Курсовая: Кавказский фронт Крымской войны 1853-1856 гг.

его двор хуже всяких гяуров. Он восклицал: «...если бы турки попались в мои

руки, я изрубил бы их на двадцать четыре куска, начиная с султана»42

.

В период Крымской войны движение Шамиля уже шло к закату. Большого влияния на

исход военных действий на Кавказском фронте Шамиль не оказал. Его поход

в1854 г. – на Кахетию и Тифлис окончился не так удачно, как он ожидал. В

итоге, в начале августа 1859 г. на горе Гуниб состоялось последнее сражения

Шамиля, в котором он попал в плен и был доставлен в С.-Петербург.

3.1. Действующий Кавказский корпус в военных операциях 1853- 1854 гг.

Крымская война на Кавказском фронте началась для России в конце 1853 г. с

вторжения турецких войск на территорию Армении. Передовые подразделения

Анатолийского корпуса турок внезапно вторглись в пределы Армении и начали

грабить и опустошать армянские и азербайджанские села45.

В связи с этим нападением, 31 октября в Александрополь прибыл командующий

действующим корпусом генерал-лейтенант В.О. Бебутов, который немедленно

сформировал ударную группу в составе большинства Александропольского отряда.

2 ноября 1853 г. под Баяндуром (в 10 км от Александрополя) разыгрался бой

между авангардом Александропольского отряда (17 тыс. человек) и 30-тысячным

корпусом турок под командованием Абди-паши. В неравном бою русский отряд

понес большие потери, но отбил все атаки. Исход битвы во много решил

подоспевший вовремя отряд под командованием самого Бебутова, заставивший

турецкую армию обратиться в бегство.

Один из участников этого сражения после писал: «неудача эта, конечно, не

способствовала поддержанию обаяния русской силы и русского имени среди местного

населения – армян, хотя и сочувствовавших нам, но находившихся между двух

огней»46.

Манифест о войне с Турцией в действующий русский корпус поступил только 18

ноября 1853 г. К этому времени русские войска уже вели боевые действия, а

турецкий главный корпус вклинился в Ахалцыхскую область Грузии, в Гурию и

Армянскую область, к северу от Александрополя, где русский дислоцировался

штаб.

В конце 1853 – начале 1854 г. на усиление Отдельного Кавказского корпуса прибыли

18-я пехотная дивизия с артиллерией, Новороссийский и Тверской драгунские полки

47.

Накануне открытия военных действий на Кавказском фронте весной 1854 г., для

противодействия противнику русские войска были разделены на 5 отдельных отрядов

и подтянуты к русско-турецкой границе. К ним относятся: Александропольский

отряд под командованием В.О. Бебутова, Гурийский и Ахалцыхский отряды под общим

командованием Андроникашвили (ему же непосредственно был подчинен и резерв,

расположенный в Боржоми) и Эриванский отряд под командованием

генерал-лейтенанта К.К. Врангеля48.

Кавказский корпус русской армии к весне 1854 г. оказался в крайне тяжелом

положении. Англо-французский флот, прорвавшийся в Черное море, еще более

осложнил общую обстановку на Кавказском фронте Крымской войны. Правый фланг и

тыл действующего русского корпуса оказались необеспеченными, ибо появилась

реальная угроза англо-французского десанта на восточном берегу Черного моря.

Но, несмотря на это, к весне 1854 г. правительство продолжало требовать

наступательных действий от его командования.

Отрицательно влияло на общий ход событий и отсутствие умелого, хорошо

подготовленного в военном отношении главнокомандующего. К этому времени генерал

М.С. Воронцов, «удрученный болезнями», должен был покинуть Кавказ, передав

командование корпусом генералу от кавалерии Н.А. Реаду – человеку крайне

нерешительному, не пользовавшемуся ни доверием, ни уважением войск49

.

Перед началом военных действий, весной 1854 г., командование Гурийским

отрядом русских войск знало о намерении турок перейти в наступление в районе

Озургет и потому решило отвести Гурийский отряд ближе к Риону.

Кампания 1854 г. началась со второй попытки Анатолийской армии турок прорваться

к центру Закавказья – Тифлису. В начале июня 1854 г. авангард Батумского

корпуса противника под командованием Гасан-бея вторгся в пределы Гурии и занял

Озургеты. После этого турецкая армия двинулась к Кутаиси с задачей дальнейшего

наступления на Тифлис50, но 8 июня был наголову разбит русским

отрядом под командованием грузина подполковника Эристова в бою у села Нигоети.

Бой у села Нигоети начался и кончился ударами штыков русских пехотинцев и сабель

грузинских конных ополчений. В этом сражении русская пехота и грузинские

ополченцы почти не стреляли. В результате Нигоетского боя турки потеряли до

1000 человек убитыми и около 1000 ранеными. Командир Батумского корпуса,

Гасан-бей, был убит. Отряд Эристова потерял до 600 человек русских пехотинцев и

грузинских ополченцев убитыми, ранеными и контуженными51.

Победа при Нигоети явилась предвестницей более значительного успеха

гурийского отряда 15 июня при р. Чолоке.

Главные силы гурийского отряда под командованием Андроникашвили после

получения донесения о нигоетской победе 10 июня перешли в наступление из села

Марании на Озургеты. Узнав о наступлении главных сил гурийского отряда,

Селим-паша со своим корпусом отступил за р. Чолок. Против 34-тысячного

турецкого корпуса выступил 10-тысячный отряд русской пехоты и грузинских

конных и пеших ополчений.

