Курсовая: История русской православной церкви
Курсовая: История русской православной церкви
Введение. 2
1. Православная церковь в первые века своего существования. 4
Организационная структура церкви. 4
Укрепление позиций церкви. 6
Деятельность церковных судов. 7
Влияние церкви на различные стороны жизни общества Древней Руси. 8
2. Раскол 17 века. 11
3. Церковь и государство при Петре I. 13
4. Православная церковь в России в 19 веке. 15
Положение православной церкви. 15
Филарет, митрополит московский. 17
Преследования старообрядцев. 18
5. Русская православная церковь в ХХ веке. 19
Религия бесспорно имеет положительное влияние на жизнь человека: его
поведение, быт, характер, если конечно это не вера в Молоха или Вуду. Даже
совсем не верующий в Бога человек, атеист, временами обращается к Богу, когда
у него большое горе или радость. Иногда человек в приливе чувств говорит:
“Помоги Боже мне”, или там кому-нибудь, или Спасибо тебе господи и т.д. и
т.п. Во всем мире много религий и верований. Данная работа посвящена
христианству – тому христианству к которому относятся большинство людей в
России – православию и отношениям его с государством.
В недавнее советское время мы слышали в основном отрицательное отношение к
религии: “религия – это яд, религия – это плохо. Если мол человек верит в
Бога, значит этот человек слабохарактерный, безвольный”. А так ли это?
Вспомним Александра Невского или Дмитрия Донского. Разве они были
слабохарактерными или безвольными людьми? Нет они были мужественными воинами,
блестящими полководцами. Благодаря им Россия избавилась от иноземного ига. С
именем Бога шли русские в бой: “За веру, Царя и Отечество” и побеждали!
Благодаря новому подходу к религии, современному плюрализму мнений и
настоящей свободе совести взгляд на церковь у большинства людей поменялся. А
то что к религии в наше время другой подход, чем раньше, это бесспорно. Я
хочу осветить в своей работе много неизвестно то, что от нас скрывали годами,
чему нас не учили. Раньше в Вузах был такой предмет “Научный атеизм”. В нем
рассказывали о всех религиях, но как-то однобоко. Говорили и писали о них
отрицательно. Но ведь благодаря религии появилась письменность, например –
православная грамота. Ведь школы были в тесной связи с церковью. (Чтобы стать
священником, надо уметь читать богословскую литературу). До революции в
каждом большом селе, я уж не говорю о городах, были церковно-приходские
школы, где учили не только читать “Псалтырь” и “Апостол”, а учили считать и
писать.
Нельзя не согласиться с тем, что имелись и отрицательные моменты. Были костры
инквизиции и монастырские тюрьмы. Но в этом не религия виновата, а деятели от
религии. Только века те были темными, я бы сказала варварскими. В век
просвещения, который приходится в России на восемнадцатое столетие, люди тоже
верили в Бога. Взять например Михаила Ломоносова или Екатерину II.
Православная церковь уже не преследовала людей так рьяно за другой взгляд на
религию, за неверие в Христа.
Были в России мусульманские мечети и буддийские храмы, а на западе России
католические церкви и монастыри.
Пик атаки на церковь и веру вообще пришел на XX век, а если точнее на 1930
год, когда в СССР создавались колхозы. Вот как описывает это время английский
историк Аллан Буллок: “Нападки на крестьянство сопровождались яростной
борьбой против Православной церкви, оплота традиционной крестьянской
культуры, которая с точки зрения сталинского руководства, была одним из
главных препятствий на пути коллективизации. В деревнях не только закрывались
церкви, с них сбивались кресты, с колоколен снимались колокола, сжигались
иконы. Множество старинных русских церквей было разрушено или повреждено, а
огромное число священников было арестовано. Хотя многие монастыри и
являлись, по существу, образцовыми сельскими хозяйствами, они были закрыта и
тысячи монахов и монахинь отправились в Сибирь. Сообщалось, что к концу 30-го
года было закрыто около 80% деревенских церквей”. (Аллан Буллок. “Гитлер и
Сталин” I том). Как видите, комментарии излишни. Что могли коммунисты
предложить взамен веры в Бога. Свою религию – веру в светлое будущее –
коммунизм. Свой иконостас – фотографии членов ЦК КПСС. Люди перестали верить
в Бога, церковь подчинена была государству, но стали ли люди лучше?
После придания христианству статуса государственной религии церковь
предприняла меры по развитию и укреплению организационных структур.
Церковь на Руси была организована так: во главе ее стоял киевский митрополит,
а в крупных городах находились епископы, ведавшие всеми церковными делами
большой округи —епархии (на первых порах их было пять, потом их число дошло
до пятнадцати). Хотя принятие христианства из Византии не привело к
политическому и даже в полное мере религиозному подчинению ей Руси, но
епископы, а затем митрополиты, как правило, до XIII в. были греками, однако
они полностью зависели от киевского князя. С обособлением отдельных княжеств
каждый князь стремился к тому, чтобы его столица имела своего епископа.
Первые годы церковь и ее епископские кафедры находились полностью на
содержании князей. Однако, расширение церковного аппарата заставило искать
другие источники. Ими могли быть отчисления от государственных доходов, что
создавало предпосылки для слияния государственного и церковного аппаратов.
Русская митрополия делилась на епископии, которые соответствовали структуре
светской власти. Вначале XI века образовались епископии в Новгороде,
Чернигове, Переяславле. В церковных источниках, русских и польских,
неоднократно появлялись намеки на наличие в Полоцке и в Турове епископии,
созданных самим Владимиром. «Авторы сборника «Белоруссия и Литва» со ссылкой
на польские источники относят образование полоцкой епархии во главе с
епископом Миной к 1000 г. Если верить Киевско-Печерскому патерику
архимандрида Тризны «Туровский епископии завет блаженного Владимира», то она
возникла в 1005г. Первым ее епископом был Фома, в духовном подчинении
которого были города Пинск, Новгородок, Городен, Брестье, Волковск, Здитов,
Небель, Степан, Дубровицы, Височко, Случеск, Копысь, Ляхов, Городок,
Смердынь»[5]. Во второй половине XI века была создана епископия во Владимире-
Волынском. Позднее появились смоленская, рязанская, галичская, перемышльская,
луцкая, суздальская и другии епископии. Они возникали по мере образования
новых княжеств. Епископам принадлежала вся полнота церковной власти в их
области —не только право суда над духовенством, но и суда по многим
гражданским делам. Епископами могли быть только лица, постриженные в
монашество. Если кандидат в епископы происходил из «белого»духовенства и был
женат, то его жена должна была уйти в отдаленный монастырь.
Митрополит и епископы владели землями, селами и городами: у них были свои
слуги, холопы, изгои и даже свои полки. Князья на содержание церквей давали
«десятину»—десятую долю своих даней и оброков.
Одной из сильнейших церковных организаций были монастыри, игравшие вообще
очень важную роль в истории средневековых государств. По идее
монастырь—добровольное братство людей, отрекшихся от семьи, от обычной жизни
и целиком посвятивших себя служению богу. На деле же монастыри были крупными
землевладельцами-феодалами. Духовенство и монастыри вели хозяйства по своему,
руководствуясь византийскими обычаями и законами, устанавливая такие
юридические отношения с земледельцами, какие были приняты в Греции. Монастыри
также владели селами, вели оптовую торговлю, ссужали деньги под
ростовщические проценты и всегда находились в самой гуще жизни, принимая
непосредственное участие в повседневной «суете мирской», и в крупных
политических событиях. Игумены монастырей наравне с епископами выступали как
дипломаты, судьи, посредники. В монастырях существовало резкое неравенство
между бедняками без роду, без племени и выходцами из боярской или купеческой
среды.
Высшие церковные власти —епископы и митрополит —могли быть выбраны только из
среды монахов, которых в отличии от обычных попов и дьяконов называли черным
духовенством. На Руси не было проблемы кадров, потребности удовлетворялись за
счет духовенства, мигрировавшего из Моравии, Болгарии, захваченного в
Корсуне, и сыновей тех священников, которые начинали пропаганду христианства
в середине Х в. Кроме того. Древнерусское государство с первых дней введения
христианства начало специально готовить священников при открывающихся церквах
и монастырях, используя методы коллективного и индивидуального обучения.
«Обеспеченность Руси духовенством подтверждается и летописью, где под 1051 г.
имеется запись, что у Ярослава в Берестове «попы многы»(5). Особую активность
по подготовке кадров проявили позже монастыри.
Некоторые центральные монастыри, вроде Киевско-Печерского
(основанного в середине XI в.), стали своего рода духовными академиями, куда
охотно поступали сыновья крупных вельмож .стремившихся сделать карьеру. В
таких монастырях были хорошие библиотеки; здесь велись летописи, сочинялись
проповеди, записывались внутренние монастырские события, прославлялись монахи
—«подвижники», «отшельники», «молчальники».
