Курсовая: Анархизм в Европе в 1/2 XX века

Ставка делалась на синдикаты - рабочие объединения. "Общество будет

удерживаться инстинктом взаимности, свойственным каждому человеку, а также

согласием и преимуществами, которые принесет с собой коммунизм," [7] -

считали анархисты. Основным способом решения вопросов они предполагали т. н.

ассамблею - совещательное собрание - синдикальное или местное.

Труд предполагался добровольным, с обеспечением неспособных работать их

сообществом. Гармонию и равновесие, довольствие трудящихся своим видом

деятельности должно было обеспечить отсутствие принуждения. Общество должно

было взять на себя функцию защиты продуктов труда от посягательств не

участвовавших в производстве. "Мы боремся не с бродягами, а с паразитами.

Бродяга может продолжать вести свой образ жизни, если удовлетворится его

результатами и не будет жить за счет труда других," [7] - заявляли

синдикалисты. Плоды труда предполагалось предоставлять к общему пользованию,

зарплата отрицалась как увеличивающее неравенство явление. "Каждый, невзирая

на вид выполняемого им труда, всегда имеет право пользоваться общей

собственностью - по мере своих потребностей," [7] - истинно коммунистический

лозунг.

Предполагалось в каждой местности организовать потребление и производство

соответствуясь с потребностями, а не наоборот, как это делает государство.

Залогом успеха анархии считалось обилие товаров первоочередной необходимости,

что предупредило бы кризисы. Деньги должны были быть заменены непосредственно

тем, что их обеспечивает - то есть различными материальными ценностями.

Отрицалась необходимость равноценности товаров при обмене. "Отдают то, что

есть в избытке, берут то, в чем нуждаются и что предлагают другие," [7] - так

предполагал синдикалистический обмен Исаак Пуантэ. Отступления от этого

принципа считались необходимыми при торговле с буржуазными странами.

Конфедеративное объединение должно было обеспечить лучшее взаимодействие

между объединениями трудящихся. В случае отказа какой-либо общины

предоставить своё средство производства в общее пользование считалось

предпочтительным отказаться от обмена с ней. Анархисты Испании считали, что

личность в профсоюзе должна согласовывать свои интересы с интересами целого

сообщества. Перед проведением каких-то изменений в хозяйственной деятельности

должны были собираться структурированные конгрессы для решения вопросов. При

анархо-синдикализме предполагалось повышение уровня технического оснащения

производств и развитие науки, с организацией отдельных профсоюзов учёных.

При анархии должна была иметь место полная автономия отдельных районов.

"Каждая община сможет принимать решения (на общих собраниях) о следующих

вопросах:

1) производственные обязательства,

2) гарантии условий поддержания производства на ответственном уровне,

3) еженедельное количество труда (в часах),

4) распределение труда в соответствии со способностями или по жребию,

5) формы осуществления распределения,

6) режим быта,

7) размеры предоставляемого в пользование отдельным индивидам (участки земли

и т.д.),

8) объекты личного и общественного пользования;" [7] - гласит программа

испанских синдикалистов. Обработка общинной земли предполагалась

добровольной, совместной. Эта идея созвучна с идеей организации колхозов в

РСФСР, только в Испании крестьяне не на словах, а на деле полностью

пользовались плодами своего труда. Индустриализация и механизация должны были

облегчить труд рабочих и дать им больше возможностей для саморазвития,

интеллектуального отдыха.

Отдельно следует рассмотреть отношение анархистов к преступникам. "Коллектив

откажется также от наказания преступников, поскольку наказание не исправляет

преступления и никому не служит примером" [7] . Оборона предполагалась

спонтанным сопротивлением групп или одиночек. Единственным наказанием для

преступников должно было бы быть всеобщее презрение и отторжение от

коллектива.

Война должна была бы стать невозможной, за исключением агрессии извне. На этот

случай все сооружения и инвентарь, связанный с военными действиями,

предоставлялся в ведение местных организаций, ответственных за чрезвычайную

ситуацию. Образование предполагалось предоставлять всем, а молодёжи с 15

-ти до 20-ти лет - ещё и трудовую практику. Анархо-синдикалисты

в своей программе упоминали упоминали не только хорошие, но и отрицательные

стороны безвластного строя - каждая группа и индивидуум действуют по своей воля

и полностью самостоятельно.

Программная декларация завершалась словами: "Для общества мы добиваемся:

общественной собственности и коллективного пользования богатствами, без

разделения на бедных и богатых, свободы, не подчиняющейся капризам власти,

ликвидации разделения на господ и подданных, работы для всех с целью

удовлетворения своих потребностей, ликвидации денег, делающих человека

бесправным, улучшения условий жизни и труда людей, братского сближения между

людьми, так чтобы личность жила в обществе, действующем как самое меньшее

зло." [7] .

Таким образом, сравнивая анархо-индивидуализм начала века с развитым рабочим

синдикализмом тридцатых годов, мы видим изменения и в составе движения, и в

его идеалах, уклон в сти- хийный комму- низм и взаимопомощь, плюс приятие

технического про- гресса в полн- ой мере. Анархизм был и остаётся од-ним из

наиболее динамично ме- няющихся вместе с условиями жиз- ни движением.

ВСТУПЛЕНИЕ

Прежде всего, начиная написание моего реферата, я должен ответить на вопрос:

почему я выбрал эту тему?

Во-первых, я хочу выделить несколько ключевых событий в истории

европейского анархизма, относящихся к первой половине двадцатого века, и

провести параллель с эволюцией теории безвластия. На основе анализа этих

ключевых событий можно выявить основные тенденции и закономерности,

определившие развитие анархизма во второй половине века.

Во-вторых, я хочу ответить лично для себя на вопрос - создали все эти

проявления движения анархистов реальные предпосылки для реализации некоторых

идей анархизма в наше время? Ведь начало века было так богато разнообразными

бунтами, террористическими актами и попытками создания обществ без власти под

чёрными флагами. Подробное рассмотрение истории европейского анархизма в

выбранный период на примере самых значительных событий даёт мне ключ к

объективной оценке современной обстановки в контексте рассмотрения перспектив

анархизма. Анализ теоретической базы сильно влияет на формирование моих

собственных взглядов и на выработку собственных концепций, своего плана

действий.