В 4 часа утра гурийские ополченцы столкнулись с неприятельскими пикетами и

погнали их в лагерь.

В донесении командующему Отдельным Кавказским корпусом от 18 июня 1854 г. за №

107 командующий гурийским отрядом писал: «Дабы отвлечь внимание неприятеля от

главного пункта атаки, сделано было распоряжение, чтобы артиллерия наша

занимала неприятельские батареи с фронта, а гурийская милиция и часть

имеретинской направлены к правому флангу неприятеля, где, завязав перестрелку,

тревожили его и с этой стороны...»52

Однако турецкая пехота оправилась от удара и перешла в контрнаступление,

поддержанная конницей. Этот шаг заставил отступить русскую пехоту. Турецкий

корпус, ободренный неудачей русской пехоты, начал перегруппировываться для

общей контратаки, но осуществить ее он не успел. «Картечный залп 18 орудий

мгновенно рассеял» турецкую кавалерию и обратил ее в бегство. Генерал

Андроникашвили в этот момент бросил всю кавалерию на правый фланг противника

с задачей прорыва в его лагерь на Чолокской позиции. Началась общая атака

всего Гурийского отряда русских войск. Это предрешило исход всего сражения в

пользу русского оружия.

Отдельную роль в этом бою следует отдать местному грузинскому ополчению.

Богданович М.И., освещая атаку грузинской конной дружины, писал: «Впереди ее

(грузинской дружины) несколько офицеров были убиты либо тяжело ранены; командир

дружины подполковник Джандиеров и помощник его штабс-капитан Цицианов ранены,

но остались при своей дружине. Имеретинская конная милиция врубилась в турецкую

пехоту, потеряв своего вождя, пораженного картечью, вместе со всеми его бывшими

впереди всадниками. Гурийская пешая милиция отбила горное орудие»53.

Турция потеряла 4 тыс. человек убитыми и ранеными, всю артиллерию, 3 лагеря с

огромными запасами фуража, провианта и боеприпасов. Потери со стороны русского

отряда составляли всего до 1500 человек убитыми и ранеными54.

Чолокская победа была крупным успехом русской пехоты и грузинской иррегулярной

конницы. Поражение при Чолоке совершенно расстроило одно из важнейших

соединений Анатолийской армии, которая так и не оправилась до начала следующей

кампании.

Русские войска ожидали новый, не менее сильный удар со стороны Эривани, где

занял оборону Эриванский отряд под командованием Врангеля.

16 июля между Баязидским корпусом Анатолийского отряда турок и отрядом генерала

Врангеля произошло сражение около озера Чингиль. В результате кровопролитного

боя, в течение двух часов, Баязидский корпус прекратил свое существование.

Эриванским отрядом было взято 4 орудия, 370 пленных, много лошадей и оружия. До

2000 убитых и раненых противник оставил на поле боя55. Потери отряда

Врангеля составили 500 человек убитыми56.

Моральные результаты чингильской победы были значительны и превышали

материальные. Ближайшим следствием было занятие русскими войсками без боя 31

июля крепости Баязид, откуда остатки Баязидского корпуса турок бежали в тыл.

3.2. Кюрукдаринское сражение и его значение.

Оставив в Александрополе два пехотных батальона, действующий корпус Бебутова 26

июня двинулся к Карсу, 2 июля достиг местности между селами Палдырван и

Кюрук-дара в 15 км от главных сил неприятеля, и занял позиции между горным

хребтом Кара-ял и селением Кюрук-дара57.

Генерал Бебутов, действуя по приказу правительства, назначил наступление

Александропольского отряда по всей линии фронта (5 августа), но в тот же день

в наступление против русских войск двинулась 60-тысячная Анатолийская армия

Турции.

В период всей войны, и особенно к лету 1854 г., на Кавказском театре военных

действий в составе турецкой армии было большое количество иностранных офицеров

и генералов, которые фактически занимали все руководящие посты в штабе и

командовали войсками (главнокомандующий войском генерал Гюйон, начальник штаба

авангарда генерал Кольман и др.)58.

Это можно объяснить и тем, каким важным стратегическим объектом являлись для

воюющих сторон Кавказ и Закавказье.

Однако, один из современников писал: «лица эти пользовались большим влиянием в

Анатолийской армии, но все они были в дурных отношениях между собой и на самом

скверном счету у турецких главных начальников, которые видели в них шпионов и

доносчиков своих незаконных распоряжений»59.

Т.е. на иностранцев в турецкой армии смотрели с некоторым опасением и боялись

их предательства в любой момент с изменением международного положения в

отношении воюющих стран.

Дабы поднять свой авторитет, Гюйон решил в одном генеральном сражении разбить

русские войска и завершить этим военную кампанию 1854 г. на Азиатском театре

войны. По его плану турецкая армия должна была разбить Гурийский и Эриванский

отряды русских войск, а затем 60-тысячным корпусом обрушиться на

Александропольский отряд, атаковать его с фронта и с правого фланга60

.

План Гюйона шел вразрез с инструкцией, полученной из Константинополя, согласно

которой Анатолийская армия турок должна была ограничиться обороной и в случае

наступления русской армии отступать к Карсу. Гюйон же во что бы то ни стало

решил «склонить турок на исполнение его замысла атаковать князя Бебутова»

61 и разбить главный Александропольский отряд. Обе стороны готовились к

генеральному сражению, не имея достоверных сведений друг о друге.