Ко времени Ярослава относится окончательной оформление церкви как
организации. При нем основывается митрополия в Киеве и при ней соборная
церковь святой Софии, которая должна была стать центром новой церковной
организации. Эта сторона деятельности Ярослава не укрылась от глаз
исследователей. Одни объясняют ее переходом из-под власти болгарской
архиепископов под власть константинопольского патриарха и вызванным этим
переустройством церковного управления; другие отрицают вообще наличие
митрополичьей кафедры в Киевской Руси до назначения Фоепеппа около 1037г. Как
бы то ни было, окончательно как учреждение церковь сложилась только при
Ярославе. Не случайно и то, что при нем был созван первый церковный собор в
Киеве и сделана попытка установить церковную автокефалию путем избрания
собственного митрополита из числа русского духовенства. Не случайно и то, что
именно при Ярославе русская церковь получила своих первых святых в лице
братьев самого князя, Бориса и Глеба. При нем же была сделана попытка если не
канонизации, то по крайней мере беатификации его отца.
Могущество церкви основывалось прежде всего на ее быстро увеличивающихся
материальных средствах. Еще князь Владимир Святославович установил
«десятину»—отчисление десятой части княжеских доходов в пользу церкви; этот
же порядок поддерживался и другими князьями. Церквам принадлежали крупные
недвижимые имущества, многочисленные села, слободы и даже целые города.
Киевская Десятинная церковь владела городом Попонным, владимирский успенский
собор —городом Гороховцом и т.д.
Опираясь на материальные богатства, церковь приобрела большое влияние на
экономическую и политическую жизнь, на быт населения. Она стремилась
выступать в качестве гаранта междукняжеских соглашений, закреплявшихся
«крестным целованием», вмешивалась в ведение переговоров, причем ее
представители нередко выполняли роль послов. Впрочем, князья зачастую не
питали никакого уважения к религиозным клятвам и к самим церковным деятелям.
Церковь использовала различные способы для проповеди православного вероучения
и утверждения своего авторитета. Не последнюю роль играло в этом отношении
возведение храмов, архитектурные формы и внутренняя роспись которых должны
были символизировать «земной»и «небесный»миры. С той же целью религиозного
воздействия на сознание людей совершались богослужения и обряды—в честь
христианских праздников и «святых», по случаю крестин, бракосочетаний и
похорон. В церквах служили молебны о выздоровлении, о спасении от стихийных
бедствий, о победе над врагами, произносили проповеди и поучения. Церковные
службы были своего рода театрализованными представлениями и уже с XI века
сопровождались стройным пением. Торжественная обстановка в храме резко
контрастировала с тяжестью повседневной жизни и быта народных масс и этим
привлекала верующих. При помощи обязательной исповеди церковники проникали во
внутренний мир людей, воздействовали на их психику и поступки и в то же время
выведывали сведения о всяких замыслах, направленных против церкви,
господствующего класса и существующего общественного строя.
Несмотря на то, что христианство в период феодальной раздробленности охватило
уже значительную часть населения, даже среди феодальной знати проявлялись
открытое пренебрежение новой религией и неуважение к ее служителям. Тем более
сопротивлялись христианству в народе.
Церковные руководители активно старались упрочнить позиции церкви. Киевский
митрополит Иоанн II (1080—) в своих посланиях и поучениях обрушивался на
языческие верования. Не в меньшей степени его беспокоили и отступления в
сторону «латинства», грозившее ослаблением византийского влияния на Русь.
Митрополит осудил даже выдачу замуж русских княжон за «латинских»правителей.
Сильной опорой византийского влияния стал киевский Печерский монастырь. Среди
монахов этого монастыря бал знаменитый Нестор, автор «Повести временных лет»,
живописец Алипий и другие видные представители культуры своего времени.
Летописи, составлявшиеся в Печерском монастыре, проводили идею о том, что
христианство пришло на Русь из Византии благодаря греческим церковникам.
Князь Владимир Святославович изображался теперь уже не как инициатор крещения
Руси, равный по заслугам Константину, а как князь-язычник, крестившийся под
воздействием греческих миссионеров.
При Владимире церковь на себя брала не только духовные обязанности, но также
ведала и мирскими делами, тесно соприкасающимися с интересами государства. С
одной стороны церкви была дана юрисдикция над всеми христианами, в состав
которой входили дела семейные, дела о «нарушении святости и неприкасаемости
христианских храмов и символов», также церковь имела право судить за
вероотступничество, «оскорбление нравственного чувства». Под попечение церкви
было поставлено особое общество, выделившееся из христианской паствы,
получившее название богадельных людей. «Оно состояло: 1)из духовенства белого
и черного с семействами первого, 2)из мирян, служивших церкви и
удовлетворявшим различным ее нуждам, каковы были врачи, повивальные бабки,
просвирни... 3) из людей бесприютных и убогих,.. каковы были странники,
нищие, слепые, вообще не способные к работе»(2). В ведомстве церкви
находились также монастыри, богадельни, больницы.
В 1019 г. на престол вступает сын Владимира Ярослав Мудрый. К этому времени
церковь уже окрепла в новой для нее стране, и Ярослав решает продолжить дело,
начатое его отцом, и разрабатывает указ, в котором он сохраняет подсудные
церкви дела и, в отличии от его отца не общими чертами, а четко
сформулированными тезисами описывает порядок судопроизводства со сложной
системой наказаний. Эта система построена на четком различии между грехом и
преступлением. «Грех ведает церковь, преступление—государство. Грех —не
только нравственное преступление, нарушение божественного закона, но и сама
мысль о деянии, которым грешник может причинить вред другому человеку или
обществу. Преступление —деяние, которым одно лицо наносит материальный ущерб
или нравственную обиду другому лицу»(2). На этих понятиях и построен
церковно-судный порядок Ярослава. Все подсудные церкви дела он разделил на
несколько категорий, предусматривавших различную меру наказаний.
Дела чисто духовные, не связанные с нарушением мирских законов разбирались
епископским судом без участия княжьего судьи. Сюда относились дела о
нарушении церковных заповедей, такие как волхование, чародейство, не считал
должным вмешиваться, т.к. считал их внутренними делами церкви. С делами
«греховно-преступными»дело обстояло совсем иначе. Дела, в которых нарушение
церковной заповеди сочеталось с причинением нравственного или материального
вреда другому лицу или с нарушением общественного порядка разбирались
княжеским судом с участием церковного. Княжеский суд назначал приговор
преступнику, а митрополит получал небольшую денежную сумму на развитие
церкви. К такому разряду относились дела об «умычке девиц, об оскорблении
словом или делом, о самопроизвольном разводе мужа с женой по воле первого вез
вины последней, о нарушении супружеской верности и т.п.»[2]. Обыкновенные
противозаконные действия, совершенные как церковными людьми, так и мирянами
рассматривались церковным судом, но по княжеским законам и обычаям. Князь
оставлял за собой некоторое участие в суде над людьми церковного ведомства.
Это участие было выражено в том, что наиболее тяжкие преступления,
совершенные церковными людьми разбирались церковным судом при участии
княжеского, с которым первый делился пенями.
Утверждение монотеистической религии способствовало укреплению
великокняжеской власти, ликвидации «дофеодальной раздробленности», присущей
Руси вплоть до конца Х в., когда в ряде восточнославянских земель
существовали собственные князья под эгидой Киева.
Христианство сыграло исключительно крупную роль в идеологическом обосновании
власти киевских князей. «С момента крещения на князя «взирает...
всемилостивое око благого бога». Князя сажает на престол сам бог»(5).
Утверждение христианства на Руси в качестве государственной религии оказало
большое влияние на разные сферы общественной и духовной жизни страны.
Ускорилось изживание местных, племенных различий в отдельных областях Руси и
формирование древнерусской народности с единым языком, культурой, этническим
самосознанием. Ликвидация местных языческих культов также способствовала
дальнейшей этнической консолидации, хотя различия в этой сфере продолжали
сохраняться и обнаружили себя позже, когда в период феодальной
раздробленности, усугубленной татаро-монгольским нашествием, отдельные части
Руси обособились друг от друга или попали под власть иноземных завоевателей.
Крещение Руси было важным этапом в развитии ее культуры. Во многих отношениях
древнерусская культура обрела принципиально-новые черты и особенности.
Подобно тому, как христианизация Руси явилась фактором, заметно ускорившим
складывание единой древнерусской народности из восточнославянских
племен с их различными культами, христианство способствовало и консолидации
древнерусского сознания —как этнического, так и государственного. Заметим
также, что христианство, принеся на Русь славянскую письменность, не могла не
усилить и сознание единства происхождения славян и славянской общности.
Чувство этой общности часто переплеталось с древнерусским этническим
самосознанием. Это характеризует многие памятники древнерусской письменности.
По этому поводу высказался Нестор Летописец: «Бе один язык словенеск... А
словеньскый язык и рускый одно есть»(4).
В то же время в области культуры с принятием христианства связаны и отдельные
негативные моменты. Устная словесность, литература Древней Руси
дохристианского времени была богатой и разнообразной. И в том, что
значительная ее часть утрачена, не попала на пергамент и бумагу, определенная
вина церковных кругов, которые, естественно, отрицали языческую культуру и,
как могли, боролись с ее проявлениями.
С принятием христианства на Руси возникла и литература. Славянская
письменность появилась в Киеве и других русских центрах раньше, но вплоть до
конца Х в. широко распространения она не получила. И лишь в XI в., главным
образом со времени правления Ярослава Мудрого, возникает древнерусская
литература. И здесь роль христианской церкви была велика. Большинство ранних
древнерусских писателей происходило из христианской среды, тесно связанной с
Византией и Болгарией.