Я считаю идеи безвластия, федерализма и децентрализации особенно актуальными в

современной России, где существует "по некоторым оценкам, около 30-40

миллионов человек, не включённых в социальные структуры и никому не

подчиняющихся, т.е. живущих в состоянии анархии" [1, с. 4]. Цифры

говорят сами за себя.

История анархизма, например, в России во время революции, поучительна как

ничто другое, для человека, желающего осознать сильные и слабые стороны

анархического движения. А испанский либертальный коммунизм! Какой пример

единения пролетариата для борьбы с реакцией! Каждый интересующийся историей

революционной борьбы, должен глубоко изучить историю испанской революцию.

Одним словом, я берусь за написание реферата по данной теме не только с

личной целью систематизации, но и с целью возможного использования его в

целях просвещения молодёжи, а так же в некоторой степени для своеобразной

агитации. Следует признать, что работа является не просто беспристрастным

изложением фактов, но, напротив, не лишена доли моей личной оценки

происходивших событий. Однако я постарался изложить всё максимально

объективно, используя разнообразную литературу с разными точками зрения,

причём не вся она упомянута в списке. Использовано также много материала из

Интернета, но я не упоминаю некоторые из них, так как не использовал их

непосредственно при написании реферата.

Глава I

Усиление тенденций к безвластию. Исторические предпосылки.

К началу XX-го века тенденции к безвластию в массах несколько

усилились, причём не только в Европе, но и во всём мире. Марксизм разделился на

течения радикальные и ревизионные, из которых часть утратила былой радикализм и

чёткость построения программы. Поэтому марксизм несколько утратил свой роль

унитарной идеологии пролетариата и не мог больше удовлетворять всех рабочих. В

то же время давление государства на личность и мера его вмешательства в

экономику заметно увеличились - отчасти это было связано с назревавшей

империалистической войной - милитаризм и колониализм, прежняя эксплоатация

рабочего класса под покровительством структур глобального управления, а также

давление на мелкого производителя, вызванное тенденцией к монополизации, не

могли не вызвать решительного противодействия в виде восприятия радикальной

идеологии свободы. Особенно это актуально по отношению к ремесленникам и

интеллигентному мещанству, которые являются основой для распространения

анархических идей.

В преддверии I Мировой Войны официальный Интернационал уже не мог единить

революционеров, что доказали результаты голосований в парламентских

организациях стран, вступающих в войну, когда большинство депутатов-

социалистов проголосовали за военные кредиты "своим" правительствам. Следует

особо отметить, что разлад внутри II-го Интернационала не произошёл

в одночасье в начале войны, но явился кульминацией длительного процесса,

начавшегося до начала XX-го века.

В то время, как Интернационал терял своё влияние, усиливалась борьба за

полное освобождение личности, которую олицетворяли собой анархисты. Ярким

деятелем этой борьбы стал в XIX-ом веке Михаил Александрович

Бакунин. Характерно то, как складывались его отношения с Интернационалом. Он

был исключён из его рядов за идейное отступничество, и его сторонники тоже были

отстранены от участия в едином движении. Однако Бакунину и компании удалось

развернуть активную пропагандистскую и революционную деятельность по всей

Европе, оказывавшую сильное влияние на рост популярности анархизма в Европе;

Социалистический Альянс Бакунина некоторое время успешно конкурировал с

Интернационалом, особенно в Испании. Бакунин - представитель так называемого

бунтарского направления в анархизме.

Потеряв веру в непогрешимость Интернационала и его радикализм, некоторая часть

рабочих перешла к анархо-синдикализму. Они действовали против капиталистов-

эксплоататоров методами так называемого "прямого действия" - стачек и саботажа.

Особенно сильны они были во Франции, набрали к концу XIX-го века

силу и в Англии. Как мы видим, больше становилось сторонников как

индивидуалистического анархизма, так и коллективного. Больше стало однако и

отрицательных безрезультатных проявлений - террористических актов и убийств.

Например, вспышка терроризма в 1890-1895 годах, особенно сильная во Франции и

близкой к ней Испании. Однако такие личности, как Равашоль, Эрьен, Казерио лишь

вызвали неприятие общественностью своих методов, повлекшее за собой обострение

критики анархистов. Этот период ярко показал неточность и неэффективность

террористических ударов по государственному аппарату.

В 1985-ом году профсоюзы и биржи труда во Франции объединились во

Всеобщую Конфедерацию Труда (ВКТ), которая быстро переросла масштабы

отдельной страны и объединила большое количество пролетарских профсоюзов в

борьбе за свои права.

XX-ый век анархизм встретил в фазе "количественного" подъёма. В

области обновления его теоретической базы, напротив, имел место некоторый

идейный застой. Однако, нельзя сказать, что соперничавшие с анархизмом течения

потеряли своё влияние в сильной мере. Марксизм по-прежнему правил умами

большинства рабочих. Очевидно стало то, что изменить положение в рядах

пролетариата - основного революционного класса - вряд ли удастся без долгой и

планомерной агитации. Поэтому в начале XX-го века анархизм стал

идеологией по преимуществу мелкой буржуазии - ремесленников, крестьян и

прочих мелких производителей. Также к анархистам примкнула часть радикально

настроенной интеллигенции. Дело в том, что в то время анархизм в наиболее

полной мере отражал интересы этих классов. Мелкий производитель и

крестьянин-собственник в наименьшей мере зависели от организации общества

"сверху". Налоговые сборы были им ни в коей мере не выгодны - они связывали их

возможности, отнимали прибыль, не предоставляя ничего взамен - ведь часто

крестьяне довольствовались обменными сделками, предпочитая получать нужный

товар без посредников, в том числе государства. Благоустройство инфраструктуры

они чаще проводили сами, чем получали со стороны государства. Как итог, главной

теоретической основой анархизма в начале XX-го века стало учение

Кропоткина, ориентированное на крестьянскую среду. Правда, это учение не

ставило себе цели обрисовать конкретные пути воплотить идеалы в революционную

действительность.