Это сражение состоялось 5 августа 1854 г. на равнине у юго-западных склонов

Караяльских гор, под селением Курюк-дара между 20-тысячным Александропольским

отрядом русских войск и 60-тысячной Анатолийской армией турок.

В 6 часов утра 5 августа началось кровопролитное Кюрукдаринское сражение, в

котором русский отряд при самых невыгодных тактических и стратегических

условиях наголову (в течение 7 часов) разбил противника62.

Турецкая армия потеряла в этом сражении до 7 тыс. солдат и офицеров, 15 орудий и

много оружия. Александропольский отряд потерял всего около 1000 убитыми, 2000 –

контуженными и ранеными63.

Как пишет Ибрагимбейли Х.М.: «В Кюрукдаринском сражении русские пехотинцы,

драгуны и казаки, азербайджанские и грузинские кавалеристы проявили высокое

воинское мастерство, твердость и решительность. В этом сражении получило

дальнейшее развитие боевое содружество русских солдат и войнов-кавказцев»

64.

Описывая динамику сражения, М.И. Богданович отмечает: «По всей кавалерии правого

крыла раздалось дружное «ура!». Три сотни полковника Скобелева. полк Камкова,

три сотни донцов и азербайджанская бригада, поддержанные дивизионом тверских

драгун. кинулись вперед. Вся масса неприятельской. кавалерии, обходившая нас с

фланга, была рассеяна»65.

Это еще раз подтверждает ту важную роль и местного ополчения, которая играла

на результаты военных сражений на Кавказском театре военных действий.

Таким образом, 1854 г. на Кавказе заканчивался для России весьма успешно,

если брать в сравнение другие фронты войны (Крым и Дунайский фронт), где в

отличие от Кавказа, русской армии приходилось вести отступление. Во многом

это можно объяснить и военной отсталостью самой Турции по сравнению со

странами-союзницами. С другой стороны имели место и промахи турецкого

командования. В этой связи нельзя недооценивать помощь местного населения и

участия его в военных операциях 1853-1854 гг.

4.1. Военные операции 1855 г. Блокада Карса

1855 год был для России самым тяжелым в ходе Крымской войны. Значительные

вооруженные силы Англии, Франции, Турции и Саксонии продолжали осаду

героического Севастополя.

Позиции нейтральных стран – Австрии и Пруссии – явно менялись в пользу

противников России. Особенно агрессивно по отношению к России была настроена

империя Габсбургов, недавно спасенная Николаем I, подавившим своей армией

революцию 1849 г.66

К началу зимы 1854/55 г. все отряды Отдельного Кавказского корпуса,

действовавшие против турок на Кавказском фронте, были отведены на зимние

квартиры в Александрополь, Ахалцых и Кутаис.

В конце 1854 г. наместником Кавказа и главнокомандующим Отдельным Кавказским

корпусом был назначен генерал-адъютант Н.Н. Муравьев, который прибыл в Тифлис

в марте 1855 г. и приступил к тщательной подготовке к военным действиям 1855

г.

В отличие от своих предшественников Муравьев большое внимание уделял усилению

действующего против Турции корпуса за счет войск, выступавших против

национально-освободительного движения горцев Дагестана и Чечни, которое к 1855

г. совершенно ослабло в связи с внутренними противоречиями.67 Кризис

имамата способствовал этим мероприятиям Муравьева.

Для союзников на Кавказском театре войны сложилось наиболее тяжелое положение.

От 120-тысячной Анатолийской армии остались лишь 33-тысячный гарнизон Карса и

почти небоеспособные Батумский и Баязидские корпуса, насчитывавшие в общей

сложности не более 20-30 тыс. человек. С другой стороны, значительная часть

турецких войск была занята подавлением национально-освободительной борьбы

против оттоманского владычества.68

В силу того, что турецкая Анатолийская армия еще не оправилась от прошлогоднего

разгрома, ее вновь присланный главнокомандующий английский генерал Вильямс

решил ограничиться обороной на главном (Карсском) операционном направлении с

целью удержания Карса. К началу военных действий 1855 г. Карс представлял собой

обширный укрепленный лагерь, построенный английскими инженерами по всем

правилам военно-инженерного искусства того времени.69

Турецкое правительство, командование турецкой армии, а также английское и

французские правительства считали Карс «оплотом Малой Азии». Надеясь на

неприступность Карса, по решению Вильямса турецкое главнокомандование заперло в

нем почти всю свою армию.70 В силу этого Карс приобрел для русских

войск первенствующее значение.

Решение нового главнокомандующего сводилось к блокаде Карса и овладению им путем

медленного изнурения его гарнизона. Для полного обложения Карса он решил стать

главными силами на прямом сообщении Карса с Эрзерумом и посылать вокруг

крепости подвижные конные отряды с артиллерией для перерыва его коммуникаций. В

этом случае оттеснением мелких турецких отрядов к Эрзеруму гарнизон Карса

лишался подвоза продовольствия, что привело бы в конечном итоге к капитуляции в

связи с голодом71.

Но главной задачей Кавказского корпуса было уничтожение неприятельской армии,

основная и лучшая часть которой заперлась в Карсе. Муравьев перед началом

блокады говорил подчиненным офицерам, что «не собственно Карс нам нужен был, а

защитники его; с приобретением сей крепости не ключ приобретали мы к Малой

Азии, а поражали все действующие силы неприятеля, который не мог более

собраться и к будущей кампании 1856 г.»72

К маю 1855 г. Кавказский корпус русских войск сосредоточился на турецкой границе

в трех группах: корпус Бриммера (24500 человек) – у Александрополя; отряд

Ковалевского (10000 человек) – в Ахалцыхе; отряд Суслова (5000 человек) – в

Эриванской губернии (при этом отряде находился и сам Муравьев)73.