Но самым важным последствием принятия христианства явилось то, что оно
послужило мощным стимулом для ознакомления Руси с византийской культурой.
Через Византию из глубины веков в Древнюю Русь активнее начало проникать и
влияние мировой цивилизации, в том числе наследие античного мира и Ближнего
Востока.
Не менее крупные последствия имело крещение и в области просвещения. Тут,
конечно, большее значение имело то обстоятельство, что еще лет за сто до
крещения Киевской Руси христианство было принято в Болгарии и что греческие
миссионеры, боровшиеся там и в Чехии с католическим влияниями, способствовали
выработке славянского алфавита и переводу христианских культовых книг на
славянский язык. Таким образом. Киевская Русь получила тотчас по крещении
письменность на славянском языке. Уже при Владимире была сделана попытка
организации школы. Ученики были принудительно избраны из детей «народной
чади», т.е. из верхних слоев дворни.
Вся светская литература шла под знаком церковной, поскольку феодальная наука
Византии была клерикальной, но все-таки расширяла кругозор, будила мысль,
толкала к самостоятельной работе. И действительно, произведения, переведенные
с греческого языка, становятся источниками собственной, киево-новгородской
литературы. Это собственную, туземную литературу создают представители самой
образованной части населения —духовенства, воспитанного на византийских
литературных образцах. Священник княжеского села Берестова Илларион выступает
со своим замечательным с точки зрения требований византийской риторики словом
«о благодати», заканчивающимся красноречивым и очень хорошо построенным
панегириком в честь «блаженного»князя Владимира и его сына Ярослава.
В период, определяемый концом Х и XI веков, когда в Приднестровье
складывались феодальные отношения, христианство явилось большой социальной
силой, способствовавшей ускорению и углублению этого процесса: оно было
проводников в Киевской Руси высокой феодальной культуры Византии и
содействовало установлению культурных связей с западноевропейскими
государствами.
Крещение оказало огромное влияние на культурную жизнь страны, в частности на
развитие техники в Киевской Руси под влиянием греческого христианства. В
земледелии оно выразилось в значительном повышении техники огородничества.
Этому, несомненно, способствовало повышение потребления овощей, которое
стимулировалось и многочисленными постами, установленными христианскими
аскетическими учениями, и требованиями монастырского жития. То, что в
значительной мере культура многих овощей занесена была из Византии вместе со
студийским уставом показывает происхождение названий многих из них.
Еще очевиднее влияние византийского христианства в области строительной
техники. С каменной стройкой в Киеве познакомились на примере церквей,
которые строились по заказу князей греческими архитекторами. От них узнали
технические приемы кладки стен, выведения сводов и купольных покрытий,
использования колонн или каменных столбов для их поддержания и т.д. Способ
кладки древнейших киевских и новгородских церквей —греческий. Не случайно
названия строительных материалов в древнерусском языке все заимствованы от
греков. И первые каменные постройки светского характера, вроде каменного
терема, вероятно, построены теми же греческими архитекторами, которые строили
церкви, и что древнейшая постройка такого типа приписывалась легендой первой
христианской княгине—Ольге. Другим образцом светской постройки могут служить
«Золотые ворота», воздвигнутые Ярославом, от которых сохранились только
развалины, не дающие представления об их былом великолепии.
Такое же влияние оказало принятие христианства на развитие ремесел. Техника
резьбы по камню, как показывают орнаментация мраморных капителей Софийского
собора с переплетающимися листьями и крестами и гробница Ярослава в стиле
древнехристианских саркофаков, заимствована из Византии для церковных целей.
Греческая мозаика стала употребляться для украшения церковных зданий и, может
быть, дворцов. То же надо сказать и о фресковой живописи. Если в области
мозаики и фрески Киевская Русь оставалась долгое время в зависимости от
греческих мастеров, то «в некоторых видах художественной промышленности
ученики-русские,- отмечает И. Грабарь, - сравнялись со своими учителями-
греками, так что трудно отличить перегородчатые работы от византийских
образцов». Таковы работы по финифти (эмаль) и скани (филигрань). Тем не менее
русские работы показывают «хорошо усвоенный стиль византийских образцов,а их
тематика в большинстве случаев церковная»(4).
Особенно ярко влияние византийского крещения выразилось в художественной
области. До нас сохранились поразительные по своей художественной ценности
образцы архитектурного искусства Киевской Руси первых времен христианства,
навеянные лучшими образцами византийского строительства эпохи его расцвета.
Источники, откуда черпались греческими архитекторами (а что именно греческие
архитекторы строили первые храмы, об этом мы имеем совершенно точные указания
в современной литературе) творческие мотивы их построек в Киеве, Новгороде,
Чернигове, служат такие шедевры мирового искусства, как собор св. Софии и так
называемая Кахриэ-Джами с ее галереями, залитыми мозаикой, к Константинополе,
собор св. Софии в Солуни, собор в Дафни, близ Афин.
Крещение Руси ввело ее тесным образом не только в семью христианских
славянских государств, но и в целом в систему христианских стран Европы с их
культурными достижениями. Обогатилась русская культура и имеющими глубокие
исторические традиции достижениями стран Ближнего Востока и, конечно
культурными сокровищами Византии. Русь выиграла от союза с Византией, но
вместе с тем Руси и в дальнейшем приходилось оказывать постоянное
сопротивление политическим и церковным притязаниям Византийской империи,
стремившейся подчинить Русь своему верховенству. Тем не менее Владимир,
креститель Руси, чувствовал свою державу полноправной среди других
христианских народов мира, «яко же увидеша страны хрестьяньския»(4).
Расколом принято называть произошедшее во второй половине XVII века отделение
от господствующей Православной Церкви части верующих, получивших название
старообрядцев, или раскольников. Это разделение началось в царствование
Алексея Михайловича вследствие церковных реформ патриарха Никона и
продолжается до сих пор. Раскольники считают себя такими же православными,
как и мы. Старообрядцы не расходятся с нами ни в одном догмате веры, ни в
одном основании вероучения, но они откололись от нашей церкви, перестали
признавать авторитетом наше церковное правительство во имя «старой веры»,
будто бы покинутой этим правительством. Поэтому мы теперь и не считаем их
еретиками, а только раскольниками, а они нас называют церковниками или
никонианами. Значение Раскола в русской истории определяется тем, что он
являет собой видимую отправную точку духовных противоречий и смут,
завершившихся в начале XX века разгромом русской православной
государственности.
О Расколе писали многие. Историки - каждый по-своему - толковали его причины
и разъясняли последствия (большей частью весьма неудовлетворительно и
поверхностно).
До патриарха Никона русское церковное общество было единым церковным складом
с единым высшим пастырем, но в нем в разное время и из разных источников
возникали и утверждались некоторые местные разночтения, обычаи и обряды,
отличавшиеся от принятых в греческой церкви, от которой Русь приняла
христианство. Таковы были: двуперстное крестное знамение, 6-ти конечный
крест, образ написания и произнесения имени «Исус», служение на пяти
просфорах, хождение по-солонь, т.е. по солнцу (от левой руки к правой,
обратившись лицом к алтарю), двойная (сугубая) аллилуйя, строительство
одноглавых церквей.
Со второй половины XVI века, когда в Москве началось книгопечатание, эти
обряды и разночтения стали проникать из рукописных богослужебных книг в
печатные издания и таким образом распространялись по всей России.
За ликвидацию местных различий в церковно-обрядовой сфере, устранение
разночтений и исправление богослужебных книг и другие меры по установлению
общей богословной системы выступали все члены влиятельного «Кружка ревнителей
благочестия». Однако среди его членов не было единства взглядов относительно
путей, методов и конечных целей намечаемой реформы. Протопопы Аввакум,
Даниил, Иван Неронов и другие считали, что русская церковь сохранила «древлее
благочестие» и предлагали проводить унификацию, опираясь на древнерусские
богослужебные книги. Другие члены кружка (Стефан Вонифатьев, Ф.М. Ртищев), к
которым позднее присоединился Никон, хотели следовать греческим богослужебным
образцам, имея в виду в дальнейшем объединение под эгидой московского
патриарха православных церквей Украины и России и укрепление их связей с
восточными православными церквями.
При поддержке Алексея Михайловича Никон начал проводить исправление русских
богослужебных книг по современным греческим образцам и изменил некоторые
обряды (двоеперстие было заменено троеперстием; во время служб «аллилуйя»
стали произносить не дважды, а трижды; стал почитаться восьмиконечный крест;
во время богослужения стали ходить против солнца; писать и произносить стали
«Иисус»; церкви стали строить о 5-ти главах, и т. д.). Нововведения были
одобрены церковными соборами 1654-1655 годов. В течение 1653-1656 годов на
Печатном дворе шел выпуск исправленных или вновь переведенных богослужебных
книг.
