Доклад: О демографических циклах средневековой Руси

Доклад: О демографических циклах средневековой Руси

Статья С. А. Нефедова «О ДЕМОГРАФИЧЕСКИХ ЦИКЛАХ В ИСТОРИИ СРЕДНЕВЕКОВОЙ РУСИ»

опубликованная в журнале «Клио», 2002, № 3. с. 193-203 посвящена рассмотрению

истории средневековой Руси с позиций так называемой теории демографических

циклов.

В наши дни происходит переоценка прежних представлений о русской истории.

Подвергаются критическому анализу еще недавно господствовавшие теории и

появляются новые концепции - концепции, пытающиеся найти ключ к пониманию

отечественной истории с помощью достижений современной западной

историографии.

Теория демографических циклов изучает процессы изменения численности

населения в условиях ограниченности природных ресурсов. Начало было положено

Раймондом Пирлом, доказавшим, что изменение численности популяций животных

(и, возможно, людей) описывается так называемой логистической кривой (рис.

1).

Логистическая кривая показывает, что поначалу, в условиях изобилия ресурсов и

высокого потребления, численность популяции быстро возрастает. Затем рост

замедляется и население стабилизируется вблизи асимптоты, соответствующей

максимально возможной численности при полном использовании природных

ресурсов. Достижение популяцией максимально возможной численности означает

существование на уровне минимального потребления, на грани выживания, когда

естественный прирост полностью элиминируется голодной смертностью. Это

состояние «голодного гомеостазиса» в действительности оказывается

неустойчивым, колебания природных факторов приводят к «демографической

катастрофе», катастрофическому голоду или эпидемии. Катастрофа приводит к

резкому уменьшению численности населения, после чего начинается период

восстановления в новом демографическом цикле.

Существование демографических циклов в истории было доказано Вильгельмом

Абелем и Майклом Постаном в 30-х годах XX века Проанализировав данные об

экономической коньюктуре в XII-XIV веках, В. Абель и М. Постан показали, что

рост численности населения в этот период привел к исчерпанию ресурсов

пахотных земель; это, в свою очередь, привело к нехватке продовольствия,

росту цен на зерно и голоду. Крестьяне, будучи не в состоянии прокормиться на

уменьшавшихся наследственных наделах, уходили в поисках работы в города. Рост

городов сопровождался расцветом ремесел, но ремесла не могли прокормить всю

массу излишнего населения, города были переполнены безработными и нищими.

Голод и нищета приводили к восстаниям, как в городах, так и в деревнях; эти

восстания приняли во Фландрии характер социальной революции; во Франции

социальная борьба привела к утверждению абсолютизма. В конце концов, эпидемия

Черной Смерти, разразившаяся в условиях, когда миллионы людей были ослаблены

постоянным недоеданием, привела к гибели половины населения Европы. Это была

«демографическая катастрофа», завершившая демографический цикл, – таким

образом, было показано, что описанные Р. Пирлом циклы реально существовали в

истории.

После работ Абеля и Постана теория демографических циклов получила широкое

признание; ее изложение можно найти в трудах крупнейших ученых, таких, как Ф.

Бродель, Р. Камерон, Э. Леруа Ладюри. Ученые разных стран используют разные

термины для обозначения демографических циклов: их называют «логистическими

циклами», «экологическими циклами», «общими циклами», «вековыми трендами».

Специалисты выделяют в истории Западной Европы II тысячелетия три

демографических цикла:

1 средневековый цикл, завершившийся Великой Чумой;

2 цикл «раннего нового времени», завершившийся английской революцией, Фрондой

и Тридцатилетней войной;

3 второй цикл нового времени, завершившийся кризисом, продолжавшимся от

Великой французской революции до революций 1848 года.

Каждый демографический цикл начинается с

1 периода внутренней колонизации (или периода восстановления); для

этого периода характерны наличие свободных земель, рост населения, рост

развитие аренды и ростовщичества.