Таким образом, Муравьев организовал пограничную полосу, протяженностью 250 км

(от Ахалцыха до Эривани) обороняемую 40-тысячным корпусом при 100 орудиях.

Численность кавказских национальных иррегулярных войск, добровольных дружин и

других видов ополчений, состоявших из грузин, армян, кабардинцев, осетин и

представителей других национальностей Кавказа, в кампании 1855 г. на Кавказском

фронте крымской воны достигла 15-16 тыс. человек74.

В середине июля 1855 г. главные силы Кавказского корпуса (до 35 тыс. человек)

подошли к Карсу, и, оставив под крепостью 20-тысячный блокирующий корпус,

совершили несколько глубоких рейдов, в ходе которых отбросили остатки

Баязидского корпуса турок к Эрзеруму и разгромили заложенные там

продовольственные запасы75.

В результате таких рейдов, к середине августа 1855 г. огромная территория между

Аджарией, Эрзерумом и Месопотамией была полностью очищена от турецких войск, а

крепость Карс была окончательно блокирована русским корпусом и полностью лишена

всякой связи с внешним миром76.

Оставшись в изолированном положении, генерал «Вильямс понял, что оказался в

ловушке, и начал спешно принимать меры к спасению»77. Вначале он

попытался прорвать кольцо блокады силами гарнизона. В ночь с 24 на 25 августа

1855 г. турецкая кавалерия вышла из крепости с целью прорваться через русские

заставы у Черному морю, через Эрзерум – Трапезунд. Но замысел противника не был

осуществлен. Отрядом русских пехотинцев и кавказских национальных ополчений под

командованием полковника Дондукова полуторатысячная турецкая кавалерия была

наголову разбита «молодецким ударом»78.

Успешно была ликвидирована и попытка турецкого главнокомандующего оказать

осажденному гарнизону Карса помощь извне. 11 сентября внезапным ударом

русских у села Пеняк был наголову разгромлен – частью истреблен, частью взят

в плен во главе со своим командиром Али-пашой – 3-тысячный отряд турецких

войск, наступавший по горным дорогам с обозом продовольствия для Карсского

гарнизона.

В эти дни русскими разведчиками были перехвачены письма Вильямса в Англию, в

которых он описывал своих «своих союзников-турок» не совсем в лестных для них

выражениях. В письмах Вильямс сообщал в Лондон, что турки не выдержат

решительных действий русских под Карсом, «а потому у г. Вильямса готовы на

всякий случай добрые кони»79.

Муравьев послал в подлиннике письмо Вильямса к муширу Васифу-паше, чтобы

показать настоящее лицо английских союзников и их «доброе мнение, какое имеют

от турках» эти «нежные союзники»80.

Капитуляция Карсского гарнизона была совсем близкой, участь его была предрешена.

В этой обстановке, «когда самому Вильямсу пригрезилась смерть, причем не от

голода, а от взбунтовавшихся жителей. тогда сдача была решена»81. Но

последующие дни после разгрома турецкого отряда под селом Пеняк резко изменили

положение осажденного гарнизона и вселили в английского комиссара надежду на

спасение.

4.2. Экспедиционный рейд Омер-паши по Кавказу и Закавказью. Неудачный штурм

Карса.

Союзное командование после долгих колебаний решило приступить к освобождению

осажденного Карса. Командующий десантным корпусом Омер-паша (по национальности

– австриец, настоящее имя Латтас) в середине сентября посетил Трапезунд,

Батуми, Поти и Сухуми, осмотрел расположенные в этих пунктах войска и известил

Вильямса о том, что через 20 дней придет вместе с десантным корпусом на помощь

Карсскому гарнизону82. Письмо Омер-паши, полученное Вильямсом 23

сентября 1855 г, почти одновременно с известием о занятии союзниками

Севастополя, возбудило общее оживление в осажденном гарнизоне Карса.

В интересах Франции и особенно Англии, где к власти пришел лорд Пальмерстон –

ярый противник России, было поддержание Турции на Кавказском фронте с целью

ослабить Россию на других фронтах. К тому же на Кавказе - важной

стратегической точке – англичанами был утерян контроль над Персидским

торговым путем после Кюрукдаринского сражения.

Омер-паша с десантным 86-тысячным корпусом высадился в Батуми еще 14

сентября. После высадки суда были возвращены в Константинополь за остальными

войсками.

Над русскими войсками под Карсом нависла серьезная угроза. Не меньшая угроза

нависла и над гурийским отрядом русских войск, насчитывавшим всего около 20

тыс. Человек (в том числе свыше 10 тыс. грузинских ополченцев). Этот отряд

должен был в сложившейся ситуации противостоять удару неприятеля.

Лучшим выходом из сложившейся тяжелой обстановки Муравьев считал штурм Карса.

Приняв это решение, Муравьев 27 сентября собрал военный совет, на котором

присутствовали только пользовавшиеся его особым доверием генералы Бриммер,

Гагарин, Ковалевский, Майдель и несколько других83.

На совете Муравьев изложил причины, заставившие его решиться на штурм,

заключавшийся в том, что «главнокомандующий намеревался до прибытия корпуса

Омер-паши овладеть Карсом и направиться против него для разгрома его войск»

84.