Неумение вести борьбу постепенно, идти путём частичных успехов было главной

проблемой и основной причиной неудач в анархистской практике. Так, ещё Бакунин

считал, что "всякое политическое движение, не имеющее своей целью

непосредственное, прямое, бесповоротное и полное экономическое освобождение

рабочих, <.>, принцип социальной ликвидации,- всякое подобное

политическое движение есть движение буржуазное, и, как таковое, должно быть

исключено из интернациональных движений"[2, с. 21]. Посудите сами, можно ли

было вести успешную борьбу со столь бескомпромиссных позиций?

Марксисты же, в противоположность, следовали Энгельсу и Марксу, которые ещё в

середине XIX-го заявили, что "коммунисты в капиталистическом

обществе поддерживают всякое революционное движение, направленное против

существующего общественного и политического строя"[3]. Таким образом, мы видим,

какими заметными были расхождения между марксистами и анархистами даже в

методах ведения борьбы.

Теоретическая база анархизма к началу XX-го века.

Теоретическую базу анархизма я буду рассматривать с того времени, когда

Европа, вступив в эпоху великих революций, способствовавших утверждению

человеческой индивидуальности, освобождению её из под психологического гнёта

государства, крушению основ традиционного монархизма, породила собственно

анархизм как философское учение. "Анархизм окончательно сформировался и

самоидентифицировался в 1830-1840 г.г. - в борьбе с либерализмом и

государственным социализмом" [4], - считается теперь. Анархизм противостоял

обоим этим движениям, и точным определением его смешанной сути можно считать

слова Михаила Бакунина: "Свобода без социализма есть привелегия и

несправедливость. Социализм без свободы есть рабство и скотство".

Уже Уильям Годвин и Макс Штирнер в начале XIX-го века обозначили два

главных направления анархизма, которые потом стали анархо-индивидуализмом и

анрхо-коммунизмом. Штирнер первым признал необходимость революционного

преобразования общества и считал выгодным создание сбободных "союзов эгоистов"

для того, чтобы они вместе прорубили себе дорогу к индивидуальному счастью.

Одним словом, суть идеологии анархизма уже понятна - это синтез идеи свободы

и социальной справедливости, синтез идей либерализма и коммунизма, и в то же

время противоположность обоих. Анархизм, по моему личному убеждению, венчает

поиски "золотой середины" в области экономико-политических учений.

Огромный вклад внёс в выработку теории анархизма Пьер-Жозеф Прудон (1809 -

1865). Он был активным участником революции 1848-го года во Франции,

пропагандировал идеи анархизма в массах, проводил, в отличии от Годвина и

Штирнера, конструктивную критику государственного строя, он избегал абстрактных

схем и прожектёрства. Его философия, дополненная Бакуниным, была к концу XIX

-го века основной теоретической базой для революционеров-анархистов. Его

недаром называют "отцом европейского анархизма". Особенно высокую оценку давал

философии Прудона и его личным качествам А. И. Герцен.

Так в чём же, собственно, суть прудонистических концепций? Государственной

власти, иерархии, централизации, бюрократии и праву Прудон

противопоставляет принципы федерализма, децентрализации,

взаимопомощи(мютюэлизма), свободного договора и самоуправления.

Прудон утверждал, что политическая свобода невозможна без экономического

обеспечения и децентрализации управления. "То, что называют в политике

властью, - писал он, - аналогично и равноценно тому, что в политической

экономике называется собственностью, эти две идеи равны друг другу и

тождественно, нападать на одну - значит нападать на другую, одна непонятно без

другой." [4] Исходя из этого, Прудон сопоставлял экономическое обеспечение с

политической федерацией. Прудон основывался на принципе равновесия, отстаивая

как принципы равновесия, так и права личности, так и интересы собственности.

Лично для меня учение Прудона оказалось настоящей кладезью мудрости,

дополненной конкретными и чёткими экономическими обоснованиями и

инициативами, не потерявшими актуальности и по сей день. Особенно уважаю

учение Прудона за предложенную им идею так называемого "банка обмена",

который позволил бы людям, получающим трудовой доход, брать бесплатный

кредит.

Михаил Александрович Бакунин (1814 - 1876), несомненно, является ключевой

фигурой в истории анархической мысли и анархического движения XIX-го

. "Именно Бакунин, будучи одарённым философом, заложил основы анархизма как

цельного мировоззрения (а не только как программы действий или

социологического учения). Бакунин и инициировал появление мощного

революционного движения под анархическими лозунгами почти по всей Европе.

Наконец Бакунин, как никто до и после него, сумел выразить основной мотив

анархизма - идею бунта, бескомпромиссной борьбы за полное освобождение личности

и общества" [4]. Бакунин был истинным интернационалистом в своей деятельности,

что должно быть в каждом анархисте.

В своих теоретических трудах Бакунин подчёркивал роль государства как

разрывающего солидарность людей элемента. "Оно [государство] разрывает

всеобщую солидарность людей на земле и объединяет только часть их с целью

уничтожения, завоевания и порабощения всех остальных", - писал русский

анархист. Государство, по Бакунину, является не чем иным, как "официальной и

правильно установленной опекой меньшинства компетентных людей ... чтобы

надзирать за поведением и управлять поведением этого большого неисправимого и

ужасного ребенка – народа". Поскольку всякая власть стремится себя увековечить,

"ребенок" никогда не достигнет совершеннолетия, пока над ним господствует

упомянутая опека. "Итак, там, где начинается государство, кончается

индивидуальная свобода, и наоборот. Мне возразят, что государство,

представитель общественного блага, или всеобщего интереса, отнимает у каждого

часть его свободы только с тем, чтобы обеспечить ему всё остальное. Но

остальное – это, если хотите, безопасность, но никак не свобода. Свобода

неделима: нельзя отсечь ее часть, не убив целиком. Малая часть, которую вы

отсекаете, – это сама сущность моей свободы, это всё... Такова уж логика всякой

власти, что она в одно и то же время неотразимым образом портит того, кто ее

держит в руках, и губит того, кто ей подчинен" [5, с. 24] . Бакунин безжалостно

критиковал государственный социализм(прежде всего марксизм), доказывал, что на

смену привилегированным классам капитализма придёт "красная бюрократия", так

как власть и эксплоатация неразрывно связаны друг с другом и невозможно

уничтожить второе, не уничтожив первого. К сожалению, Михаил Александрович

оказался прав. В оценке марксистов Бакунин близко сходился с Прудоном. Он

радикализовал мелкобуржуазный анархизм французского философа.