Хотя реформа затрагивала лишь внешнюю обрядовую сторону религии, эти
изменения получили значение большого события. К тому же выяснилось стремление
Никона использовать реформу для централизации церкви и усиления власти
патриарха. Недовольство вызвали и насильственные меры, с помощью которых
Никон вводил в обиход новые книги и обряды. Первыми за «старую веру»
выступили некоторые члены «Кружка ревнителей благочестия»: Аввакум, Даниил,
Иван Неронов и другие. Столкновение между Никоном и защитниками «старой веры»
приняло резкие формы. Аввакум, Неронов и другие идеологи Раскола подверглись
жестоким преследованиям.
Выступления защитников «старой веры» получили поддержку в различных слоях
русского общества, что привело к возникновению движения, названного Расколом.
Часть низшего духовенства, видевшая в сильной патриаршей власти лишь орган
эксплуатации, выступая за «старую веру», протестовала против увеличения гнета
со стороны церковной верхушки.
К Расколу примкнула и часть высшего духовенства, недовольная
централизаторскими устремлениями Никона, его самоуправством и отстаивавшая
свои феодальные привилегии (епископы – коломенский Павел, вятский Александр и
другие). Призывы сторонников «старой веры» получили поддержку и в среде
высшей светской знати. Но наибольшую часть сторонников Раскола составляли
крестьяне. Они не признали новопечатных книг, не найдя в них старых обрядов,
уже освященных временем; усмотрели в этих новых изданиях новую веру и
прокляли их как еретические, продолжая совершать богослужение и молиться по
старым книгам.
Объединению в движении столь разнородных социальных сил способствовала
противоречивая идеология Раскола. Раскол защищал старину, отрицал
нововведения, проповедовал принятие мученического венца во имя «старой веры»,
во имя спасения души, и в то же время резко обличал в религиозной форме
феодально-крепостническую действительность. Различным слоям общества были
выгодны различные стороны этой идеологии. В народной массе живой отклик
находили проповеди расколоучителей о наступлении «последнего времени», о
воцарении в мире антихриста, о том, что царь, патриарх и все власти
поклонились ему и выполняют его волю.
Раскол стал одновременно и знамением консервативной антиправительственной
оппозиции церковных и светских феодалов, и знамением антифеодальной
оппозиции. Народные массы, становясь на защиту «старой веры», выражали этим
свой протест против феодального гнета, прикрываемого и освящаемого церковью.
Массовый характер движение Раскола приобрело после церковного собора 1666-
1667 гг., на котором присутствовали 2 восточных патриарха, предавшего
старообрядцев анафеме, как еретиков, и принявшего решение об их отлучении от
церкви. А отлученные, в свою очередь, перестали признавать отлучившую их
иерархию своей церковной властью. С тех пор и раскололось русское церковное
общество, и этот раскол продолжается до сих пор.
3. Церковь и государство при Петре I.
Учреждение в России в конце XVI в. патриархии означало существенное
укрепление авторитета русской православной церкви во внешнем мире. Однако
внутри страны церковь все более подчиняется государству. В XVIII в. церковь
продолжает обладать громадными богатствами, в том числе землями и
крестьянами, но государство принимает меры к ограничению роста церковного
землевладения. Делаются попытки ограничить церковь в ее судебных правах, что
имело и политическое, и экономическое значение. Попытки патриарха Никона
поставить вопрос о равенстве церковной власти со светской и даже о приоритете
церкви над государством привели к его низвержению. Цари и до этого ставили на
патриарший престол нужных им лиц, хозяйничали на церковных соборах и т. д.
С именем Никона связано и такое важное событие в русской православной церкви,
как ее раскол. Деятельность патриарха Никона по реформе церкви
соответствовала интересам государства. Переписка церковных книг в
соответствии с греческими канонами означала централизацию культовой сферы,
введение единства и единообразия в порядок богослужения и вообще в церковный
порядок. До этого в разных русских землях накопились свои местные искажения
церковных книг и порядков, которые сохранялись как пережиток феодальной
раздробленности. Инициаторами раскола явились рядовые священники, в большой
массе полуграмотные, которым переучиваться по исправленным книгам было просто
не по силам. Но к расколу примкнули и самые разнородные силы: древние
боярские роды, теснимые дворянством, посадское население, положение которого
ухудшалось преимущественно по причине конкуренции иностранных купцов, а
главное, крестьянство, закрепощение которого завершилось и положение которого
продолжало ухудшаться. Именно участие в расколе широких народных масс сделало
его серьезной и опасной силой, с которой государству пришлось активно
бороться.
Подчинение церкви государству усилилось в XVIII в. Петр I, воспользовавшись
смертью патриарха Адриана, решил вообще не избирать нового патриарха, а
учредил лишь должность местоблюстителя патриаршего престола, назначив на этот
пост верного ему человека — молодого рязанского епископа Стефана Яворского.
Вслед за тем был вновь учрежден Монастырский приказ, созданный, а затем
упраздненный еще Алексеем Михайловичем. Но теперь Монастырский приказ получил
более широкие полномочия. Он стал управлять всем хозяйством русской
православной церкви, причем часть доходов от громадных церковных имуществ шла
на содержание церкви, а остальное — на государственные нужды. Больше того,
церковь была обложена разного рода государственными повинностями и податями.
При Петре I была создана и духовная коллегия, названная затем Синодом и
подчиненная Сенату. Она стала государственным органом управления церковью.
При преемниках Петра Великого статус и экономическое положение церкви
неоднократно менялись в ту и другую сторону, но при Екатерине Π церковь
была полностью поставлена под контроль государства, стала по существу
государственным органом, а ее имущество было отобрано в пользу казны.
В эпоху абсолютизма церковь сделала следующий шаг и в признании
богопомазанности монархов. Теперь царь признавался наместником бога на земле
и главой православной церкви.
4. Православная церковь в России в 19 веке.
На протяжении XIX в. положение Русской православной церкви определялось
законами, принятыми еще при ПетреI. Важнейшие статьи петровского “Духовного
регламента” были включены в “Свод законов”. В нем содержалось религиозное
обоснование царской власти и тем самым закреплялся давний союз церкви и
государства. Закон объявлял православие “первенствующей и господствующей” в
России верой. Император обязан был придерживаться только православного
исповедания. Он объявлялся “верховным защитником и хранителем догматов
господствующей церкви и блюстителем правоверия и всякого в церкви
благочиния”. Это давало правительству право распоряжаться церковными делами,
вплоть до догматических вопросов, и преследовать религиозное инакомыслие.
Закон разрешал исповедовать в России все религии, если они лояльно относились
к существующему порядку. Христианские исповедания имели преимущества перед
нехристианскими, православие — перед всеми остальными. Закон разрешал переход
из нехристианских исповеданий в христианские и из “инославных” (христианских
не православных) — в православие. Переходы в противоположном направлении
воспрещались.
Закон возлагал на церковь ведение актов гражданского состояния и требовал от
всех православных непременно, хотя бы раз в год, исповедоваться и
причащаться. О случаях упорного уклонения от этого духовенство должно было
сообщать светским властям.
В середине XIX в. численность православного духовенства доходила до 60 тысяч
человек. Оно разделялось на черное (7 тысяч человек) и белое (53 тысячи).
Черное духовенство составляли монахи и монахини. Из числа монахов назначалась
высшая иерархия церкви — архиереи (епископы, архиепископы и митрополиты) .
Белое духовенство состояло из приходских священников и низшего клира
(диаконов и псаломщиков).
Высшим органом церковного управления являлся Синод. Его члены назначались
царем из видных иерархов. Все важнейшие постановления Синода подлежали
“высочайшему” утверждению. Большую роль в церковном управлении играл
синодальный обер-прокурор — светский чиновник, представитель царя в Синоде.
Со времен Петра I наблюдалось все более тесное сращивание церкви и
государства. В конце концов православная церковь превратилась в часть
государственной машины. Но полного слияния не произошло. Церковь оставалась
обособленной частью государственной машины. Союз церкви и государства имел
внутренние противоречия. Церковь тяготилась гнетом светского чиновничества.
Трения между Синодом и обер-прокурором никогда не прекращались.
Основным звеном местного церковного управления были епархии, по своей
территории обычно совпадавшие с губерниями. Во главе епархии стоял архиерей.
Среди православных архиереев встречалось немало искренних радетелей веры,
стремившихся сблизиться с рядовыми верующими, знать их нужды. Так, камчатский
епископ Иннокентий объездил всю свою огромную епархию и лично познакомился со
всем вверенным его попечению духовенством и почти со всей паствой. Но многие
церковные иерархии были далеки от основной массы верующих и от рядовых
священников.
Секуляризация монастырского землевладения в XVIII в. лишила монастыри больших
земельных угодий. При Павле I и Николае I каждому монастырю от казны был
выделен небольшой земельный надел. Сверх этого они могли приобретать
недвижимое имущество (даже в виде дара) всякий раз с особого “высочайшего”
разрешения. Тем не менее монастырское землевладение постепенно вновь стало
расти. Увеличивались и денежные капиталы монастырей — в основном за счет
многочисленных пожертвований.
Среди русских монастырей выделялось несколько особо чтимых — Троице-Сергиева
и Александро-Невская лавры, Оптина пустынь (в Калужской епархии) и другие.