По решению и плану Муравьева основным объектом атаки избраны неприступные

Шорахские высоты, сильно укрепленные фортификационными сооружениями и

оборонявшиеся лучшей частью Карского гарнизона: 6500 человек при 53 орудиях

под командованием венгерского выходца генерала Кмети. Это был довольно грубый

просчет Муравьева, в будущем сказавшийся на провале штурма крепости.

Штурм Карса начался на рассвете 29 сентября 1855 г. «Под градом пуль, ядер и

гранат шли колонны русских войск на штурм и действовали независимо одна от

другой»85. Муравьев не сумел организовать даже взаимодействия

штурмовавших колонн и родов войск.

В результате такого необдуманного плана штурма до карсских укреплений добралась

только лишь половина штурмовавших, остальные были убиты или ранены. «Всем было

ясно, - пишет офицер генерального штаба, - что штурм не удался, но

главнокомандующий все еще не решался приказать очистить Шорахскую высоту и

прекратить безуспешные атаки»86.

За этот день части Отдельного Кавказского корпуса понесли огромные потери,

составлявшие 35% всей численности действовавшего корпуса, в том числе и

национальных кавказских иррегулярных войск. Число убитых доходило до 2352

человек, число раненых и контуженных – до 4962 человек, без вести пропавших –

164 солдата. Всего потери Кавказского корпуса составляли 7478 человек. Турецкий

гарнизон Карса потерял 1400 человек, т.е. в 5 раз меньше русских войск87

.

При сложившихся обстоятельствах Муравьев, однако, принял решение не

отступать, а продолжать блокаду оставшимися силами.

Осенью 1855 г. на Кавказском театре войны начался решающий и последний этап не

только войны на Кавказе, но и всей Восточной войны. Этот этап характерен

наиболее активным участием широких масс населения Кавказа в войне против

иноземных захватчиков совместно с русской армией: «.именно в заключительных

военных действиях 1855 г. особенно ярко проявилось содружество русских солдат и

воинов-кавказцев, сыгравшее значительную роль в победоносном исходе войны на

Кавказском фронте»88.

Особенно хорошо это видно в реакции кавказцев на экспедиционный рейд Омер-

паши по районам Кавказа.

Военно-политические и стратегические цели союзников, и прежде всего Англии,

вдохновившей и снабдившей Омер-пашу всем необходимым, были весьма широкими. Они

предусматривали подчинение всего юго-восточного берега Черного моря, покорение

гурийского, мингрельского, абхазского, адыгского и других народов турецкому

владычеству, а самое главное – создание Англией военно-стратегического

плацдарма для дальнейшего расширения экспансии против России и народов Кавказа

89.

Во все княжества Западной Грузии, в горские владения Западного Кавказа, в

Дагестан и Азербайджан были направлены многочисленные турецкие и английские

эмиссары для агитации среди народов Кавказа с призывом к священной войне

против России.

Этими действиями, носящими в основном религиозный характер, союзники хотели

привлечь на свою сторону местное население и превратить его из союзника

России в союзника коалиции.

Но Омер-паша натолкнулся на решимость местного населения защищать свои земли

совместно с русскими войсками. Об этом свидетельствуют многочисленные

документы, письма русских и иностранных военных и политических деятелей. «Дабы

воспрепятствовать неприятельским партиям, - писал Бебутов военному министру, -

пробираться в тыл нашего расположения в Мингрелии поднято народное ополчение.»

90.

Командующий Гурийским отрядом русских войск Багратион-Мухранский писал

главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом 20 октября 1855 г. следующее:

«...план Омер-паши... заключается в том, чтобы, избегая по возможности военных

действий, склонять народонаселение на свою сторону, надеясь этим подготовить

себе успех без всяких для себя потерь. Для этой цели щедро расточает он ложь,

угрозы, ласкательства и увещания; преувеличивает число войск своих до

невероятности; назначает время, когда он может прибыть не только в Кутаис, но

даже в Тифлис». Но «надежды Омер-паши зажечь на Кавказе всеобщее восстание

против русского владычества не осуществились: абхазцы и черкесы, узнав

союзников и турок поближе, желали лишь чтобы их оставили в покое»91.

Надеясь на переход населения Абхазии и Черкессии на его сторону, «Омер-паша

выбрал исходным пунктом для наступления в глубь территории Кавказа не

Редут-кале, от которого до Кутаиси было всего 108 верст, а Сухум-кале,

отстоявший от столицы Имеретии на 200 верст, причем при движении от Сухуми

предстояло совершить две переправы через р. Кодор и Ингур»92.

В это время из числа этих народов были сформированы национальные пешие и конные

ополчения, так называемые милиции и дружины: Гурийский отряд русских войск

численностью 19 тыс. человек при 28 орудиях, в том числе до 9 тыс. пеших и

конных кавказских национальных ополчений. В числе кавказских ополчений были

рионская дружина, гурийская милиция, мингрельская милиция, стрелковые

имеретинские сотни, имеретинские конные дружины, рачинская дружина,

Самурзаканская милиция93.

4 ноября авангард турецкого корпуса попытался форсировать р. Ингури, в районе

сел. Лия, но был обстрелян мингрельским ополчением и отброшен. 6 ноября Омер-

паша двинул в атаку 36-тысячный корпус против 9-тысячного отряда русских и

национальных грузинских иррегулярных войск.

Разыгрался знаменитый Ингурский бой. Исключительно численное превосходство

корпуса Омер-паши дало ему возможность путем обходного маневра с флангов

русского отряда вынудить его к организованному отступлению.

