Реферат: Антисоветские военизированные формирования и их деятельность на территории Белоруссии в годы Великой Отечественной Войны

Реферат: Антисоветские военизированные формирования и их деятельность на территории Белоруссии в годы Великой Отечественной Войны

Министерство Образования Российской Федерации

Казанский Государственный Технический Университет им.А.Н.Туполева

Реферат по дисциплине «История Отечества»

на тему:

Антисоветские военизированные формирования и их деятельность на территории

Белоруссии в годы Великой Отечественной Войны.

Реферат подготовил:

студент гр.3205

Назаров Е.

Реферат проверил:

ассистент каф.ИСО

Хайрутдинова М.Н.

Казань 2003г.

СОДЕРЖАНИЕ

1. Введение....................................................................1

Деятельность белорусского Самоуправления.......................................2

Партизанское и антипартизанское движения.......................................2

Агитация, пропаганда и культура................................................6

Антисоветские военизированные формирования. Их состав и деятельность..........8

Белорусская Полиция и охранные части SchuMa....................................8

Белорусская Самооборона (БСА)..................................................9

Белорусский батальон охраны железных дорог (Bahnschutz)1942-1944(5)...........10

1-й Белорусский полицейский батальон СС при СД................................11

Белорусская Центральная Рада..................................................12

Белорусская Краевая Оборона (БКА).............................................13

Заключение....................................................................14

Список литературы.............................................................16

1. Введение

Изучая этот драматический для Родины период истории по официальным

источникам, приходится сталкиваться с мнением о единодушной борьбе

"советского" народа с фашистскими захватчиками, о массовости и народности

партизанского движения и т.д. Между тем практически ничего не известно о

частях местной самообороны, создаваемой исключительно с целью противостояния

партизанским отрядам. Исследуя данную проблему, я не ставил перед собой целью

понимание причин, породивших антисоветское народное движение, но лишь

ознакомление с информацией о количестве и качестве людей, в нём

задействованных.

События, происходившие в начале войны в западных районах Белоруссии, не

совсем согласуются с привычными представлениями об общем патриотическом

подъеме советского народа и мобилизации всех сил на отпор врагу. В докладной

записке начальника штаба партизанского движения на Брянском фронте майора

госбезопасности Матвеева сообщается о том, что в первые дни войны с Германией

в западные области началось возвращение раскулаченных и высланных в период

проведения коллективизации, которые в расчете на близкий конец советской

власти "уже присматривались к бывшей своей собственности, прикидывая, во что

обойдется ремонт жилого дома, каким образом использовать "свою" землю,

выгодно ли восстановить мельницу и т.д.", - нисколько не скрывая своих

настроений от окружающих. В той же записке отмечались и сильные антисоветские

настроения среди крестьян, и засоренность местных партийных и советских

организаций "чуждым элементом".

30 сентября 1941 года 2-я танковая армия Вермахта генерал-полковника Г.

Гудериана при поддержке авиации начала наступление из района Путивля на Орел.

Не встретив на своем пути серьезного сопротивления, уже 3 октября она

достигла Орла. В ходе продвижения основных сил 2-й танковой армии,

действовавший на ее левом фланге 47-й моторизованный корпус (17-я и 18-я

танковые и 29-я пехотная моторизованная дивизии) повернул на северо-запад в

направлении Брянска, устремившись навстречу соединениям 2-й полевой армии

генерал-полковника М. Вейхса. Последней при поддержке 2-го и 4-го воздушных

флотов, а также действовавшей севернее 4-й танковой армии генерал-полковника

Г. Геппнера, удалось в короткий срок проделать в советской обороне огромную

брешь и выйти к Брянску. В результате оборонявшиеся здесь 3-я и 13-я армии

Брянского фронта подверглись почти одновременным ударам 2-й полевой армии с

запада и 2-й танковой армии, зашедшей им в тыл, - с востока. 14 октября

кольцо окружения сомкнулось, в результате южнее Брянска образовался огромный

котел, запертые в котором соединения двух советских армий вплоть до своей

капитуляции 20 октября не прекращали попыток вырваться из окружения,

реализовать которые удалось лишь немногим частям в наиболее слабых местах

германской обороны.