Большую известность в народе получил монах Саровской пустыни Серафим
(1760—1833). Со всех концов России шли к нему люди, чтобы высказать свое
горе, услышать мудрый совет, получить благословение.
С той поры Саровская пустынь (в Тамбовской епархии) стала одним из
всероссийских религиозных центров. В некоторых монастырях находили приют
больные и убогие.
Только небольшая часть белого духовенства получала государственное жалованье.
Большинство же “питалось от алтаря”, т. е. за счет платы за крещение,
венчание и другие обряды. Сельское духовенство пользовалось церковными
землями. Образ жизни деревенского священника мало отличался от крестьянского.
Многие священники сами пахали землю, терпели унижения и обиды от помещиков.
Митрополит Платон (Левшин), занимавший московскую кафедру на рубеже XVIII
—XIX вв., с сожалением говорил, что он застал свое духовенство в лаптях, да
так и не успел обуть его в сапоги и ввести в гостиные. Священник оставался за
порогом дворянских гостиных, где звучала непонятная ему французская речь.
При Александре I духовные учебные заведения были объединены в одну систему. В
то время в России действовали три духовные академии: Киевская, Петербург-
ская и Московская, преобразованная из Славяно-греко-латинской академии. В
1842 г. была открыта духовная академия в Казани. В каждой епархии были
созданы семинарии (средние духовные учебные заведения). Но лишь к середине
века власти добились того, что на должности приходских священников стали
назначаться лица с образованием не ниже семинарского.
До середины века православное духовенство составляло замкнутое сословие.
Постороннему человеку трудно было стать священником. Существовал стойкий
обычай, согласно которому приход передавался по наследству от отца к сыну или
зятю. В западноевропейских странах в это время духовное сословие стало
превращаться в открытый для посторонних корпус профессиональных
проповедников. Их деятельность становилась менее обрядовой и более
учительной, проповеднической. Русский же священник произносил не более одной-
двух проповедей в год —и то по тетрадке. Неутоленная потребность в
религиозном наставлении и побуждала русских людей совершать далекие
путешествия к Серафиму Саровскому и другим знаменитым старцам.
В 1803 г. на должность обер-прокурора Синода был назначен князь А. Н.
Голицын, личный друг Александра I. Подыскивая по заданию царя хороших
проповедников, он обратил внимание на ученого монаха Филарета, профессора
Петербургской духовной академии.
Филарет (в миру Василий Михайлович Дроздов, 1782 – 1867) родился в Коломне, в
семье диакона, окончил семинарию и в 1808 г. постригся в монахи. Даровитый и
образованный, он произносил яркие проповеди, писал стихи духовного
содержания. Надолго запомнилось его слово на смерть Кутузова, произнесенное в
1813 г. Его пригласили выступить с проповедью в дворцовой церкви. Там он в
осторожной форме осудил роскошь. Придворным это не понравилось, и проповедь
успеха не имела.
Тем не менее Голицын продолжал покровительствовать Филарету, который был
удостоен архиепископского сана, занял тверскую кафедру и стал членом Синода.
В 1821 г. его перевели на московскую кафедру. В это время он работал над
переводом на русский язык книг Священного писания.
В конце царствования Александра I Голицын не поладил с Аракчеевым и был
отставлен. Впал в немилость и Филарет. Его вывели из Синода, и он удалился в
Москву.
В 1826 г., при коронации Николая I, Филарет произнес прочувствованное слово,
и ему была возвращена “монаршая милость”. Он был возведен в сан митрополита и
вновь стал членом Синода. Ему, однако, не понравилось, что обер-прокурор Н.
А. Протасов, гусарский полковник, решал все дела сам, а с Синодом мало
считался. Не мог примириться Филарет и с тем, что Третье отделение следило за
иерархами. Консервативное большинство Синода отвергло предложение о переводе
Библии на русский язык. Филарет, оказавшийся в меньшинстве и в изоляции,
попросился назад в свою епархию. Разрешение отбыть в Москву означало новую
опалу.
С тех пор Филарет, оставаясь убежденным монархистом, невзлюбил сановный
Петербург, вездесущее чиновничество, самоуверенных бюрократов, которых он,
случалось, осаживал с холодной учтивостью. В Москве передавался из уст в уста
рассказ о том, как попросил он спеть “на восьмой глас” полицейского генерала,
вздумавшего “исправить” службу в одной из московских церквей. Даже А. И.
Герцен, по взглядам очень далекий от Филарета человек, вспоминал о нем с
симпатией. По его словам, митрополит умел “хитро и ловко” унизить светских
властителей. “Филарет,— писал Герцен,— с высоты своего первосвятительного
амвона говорил о том, что человек никогда не может быть законно орудием
другого, что между людьми может только быть обмен услуг, и это говорил он в
государстве, где полнаселения — рабы”.
Однако долгое николаевское царствование наложило отпечаток и на Филарета. Его
либерализм все более оставался в прошлом. Главная проблема, справедливо
считал он, заключается во внутреннем возрождении человека, а не во внешних
реформах. Но такой подход привел его к отрицанию перемен. Он предостерегал
против женского образования, против отмены телесных наказаний. В своей
епархии Филарет практиковал деспотические методы управления.
Долгая жизнь и высокий сан Филарета, при глубоком уме и твердой воле, не
могли не оказать сильного влияния на русское общество. Проповеди Филарета,
прозванного "московским Златоустом", отличались рассудочностью: его величавая
речь обращалась к разуму слушателей, а не к их чувству; отвлеченное изложение
было мало доступно пониманию среднего слушателя. Филарет избегал иностранных
слов (телескоп, например, называл "дально – зрительным стеклом"), употреблял
славянские слова, прибегал к диалектическим сближениям. По содержанию своему,
проповеди Филарет не касались вопросов современности; отрешенные от явлений
действительной жизни, они призывают к пассивным добродетелям молчания,
смирения, терпения и преданности воле Божией. Личный характер Филарет был
властный и упорный; он не чужд был суровости, выражавшейся, например, в
противодействии стремлениям Гааза. Пользуясь громадным влиянием, он иногда
выступал против прогрессивных стремлений общества и правительства (защита
телесных наказаний ссылками на Священное Писание).
Старообрядчество было крупнейшим в истории России религиозно-общественным
движением. В нем отразился стихийный, неосознанный, обличенный в религиозную
оболочку протест, порожденный социальными противоречиями самодержавно-
крепостнического строя и идеологическим засильем господствующей православной
церкви. В течение трехсотлетней эволюции общественно-политическое содержание
этого протеста менялось в зависимости от изменения социального состава
движения, конкретной исторической ситуации и расстановки классовых сил.
Старообрядчество не было единой организацией. Оно разделилось на два
направления — приемлющих священство и не приемлющих. Первых звали
“поповцами”, вторых — “беспоповцами”. Вторые разбились на множество толков и
согласий. Первые держались сплоченнее, но у них не было своих епископов и
некому было рукополагать (возводить в сан) священников. Старообрядцы
переманивали священников из официальной церкви, переучивали их и рассылали по
своим приходам.
При Николае I положение старообрядцев значительно ухудшилось. Былая
голицынская веротерпимость была надолго и накрепко забыта. При активном
содействии официальной церкви правительство предприняло широкие действия
против старообрядцев. Был издан указ, запрещавший им принимать беглых
священников. Начался разгром старообрядческих монастырей на реке Большой
Иргиз в Саратовской губернии, где происходило “исправление” беглых
священников. В 1841 г. был закрыт последний из иргизских монастырей. Ряды
старообрядческого духовенства начали редеть. Но в “поповщине” вскоре возникла
своя собственная церковная иерархия. В 1846 г. в старообрядчество перешел
босно - сараевский митрополит Амвросий, ставший митрополитом белокриницким
(Белая Криница—село в Буковине, в пределах тогдашней Австрии). “Австрийское
согласие”, имевшее своих собственных митрополитов, епископов и священников,
стало как бы второй православной церковью в России. Число ее сторонников
умножалось несмотря на то, что главные организаторы новой церкви были вскоре
запрятаны в монастырские тюрьмы. В Москве и Московской губернии число
последователей белокриницкой иерархии составляло 120 тысяч человек.
К кануну великих перемен в жизни страны в православной церкви не было
единства и росло недовольство. Иерархия была недовольна засильем светского
чиновничества. Рядовое духовенство — привилегированным положением монашества
и деспотизмом архиерейской власти. В своем большинстве приходское духовенство
было задавлено нуждой и имело невысокий уровень подготовки. Основную свою
задачу оно видело в исполнении обрядов и слабо вело проповедь, недостаточно
разъясняло народу нравственные устои религии. Именно поэтому, несмотря на
гонения, а то и благодаря им, укреплялось старообрядчество, чья проповедь
часто была живей и доходчивей.
Февраль 1917г. поставил Русскую Православную церковь в совершенно новое и
необычное для нее положение. Впервые со времен Петра 1церковь освобождалась
от подчинения государству.
Руководство православной церкви признало Февральскую революцию. 9 марта 1917
г. Святейший синод призвал верующих.“довериться Временному правительству,
чтобы трудами и подвигами, молитвою и повиновением облегчить ему великое дело
водворения новых начал государственной жизни”.