В общем, можно закончить рассказ о теории анархизма к началу XX-го

века на Бакунине, как последнем действительно крупном теоретике анархизма в XIX

-ом веке.

Глава II

Участие анархистов в I-ой Русской Революции.

Другие действия до 1917 года.

Ко времени начала революции в России анархисты имели влияние преимущественно на

юге страны(главные центры - Одесса, Екатеринослав, Елисаветград), а также на

Кавказе и в Польше(Лодзь, Белосток, Варшава) [5, с. 29] . В Москве и Петербурге

анархизм был представлен синдикалистами, ведущими пропаганду среди рабочих при

активнейшом противодействии со стороны марксистов, а также значительной частью

матросов Балтийского Флота. Чем же объясняется территориальное тяготение

анархизма к югу? В основном это следует из классового состава анархического

движения. Ведь основную поддержку анархисты получали в тогдашней России от

мелкого собственника в лице крестьянина. В это время теоретические труды

Кропоткина, в которых упор делался на крестьянство, уже успели стать главными в

теории российского анархизма. Крестьянские отношения основывались обычно на

обмене, на личном контакте с производителем в городе, поэтому крестьянам не

доставляло почти никакой пользы государственное управление - ведь государство

сосало крестьянскую кровь - зерно - чтобы продать его за границу, в то время

как деревня иногда голодала. И царь поддерживал помещиков, которые и у

общинников и у индивидуалистов норовили урвать кусок земли. Поэтому крестьяне,

особенно зарождавшиеся фермеры(то есть их российский аналог), поддерживали идею

анархического бунта, верили в идеал "вольного хлебороба", который

обожествлял Кропоткин.

А большевики на юге сосредоточились на пропаганде в армии и поэтому не

составляли анархистам жёсткой конкуренции в крестьянской среде. Но ведь и

солдат по сути своей - тоже рабочий или крестьянин, только в шинели. Поэтому

идея анархии проникала в армию. Например, восстание на броненосце "Потёмкин",

говорят, поднял матрос-анархист Матюшенко.

В то же время в городах на юге анархисты вели пропаганду среди рабочих мелких

и средних предприятий, которые мечтали взять власть на предприятиях в свои

руки. Тем более, что и сами рабочие были выходцами из деревни, и посему их

душевный склад был похож на крестьянский - они надеялись самостоятельно

взаимодействовать с деревней на принципах обмена. Эти рабочие не

дистанцировали себя от крестьянства, как потомственный пролетариат крупных

городов.

И агитация приносила свои плоды, что бы не говорили книжки Политиздата через

десять-двадцать лет. Именно эта пропаганда сделала возможным существование

потом "республики Махно", где городские рабочие-синдикалисты в союзе с

крестьянством сумели долгое время удерживать Гуляй-Поле от посягательств как

красных, так и белых, и националистических банд Петлюры. Подводя итоги, можно

сказать, что агитация создала благоприятную почву на юге, на Украине и в

Польше, где анархисты сливались с борцами за национальную свободу. В

центральных районах конкурировать с эсерами и марксистами анархисты не могли.

Одним из проявлений анархизма можно назвать так называемую махаевщину. Её

лидером был А. Махайский(Вольский). Сначала он был социал-демократом

реформистского толка, а затем, будучи в ссылке в Сибири, создал собственную

теорию развития революционного движения в России, изложив её в книге

"Умственный рабочий". В ней излагалось мнение, что стоящая за спиной буржуазии

интеллигенция выдумала идею социализма якобы для превращения рабочих в

орудие для достижения своих целей. Махаевцы преставляли борьбу революционных

партий в России как направленную на захват власти, так же как и борьбу евреев

за свои права. К Махаеву примкнула часть ссыльных анархистов. Им удалось

создать в Одессе группу "Непримиримые", а в Белостоке - группу "Борьба".

А вот как характеризовал махаевскую программу один из лидеров русских анархистов

Новомирский: "Она сводилась к трём пунктам: 1) рабочему классу не нужно

идеалов, 2) нужна экономическая, революционно-террористическая борьба с

капиталом и 3) интеллигенция - класс эксплоататорский, враждебный

пролетариату". Он же сказал, что "махаевцы своим отрицанием политической

борьбы поставили себя вне истории" [5, с. 31] . В итоге махаевщина не

получила широкого распространения среди рабочего класса.

Во время революции в России 1905-ого года анархисты действовали

достаточно активно. Но почему же их действия не принесли успеха? Во-первых,

анархисты не ставили конкретной задачи поддержать буржуазно -демократическую

революцию. Они отрицали в большинстве своём необходимость этого этапа для

перехода к анархо-коммунизму. Позорно, но факт - "в Москве в декабре 1905

-ого года не было ни одной анархистской боевой дружины в то время, когда

большевики и беспартийные рабочие сражались с оружием в руках на баррикадах"

[5, с. 30] .