Еще до того, как на улицы городов и сел Белоруссии вступили немецкие танки,

создававшаяся в течение двух десятилетий система политического,

экономического и идеологического господства большевиков на местах рушилась

подобно карточному домику. В последние дни накануне прихода немцев местные

органы власти явно не контролировали ситуацию. Уже цитировавшаяся докладная

записка сообщает о том, что "эвакуируемые семьи партийного и советского

актива провожались под свист и недвусмысленные угрозы со стороны

распоясавшейся антисоветчины, а часть сотрудников учреждений упорно избегала

под различными предлогами эвакуации".

В обстановке крушения фронта и безвластия в покидаемых Красной Армией районах

крестьяне начинали делить колхозную землю. Они вооружались брошенным войсками

в лесах и на дорогах оружием и создавали отряды самообороны с тем, чтобы

защитить свои деревни от грабежей со стороны голодных солдат - окруженцев и

уже начинавших разворачивать свою деятельность партизанских отрядов.

Антисоветские настроения, связанные, прежде всего, с разочарованием в

способностях военного и политического руководства, поставившего армию и

государство на грань катастрофы, коснулись и части бойцов и командиров,

тысячами скитавшихся по лесам после окружения. Многие из них уходили в

окрестные деревни и нанимались там на работу, стремясь избежать немецкого

плена. Другие переходили на сторону противника и шли на службу во

вспомогательные части германской армии или в местную самооборону. Часто

именно окруженцы составляли наибольшую прослойку в организованной

оккупационными властями полиции.

Все это было довольно характерно для оккупированной немцами в 1941 году

территории Советского Союза, однако степень готовности населения к

сотрудничеству с оккупантами была различной. Что же касается западных районов

Белоруссии, то здесь, по свидетельству справки Украинского штаба

партизанского движения, "в первые дни оккупации в селах Западной Белоруссии

всплыл на поверхность весь антисоветски настроенный элемент - кулаки,

подкулачники, люди в той или иной степени чувствовавшие себя обиженными.

Среди них была и часть сельской интеллигенции - учителя, врачи. Этот народ

по-своему воспринял пришествие немцев, подбивал и остальной неустойчивый

элемент села принять новый порядок как истинно народный, свободный от

притеснений коммунистов".

Деятельность белорусского Самоуправления

Партизанское и

антипартизанское движения

С первых же дней существования Белорусского самоуправления начались конфликты

с партизанами, переросшие постепенно в ожесточенную борьбу, напоминавшую по

своей сути гражданскую войну. Раскрывая ее суть, следует охарактеризовать

партизанское движение вообще.

О партизанах, в частности, белорусских, написано много, однако в существующих

советских и постсоветских источниках партизанское движение представлено

далеко не таким, каким оно было на самом деле, а, скорее, таким, каким его

хотелось бы видеть коммунистическому руководству СССР. Так, партизаны

изображались борцами за советский строй, за идеалы коммунистической партии,

которая, взяв на себя руководство движением, стала единственной силой,

способной обеспечить сопротивление врагу на оккупированных территориях, в

результате чего под ногами фашистов горела земля. При детальном же знакомстве

с сущностью партизанщины, вырисовывается картина, ни в малейшей степени не

соответствующая привычным представлениям о "народных мстителях". Сравнивая

партизанскую борьбу на Западе и в СССР, следует отметить, что если за рубежом

действовали в основном мелкие террористические группы, то геоклиматические

условия Советского Союза способствовали формированию довольно крупных

партизанских сил. Однако ввиду того, что СССР не был должным образом готов к

ведению оборонительной войны на своей территории, создание партизанских

отрядов, особенно, в первые месяцы войны, носило стихийный характер, являясь,

в основном, результатом немецкой политики в занятых областях. Как немцы сами

помогли Сталину организовать сопротивление на фронте, так и активизация

партизанской борьбы - в основном плод их усилий.

Состав партизанских отрядов складывался из трех элементов. Во-первых,

красноармейцев из наголову разбитых и окруженных частей и соединений РККА.