Главные силы Омер-паши 9 ноября сосредоточились в столице Мингрелии —

Зугдиди. Авангард его войск 18 ноября прибыл на р. Техур, в это же время с

ним соединились и главные силы. Общая численность экспедиционного корпуса в

это время достигала 40 тыс. человек.

В этот период начались проливные дожди, поля и дороги превратились в болота и

топи, реки вышли из берегов, мосты, построенные неприятелем на реках Техуре и

Циве, были сорваны. Дальнейшее наступление экспедиционного корпуса Омер-паши

стало затруднительным94. В захваченных неприятелем районах Западной

Грузии разгорелась настоящая партизанская война.

3 декабря корпус Омер-паши приступил к переправе через р. Техур, чтобы нанести

удар по отряду Багратион-Мухранского, стоявшему на р. Цхенис-Цхали, в районе

села Абаши. К 4 декабря Омер-паша принял решение атаковать Гурийский отряд

русских войск. Но проливные дожди, разлив рек, невозможность переправы,

отсутствие продовольствия послужили причиной выжидания в течение четырех дней.

7 декабря Омер-паша получил известие о капитуляции гарнизона Карса и сдаче

крепости блокадному русскому корпусу95.

Все эти обстоятельства вынудили Омер-пашу к отступлению.

Союзное командование под нажимом англичан приказало Омер-паше провести зиму 1856

г. в Мингрелии, перегруппироваться и с приходом весны начать наступление вглубь

территории Грузии, с тем чтобы разгромить русские войска, местные ополчения и

захватить Тифлис96.

Вместо триумфального марша по землям Закавказья, планируемого англо-турецким

командованием, корпус Омер-паши после бегства вынужден был перейти к обороне

против наступавших русской армии и местных иррегулярных войск.

4.3. Капитуляция Карса

24 ноября 1855 г. Вильямс направил своего адъютанта Тизделя к Муравьеву с

письмом, в котором просил у него свидания на следующий день. 25 ноября его

просьба была удовлетворена. Вильямс предложил сдачу Карса, и им были

подписаны предварительные условия капитуляции, выработанные и составленные

А.М. Дондуковым-Корсаковым.

Условиями капитуляции Карса предусматривалось:

1) сдача регулярной турецкой армии в плен в полном вооружении и

крепости Карс со всей артиллерией и имуществом;

2) отпуск редифа по домам;

3) отпуск венгров, поляков и других иностранцев на свободу;

4) сохранение у офицеров шпаг97.

Карс капитулировал, и крепость была сдана русским войскам со всем вооружением

и личным составом гарнизона.

«Сдача Карса, - писал Е.В. Тарле, - очень ускорила окончание войны, оказав

большую моральную помощь русской дипломатии»98.

Очень верно по поводу капитуляции Карса выразился К. Маркс: «Падения Карса

является поворотным пунктом в истории. войны против России. Без падения Карса

не было бы ни пяти пунктов, ни конференций, ни Парижского договора, одним

словом, не было бы. мира»99.

Под «пятью пунктами» К. Маркс имеет в виду пять пунктов, предъявленных в

ультимативной форме Австрией от имени союзных держав, которые были приняты

царским правительством и положены в основу мирных переговоров в Париже.

Падением Карса и отступлением десантного корпуса Омер-паши из Закавказья

завершились военные действия на Кавказском театре войны 1853-

1856 гг.

Успехи России в Закавказье были одним из поводов перехода на ее сторону

курдов, населявших приграничные области Турции.

Зимой 1855/56 г. Муравьев деятельно готовился к открытию военной кампании

ранней весной 1856 г. Но его планам не суждено было сбыться в связи с

открытием Парижского мирного конгресса.

Таким образом, на заключительном этапе войны в целом Россия добилась

значительных успехов на территории Закавказья. Немаловажную роль здесь

сыграло местное иррегулярное ополчение, которое, конечно, искало свои

интересы в участии в военных действиях. Это была и защита собственной

территории от турецкой армии, и надежда на царские привилегии и ослабление

феодального гнета на Кавказе. В условиях завершающегося и стихающего

национально освободительного движения это казалось особенно возможным.

4.4. Парижский мирный конгресс.

25 февраля 1856 г. начал свою работу Парижский мирный конгресс.

В конгрессе участвовали представители Англии, Франции, Австрии, Пруссии,

Саксонии, Сардинии, Турции, с одной стороны, и России – с другой.

Английскую делегацию возглавлял ярый враг России, один из самых активных

представителей идеи о расчленении Закавказья на отдельные княжества под

протекторатом Англии и Турции, английский министр иностранных дел граф

Кларендон. Членами французской делегации были барон не Буркэнэ и граф

Бенедетти – секретарь конгресса. Турцию представляли Магомет Эмин Али-паша и

Мехмед Джамиль-бей. Делегация Пруссии состояла из барона фон Мантейфеля и

графа фон Гатцфельд Вильденбург-Шенштейна. Саксония послала на участие в

конгрессе графа ди Кавура и маркиза ди Вилламарина. Председателем конгресса

был граф Валевский – сын Наполеона I.

Делегация России была представлена графом А. Ф. Орловым и бароном фон

Брунновым, немцем по происхождению.

Надо отдать должное российским дипломатам, которые умело использовали на

конгрессе противоречия Англии и Франции, с одной стороны, и стремление

Франции не допустить окончательного ослабления России – с другой.