Во-вторых(это вытекает из первого), избранными некоторыми анархистами методами

были индивидуальный террор и экспроприация. А эти методы

отталкивали революционно активные элементы, особенно рабочих, от анархистов и

показывали их слабость. Лишь кое-где на юге анархо-синдикалисты участвовали в

стачках и их организации. А вот, например, что пропагандировало течение

"безначальцев" в 1905 - 1907 годах в своём печатном органе "Безначалие":

"Беспощадная народная расправа. Признание краж и всяких открытых нападений на

лавки и дома, совершаемых угнетаемыми классами". Им вторила и газета "Бунтарь"

так называемых "чернознаменцев" [5, с. 32-33] . Часто агитация анархизма

взывала к откровенно уголовным элементам - деклассированным выходцам из

разорившейся мелкой буржуазии и люмпен-пролетариату. В одной из советских

книжек я нашёл даже такую выдержку из речи одного из лидеров одесской группы

анархо-коммунистов Гершковича: "Режь, грабь, бей, не надо никаких

союзов, никаких организаций: грабь, режь, бей."

И в-третьих, анархистам не удалось, в целом, организовать в ответственный

момент в зоне своего влияния поддержку крестьянством городских синдикалистов.

Сказалась неподготовленность к бунту. Одним словом, непоследовательность

действий анархистов во время Первой Русской Революции лишила их шанса на

глобальную конкуренцию с большевиками в будущем. На мой взгляд, нужно было не

заниматься терроризмом и экспроприацией, рассеивая силы, а создать боевые

организации в Москве и Питере, поддержать марксистов, эсеров и

буржуазно-демократическую революцию, затем сосредоточиться на пропаганде, вести

её на юге России, попытаться вытеснить большевиков и эсеров, и работать

в каждой отдельной губернии одновременно и по крестьянам и по рабочим в городе.

И тогда, быть может, махновская республика, уже в годы II-ой Русской

Революции, не была бы окружена кольцом враждебных армий. Нужно было также

решительно отмежеваться от уголовных элементов и попробовать найти союзников

среди оппозиционных марксистам партий, например, среди левых эсеров. Ведь

Виктор Чернов, как известно, по многим позициям разделял рзделял идеи

анархистов.

"Вольная республика" Михненко.

гражданской войне.

Как известно, социалистическая революция стала возможной во многом по причине

империалистической войны. Партия большевиков, несмотря на то, что все

политические партии России заняли оборонческую или умеренно пацифистическую

позицию и поддерживали правительство, не предала интересы рабочего класса. Даже

когда все европейские социалисты проголосовали за военные кредиты своим

правительствам, партия Ленина показала последовательно революционное

отношение к хищнической империалистической войне. Большевики выдвинули лозунг

"поражнение своего правительства" и благодаря этому в конце концов оказались на

гребне революционной волны. Но что же анархисты, призывавшие к немедленному

введению коммунизма и классовой войне?

По-моему, это наибольший позор анархического движения в XX-ом веке -

анархисты решили поддержать, в большинстве своём, своё государство, которое до

войны почему-то хотели разрушить. Эти настроения и выразил Кропоткин, бывший

идеологическим вождём анархизма. А ведь, займи анархисты пораженческую позицию,

это дало бы им возможность во время революции встать вместе с большевиками! Вот

что писал Ленин с возмущением: "Виднейшие анархисты всего мира не менее, чем

оппортунисты, опозорили себя социал-шовинизмом(в духе Плеханова и Каутского) в

этой войне" [6, с. 204-205] .

Итак, анархисты решили поддержать "свою" буржуазию в войне. Но когда началась

революция, анархисты не поддержали восстание, поскольку под влиянием лидеров

движения приняли решение не участвовать в борьбе за власть, пусть даже и

рабоче-крестьянскую. Шла потихоньку агитационная работа, в августе и ноябре

1918-го года прошли конференции анархо-синдикалистов, но сильное

влияние анархистов в Москве было только среди Московского Союза

Пищевиков.Теперь костяки групп анархистов в крупных городах составляла

интеллигенция. В 1920-ом году был создан "Союз

анархо-синдикалистов-коммунистов города Москвы", однако через некоторое время

он распался. Эта организация занималась пропагандой и попыталась объединить

московских анархистов. Однако часть анархо-синдикалистов решила от бакунинского

отношения к государству и принять участие в строительстве нового

социалистического строя. Но им не удалось затормозить сосредоточение власти в

руках большевиков.

Некоторые "условно-анархисты" бандитского толка перешли к своей излюбленной

тактике - экспроприациям и террору. Они захватили оружие и оперировали в

Москве и Петрограде, грабили и арестовывали буржуев. Однако некоторое время

эти дружины были полезны большевикам, как своеобразная "милиция". Когда

надобность в них отпала, большевики разоружили эти группы, подстроив какую-то

провокацию и использовав её для подавления анархического движения в

Петрограде, Москве и их окрестностях.

Другое проявление влияния анархо-синдикализма на ход революции - образование

внутри ВКП (б) так называемой "рабочей группы".

В неё входили Александра Коллонтай, Александр Шляпников, Мясников, Медведев и

др.. Они сожалели о появлении новых партийных "верхов" и предлагали больше

власти дать профсоюзам, рабочим комитетам на местах производства. Появление

"рабочей группы" совпало с X-ым съездом ВКП (б) и

кронштадтским мятежом в начале осени 1921-го года. Рабочая оппозиция

требовала как свободы дискуссии, критики внутри партии, так и свободы слова и

печати вообще, особенно Мясников. По характеру оппозиция была профсоюзной,

синдикалистической, но не отрицала некоторой централизации власти. Если бы

кронштадтский мятеж и "рабочая оппозиция" не были бы жестоко подавлены, то

неизвестно, как могли бы они повлиять на ход революционных преобразований в

России.

А вот другое проявление анархо-синдикализма: мятеж в Кронштадте в 1921-ом

году. Его поддерживали и одобряли петроградские и московские

анархо-синдикалисты. Мятежники выдвигали лозунг: "Власть советам, а не

партиям". Большевикам с огромным трудом и жертвами удалось подавить восстание.