Бродя во множестве по бескрайним лесам, они были настроены сколь антинемецки,

столько же, если не больше, антисоветски. Борьба с немцами сочетала в их

сознании как борьбу за выживание, так и сопротивление оккупантам, но ни в

коем случае не за возвращение коммунистической тирании. Примечательно, что

столь рьяные антисоветские настроения этот род партизан пронес через всю

войну, особенно укрепившись в них после прихода Красной Армии, когда

большинство партизан попали в фильтрационные лагеря НКВД, многие прошли через

пыточное следствие.

Второй элемент партизанских отрядов - жители оккупированных областей. Уходя

со своими семьями в леса, они ни в коей мере не ставили своей целью борьбу с

немцами. Срываясь с насиженных мест, люди руководствовались лишь желанием

выжить. Настроены же сии "партизаны" были еще более антисоветски, нежели

красноармейцы-окруженцы. Сам факт,

Рейскоммисариат Остланд. Как видим, немцы отводили Беларуси незначительную роль.

что они не двинулись от подкатывающегося фронта вслед за удирающей советской

властью, говорит сам за себя.

К третьей группе партизан можно отнести небольшие отряды молодежи, прошедшие

специальную школу партизанской борьбы. Основной контингент этой группы

составляли студенты ленинградских ВУЗов. В партизаны их влекла не любовь к

сталинскому правительству, а, скорее, желание быть подальше от взглядов НКВД,

с начала войны усилившего террор.

Многие тысячи бродивших по лесам людей сталинскому правительству вскоре

удалось прибрать к рукам, сколотив из них регулярные партизанские отряды. Это

делалось руками специально оставленных на оккупированных территориях

работников НКВД и специально заброшенных для организации партизанской борьбы

эмиссаров.

Партизанская борьба возможна только там, где она поддерживается населением. В

противном случае отряд или распадется или превратится в банду. Крестьянам же

Западной Белоруссии поддерживать партизан не было никакого смысла. Начавшимся

грабежам крестьяне сразу же противостали, организовав самооборону, отряды

которой создавались практически в каждом селе, нередко, задолго до

распоряжений оккупационных немецких властей на этот счет.

Как нужды, так и настроения бродячего элемента не были секретом для

сталинского правительства. Поэтому, прежде чем послать в партизанские леса

хлеб и оружие, оно перебросило туда политических комиссаров и представителей

НКВД. Те провели большую работу, разбив эту многотысячную массу на небольшие

отряды, которые и были взяты в такие ежовые рукавицы, которых не знала даже

регулярная армия.