2 период Сжатия (наступает после исчерпания ресурсов свободных земель)

, для этой фазы характерны отсутствие свободных земель, высокие цены

демографического давления.

В конечном счете, усугубляющаяся диспропорция между численностью населения и

наличными продовольственными ресурсами приводит к

3 экосоциальному кризису; для этого периода характерны голод,

принимающие масштабы революции.

Перечисленные выше характеристики каждой стадии демографического цикла

используются как признаки при выделении циклов в истории различных стран.

Теория демографических циклов дает общую картину протекавших в Западной

Европе социально-экономических процессов и помогает объяснить основные

моменты западноевропейской истории. Она помогает объяснить некоторые моменты

русской истории - хотя конечно, нельзя объяснить все, опираясь на анализ лишь

одного демографического фактора.

Огромные пространства земель Великой Русской равнины с точки зрения

земледелия начали осваиваться сравнительно поздно – в самом конце эпохи

Древнего мира. Когда история Средиземноморья уже несколько тысячелетий

пульсировала в ритме демографических циклов, на восточноевропейской равнине

еще продолжалось медленное расселение земледельцев. Славянские общины

занимались подсечным земледелием; расчистка подсеки в девственном лесу

требовала упорного труда всех членов общины, но этот труд вознаграждался

богатым урожаем – в среднем сам-12, а иногда до сам-30. Необъятные лесные

пространства дарили славянам изобилие; один из греческих писателей отмечал у

славян «большое количество разнообразного скота и плодов земных, лежащих в

кучах, в особенности проса и пшеницы». В начале «Повести временных лет», в

сказании о призвании варягов, ильменские словене говорят, что «земля наша

велика и обильна» - слово «обилие» тогда означало «обилие хлеба».

Главным фактором экономического развития в конце I – начале II тысячелетия

был рост населения. По данным археологических раскопок в центральных районах

Смоленской области в IX-X веках насчитывалось 30 сельских поселений, в XI-XII

веках их число возросло втрое, до 89. В земле вятичей (долина Оки) в VIII-X

веках существовало 30 поселений, в XI-середине XII века – 83 поселения, а в

период с середины XII по середину XIII века – 135 поселений. Специалисты

отмечают, что к XII веку значительные площади, покрытые прежде лесами, были

превращены в поля. В XI-XII веках большой размах приобрела славянская

колонизация Северо-Востока. Междуречье Оки и Волги не подвергалось набегам

кочевников, и здесь имелись плодородные земли – своим плодородием славилось в

особенности владимирское ополье. Колонизация осуществлялась быстрыми темпами,

если в XI веке в московское земле археологами зафиксировано только 17

славянских селищ, то в XII веке их число увеличилось до 129. Увеличивается

плотность поселений; в районах Костромы, Углича деревни отстояли друг от

друга на расстояние 3-5 километров.

В IX-X веках рост населения и сведение лесов вызвали переход от подсечного

земледелия к пашенному. В XI-XII веках начинается разложение крестьянской

общины; в общине растет неравенство, с одной стороны, появляются мелкие

вотчинники, с другой стороны - вынужденные покинуть свои общины «изгои».

Предполагается, что это вызвано нарастающим малоземельем, а так же войнами и

тяжестью податей. О разорении крестьян говорит распространение

ростовщичества; многие бедняки становятся «закупами» и обрабатывают в счет

долга земли крупных собственников. Появляется крупное землевладение; бояре

становятся владельцами вотчин, земли которых обрабатывают рабы, «закупы» и

смерды - по-видимому, из числа разорившихся общинников.

С ростом численности населения растет число городов: в начале XI века на Руси

насчитывалось 20-25 поселений городского типа, в середине XII века их было

уже около 70, а к 1230-м годам – около 150. Увеличились и размеры городов.