Так же как и по ряду принципиальных вопросов, по кавказскому вопросу между

Англией и Францией не было единства. Предложение английской делегации об

отторжении от России Закавказья, Черкессии, Адыгеи, Крыма и Бессарабии не было

поддержано французской делегацией. Орлов и Бруннов, опираясь на поддержку

французской делегации, выступили против обсуждения предложений английской

делегации о Кавказе, Крыме и Бессарабии. Геройское поведение русских в

Севастополе и покорение неприступного Карса требовали уважительного отношения к

России. «Не случайно Орлов говорил, что на конгрессе незримо присутствовала

тень Нахимова и героев-севастопольцев»100.

М. С. Андерсон признает, что «английское правительство всеми способами хотело

ослабить Россию в стратегическом отношении». Касаясь кавказского вопроса на

Парижском конгрессе, Андерсон отмечает, что «попытки Британии добиться

нейтрализации Азовского моря и создания Черкесского и Мингрельского буферных

государств на Кавказе между Россией и Оттоманской империей не увенчались

успехом, так как британские предложения никто не поддержал»101.

30 марта 1856 г. был подписан Парижский трактат, по которому Турции

возвращался Карс. Россия отказывалась от единоличного «покровительства»

православным подданным Турции; устанавливался коллективный протекторат

западных держав и России над княжествами Молдавией, Валахией и Сербией. В

устьях Дуная устанавливалась свобода плавания, а Южная Бессарабия уступалась

Молдавии.

Россия и Турция обязывались не восстанавливать военного флота на Черном море.

Это значило, что Черное море открывалось только для торговых судов всех

государств мира. По Парижскому трактату России были возвращены Херсонесский

полуостров с Севастополем и Балаклавой, Евпатория, Керчь, Кинбурн и другие

пункты, занятые коалиционными войсками. Однако условия Парижского мирного

договора 30 марта 1856 г. были унизительны и суровы для России. Так, Моссе

пишет: «Условия, окончательно принятые Александром II, были жестоки. Два из

них в особенности глубоко ранили русскую гордость. Первое из них, вводимое по

требованию Австрии, предусматривало «уточнение» границ между Россией и

Турцией... чтобы убрать русскую империю от любых контактов с судоходной частью

Дуная и его притоков... Еще более унизительным, однако, была принудительная

нейтрализация Черного моря, принятая по настоянию Британии... статьи Парижского

мирного договора были в своей суровости беспрецедентными в анналах европейской

дипломатии»102.

Парижский мирный договор был логичным и даже отчасти прогностическим исходом

Восточной войны, которая воочию показала отставание России от Европейских

стран. Более того, она показала причины этого отставания и предопределила

дальнейшую внутреннюю и внешнюю политику страны на ближайшие 10-20 лет.

Заключение

Русско-турецкие войны и вообще отношения между этими государствами имели

самое непосредственное влияние на судьбы народов Кавказа и Закавказья,

территория которых стала для них ареной нескончаемых военных действий.

На Кавказском театре в ходе войны сложилась весьма своеобразная обстановка,

резко отличавшаяся от событий на других фронтах. Прежде всего на Кавказском

театре Крымской войны она была обусловлена победой русской армии,

поддержанной местным населением, над превосходящими силами коалиции. Когда

речь зашла о защите своей родины от посягательств англо-франко-турецкой

коалиции, то население Кавказа выступило с оружием в руках на стороне России.

Исход войны на Кавказском фронте решался 30-50 тыс. русских войск,

разбросанными небольшими отрядами на протяжении от Черного моря до Арарата,

населением и местным ополчением Кавказа. Численность войск союзником

превосходила в 4-5 раз. Во многом такая заслуга принадлежит русской армии, ее

закаленному в многолетних боях и трудных условиях гор Отдельному Кавказскому

корпусу, сохранившему в своих рядах традиции передового русского военного

искусства.

Успех русской армии на Кавказском фронте ускорил окончание всей военной

кампании и оказал эффективное влияние на ход дипломатических переговоров в

Париже. С фактом о взятии Россией Карса иностранные делегации не считаться не

могли. Это несколько смягчило положение России на Парижском конгрессе в марте

1856 г.

Крымская война 1853-1856 гг. стала вехой в истории народов России и Кавказа.

Правительство рассчитывало на победоносную войну. Оно полагало, что война

приостановит национально-освободительное движение в метрополии и на окраинах

империи. Однако результаты Крымской войны как военном, так и в экономическом,

политическом и социальном отношениях были весьма печальны для России в целом.

Во многом итоги Крымской войны повлияли на политику Александра I и его

реформы в области армии, отмены крепостничества и т.д.

Комментарии

1 Бестужев И.В. Крымская война. – М., 1956. С. 11-12

2 Покровский М.Н. Крымская война. – М., Центрполиграф, 2001. С. 5-14

3 Андерсон М.С. Восточный вопрос в 1774-1923 гг. Международные

отношения. Пер. А. Хромовой. – Л., 1970. С. 211-212

4 Покровский М.Н. Указ. соч. С. 20-23

5 Там же. С. 21

6 Там же. С. 22

7 Тарле Е.В. Крымская война. – М., 2003. Т.1. С. 45-46

8 Богданович М.И. Крымская война. – М., 1967. Т.1. С. 86

9 Тарле Е.В. Указ. соч. С. 66

10 Виктор Жоли. Ложь и правда о войне на Востоке. Пер. К. Черкашина –

М., 1965. С. 68, 71

11 К. Маркс, Ф. Энгельс. Армии Европы – Турецкая армия. – М., 1969 Т.