Самой церкви теперь коренным образом предстояло изменить свою жизнь. Эти
перемены начались немедленно. С весны 1917 г. Православные епископы впервые
за сотни лет стали избираться самими верующими на епархиальных съездах.
Идеи созыва соборов и восстановления патриаршества высказывались в среде
духовенства и общественности еще в Х1Х в. В 1905 г. члены Святейшего синода
даже предложили царю созвать собор и избрать патриарха. Николай l l отвечал,
что столь великие дела не должны совершаться в такое тревожное время. По
иронии судьбы время, в которое их пришлось осуществлять, оказалось еще более
тревожным.
15 августа 1917 г. в Успенском соборе Московского Кремля открылся Поместный
собор Русской Православной церкви. На открытии собора присутствовал глава
Временного правительства Александр Керенский. Московский митрополит Тихон
говорил, что собор. “воплотил мечты и чаяния лучших сынов Русской Церкви,
которые жили мыслью о возобновлении соборной жизни церкви, но не дожили до
этого счастливого дня”.
Через три дня после Октябрьского переворота, 28 октября, Собор принял решение
о восстановлении в Русской Православной церкви патриаршества, упраздненного в
1703 г.
5 ноября на патриарший престол был избран митрополит Тихон. Работа Поместного
собора продолжалась более года. Он закончил ее 1 сентября 1918 года, став
свидетелем величайших потрясений и перемен в жизни страны.
20 января 1918 г. Совнарком принял Декрет о свободе совести, который “
отделял церковь от государства” Каждый человек получал право “ исповедовать
любую религию или не исповедовать никакой “. Запрещалось любое ущемление прав
по признаку веры.
Декрет также “отделял школу от церкви”. В школах запрещалось преподавание
Закона Божьего.
Кроме того, декрет лишал церковь и различные религиозные общества права иметь
собственность. Все их имущество должно было перейти в распоряжение
государства. Декрет, особенно последнюю его часть, духовенство восприняло
как гонение на церковь. Поместный собор Русской Православной церкви заметил
об этом: “Доселе Русь была святой, а теперь хотят сделать ее поганой”.
После Октября патриарх Тихон сначала выступал с резкими обличениями
Советской власти, но в 1919 г. занял более сдержанную позицию, призвав
духовенство не участвовать в политической борьбе.
Тем не менее около 10 тысяч представителей православного духовенства
оказались в числе жертв гражданской войны.
Большевики расстреливали священников, служивших благодарственные молебны
после падения местной Советской власти. В городе Петропавловске местного
епископа и священников казнили за то, что они “встречали колокольным звоном
вошедших в город белогвардейцев”. На самом деле взятие города просто
совпало с началом вечерней службы.
В 1918 г. без суда был расстрелян митрополит Киевский Владимир, вручивший
Тихону при избрании патриарший посох.
За попытку помочь арестованной царской семье красноармейцы утопили в реке
Туре епископа Тобольского Гермогена. Его живым привязали к пароходному
колесу.
Власти поддерживали антицерковные настроения в обществе.
В дни православных праздников устраивались карнавалы безбожников,
высмеивающие Бога, святых и церковные обряды.
В Тамбове в насмешку над верующими был даже установлен памятник Иуде
Искариоту, предавшему, согласно Евангелию, Христа.
В 1919-1920 гг. Власти провели кампанию “вскрытия мощей святых угодников”,
которая вызывала возмущение у верующих и духовенства. Были вскрыты мощи
Александра Невского, Тихона Задонского, Сергея Радонежского, десятков других
православных святых. В некоторых местах протесты верующих пршлось усмирять
даже с помощью войск.
В 1921 г. Поволжье охватил очень сильный голод. Патриарх Тихон призвал
оказать голодающим международную помощь и создал Всероссийский церковный
комитет помощи голодающим. Он выразил готовность пожертвовать голодающим
часть храмовых ценностей. Однако государство отказалось принять помощь
церковников. Созданный церковный комитет был запрещен.
19 февраля 1922 г. патриарх Тихон разрешил жертвовать в пользу голодающих
церковные ценности, “не имеющие богослужебного употребления”.
Но уже 23 февраля власти \ВЦИК\ приняли решение изъять из храмов все
ценности на нужды голодающих. Изъятия церковных ценностей начались по всей
стране.
Надежда Мандельштам так описывала сцену одного из подобного изъятий:
“Священник, пожилой, встрепанный, весь дрожал, и по лицу у него катились
крупные слезы, когда сдирали ризы и грохали иконы прямо на пол. Проводившие
изъятие вели шумную антирелигиозную пропаганду под плач старух и улюлюканье
толпы, развлекающейся невиданным зрелищем”.
Патриарх Тихон в послании 28 февраля резко осудил изъятия церковных ценностей
и назвал их святотатством.
В ряде мест вспыхнули протесты верующих против изъятий.15 марта такие
волнения произошли в Шуе. На городской Соборной площади собралась толпа
верующих, с колокольни стали бить в набат. По официальному сообщению, толпа
встретила подъехавшую конную милицию угрозами и кидала в нее поленья. Прибыли
два автомобиля с пулеметами и армейские части, которые выстрелами разогнали
толпу. Газеты сообщили о четырёх убитых и тринадцати раненых. В тот же день
начались аресты горожан, замеченных на площади.
Вскоре после событий в Шуе, 19 марта, В. Ленин направил членам Политбюро
секретное письмо, в котором писал: ” Именно теперь и только теперь, когда в
голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи
трупов, мы можем провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и
беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно
сопротивления. Именно теперь и только теперь большинство крестьянской массы
будет либо за нас, либо не в состоянии поддержать горстку черносотенного
духовенства”.
И подводил итог: ”Чем большее число представителей реакционного духовенства
удастся по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить
эту публику так, чтобы на несколько десятков лет не о каком сопротивление они
не смели думать”.
По всей стране в 1922-1923 гг. прокатилась волна арестов и судов над
духовенством и верующими. Арестовывали за утаивание ценностей или за протесты
против изъятий.
26 апреля 1922г в Москве открылся “процесс 54-x” священников и мирян,
обвиняемых в сопротивление изъятию ценностей. В качестве главного свидетеля
суд несколько раз вызывал патриарха Тихона. 8 мая революционный трибунал
вынес 12 смертных приговоров подсудимым (расстреляли пять человек).
На следующий день, 9 мая, был взят под домашний арест и сам патриарх Тихон.
9 июня начался суд над священниками и верующими в Петрограде (всего судили 86
человек ) . 5 июля десять обвиняемых, в том числе митрополит Петроградский
Вениамин, были приговорены к расстрелу (шестеро позднее помилованы).
Почти каждый день газеты сообщали о новых арестах священников судах над ними.
Показательные процессы шли более чем в 20 городах. Аресты и расстрелы
коснулись не только православного духовенства. Так, в марте 1923 г.
приговорили к расстрелу главу католической церкви в России кардинала Яна
Цепляка (позднее он был помилован и выслан за границу).
Весной 1922 г. в православной церкви стали возникать группы, получившие общее
название “обновленцы”. Всех их роднило то, что они выступали за тесное
сотрудничество с Советским государством.
В остальном их программы были очень различны. Самые крайние обновленцы
призывали к слиянию всех религий, например, “Свободная трудовая церковь”. А
умеренный “Союз церковного возрождения” во главе с архиепископом Антонином
(Грановским) требовал только небольшого изменения обрядов (проведения
богослужения на русском языке и т. п.).
Все обновленцы боролись против патриарха Тихона и его сторонников и потому
пользовались широкой поддержкой властей. Философ Николай Бердяев, вызванный в
1922 г. на Лубянку, вспоминал, как “ был поражён, что коридор и приёмная ГПУ
были полны духовенством. Это всё были живоцерковники. На меня всё это
произвело тяжёлое впечатление. К “живой церкви” я относился отрицательно, так
как представители её начали своё дело с доносов на Патриарха и патриаршью
церковь. Так не делается реформация...”.
Одно из течений обновленцев - группу “Живая церковь” - возглавлял
петроградский священник Владимир Красницкий. До революции он был убеждённым
монархистом и черносотенцем. Теперь же его вместе с группой соратников
принимал сам “ всесоюзный староста” Михаил Калинин.
В 1922 г. “протопресвитер” В. Красницкий был назначен настоятелем храма
Христа Спасителя. Прихожане - “тихоновцы” встречали его возле храма гнилыми
яблоками и горшками с помоями, так что милиции приходилось брать его под
охрану.
Другую обновленческую группу - “Союз общин древлеапостольской церкви”
возглавлял один из наиболее ярких лидеров обновленческого движения протоиерей
Александр Введенский. Обладатель шести дипломов о высшем образовании, он ещё
после Февраля вошёл в группу духовенства, стоявшую на позициях христианского
социализма. Писатель Варлам Шаламов так описывал эту “красочную фигуру 20 - х
годов”: “Высокий, черноволосый, коротко подстриженный, с чёрной маленькой
бородкой и огромным носом, резким профилем, в чёрной рясе с золотым крестом,
Введенский производил сильное впечатление. Шрам на голове дополнял картину.
Какая - то старуха при выходе Введенского из храма Христа Спасителя ударила
его камнем, и Введенский несколько месяцев лежал в больнице. На память
Введенский цитировал на разных языках целые страницы”.