Растут размеры каменного строительства, за четверть века, в 1188-1212 годах,

на Руси было построено 55 каменных храмов, это достижение было превзойдено

лишь два века спустя. Успенский собор во Владимире превзошел своими размерами

знаменитый киевский храм Святой Софии, его высота достигала 32 метров.

Однако, Владимир, конечно, не мог соперничать с Киевом, по оценкам

исследователей, население Киева составляло 40-50 тысяч человек; по

численности населения Киев не уступал крупнейшим городам Западной Европы.

Вместе с ростом города росло ремесленное производство: в слоях с середины XI

до конца XII века количество находок кожаной обуви возрастает в 5 раз.

Одним из главных признаков перенаселения является рост цен на продовольствие.

В «Русской Правде» 1016 года, указаны некоторые цены, например, цена лошади –

1,2 гривны, вола – 1 гривна, коровы – 0,8 гривны, барана – 1 ногата (1/20

гривны). Уровень жизни был высоким.

Цены первой половины XII лошадь стоила 3 гривны, корова – 2

гривны, овца – 6 ногат, баран – 10 резан (резана – 1/50 гривны). В среднем

цены возросли в 3 раза. В первой половине XII века уровень реальной

заработной платы в Новгородской земле был в несколько раз ниже, чем за

столетие назад в Киеве.

В 1188 году кадь стоила 6 гривен, то есть в пять раз больше, чем в 1137 году;

при этом летопись не говорит о неурожае; летописец лишь радуется, что

дороговизна не вызвала волнений.

Рост цен был вызван ростом населения Новгорода; в середине XII- начале XIII

века город увеличивается в размерах. Население Новгорода 30-35 тысяч

человек. В то же время на селе сложилась иная ситуация:

население долины Ловати уменьшилось. Это обстоятельство объясняется

«выпахиванием» земли. Урожаи падали, и постепенно нарастала нехватка

продовольствия; купцы привозили зерно в Новгород из Смоленска, Полоцка,

Суздаля и даже «из-за моря». К этому времени относится обострение социальной

розни: в 1207 году новгородцы поднялись на посадника Дмитра и близких к нему

бояр, разграбили их дворы, отняли и распродали села и челядь, а деньги

поделили, так что досталось по 3 гривны «всему городу». В 1215 году неурожай

и прекращение подвоза хлеба с Суздальщины привели к большому голоду: кадь ржи

продавалась по 10 гривен, люди ели сосновую кору и мох, трупы лежали на

улицах, население бежало из города. С этого времени голодные годы повторяются

регулярно. Под 1224 годом Псковская летопись говорит о «великом гладе». В

1228 году зерно вздорожало до 3 гривен серебра за кадь. Растет недовольство.

Голод 1228-1229 годов был лишь предвестником катастрофы, наступившей в 1230

году. «Изби мразъ на Въздвижение честьнаго хреста обилье по волости нашей, -

повествует летописец, - и оттоль горе уставися велико: почахомъ купити хлъбъ

по 8 кунъ, а ржи кадь по 20 гривенъ. И разидеся градъ нашь и волость наша, и

полни быша чюжии гради и страны братье нашей и сестръ, а останъкъ почаша

мерети. И кто не просльзиться о семь, видяще мьртвьця по уличамъ лежаща, и

младънця от пьсъ изедаемы». Отцы и матери отдавали детей за хлеб; люди ели

трупы и падаль, началось людоедство, на улицах нападали на прохожих.

Вспыхнули голодные бунты. С голодом пришел страшный мор.

Погибла примерно треть населения (однако летопись Десятинной церкви говорит, что

жертв было больше). После катастрофы в Новгороде наступило время упадка. Гибель

ремесленников привела к утрате некоторых ремесленных традиций, в Новгороде

полвека не строилось каменных зданий. На Смоленщине сокращается число

обнаруженных археологами сельских поселений: в XI-XIII веках их было 89, в XIV

–XV веках – 52, причем размеры поселений уменьшились. Ни Смоленщина, ни

Новгородчина не были затронуты монгольским нашествием, и эти цифры являются

свидетельствами катастрофы другого рода – демографической катастрофы,

которая произошла до нашествия.

