Доклад: Древнерусское вече

Доклад: Древнерусское вече

Мордовский государственный университет

Факультет электронной техники

Кафедра микроэлектроники

Выполнил: Вальков Александр

студент 121 гр.

Содержание:

Введение 3

Периоды возникновения и функционирования_ 4

Социальный состав 6

Компетенция вече 10

География вече 12

Введение

Темой моего доклада является «Древнерусское вече». Изучение различных

материалов по данному вопросу дало мне представление о довольно неоднозначных

оценках данного понятия разными учеными. Рассмотрение летописей позволяет

понять, что смысл слова "вече" мог расцениваться довольно различно в разных

источниках. Из этого и следуют большие расхождения в определении его

лексического значения. Тем более что "вече" по-видимому, видоизменялось во

времени, и в различно датируемых источниках смысл слова мог иметь разные

лексические оттенки.

Так что же такое "вече"? Первые ассоциации, возникающие при упоминании слова

"вече" – народное собрание решающие какие-либо вопросы, связанные с жизнью

общества. Но при более подробном рассмотрении становиться не совсем ясно

насколько оно народное, какие именно вопросы могло решать вече, когда оно

возникло и везде ли вече имело место? Итак, обозначим основные пункты, по

которым существуют принципиальные разногласия:

Когда возникло вече как политический институт?

Каков был социальный состав участников вечевого собрания?

Какие вопросы входили в сферу компетенции вече?

Каково географическое распределение вечевых понятий?

Периоды возникновения и функционирования

Большинство исследователей сходятся во мнении, что история вече уходит своими

корнями в глубокую древность: "племенные вече - детище старины глубокой,

palladium демократии восточных славян", "по своему происхождению вече –

архаический институт, уходящий корнями в недра первичной формации". Историки

здесь опираются как на свидетельство Прокопия Кесарийского: "Эти племена,

славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в

народоправстве, и потому у них счастье и несчастье в жизни считается общим

делом"; так и на различные русские источники, примером которых может служить

Лаврентьевская летопись: "В лето 6684 [1176 г.] Новгородци во изначала,

и смоляне, и кыяне, и полочане, и вся власти, Якож на думу; на вече

сходятся; на что же старейшин сдумають, на том же пригороди стануть".

То, что вече существовало непрерывно вплоть до монголо-татарского нашествия

(кроме Новгорода и Пскова, где вече функционировало до присоединения к

Москве) не вызывает сомнений у большинства историков, хотя есть и исключения.

Б.Д. Греков писал о молчании вече в 10-12 вв.:

"..в Киевском государстве, как таковом, вече, строго говоря, не

функционировало. Рассвет вечевой деятельности падает уже на время феодальной

раздробленности. Только в конце периода Киевского государства можно наблюдать

в некоторых городах вечевые собрания, свидетельствующие о росте городов,

готовых выйти из-под власти киевского великого князя. .в литературе по

вопросу о вече далеко не всегда различаются два периода в истории нашей

страны: период Киевского государства, когда вече молчит, и период феодальной

раздробленности, когда оно говорит, и даже достаточно громко".

Безусловно, с переменами, происходившими в социальной структуре

восточнославянского общества, менялась и сущность самого учреждения

коллективной власти. Раннее, "племенное" вече эпохи первобытного строя или

военной демократии, видимо, серьезно отличалось от "волостного" вече второй

половины XI-XII вв. Но говорить об исчезновении вече представляется мне не

совсем правильным. Эта точка зрения вызывает серьезные сомнения, так как

такое утверждение не только не логично, но и попросту не подтверждается

фактическим материалом. В летописях присутствуют упоминания о вече именно на

тот период, который обозначил Греков.

Социальный состав

Если вопрос о времени возникновения и периодах функционирования вече более

или менее ясен, то с социальным составом народных собраний дело обстоит

намного сложнее. Этот пункт вызывает у исследователей наибольшие разногласия.

С.В. Юшков настаивал на том, что вече в Киевской Руси являлось массовым

собранием руководящих элементов города и земли по наиболее важным вопросам,

созывавшимся в тех случаях, когда феодальная верхушка раскалывалась на

группировки. П.П. Толочко, изучавший древний Киев, также полагал, что

институт вече "никогда не был органом народовластия, широкого участия

демократических низов в государственном управлении". К ним присоединяется

В.Л. Янин - лучший знаток древнего Новгорода. Общегородское вече Новгорода

Великого, считает он, - "искусственное образование, возникшее на основе

кончанского представительства", в котором в ранний период его существования

принимали участие 300-400 владельцев городских усадеб. Вече тогда объединяло

"лишь крупнейших феодалов и не было народным собранием, а собранием класса,

стоящего у власти". В дальнейшем, "с образованием пяти концов число вечников

могло возрасти до 500". К такой же точке зрения был близок и И.Х.