Характерно, что именно эти кронштадтские матросы боролись в 1917-ом

бок о бок с большевиками. И в 1921-ом году они выдвигали истинно

демократический лозунг в духе раннего социализма, и в этом была их сила;

недаром Ленин говорил, что "кронштадтское восстание было опаснее Деникина,

Юденича и Колчака, вместе взятых". К сожалению, анархо-синдикалистам не удалось

вовремя дать решительный отпор белогвардейским элементам, проникшим в их ряды,

и это стало ещё одним поводом для последующих репрессий против анархистов в

России. Убеждения кронштадтских мятежников разделяла и "рабочая оппозиция". А

что же происходило в те годы на юге и Украине?

А на Украине пропаганда принесла наконец свои плоды: в районе Гуляй-Поля,

города, где городские рабочие были тесно связаны с крестьянством, образовался

союз для борьбы с интервентами. Его лидером стал видный анархист Нестор

Михненко(Махно). В Гуляй-Поле стали стекаться анархисты, особенно из группы

"Набат": Барон, Волин, Аршинов, Глагзон и другие. Это произошло в 1918-ом

году, когда на Украину пришли австро-германские войска. Хотя ещё в сентябре 1917

-ого года Махно, вернувшись с каторги по амнистии, фактически установил в

районе Гуляй-Поля советскую власть, в настоящем смысле этого слова, с

многопартийным представительством. Набатовцы подвели под махновское движение

теоретическую и идеологическую базу, видоизменив учение Кропоткина и поставив

во главу угла тесное взаимодействие между рабочими и крестьяами. В Гуляй-Поле

почти все рабочие стояли к тому времени на анархо-синдикалистических позициях.

В конце концов образовалась своеобразная "республика", где рабочие и

крестьяне взаимно удовлетворяли нужды друг друга в сельскохозяйственных

продуктах и промышленных продуктах. В начале Махно сотрудничал с Красной

армией. Вместе они помогли восставшему пролетариату Екатеринослава выбить

белогвардейцев из города. Армия Махно была очень интересно устроена: она

мобилизовалась по мере надобности из крестьян, а костяк её составляли выходцы

из городских рабочих. Армия эта действовала очень эффективно на благоприятной,

родной местности и могла достигать огромного(в сравнении с населением)

размера по мере мобилизации. Этим она чем-то напоминала революционную армию

Кубы Фиделя Кастро. На неблагоприятной местности она теряла и тактическое и

моральное преимущество. Махно и его командиры в корне пресекали акты

мародёрства - это известно точно. В Екатеринославе махновцы вошли в контакт с

эсерами, но вскоре петлюровцы заставили Красную армию и махновцев покинуть

город. Махно засел в обороне Гуляй-Поля, но вскоре опять взял Екатеринослав. На

конференции анархистов в Курске весной 1919-го года было вынесено

решение, что "украинская революция будет иметь значительные шансы быстро стать

идейно социально-анархической". И в то же время конфедерация заявила, что

"анархист должен постоянно и упорно агитировать за создание вместо нынешних

советов - истинных Советов рабочих и крестьянских организаций, беспартийных и

безвластных". Это было время подъёма анархизма на юге России, проникнутом

светлыми идеями безвластия. Но уже обострились противоречия с большевиками.

"Рабоче-крестьяне" на верху новоявленной советской государственной системы

почувствовали запашок неповиновения. В 1920-ом году товарищ Фрунзе,

командующий Южным фронтом, выманил-таки махновцев на юг, в Крым, для борьбы с

бароном Врангелем, в который раз угрожая крупномасштабным наступлением на

Гуляй-Поле. Армия Махно поучаствовала в атаке на Перекоп и освобождении Крыма,

но затем Фрунзе отдал приказ о расформировании отрядов анархистов. Они были

окружены и частью разоружены, частью уничтожены. "Батько Махно" с группой

единомышленников укрывался в Гуляй-Поле, но когда оборонить его от красных не

удалось, он бежал в Румынию, а оттуда - во Францию.

Мне кажется, что главной причиной конечной неудачи республики Махно было то, что

военные соединения анархистов оттянулись от своей земли, оторвались от

крестьянской почвы, дали Красной армии увлечь себя в Крым. Там они уже не могли

противостоять её предательскому удару, поскольку, во-первых, там не было

привычных махновцам природных условий, во-вторых, в Крыму не было крестьянской

среды и сочувствущего анархистам города как опорного пункта. Ведь только в

"своей" местности крестьянское ополчение могло обеспечить себя необходимыми

продуктами и другими припасами, а также пополнить свои ряды. И в-третьих,

крестьяне, воевавшие в армии Махно, не имели психологической поддержки:

их ноги топтали не знакомую плодородную почву Украины, а крымские солончаки.

Ведь и вообще, в начальный период борьбы и становления анархические сообщества,

состаящие из синдикатов и земельных групп, характеризуются сильной

привязанностью к земле или месту производства. Это проявлялось неоднократно

практически, особенно в ходе южноамериканской революции, и обосновано

теоретически.

Но не следует думать, что анархизм свил себе гнездо только в России. ВКТ

работала по всей Европе, собрала конференцию в 1906-ом году, где

были приняты ряд важных идеологических установок. Просто в России анархические

тенденции проявились в то время наиболее революционно и заметно; но нельзя

недооценивать значение борьбы синдикалистов за свои права методами стачек и

забастовок по всей Европе.

Участие анархистов в Испанской революции с 1931-го года.

В 1931 году рабочий класс Испании сверг монархию и установил республику. В 1936

-ом фашисты развязали гражданскую войну. К этому времени население Испании

находилось под сильным влиянием двух фракций: реформистской социалистической

партии и анархистов. Поэтому для меня анархическое движение в Испании занимает

совершенно отдельное место. "Особенностью испанского пролетариата является

также и то, что анархисты имеют в среде испанских рабочих довольно сильные

организации, тогда как в России анархистское движение, как мы это видели,

никогда не было массовым движением, а было в большинстве случаев движением

небольших групп, оторванных от масс" [5, c. 101] , - признаёт товарищ Ем.

Ярославский, видный большевик.