Юг и северо-восток Руси избежали демографической катастрофы – но именно на

эти области пришелся страшный удар монгольской орды. Из 74 русских городов 49

были разорены монголами, 14 из них так и не поднялись из пепла, а 15

превратились в села. В Московской земле погибло 2/3 всех селений, в земле

вятичей - 9/10. В Киеве прежде было около 50 тысяч жителей, после нашествия

уцелело 200 домов и, может быть, тысяча обитателей. Киевское летописание

прервалось, в Южной Руси начались «темные века», история оказалась

отброшенной на триста или четыреста лет назад.

***

Переходя к анализу социально-экономической истории Киевской Руси с точки зрения

теории демографических циклов, мы можем констатировать, что, так же как и в

других странах, развитие начитается с периода внутренней колонизации.

Эта первая фаза демографического цикла, характеризуется такими признаками, как

ограниченное развитие городов и ремесел. После середины XII века мы

наблюдаем признаки следующего этапа демографического цикла, этапа Сжатия,

причем наиболее явственно эти признаки проявляются на севере Руси – в

Новгородской земле. Мы наблюдаем приостановку роста населения,

частые сообщения о голоде и стихийных бедствиях, разорение

крестьян-собственников, рост крупного землевладения, рост

ростовщичества, распространение долгового рабства, уход

крестьян в города, рост городов, бурное развитие ремесел и

торговли, рост цен на хлеб, голодные бунты и восстания. Наконец, в

1207-1230 годах в Новгородская земле наблюдаются характерные признаки

экосоциального кризиса: голод, эпидемии, восстания, гибель больших масс

собственников и перераспределение собственности.

Наличие этих характерных признаков позволяет утверждать, что социально-

экономическое развитие северо-западных областей Руси протекало в рамках

классического демографического цикла. На Юге демографический цикл прошел лишь

первую фазу и был прерван монгольским нашествием.

В XIII веке на русские земли обрушилась лавина монгольского нашествия. За

погромом 1238-1240 годов последовали новые нашествия в 1252, 1281, 1293 годах

– не считая менее масштабных набегов. Разрушения были огромны; большинство

городов обратилось в развалины, исчезли многие ремесла, почти сто лет в

северо-восточной Руси не строили каменных зданий. Было уничтожено примерно

три четверти замков, крепостей, волостных центров; на юге обезлюдели целые

земли, Киевская, Переяславская, Черниговская; некоторые области оставались

пустынными не одну сотню лет.

С прекращением татарских вторжений начался период постепенного восстановления

экономики. Нашествие принесло огромные потери – число сельских поселений

уменьшилось втрое, со 129 до 43. Известно лишь 20 поселений, возникших во

второй половине XIII века; в отличие от прежних больших сел, это были

маленькие деревни, прятавшиеся в глубине лесов. В XIV веке ситуация резко

изменилась – было основано 185 новых поселений, и их общее число увеличилось

в четыре раза (!). Специалисты отмечают, что причиной этих впечатляющих

перемен явился «колоссальный приток людских ресурсов» из других областей.

Завоеватели обложили население данью. Поначалу дань составляла десятую часть

доходов. Однако в дальнейшем дань превратилась в фиксированный налог с

«сохи». В 1275 году - по полугривне серебра с «сохи»; в 1384 году - полрубля

с деревни; в 1408 году – полтину с «сохи». Таким образом, до середины XV века

размер дани оставался постоянным и составлял полтину с «сохи». Много это или

мало? В натуральном исчислении дань составляла 8/90 - порядка десятой части

крестьянского дохода, это соответствует ее другому названию «десятина». Но

дань собиралась не каждый год, а один раз в 7-8 лет. Таким образом, выходит,

что в действительности дань составляла примерно 1,5% крестьянского дохода.