Публичный диспут с наркомом Анатолием Луначарским о существовании Бога
Введенский закончил так: “Анатолий Васильевич считает, что человек произошёл
от обезьяны. Я думаю иначе. Ну что ж - каждому его родственники лучше
известны”. Шутка вызвала в зале бурю аплодисментов. Диспуты о религии были в
то время очень популярны, поскольку политические дискуссии уже стали
запретными. Позднее, в конце 20 -х гг., диспуты были прекращены.
После ареста патриарха Тихона обновленцам при поддержке властей в течение
года удалось подчинить себе большую часть приходов страны. Правда,
обновленческие храмы пока пустовали: большинство верующих не желали в них
идти.
29 апреля 1923 г. обновленцы открыли в Москве “Второй Поместный собор Русской
Православной церкви”. Они лишили Тихона сана патриарха и упразднили
патриаршество как “монархический и контрреволюционный способ руководства
Церковью”.
Собор обновленцев разрешил епископам вступать в брак, а овдовевшим
священникам - жениться вторично. Священники - обновленцы коротко стриглись,
часто надевали гражданскую одежду.
В июле 1923 г. патриарх Тихон принял решение “раскаяться в своих проступках
против государственного строя” и был выпущен на свободу. Это нанесло
сокрушительный удар по обновленческой церкви.
Десятки и сотни священников, перешедших к обновленцам, приносили теперь
покаяние Тихону. Ряды приверженцев “живой церкви” таяли на глазах.
В 1925 г. на своём соборе обновленцы отказались от всех нововведений:
женатого епископата, второбрачия священников и т.п. Это означало по существу
конец обновленчества, хотя формально “Обновленческая церковь” во главе с А.
Введенским существовала вплоть до послевоенных лет.
После смерти патриарха Тихона в 1925 г. власти не позволили провести собор
для избрания нового патриарха. Во главе церкви встал патриарший
местоблюститель митрополит Пётр (Полянский). Но через семь месяцев он был
арестован и, так никогда и не выйдя на свободу, погиб в 1936 г.
В управление церковью вступил его заместитель митрополит Сергий (Иван
Страгородский). Видный церковный деятель, епископ с 1901 г., Сергий ещё от
царского правительства получил орден Святого Александра Невского.
В декабре 1926 г. власти арестовали и Сергия. Однако через несколько месяцев
он был освобождён.
29 июля 1927 г. он подписал “Декларацию митрополита Сергия”. В ней
говорилось: “Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский
Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой - наши радости
успехи, а неудачи - наши неудачи. Оставаясь православными, мы помним свой
долг быть гражданами Союза “не только из страха, но и по совести”, как учил
нас апостол”.
Арестовывать духовенство, закрывать храмы продолжали и после публикации
“Декларации “. Достаточно сказать, что из семи архиереев, подписавших
“Декларацию “ вместе с Сергием, трое были арестованы и погибли в 1937 - 1938
гг.
В то же время иногда в обмен на новые уступки власти шли на некоторые
послабления в отношении церкви. В феврале 1930 г. советские газеты напечатали
выступление митрополита Сергия, в котором он говорил: “ Гонения на религию в
СССР никогда не было и нет. Исповедание любой веры в СССР свободно и никакими
государственными организациями не преследуется. Действительно, некоторые
церкви закрываются, но происходит это не по инициативе власти, а по желанию
населения, а в иных случаях даже по постановлению самих верующих”. После
этого выступления Сергию было разрешено издавать “ Журнал Московской
патриархии”, который выходил до 1935 г.
В 1942 г. Сергий в книге “ Правда о религии в России” привёл слова патриарха
Филарета (ХУ11 в.): “Церковь молится за государственную власть не в надежде
на выгоду, а во исполнение своего долга, указанного волею Божией”. “ Такова и
есть позиция нашей патриаршей Русской Церкви в отличие от всяких отщепенцев
за границей и дома”,- добавил Сергий.
В ходе гражданской войны (1918 - 1921) около 25 митрополитов и епископов
Русской Православной церкви оказались за границей, в эмиграции. Большинство
из них были резко настроены против власти большевиков.
Декларация митрополита Сергия 1927 г. окончательно разорвала отношения между
этой частью духовенства и Московской патриархией. Сергий потребовал от
заграничного духовенства “полной лояльности к Советскому правительству”.
В сентябре 1927 г., вскоре после публикации декларации Сергия, в сербском
городе Сремски Карловцы состоялся собор заграничного духовенства из десяти
архиереев во главе с митрополитом Антонием (Алексеем Храповицким). Позднее
это событие стали называть “карловацким расколом”.
Собор заявил, что “послание митрополита Сергия составлено не свободно, а под
сильным давлением гонителей нашей Святой Церкви - большевиков”. Ввиду этого
собор постановил, что отныне “заграничная часть Церкви должна управляться
сама”.
Русская Зарубежная церковь стояла на позиции решительной борьбы с Советской
властью. В послании её главы митрополита Антония в 1930 г., например,
говорилось: “Православные христиане! Встаньте все против красного Антихриста!
Властью, данной мне от Бога, благословляю всякое оружие, против красной
сатанинской власти поднимаемое, и отпускаю грехи всем, кто в рядах
повстанческих дружин или одиноким народным мстителем сложит голову за русское
и Христово дело”.
После декларации Сергия прекратили отношения с Москвой также приходы,
Северной Америки создавшие Американскую Православную церковь. Московская
патриархия признала их автокефалию только в 1970 г.
Отделились от Москвы и западноевропейские приходы, перейдя в подчинение
патриарха Константинопольского.
В Советском Союзе значительная часть духовенства во главе с митрополитом
Ленинградским Иосифом (Петровых) не поддержала декларацию митрополита Сергия
1927 г.
Несогласные с декларацией священники и верующие образовали несколько групп
под общим названием “катакомбная”, или “Истинно Православная церковь”.
Называли их также “непоминающими” за отказ поминать в молитвах Сергия и
государственные власти. Истинно православные христиане считали себя
последователями патриарха Тихона, хранителями чистоты православия. Советскую
власть они называли “властью Антихриста”, а Русскую Православную церковь -
“служанкой Антихриста”.
Истинно православные христиане отказывались от участия в любых советских
мероприятиях-выборах, доже в переписях населения, а от службы в армии. Свои
богослужения они проводили подпольно, в тайных домашних церквах. Вскоре почти
все истинно православные христиане оказались в лагерях и ссылках. Отказ
ставить подписи в любых официальных бумагах и здесь сильно затруднял их
жизнь.
Аресты истинно православных христиан за “антисоветскую деятельность” не
прекращались вплоть до 70-х и начала 80-х гг.
В первый же день Великой Отечественной войны митрополит Сергий обратился к
верующим с посланием, призывая их встать на борьбу с врагом. В нём он четко
перечислял задачи, которые готова взять на себя церковь: “Нам, почтарям
Церкви, в такое время, когда Отечество призывает всех на подвиг, недостойно
будет лишь молчаливо посматривать на то, что кругом делается, малодушного не
ободрить, огорчённого не утешить, колеблющемуся не напомнить о долге и о воле
Божьей”. “Господь нам дарует победу”, - заключал он своё послание.
Позднее, в ноябре 1941 г., Сергий писал: “Прогрессивное человечество объявило
Гитлеру священную войну за христианскую цивилизацию, за свободу совести и
веры “.
Уже с начала войны наметился некоторый перелом в отношении церкви и
государства. Осенью 1941 г. прекратили выходить все антирелигиозные издания.
Перестал подавать признаки жизни “Союз воинствующих безбожников” с его тремя
миллионами активистов.
30 декабря 1942 г. митрополит Сергий признал верующих к сбору средств на
танковую колонну имени Дмитрия Донского. Через несколько дней И. Сталин
впервые направил Сергию телеграмму, где поблагодарил “православное русское
духовенство и верующих за заботу о бронетанковых силах Красной Армии”.
Всего в годы войны церковь собрала на военные нужды свыше 300 млн. рублей.
Колонна имени Дмитрия Донского из 40 танков “Т-34” была передана Красной
армии 7 марта 1944г.
На собранные Русской Православной церковью средства была также построена
эскадрилья боевых самолётов имени Александра Невского.
Немцы на оккупированных территориях не возражали против открытия храмов, и
церкви вновь стали открываться сотнями. Группа православного духовенства во
главе с митрополитом Литовским Сергием (Воскресенским) приветствовала
освобождение от Советской власти. (Позднее Сергий был убит немцами)
Московского Сергия они называли заложником Кремля, а его деятельность
объясняли нажимом властей.
7 октября 1941 г. власти предписали митрополиту Сергию покинуть Москву и
отправиться в эвакуацию. В одном вагоне в глубь России отправились митрополит
Сергий, глава старообрядческой церкви архиепископ Иринарх, глава обновленцев
А. Введенский и другие религиозные деятели.
Митрополит Сергий и его патриархия оставались в эвакуации в Ульяновске до
осени 1943 г.
Десятки священников во время войны были расстреляны немцами за помощь
партизанам. Несколько киевских священников были казнены за чтение в храмах
патриотических воззваний митрополита Сергия.