Также нужно отметить то, что в Испании на стороне республики, в отличии от

России, стояли не только мещанство, пролетариат и крестьянство, но и часть

либеральной буржуазии. Анархисты в Испании объединились в Национальную

Конфедерацию Труда. Их печатным органом была газета "Солидаридад Обрера".

Социальные преобразования проходили очень успешно(может быть, в этом и была

причина такой оголтелой фашистской реакции?). Первые успехи в войне вдохновили

анархистов. В статье от 28-ого октября 1936-ого года

"Солидаридад Обрера" писала об испанской революции: "Сейчас мы находимся в

кульминационном пункте Иберийской пролетарской революции". Вот ещё одна

радужная оценка(30/08/1936): "Впервые в истории народ своими собственными

силами одержал победу над армией, вооружённой по последнему слову техники.

Впервые в продолжение 15 дней народ безвозвратно уничтожил: господство церкви,

отменив практику культа, господство предпринимателей над трудящимися, и,

наконец, господство городской бюрократической цивилизации над деревней, . ,

осуществив в рамках профсоюзных организаций тесную связь рабочих и крестьян".

Пусть даже и не такие разительные, но успехи были, несмотря на элемент

буржуазии в революционном движении. Откуда же такая мощь испанского движения?

Всё дело в том, что в Испании 1) анархисты встали рядом с марксистами и

реформистами в борьбе против фашизма, 2) рабочие и крестьяне были равноправны

как революционеры и 3) в основу для будущего социализма был положен принцип

не уничтожения классов буржуазии и кулачества, но чисто анархистский принцип

социальной ликвидации, выдвинутый ещё Прудоном - принцип возвращения

капитала труду, уравнения классов, а не диктатуры одного над другим.

Однако были и вредные стороны деятельности анархистов. Они слишком уж хотели

перешагнуть через целый этап социального развития - к коммунизму. Они слишком

жёстко, зачастую, обращались с сочувствующей республике буржуазией, уравнивая с

другими классами, но они не уничтожали её, как это делали большевики в России

после укрепления советской власти. Революционеры в Испании(и не только

анархисты) слишком резко пытались отменить культы, связанные с религией

и уменьшить значение денег. Это "подталкивание революции" и принесло ей вред,

кого-то оттолкнув, кого-то, правда, и привлекая. Но можно оправдать "отмену"

религии тем, что лучше бороться с религией, запрещая посещать церкви, чем

убивать попов и изолировать верующих крестьян от других, как это, опять же,

зачастую делалось в Советской России.

Долго и трудно шло объединение анархистов, коммунистов и либералов в борьбе

против фашизма. В мае 1936-го года НКТ запретила своим организациям

сотрудничать с другими партиями(кроме фракций ВКТ) и буржуазией. Однако

товарищи из испанской коммунистической партии дали на это абсолютно

правильный ответ: они отвергли ответ НКТ, как препятствующий единству

пролетариата, призвали к совместному отпору фашистам. И испанские анархисты

проявили конструктивность, которой так часто не хватало русским, решили

объединить силы рабочих для отпора реакции.

В начале осени 1936-го года в "Солидаридад Обрера" была опубликована

статья "Бесполезность правительства", где, в частности, говорилось, что

"создание коалиционного правительства и внутренняя борьба в нём делает

невозможной нашу работу в целях освобождения Испании". И всё-таки, опять

объединившись с коммунистами перед лицом фашистской угрозы, анархисты вступили

в правительство, и не в социалистическое, а в коалиционное, в котором

участвовала и буржуазная республиканская партия. Это НКТ объяснила так: "Мы

сделали это не из политических соображений, а ввиду необходимости единства.

Сейчас нужно концентрировать внимание на двух основных вопросах: выиграть

войну, укрепить хозяйство и добиться того, чтобы испанский народ не испытывал

нужды в предметах потребления". Вот так вот появился Единый антифашистский

фронт.

Поражает, насколько разнородным был Единый фронт: Коммунистическая партия

Испании, Всеобщий рабочий союз, НКТ, синдикалистская организация Пестаньи,

мелкобуржуазная республиканская партия Асаньи, каталонская партия Эскерра,

буржуазная партия "Республиканский союз", партия баскских националистов,

каталонская крестьянская организация "Риббагайрес". И залогом единства было

сближение анархистов и коммунистов.

"Если все было так хорошо, - спросите вы, - то почему же тогда силы реакции в

конце концов победили революцию?.." Мне кажется, что мировой империализм просто

испугала тенденция к быстрому распространению социалистических идей. Анархисты

в Испании были очень близки к реализации своей программы либертального

коммунизма. Но у Испании не было такого ресурсного и людского потенциала

, как у России. Все реакционные силы мира, а особенно фашисты Германии,

Португалии и Италии, оказали всемерную помощь своим единомышленникам в Испании

- и фашизм задавил молодую республику.

Эволюция теории анархизма в 1/2 XX-го века.

К XX-ому веку теория анархизма была ориентирована скорее на крестьянство и

мелкую буржуазию. А новые условия производства, выдвинувшие пролетариат в

первые ряды революционной борьбы, требовали больше внимания уделить идеям,

ориентированным на промышленных рабочих. Поэтому в начале века началась

выработка новых идей, отражающих характер изменений в анархическом движении.

Похожую ломку переживало анархическое движение и недавно в связи с потерей

промышленными рабочими доминации в революционном прогрессе.

Сложно показать это на примере теории, т. к. в начале века в основном шли

практические изменения - уже другой была основная цель агитации, другим был и

состав анархического движения. Очень ярко это отразилось в ходе испанской

революции. Эта страна была несколько отсталой, и там в анархическом движении

смешивались крестьяне и рабочие. Но это был уже не рабочий класс мелких

предприятий, как в России на юге во время революции. Это были обособленные от

сельского населения рабочие, колеблющиеся между коммунистами и анархистами.

Итак, какой же была эта самая концепция либертарного коммунизма, идеология

испанских анархистов?