После монгольского нашествия Русь опустела, поля заросли лесами и крестьянам

приходилось начинать все сначала – в те времена преобладала подсечная система

земледелия. Урожай на подсеке намного превосходил урожай на пашне; земли было

много, кормов для скота – достаточно. ; Время колонизации всегда было

временем, благоприятным для крестьянина: рабочая сила ценилась дорого,

землевладельцы переманивали крестьян, предлагая им большие льготы. Во времена

Киевской Руси постоянные междоусобицы были главным бедствием, от которого

страдали сельские жители. Теперь сельское население могло жить спокойно, не

опасаясь за свою жизнь. Свободные поселяне пользовались определенными

правами, их уже не называли «смердами», как в прежние времена, - теперь они

были «христиане», «крестьяне». В волости существовало свое общинное

самоуправление; крестьянская сходка выбирала старосту, «сотского»,

«десятских», распределяла налоги и решала главные вопросы крестьянской жизни.

От этого времени не сохранилось известий о крестьянских выступлениях или о

борьбе за землю. С 1310 по 1360 год - время крестьянского благополучия.

После Куликовской битвой и нашествия Тохтамыша на Руси еще четверть столетия

была мирная жизнь. В этот период отмечается значительный рост каменного

строительства (см. рис. 2)

Во второй половине столетия появляются симптомы, говорящие о том, что подъем

замедлился. Появляются упоминания о голоде. Голод пришел на Русь в 1364 и

1370 годах, и это может служить свидетельством того, что начала сказываться

нехватка земли. Переходе от подсеки к трехполью тоже является свидетельством

меньших урожаев. Тем не менее, на Северо-Восточной Руси после 1370 нет

аграрного кризиса – летописи не говорят о голоде, нет свидетельств о

разорении крестьян, о ростовщической задолженности, массовой продаже земли

или аренде.

Рост населения сказывался не только на селе, но и в городах. После

монгольского нашествия большинство городов лежало в развалинах., но с

середины XIII века в городах отмечается восстановление хозяйственной жизни. К

XIV веку были восстановлены и развиваютсятия Ростов, Владимир, Рязань,

Суздаль, Нижний Новгород. Население Москвы составляло 20-25 тысяч человек;

население Нижнего Новгорода могло насчитывать 9-18 тысяч жителей, Твери – 6-

12 тысяч.

История Новгородской земли представляет собой особую страницу русской истории

потому, что

1 до Новгорода не дошла волна монгольского нашествия

2 другие природно-экологические условия – суровый край с бедными

почвами, большая часть которых вовсе непригодна для земледелия, отсюда

нехватка хлеба – признак перенаселения. В 20-е годы XIII века перенаселение

привело к демографической катастрофе, страшному голоду и мору, которые унесли

большую часть населения. После катастрофы в Новгороде наступило время упадка;

гибель ремесленников привела к утрате некоторых ремесленных традиций, в

Новгороде полвека не строилось каменных зданий. Однако постепенно численность

населения восстановилась; об этом говорит, в частности, фиксируемый

археологами рост числа археологических остатков. От слоя к слою растет число

находок кожаной обуви и берестяных грамот, за столетие, с середины XIII по

середину XIV века, оно увеличивается примерно вдвое, а к началу XV века –

еще вдвое. Стремительный рост Новгорода в XIV веке, разрастание “окольного

города”, расширение Плотницкого и Наревского концов. Растут масштабы

каменного строительства. Растет население и на селе.

В 60-х годах XIV века рост численности населения приводит к появлению первых

симптомов перенаселения. К этому времени крестьяне Новгородчины уже давно

перешли на трехполье. Новгородские земля оказались не в состоянии прокормить

население города и деревни. Другими фактами перенаселения были рост

ростовщичества и разложение соседской общины. О нехватке земли

свидетельствует высокий уровень ренты.