Алешковский, полагавший, впрочем, что с XIII в. новгородское вече пополнилось

небольшой группой наиболее богатых купцов.

Однако думается, что наиболее близки к истине были историки, придерживавшиеся

взгляда на вече как на институт народовластия. Наиболее ярким представителем

данной точки зрения является И.Я. Фроянов. Он считает, что состав вечевых

собраний был социально

неоднороден – здесь встречаются как «низы» общества («люди» по терминологии

того времени), составлявшие основную массу участников народных собраний, так

и «лучшие мужи», т.е. знать. "Обращает внимание демократический характер

вечевых совещаний в Киевской Руси. Вече - это народное собрание, являвшееся

составной частью социально-политического механизма древнерусского общества.

Подобно тому, как в эпоху родоплеменного строя народные собрания не

обходились без племенной знати, так и в Киевской Руси непременными их

участниками были высшие лица: князья, церковные иерархи, бояре, богатые

купцы. Нередко они руководили вечевыми собраниями. Но руководить и

господствовать - вовсе не одно и то же. ..Древнерусская знать не обладала

необходимыми средствами для подчинения вече. Саботировать его решения она

тоже была не в силах".

Еще один пример деятельности вече в интересах общины – призвание Владимира

Мономаха на киевский княжеский стол в 1113 г. После смерти князя Святополка

II вече избирает князем Мономаха, направив ему депутацию с приглашением

занять стол. Вокняжившись в Киеве, он провел реформы, отвечавшие интересам

городских низов: покончил с произволом ростовщиков, отменил давние долги и

самочинные проценты, установил определенные правила взимания процентов по

долгу (отныне они не должны были

превышать трети суммы, которую давали в долг), существенно ограничил

внутреннее рабство. То, что меры Мономаха шли наперекор интересам

ростовщиков, холопо- и закуповладельцев, на мой взгляд, является

доказательством того, что он был призван именно

«низами», а не социальной «верхушкой».

Фроянов также обращал внимание на то, что в вече могли принимать участие не

только городские жители, но и сельские. Любопытным аргументом в пользу

данного мнения является текст Лаврентьевской летописи, в частности обращается

внимание на выражение "и вся власти якож на думу, на веча сходятся". По

мнению Фроянова речь здесь идет о "представителях всей волости". В Московском

летописном своде конца 15 в тот же текст выглядит несколько иначе, что

говорит опять же в пользу данной теории: "Уведевше же княжу [Андрея] смерть

Ростовци и Суздальци и Переяславци и въся объласть его снидошася в

Володимерь..." Но с другой стороны само слово "область" имело в древнерусском

языке и другое значение - "власть", "господство". Такое прочтение существенно

изменяет понимание данного отрывка.

Правда, Фроянов ссылается на мнение Н.А. Рожкова о том, что в вечевых

собраниях могли принимать участие и сельские жители. Однако при ближайшем

рассмотрении оказывается, что у Рожкова речь шла не столько о реальном

участии свободных селян, сколько о потенциальной, но чаще всего нереализуемой

возможности такого участия: "Крестьянское население практически было мало

заинтересовано в сохранении вече, потому что лишено было большею частью

фактической возможности посещать вечевые сходки".

Таким образом, в любом случае, вече стоит признать городским институтом власти.

В обыденном представлении вечевые собрания представляются как своеобразные

митинги, на которых решение вопроса определяется силой крика участвующих. На

самом деле, как показывают источники, вече, видимо, имело достаточно четкую

организацию. Не будем углубляться в древнерусский язык, поэтому я приведу

слова Фроянова о вечевом собрании 1147 г у св. Софии упомянутом в

Лаврентьевской летописи:

"перед нами отнюдь не хаотическая толпа, кричащая на разный лад, а вполне

упорядоченное совещание, проходящее с соблюдением правил выработанных вечевой

практикой. Сошедшиеся к Софии киевляне рассаживаются, степенно ожидая начала

вече. "Заседанием" руководит князь, митрополит и тысяцкий. Послы, как по

этикету, приветствуют по очереди митрополита, тысяцкого, "киян". И только

потом киевляне говорят им: "Молвита, с чим князь прислал". Все эти штрихи

убеждают в наличии на Руси XII в. более или менее сложившихся приемов ведения

вече. М.Н. Тихомиров счел вполне вероятным существование уже в ту пору

протокольных записей вечевых решений".