11. С. 488

12 Там же. С. 489

13 Там же. С. 490

14 Ибрагимбейли Х.М. Кавказ в Крымской войне 1853-1856 гг. – М., 1971. С. 110

15 Там же. С. 111-112

16 Богданович М.И. Указ. соч. С. 52

17 Там же. С. 54

18 Покровский М.Н. Указ. соч. С. 32-33

19 Там же. С. 35

20 Там же. С. 36

21 Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. С. 115

22 Там же. С. 117

23 Там же. С. 119

24 Там же. С. 120

25 Там же. С. 121

26 История Кабардино-Балкарской АССР. Т.1. С. 234

27 Там же. С. 250

28 Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. С. 159

29 Там же. С. 160

30 Тарле Е.В. Указ. соч. С. 78

31 Богданович М.И. Указ. соч. С. 100

32 Бурчуладзе Е.Е. Грузия в Восточной войне 1853-1856 гг. – Р-н-Д., 1970. С. 36

33 Там же. С. 39

34 М.В. Алферова. Третий имам. – М., 2000. С. 91-120

35 А.С. Арутюнян. Крестьянская война под руководительством Шамиля. –

Л., 1984. С. 44

36 Богданович М.И. Указ. соч. С. 311

37 Руновский К.В. Записки о Шамиле. // Кубанский сборник. – Р-н-Д., Т.X. С. 34

38 Там же. С. 35

39 Там же. С. 37

40 Дубровин Н.Ф. Шамиль. – М., 1987. С. 55

41 Богданович М.И. Указ. соч. Т.2. С. 102

42 Там же. С. 91

43 Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. С. 171

44 Там же. С. 172

45 Тарле Е.В. Указ. соч. С. 140

46 ЦГИА ГрузССР, ф. 1087, оп. 1, д. 378, л. 38

47 Богданович М.И. Указ. соч. Т.1. С. 350

48 Бурчуладзе Е.Е. Указ. соч. С. 81

49 Богданович М.И. Указ. соч. С. 365

50 Там же. С. 368

51 Бурчуладзе Е.Е. Указ. соч. С. 84

52 ЦГИА ГрузССР, ф. 1087, од. 1, д. 443, л. 56.

53 Богданович М.И. Указ. соч. С. 380

54 Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. С. 201

55 Там же. С. 203

56 Там же. С. 204

57 Богданович М.И. Указ. соч. С. 391

58 Тарле Е.В.Указ соч. С. 306-308

59 Гейрот А.Ф. Описание Восточной войны 1853-1856 гг. – М., 1981. С. 253

60 Богданович М.И. Указ соч. С. 451

61 Там же. С. 452

62 Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. С. 285

63 Там же. С. 287-288

64 Там же. С. 289

65 Богданович М.И. Указ. соч. С. 480

66 Покровский М.Н. Указ. соч. С. 5-10

67 Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. С. 300

68 Богданович М.И. Указ. соч. С. 493

69 Там же. С. 497

70 Тарле Е.В. Указ. соч. Т.2. С. 23

71 Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. С. 304

72 ЦГВИА СССР, ф. ВУА, д. 5961, л. 255

73 Богданович М.И. Указ. соч. С. 511

74 Там же. С. 512

75 Там же. С. 517

76 Гейрот А. Ф. Указ. соч. С. 345-348

77 Там же. С. 350-352

78 Там же. С. 353

79 Там же. С. 358

80 Там же. С. 360-361

81 Там же. С. 366

82 Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. С. 327

83 Там же. С. 328-330

84 ЦГВИА СССР, ф. ВУА, д. 5961, л. 206

85 Богданович М.И. Указ. соч. Т.2. С. 95

86 Там же. С. 96

87 Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. С. 340

88 Там же. С. 345

89 Тарле Е.В. Указ. соч. С. 57

90 Богданович М.И. Указ. соч. С. 120

91 Там же. С. 125

92 Ибрагимбейли Х.М. Указ. соч. С. 357

93 Бурчуладзе Е.Е. Указ. соч. С. 140

94 Ибрагимбейли Х.М. Указ соч. С. 358

95 Там же. С. 366

96 Там же. С. 368-369

97 Там же. С. 371

98 Тарле Е.В. Указ. соч. С. 299

99 К. Маркс, Ф. Энгельс. Падение Карса. – М, 1969. Т.11, стр. 635

100 Киняпина Н.С. Внешнаяя политика России первой половины XIX в. –

М., 1988. С. 263-264

101 Андерсон М.С. Восточный вопрос в 1774-1923 гг. Международные

отношения. Пер. А. Хромовой. – Л., 1970. С. 250

102 Мосс В.Е. Конец крымской войны и создание системы международных

договоров 1855-1871 гг. Пер. Светлов К.Т. – М., 1968. С. 56

Список литературы

1. Покровский М.Н. Крымская война. – М., Центрполиграф, 2001

2. Тарле Е.В. Крымская война. – М., 2003. Т.1,2

3. Богданович М.И. Крымская война. – М., 1967. Т.1,2

4. Ибрагимбейли Х.М. Кавказ в Крымской войне 1853-1856 гг. – М., 1971

5. Бурчуладзе Е.Е. Грузия в Восточной войне 1853-1856 гг. – Р-н-Д., 1970.

6. Андерсон М.С. Восточный вопрос в 1774-1923 гг. Международные

отношения. Пер. А. Хромовой. – Л., 1970.

7. Гейрот А.Ф. Описание Восточной войны 1853-1856 гг. – М., 1981.

8. Бестужев И.В. Крымская война. – М., 1956.

9. Алферова. М.В. Третий имам. – М., 2000.

Страницы: 1, 2