В то время возникают земельные конфликты. В летописях и в актовом материале

имеются довольно многочисленные сведения о земельных конфликтах на

Новгородчине. Основную часть населения Новгорода составляли ремесленники и

рабочие. Относительно жизни простого народа источники сохранили мало

сведений. В 1364 и 1370 годах упоминается голод, в 1352, 1390, 1414 годах -

мор. Летопись сообщает о смутах и волнениях, которые не раз охватывали

Новгород, о «мятежах» в 1359, 1384, 1388 годах. «Источником смут, заметно

обнаружившихся с XIV века, - пишет В. О. Ключевский, - была социальная рознь,

борьба низших бедных классов с высшими богатыми. Новгородское общество

делилось с тех пор на два враждебных лагеря, из которых на одном стояли

лепшие или вятшие люди, как называет новгородская летопись местную знать, а в

другом – меньшие, то есть чернь.» Происходит резкое снижение уровня жизни

населения в начале XV века. В 1408 году татарское войско Едыгея внезапно

вторглось на Русь – это вторжение было более опустошительным, чем нашествие

Тохтамыша. Нашествие породило разруху и голод; затем последовал новый набег

татар на Владимир, взятие города и опустошение округи – следствием был новый

голод, охвативший нижегородские земли. Автор статьи подчёркивает что историю

России нельзя рассматривать в отрыве от окружающего мира, отвлекаясь от

влияния внешних факторов. Эпидемия чумы была одним из таких факторов – она

пришла из Европы, где чумные эпидемии свирепствовали уже семьдесят лет.

Черная Смерть обрушилась в Европу в 1348 году; эта первая эпидемия погубила

около половины населения Италии, треть населения Англии, четверть населения

Германии. Размеры, нанесенных чумой потерь были тем большими, чем больше была

плотность населения, и становились катастрофическими в перенаселенных

странах, где чума и голод шли рука об руку. Для современников связь между

недоеданием и чумой была чем-то очевидным, и это прямо говорит о том, что

распространение чумы было следствием перенаселения. На Руси в то время не

было перенаселения и эпидемия не принесла таких потерь, как в Европе. По

оценкам специалистов, смертность вряд ли составляла больше 5% населения; эти

потери могли быть возмещены в 3-4 года. К концу XIV века население Европы

отчасти восстановилось – но в 1410-х годах пришла вторая волна чумы. В 1418

году чума пришла в Новгород - и теперь она нашла благоприятные для эпидемий

условия перенаселенного региона.

Не успел закончиться мор, как вспыхнуло большое восстание. «Чернь с одиная

сторона, а с другую боляре», - так повествует о восстании летопись. «Много

разграбише дома боярьскыи». На следующий год мор возобновился и вскоре пришел

на Московскую Русь. Северо-Восток еще не оправился от нашествия, и эпидемия

приняла большие размеры. Однако это было лишь начало танца смерти, который

продолжался три года. В 1421 мороз снова погубил урожай, и в

обстановке голода в Новгороде вспыхнуло новое восстание.

В то время в Москве кадь ржи стоила полтора рубля, а в Нижнем Новгороде –

даже шесть рублей. В Пскове сохранились запасы прежних лет, и цена на рожь

была значительно ниже: на полтину давали 2,5 зобницы. Трехлетний «великий

глад» закончился в 1423 году; «великий мор» продолжался еще пять лет. Позже

голод и мор не раз возвращались, в 1431, 1436, 1442, 1445 годах. В 1433 году

началась междоусобная война между князьями и к жертвам голода и мора

прибавились жертвы военного разорения.