Довольно любопытной деталью оказывается то, что на вече участники сидели.

Многие исследователи полагают в связи с этим, что на вечевой площади должны

были стоять скамьи. Точно установив место, где в Новгороде Великом

происходили вечевые собрания, Янин провел, так сказать, следственный

эксперимент: на вечевую площадь были выставлены скамьи, на которые сели

участники Новгородской археологической экспедиции и студенты местных вузов.

Оказалось, что при таких условиях на площади могло разместиться не более 300-

400 человек, что косвенно подтверждало упоминания Кильбургрера, будто

Новгородом управляют 300 "золотых поясов". По мнению Янина, 300 боярским

семьям могли принадлежать практически все крупные усадьбы, размещавшиеся в

городской черте (при расчете, что каждая усадьба занимала 2000 квадратных

метров).

Одним из немногих специалистов, выступавших против такой точки зрения,

является В.Ф. Андреев. Он полагает, что средняя плотность новгородских усадеб

была раз в 4 меньше (около 500-600 квадратных метров), что по его мысли,

должно резко увеличить число горожан, присутствовавших на вече. Однако более

основательной сегодня представляется все-таки точка зрения Янина.

Компетенция вече

При рассмотрении различных летописных документов оказывается, что круг

вопросов решаемых вече довольно широк. Прежде всего, это вопросы войны и

мира, судьбы княжеского стола и княжеской администрации. Кроме того, на вече

рассматривались проблемы, связанные с денежными сборами среди горожан,

распоряжением городскими финансами и земельными ресурсами. О последнем, в

частности, говорит новгородская грамота середины XII в.:

"Се яз князь великий Изеслав Мстиславич по благословению епискупа Ниффонта

испрошал семь у Новагорода святому Пантелемону землю село Витославиццы и

смерды и поля Ушково и до прости".

Согласно довольно логичному выводу Фроянова, "испросить" пожалование

монастырю "у Новагорода" Изяслав мог только на вече". Круг вопросов,

решавшихся на вече, практически совпадал со сферой тех проблем, которые князь

обсуждал со своей дружиной. Следовательно, все они - князь, дружина и вече -

могли совместно (или напротив, порознь и совершенно по-разному) решать одни и

те же задачи. При этом, несомненно, рано или поздно должны были возникать

конфликты. Как показывают приведенные примеры, князь далеко не всегда мог

действовать по своему усмотрению. Часто ему приходилось сталкиваться не

только со своим ближайшем окружением, но и с горожанами (независимо от того,

сколь широкие городские слои имеются в виду в данном случае). Фроянов пишет:

"Летописные данные, относящиеся к XI веку, рисуют вече как верховный

демократический орган власти, развивавшийся наряду с княжеской властью. Оно

ведало вопросами войны и мира, санкционировало сборы средств для военных

предприятий, меняло князей. Столь важная компетенция вечевых собраний еще

более отчетливо выступает на фоне источников, освещающих события XII века.

..В письменных памятниках вече выступает в качестве распорядителя

государственных финансов и земельных фондов... Кроме земли, вече...

распоряжается смердами... Заключение международных договоров вече тоже

держало под присмотром. В преамбуле соглашения Новгорода с Готским берегом и

немецкими городами значится:

"се яз князь Ярослав Володимеричь, сгадав с посадникомь с Мирошкою, и с

тысяцкым Яковомь, и с всеми новгородъци, потвердихом мира старого с послом

Арбудомь, и со всеми немецкыми сыны, и с гты, и с всемь латиньским языком".

Со "всеми новгородци" Ярослав общался, надо думать не в приватной беседе за

чашкой вина, а на вече. Фраза "вси новгородци" достаточно красноречива: она с

предельной ясностью определяет участников сходки, не оставляя ни малейших

сомнений в том, что мы имеем дело с массовым собранием горожан, где вероятно

присутствовали делегаты от новгородских пригородов и сельской округи".