Многие священники воевали в партизанских отрядах и армии, были награждены
боевыми орденами. В течение длительной блокады Ленинграда в городе не
переставали действовать восемь православных храмов.
В начале сентября 1943 г. митрополит Сергий вернулся в Москву. 4 сентября у
него дома неожиданно раздался телефонный звонок: Сергия пригласили на встречу в
Кремль.
В ночь на 5 сентября за пышно накрытым столом встретились И. Сталин,
В.Молотов, митрополиты Сергий, Алексий и Николай.
Митрополит Сергий пожаловался, что церкви не хватает священников. “А почему у
вас нет кадров? Куда они делись?”- спросил Сталин. “Кадров у нас нет по
разным причинам, - дипломатично ответил Сергий. - Например, мы готовим
священника, а он становится Маршалом Советского Союза”. Сталин усмехнулся.
“Вам нужно готовить новые кадры”– сказал он. Митрополиты попросили разрешения
открыть курсы для подготовки священников. “Какие там курсы! - воскликнул И.
Сталин. - Академии духовные вам необходимы, семинарии нужны. К этому делу
надо приучать с малолетства”.
Митрополиты заметили, что было бы неплохо выпускать церковный календарь с
богослужебными текстами. В ответе Сталин предложил большее - возобновить
выпуск “Журнала Московской патриархии”.
Сергий высказал пожелание созвать церковный собор и избрать нового патриарха.
Не будет ли правительство против? “Это ваше внутрицерковное дело”, - ответил
Иосиф Виссарионович.
Сталин также сообщил митрополитам, что при Совнаркоме создаётся Совет по
делам Русской Православной церкви во главе с Георгием Карповым. Полковник
НКВД Г. Карпов долгое время руководил массовыми арестами и расстрелами
духовенства. Митрополит Сергий решился произнести: “Богопоставленный вождь,
но ведь он из гонителей наших”. “Правильно, - сказал Сталин, - партия
приказала товарищу Карпову быть гонителем, он исполнял волю партии. А теперь
мы ему поручим стать вашим охранителем. Я знаю товарища Карпова, он
исполнительный товарищ”. А. Краснов - Левитин писал: “В конце беседы
митрополит был страшно утомлён. Сталин, взяв митрополита под руку, осторожно,
как настоящий иподьякон, свёл его по лестнице вниз и сказал ему на прощание
следующую фразу: “Владыка! Это всё, что я могу в настоящее время для Вас
сделать”.
5 сентября “Правда” и другие газеты на первой полосе сообщили о состоявшейся
в Кремле беседе. В столицу на самолётах были доставлены из ссылок и лагерей
православные архиереи (всего их собралось 18 человек). Уже 8 сентября
открылся Собор епископов. В тот же день малиновый звон колоколов разнёс по
Москве весть об избрании нового патриарха. Двенадцатым патриархом Московским
и всея Руси стал митрополит Сергий.
Вновь стал выходить ежемесячный “ Журнал Московский патриархии”, закрытый в
1935 г. К 1945 г. в стране действовали уже восемь духовных семинарий (правда,
в 1917 г. их было 57) и две духовные академии - Ленинградская и Московская (в
Загорске, ныне Сергий Посад).
Открывались сотни закрытых прежде храмов. В целом в политике государства по
отношению к церкви произошёл коренной поворот.
15 мая 1944 г. скончался патриарх СЕРГИЙ, возглавлявший церковь в самые
трудные годы. Поместный Собор в феврале 1945 г. избрал новым патриархом
единственного кандидата - митрополита Ленинградского Алексия (Сергия
Симанского), который возглавлял церковь до своей смерти в 1970 г.
Алексий и его преемник Пимен (Сергий Извеков.1971 - 1990 гг.) продолжали
политику Сергия, стараясь избегать любых разногласий с властью.
В 1948 г. в Москве собралось Международное совещание православных церквей. В
принятом обращении осуждались “благословения, исходящие из крепости
католицизма - Ватикана и гнезда протестантизма - Америки, новой войне и
хвалебные гимны атомным бомбам, предназначенным для уничтожения жизни на
Земле”. Решения совещания как бы придавали противостоянию Востока и Запада
религиозную окраску.
Позднее, однако, эта идея дальнейшего развития не получила. С 1961 г. Русская
Православная церковь стала участвовать во Всемирном Совете церквей, который
ранее резко осуждала. В него входили в основном протестантские церкви.
После смерти И. Сталина политика властей по отношению к церкви вновь
ужесточилась. Летом 1954 г. появилось решение ЦК партии об усилении
антирелигиозной пропаганды. С резкой речью против религии и церкви тогда же
выступил Никита Хрущёв.
Возобновились массовое закрытие и сносы храмов всех вероисповеданий. Ежегодно
(вплоть до 1964 г.) сносилось более тысячи храмов, примерно столько же
закрывалось. В частности, в 1961 г. вновь закрыли Киево - Печерскую лавру
(ранее она была закрыта с 1926 по 1942 г.)
Летом 1964 г. был взорван храм Преображения - кафедральный собор митрополита
Московского. Верующие отказались в назначенный день покинуть собор и
продолжали богослужение. Их выдворяли с помощью милиции. В 1961 г. был вновь
запрещён колокольный звон в Москве и многих других местах.
В 1960 г. власти потребовали проведения церковноприходской реформы. Во главе
прихода теперь оказался не священник, а совет из двадцати прихожан,
подобранных властями. В их распоряжение переходило всё церковное имущество и
пожертвования. Своим решением они могли уволить священника или закрыть храм.
В период подготовки реформы восемь епископов публично протестовали против
неё. Однако через год патриарх Алексий, а затем и собор епископов согласились
с её провидением.
В 1965г. против реформы снова протестовали восемь архиереев во главе с
архиепископом Калужским Гермогеном и священники Николай Эшлиман и Глеб
Якунин. За эти выступления священники были лишены приходов, а Гермоген удалён
в монастырь.
В годы “перестройки” (с марта 1985г.) в политики государства по отношению к
церкви вновь произошел поворот. Стали открываться новые храмы всех
вероисповеданий. Православной церкви были возвращены Киево-Печёрская лавра,
Оптина Пустынь и другие монастыри. В 1988г православная церковь торжественно
отпраздновала тысячелетие Крещения Руси.
Роль церкви в государственной жизни стала возрастать. В марте 1989г. впервые
в советской истории церковные деятели стали депутатами СССР. Среди них были
патриарх Пимен и его будущий приемник митрополит Алексий (Ридигер)
Третьего мая 1990г. 80-летний патриарх Пимен скончался. Русскую Православную
церковь возглавил патриарх Алексий 2. Ему предстояло руководить церковью в
новую эпоху её деятельности..
Заключение.
Итак, положение церкви в России, на протяжении всего периода её
существования, постоянно менялось, то приобретая практически неограниченную
власть, то совершенно её теряя. Но вне зависимости от отношений с
государством церковь всегда играла беспрецедентно важную социально-культурную
роль. Кроме того, церковь испокон веков была богатейшим институтом, имея в
собственности важнейшие стратегические богатства: золото и земли. Церковь
была творцом общественного мнения, так как писать и читать люди учились
только в церквях, поэтому церковь была для них хранителем мудрости, люди
относились к церкви с трепетом и уважением.
Таким образом, государство было просто вынуждено как минимум считаться с
церковью.
В начале своей деятельности, ещё на Руси, священники обладали огромным
влиянием на правящую элиту, ни одно важное решение не принималось без совета
духовного наставника, ни один военный поход не совершался без благословения.
Со временем это монополистическое влияние ослабилось, появились более
влиятельные на правителей институты (дворянство).
Безусловно, наименьшее влияние на политические отношения в России до 1917
года церковь имела во времена правления Петра I, затем снова набрало вес, но
советское правительство предприняло попытку полностью уничтожить эту
важнейшую организацию, но как мы сейчас можем видеть, безуспешно.
Во все времена правители мечтали завладеть богатствами, привилегиями и
положением церкви, но не у всех хватало воли, силы и ума чтобы это
осуществить.
Не даром советское правительство стремилось искоренить церковь, в связи с
тем, что насаждалась новая религия – коммунизм. Если бы советскому
правительству удалось бы осуществить, то люди оказались бы абсолютно
подчиненными партийному аппарату
Будем надеяться, что в дальнейшем у государства и церкви будут ровные добрые
партнёрские отношения.
Библиографический список:
1. Платонов С. В. "Лекции по русской истории", С.- Петербург, сенатская
типография, 1913.
2. Ключевский В. О. "Курс русской истории" ч.1, Москва, "Мысль", 1987.
3. Гордненко Н.С. "крещение Руси", Ленинград, 1984.
4. "Христианство и Русь", Москва, 1988.
5. Филист Г. М. "Введение христианства на Руси: предпосылки,
обстоятельства, последствия", Минск, "Беларусь", 1988.
6. Соловьев С. М. Сочинения, кн.1, "Мысль", 1988.
7. Карамзин Н.М. "Предание веков".
8. Татищев В. Н. "История Российская", т.2, Москва, 1962.
9. Щапов Я. Н. "Церковь в древней Руси", политиздат, 1989.
|
Главная