Каковы были масштабы этой катастрофы? Что стоит за словами летописи «мало

людий во всей Русской земле остася»? Население уменьшилось примерно в два

раза. Масштабы строительства сократились в полтора раза. Количество взрослых

мужчин составляло примерно 50 тысяч, а общая численность населения – около 250

тысяч. Хотя в 1500 году численность населения составляла примерно 520 тысяч

человек. Падение численности населения привело к недостатку рабочей силы. Для

европейских специалистов, изучающих экономические последствия Черной Смерти,

одним из основных признаков демографической катастрофы является резкое падение

хлебных цен и вздорожание рабочей силы. После «великого мора» на Северо-Западе

цены упали вдвое: в 1409 году рожь во Пскове «была дешевой» и за полтину давали

6 зобниц, а в 1434 году за полтину давали уже 13 зобниц. Рабочая сила была

очень дорогой: строительному рабочему платили за полгода рубль; в пересчете на

рожь дневная оплата составляла примерно 24 кг зерна. Нужно отметить, что в то

время как по всей Руси свирепствовали усобицы, в Пскове было относительно

спокойно; здесь уже начался период восстановления.

На Северо-Востоке Руси «едигеево нашествие» и «великий мор» настолько

врезались в память народа, что стали началом народного летосчисления.. По

данным археологов, в Московской земле погибло около пятой части деревень. В

Москве и в Твери, резко, в 2,5-3 раза, сократились масштабы каменного

строительства. Наиболее трагическим обстоятельством было то, что катастрофа

породила тяжелый социально-политический кризис – и этот кризис затянулся на

тридцать лет. Причиной кризиса было бессилие московских князей, потерявших в

результате катастрофы большую часть своих доходов и своего войска. Казна была

пуста, и князья печатали неполновесные монеты; со времен едигеева нашествия

до середины XV века рубль обесценился в 2,5 раза. Символом бессилия княжеской

власти стала битва на Нерли, когда Василий II cмог собрать для отражения

татарского набега лишь полторы тысячи воинов – он был разбит и попал в плен.

***

В заключении статьи автор констатирует с точки зрения теории демографических

циклов, что с первых десятилетий XIV века на Руси начался период

восстановления. Для этого периода характерны наличие свободных земель,

развитие аренды и ростовщичества. На Северо-Востоке в условиях изобилия

свободных земель период восстановления был вместе с тем периодом колонизации,

колонизация (на короткое время прерванная нашествием Тохтамыша) продолжалась в

течении всего XIV века – вплоть до едигеева разорения и «великого мора». На

Новгородчине скудность природных ресурсов привела к перенаселению и стагнации,

начался период Сжатия. Как и во всех перенаселенных странах, для этого

периода были характерны крестьянское малоземелье, разорение крестьян,

большое количество безработных и нищих, голодные бунты и восстания.

Низкий уровень жизни населения создавал благоприятную почву для эпидемий, и

экосоциальный кризис, разразившийся в 1417 году, начался с эпидемии чумы. В

то время как на Новгородчине такое течение событий было предопределено

перенаселением и Сжатием, на Северо-Востоке условия для эпидемического взрыва

были созданы едигеевым нашествием и разрухой. Эпидемия совпала с неурожайными

годами «и бысть глад по великому тому мору» - произошла одна из самых страшных

демографических катастроф в истории России. Бедствия не закончился с окончанием

голода и мора, они продолжались тридцать лет, и в этот период мы наблюдаем все

характерные черты классического экосоциального кризиса: голод, эпидемии,

собственников и перераспределение собственности. Характерно, что после

кризиса резко падают цены на зерно и возрастает реальная заработная плата – это

свидетельствует о начале периода восстановления в новом цикле.

Автор отмечает, что восстания, направленные против крупных собственников,

бояр, отмечаются только на Новгородчине – там, где демографический цикл

последовательно прошел все стадии, включая стадию Сжатия. На Северо-Востоке

не было Сжатия, здесь цикл был прерван «великим мором» - так же как

предыдущий цикл был прерван монгольским нашествием.

Таким образом, использование теории демографических циклов позволяет

прояснить некоторые сюжеты русской истории. Мы стремились показать

перспективность демографического подхода – но его дальнейшая апробация,

несомненно, потребует дальнейших исследований и усилий многих специалистов.