Во-первых, конечной целью революции испанские анархисты считали, в числе

прочего, отмену частной собственности, точнее, её обобществление. Если в

начале века при анархии предполагалось обычно сохранение личной

собственности в полном масштабе, то с появлением трудоёмких производств,

требующих коллективного участия, социальная собственность при анархии стала

необходимостью, во всяком случае в промышленности. Испанские анархисты часто

упрекали марксистов в России в сохранении частной собственности. "К

общественному обладанию мы перейдем сразу и все вместе," [7] - писал Исаак

Пуантэ в "Програмном очерке либертарного коммунизма". Совершенно утопичной

эту идею можно назвать только не зная многовековой истории борьбы за братство

и свободу в Испании.

Отношение ко всем формам власти либертарных коммунистов было однозначно

отрицательным. Между тем ради объединения усилий против фашизма они вошли в

коалиционное правительство, носившее отчасти совещательный характер. Сразу

после исчезновения угрозы внутреннего покорения анархисты намеревались

упразднить все органы власти. Признавались только добровольные объединения.

Ставка делалась на синдикаты - рабочие объединения. "Общество будет

удерживаться инстинктом взаимности, свойственным каждому человеку, а также

согласием и преимуществами, которые принесет с собой коммунизм," [7] -

считали анархисты. Основным способом решения вопросов они предполагали т. н.

ассамблею - совещательное собрание - синдикальное или местное.

Труд предполагался добровольным, с обеспечением неспособных работать их

сообществом. Гармонию и равновесие, довольствие трудящихся своим видом

деятельности должно было обеспечить отсутствие принуждения. Общество должно

было взять на себя функцию защиты продуктов труда от посягательств не

участвовавших в производстве. "Мы боремся не с бродягами, а с паразитами.

Бродяга может продолжать вести свой образ жизни, если удовлетворится его

результатами и не будет жить за счет труда других," [7] - заявляли

синдикалисты. Плоды труда предполагалось предоставлять к общему пользованию,

зарплата отрицалась как увеличивающее неравенство явление. "Каждый, невзирая

на вид выполняемого им труда, всегда имеет право пользоваться общей

собственностью - по мере своих потребностей," [7] - истинно коммунистический

лозунг.

Предполагалось в каждой местности организовать потребление и производство

соответствуясь с потребностями, а не наоборот, как это делает государство.

Залогом успеха анархии считалось обилие товаров первоочередной необходимости,

что предупредило бы кризисы. Деньги должны были быть заменены непосредственно

тем, что их обеспечивает - то есть различными материальными ценностями.

Отрицалась необходимость равноценности товаров при обмене. "Отдают то, что

есть в избытке, берут то, в чем нуждаются и что предлагают другие," [7] - так

предполагал синдикалистический обмен Исаак Пуантэ. Отступления от этого

принципа считались необходимыми при торговле с буржуазными странами.

Конфедеративное объединение должно было обеспечить лучшее взаимодействие

между объединениями трудящихся. В случае отказа какой-либо общины

предоставить своё средство производства в общее пользование считалось

предпочтительным отказаться от обмена с ней. Анархисты Испании считали, что

личность в профсоюзе должна согласовывать свои интересы с интересами целого

сообщества. Перед проведением каких-то изменений в хозяйственной деятельности

должны были собираться структурированные конгрессы для решения вопросов. При

анархо-синдикализме предполагалось повышение уровня технического оснащения

производств и развитие науки, с организацией отдельных профсоюзов учёных.

При анархии должна была иметь место полная автономия отдельных районов.

"Каждая община сможет принимать решения (на общих собраниях) о следующих

вопросах:

1) производственные обязательства,

2) гарантии условий поддержания производства на ответственном уровне,

3) еженедельное количество труда (в часах),

4) распределение труда в соответствии со способностями или по жребию,

5) формы осуществления распределения,

6) режим быта,

7) размеры предоставляемого в пользование отдельным индивидам (участки земли

и т.д.),

8) объекты личного и общественного пользования;" [7] - гласит программа

испанских синдикалистов. Обработка общинной земли предполагалась

добровольной, совместной. Эта идея созвучна с идеей организации колхозов в

РСФСР, только в Испании крестьяне не на словах, а на деле полностью

пользовались плодами своего труда. Индустриализация и механизация должны были

облегчить труд рабочих и дать им больше возможностей для саморазвития,

интеллектуального отдыха.

Отдельно следует рассмотреть отношение анархистов к преступникам. "Коллектив

откажется также от наказания преступников, поскольку наказание не исправляет

преступления и никому не служит примером" [7] . Оборона предполагалась

спонтанным сопротивлением групп или одиночек. Единственным наказанием для

преступников должно было бы быть всеобщее презрение и отторжение от

коллектива.

Война должна была бы стать невозможной, за исключением агрессии извне. На этот

случай все сооружения и инвентарь, связанный с военными действиями,

предоставлялся в ведение местных организаций, ответственных за чрезвычайную

ситуацию. Образование предполагалось предоставлять всем, а молодёжи с 15

-ти до 20-ти лет - ещё и трудовую практику. Анархо-синдикалисты

в своей программе упоминали упоминали не только хорошие, но и отрицательные

стороны безвластного строя - каждая группа и индивидуум действуют по своей воля

и полностью самостоятельно.

Программная декларация завершалась словами: "Для общества мы добиваемся:

общественной собственности и коллективного пользования богатствами, без

разделения на бедных и богатых, свободы, не подчиняющейся капризам власти,

ликвидации разделения на господ и подданных, работы для всех с целью

удовлетворения своих потребностей, ликвидации денег, делающих человека

бесправным, улучшения условий жизни и труда людей, братского сближения между

людьми, так чтобы личность жила в обществе, действующем как самое меньшее

зло." [7] .

Таким образом, сравнивая анархо-индивидуализм начала века с развитым рабочим

синдикализмом тридцатых годов, мы видим изменения и в составе движения, и в

его идеалах, уклон в сти- хийный комму- низм и взаимопомощь, плюс приятие

технического про- гресса в полн- ой мере. Анархизм был и остаётся од-ним из

наиболее динамично ме- няющихся вместе с условиями жиз- ни движением.

Страницы: 1, 2