В то же время не лишены оснований и наблюдения А.Е. Преснякова,

утверждавшего: "Если правы историки права, что вече, а не князь должно быть

признано носителем верховной власти древнерусской политии-волости, то, с

другой стороны, элементарные нити древнерусской волостной администрации

сходились в руках князя, а не вече или каких-либо его органов. В этом

оригинальная черта древнерусской государственности".

А потому, считает исследователь, "видна, как и зависимость князя от вече, так

и малая дееспособность вече без князя... Известные нам проявления силы и

значения вече носят всецело характер выступлений его в чрезвычайных случаях.

Властно вмешивается оно своими требованиями и протестами в княжное

управление, но не берет его в свои руки".

География вече

Не меньший интерес, чем все предыдущие вопросы, представляет проблема

географического распространения вечевых порядков в русских землях.

Действительно, большинство приведенных примеров относится к Новгороду,

специфика государственного развития которого как раз и состояла в решающей

роли вече как основного властного института. Рассматривая этот вопрос, М.Б.

Свердлов приводит примеры вечевых решений в Белгороде (997 г.), в Новгороде

(1015 г.), Киеве (1068-1069 гг.), Владимире Волынском (1097 г.). В то же

время он замечает, что:

"эти сообщения свидетельствуют о созыве вече лишь в экстренных случаях войны

или восстания, причем все они относятся к городам, крупным социальным

коллективам, центрам ремесла и торговли. Да и эти упоминания вече крайне

редки - всего 6 за 100 лет (997-1097 гг.): одно - в Белгороде и Новгороде,

два - в Киеве и два - во Владимире Волынском. Данные о вече в сельской

местности или о социально-политических и судебных функциях, характерных для

племенного общества, нет".

Причем все приведенные упоминания относятся лишь к концу X - середине XI

века. Относительно более позднего времени приходится тщательнее учитывать

конкретное содержание этого термина в различных источниках разных регионах

Восточной Европы.

В частности, обращает на себя внимание то, что вече в XI-XII вв. не

упоминается в законодательных памятниках и актовых источниках. Обо всех

известных случаях сообщается в летописях и произведениях древнерусской

литературы, что несколько затрудняет правовую характеристику этого института.

К тому же, по наблюдениям Свердлова, слово "вече" в XII веке "не

употреблялось в новгородском и северо-восточном летописании [там подобные

упоминания появляются только с XIII в.]... В Лаврентьевской летописи под 1209

и 1228 гг. помещены сообщения о вече, заимствованные в процессе составления

великокняжеских сводов из новгородского летописания, а под 1262 и 1289 гг.

упоминание вече неразрывно связано с восстанием против татар. Поэтому

становится очевидным полное отсутствие сведений о вече как органе

самоуправления на северо-востоке Руси.

Из девяти сообщений о вече в Киевском своде XII века Рюрика Ростиславича,

сохранившемся в составе Ипатьевской летописи, четыре относятся к Новгороду,

причем известия по 1140 и 1167 гг. указывают на вече в неразрывной связи с

выступлениями новгородцев против своих князей, в сведениях под 1169 г.

сообщается о тайных вече "по дворам" - заговорах, а под 1148 г. - о собраниях

новгородцев и псковичей по инициативе князя для организации похода. В

аналогичных значениях вече упоминается по одному разу за столетие в галицком

Звенигороде, Полоцке, Смоленске (в последнем случае вече связано с протестом

войска во время похода). Только в двух случаях - под 1146 и 1147 гг. -

"вечем" названы собрания горожан в Киеве во время острых социально-

политических конфликтов, сопровождаемых классовой борьбой горожан против

князей и княжеского административного

аппарата. А если учесть, что в галицко-волынском летописании XIII в. (до 1292

г.), включенном в Ипатьевскую летопись, слово "вече" используется только два

раза - под 1229 и 1231 гг. - в значении "мнение" (защитников польского города

Калиша) и "совет" (князя Даниила Романовича), то делается явным широкое

употребление этого понятия, но не для обозначения народных собраний

полномочных органов самоуправления в Южной и Юго-Западной Руси".

В то же время Свердлову приходится объяснять отсутствие в новгородском

летописании XII века, каких бы то ни было упоминаний о вечевых собраниях.

Отказать Новгороду в существовании вече невозможно, поэтому высказывается

мнение, которое в значительной степени снижает степень доказательности и всех

предшествующих контраргументов Фроянову. Свердлов считает, что: "отсутствие

упоминаний о вече в новгородском летописании до XIII в. можно расценивать как

обычное для летописей умолчание об органах государственного управления, о

которых они сообщают крайне мало".