Однако всецело подчинить партизанское движение намеченному сценарию так и не

удалось. Все зависело от того, в какой мере данные партизанские группы и

отряды находились под контролем НКВД. В нашем распоряжении есть

многочисленные свидетельств местных жителей, о тех партизанах, которые

сжигали сотрудничавшие с немцами деревни, устраивая кровавые расправы с их

жителями, открывали пулеметный огонь по крестьянам, работающим в поле (на

немцев), или же, пользуясь темнотой, выходили из леса, стреляя по огням

крестного хода в пасхальную ночь. Но были и такие партизаны, у которых можно

было найти убежище от преследований гестапо, получить необходимые документы

для переезда в другой город или другую реальную помощь. Отряды этих, так

называемых "диких" партизан, как правило, не имели никакой связи с советскими

инстанциями, причиной чего - ненависть окруженцев, составивших основной

контингент этих отрядов, к сталинскому правительству, бездарное руководство

которого привело Красную Армию к ряду поражений, а их - к окружению и

перспективе быть взятыми в плен. Действуя самостоятельно на определенной

территории, отряды "диких" партизан предпочитали выступать мелкими и

мельчайшими группами, нанося врагу определенный урон. Одним из методов их

борьбы являлась "рельсовая война" - подрыв железнодорожных путей. В этой

связи необходимо отметить, что хотя бывшие офицеры вермахта в своих мемуарах

и утверждают, что партизанское движение не изменило и не могло реально

изменить ход войны, действия партизан по блокированию коммуникаций германских

армий во многих отношениях были довольно эффективными. Так, германские

эшелоны были вынуждены двигаться со скоростью не более 10-12 километров в

час, впереди себя паровоз толкал две платформы с песком, чтобы в случае

наезда на мину взорвались они, а не локомотив. Вдоль всего железнодорожного

полотна приходилось вырубать деревья и кустарники, регулярно скашивать траву,

чтобы не допустить подхода партизан-подрывников незамеченными. Через каждые

300-400 метров устраивались небольшие крепости, в каждой из которой

постоянно находилось 10-15 солдат. Нетрудно представить, сколь значительного

распыления сил требовалось для охраны лишь железнодорожных путей.

Численность партизанских отрядов была различной от нескольких десятков до

нескольких сотен человек. Вооружены партизанские отряды также были по-

разному. В то время как одни имели лишь винтовки Мосина и весьма ограниченное

количество патронов, на вооружении других были все виды автоматического

стрелкового оружия, ротные и батальонные минометы и даже артиллерия и

бронетехника.

Что касается обеспечения партизан боеприпасами, медикаментами, одеждой и

продуктами питания, некоторое количество необходимого доставлялось через

линию фронта авиацией, для чего в лесах имелись оборудованные посадочные

площадки. Однако переправить таким образом все нужное дня снабжения огромной

массы партизан было невозможно, посему, партизанским отрядам зачастую

приходилось вести натуральное хозяйство (разведение скота, возделывание

посевов), что опять-таки, удовлетворяло потребности в пище лишь в

незначительной степени. Самым верным источником снабжения было местное

население, однако, ситуация, сложившаяся Западной Белоруссии, сделала этот

путь снабжения крайне ненадежным, ибо населению, жизненный уровень которого

вскоре стал расти, не было никакого смысла поддерживать тех, кто в их глазах

боролся за возвращение сталинской тирании. Тем самым партизаны были

поставлены перед необходимостью насильственного изъятия одежды и

продовольствия у мирных граждан. Так, в своем отчете от 23 мая 1942 года

командир действовавшего в Новогрудском районе Кокоревского партизанского

отряда Кочур сообщал: "Среди населения была проведена конфискация военного

имущества, находящегося в личном пользовании". В этом же отчете: "Со дня

организации отряда личный состав питался за счет населения, и было выделено

две группы, которые занимались доставкой продовольственного и боевого

питания". Пытаясь, насколько возможно, смягчить факты откровенного грабежа

населения, составитель отчета далее пишет. "У семей полицейских(!) изъято 60

пудов хлеба, 8 коров, 11 лошадей, 25 шт. гусей и другое имущество и продукты

питания - все ушло для отряда".

Из доклада комиссара отряда имени Ворошилова № 1 Гуторова:

""I. Одеваем и обуваем бойцов за счет сбора. военного обмундирования и

трофейного. Питание удовлетворительное. Норма на день на одного человека

составляет 500 г. муки, 500 г. мяса, пол-литра молока и неограниченное

количество картофеля.Организовали уборку урожая с полицейских(!) участков..."

Для сравнения. Суточная норма довольствия бойца русского добровольческого

полка "Десна", сформированного под Брянском, на тот же период, времени

составляла: хлеба - 600 граммов, мяса (преимущественно, конины) - 25 граммов;

на завтрак, на ужин - 0,5 литра кофе, 10 граммов сыра, 10 граммов масла

(иногда заменялось сыром или медом); на обед - борщ с кониной или

консервированная капуста (одно блюдо).

Суточная норма довольствия солдата германской армии включала тех же

продуктов: мяса - 120 граммов, хлеба - 750 граммов, картофеля, овощей, круп -

750 граммов; молоко заменялось 45 граммами масла или жира и 45 граммами

животного или растительного масла; колбаса, рыбные консервы и сыр - 120

граммов.

Исходя из этого следует признать либо весьма большую численность полицейских

округа, семьи которых оказались способными кормить и одевать дополнительно

несколько тысяч партизан, либо факты разграбления мирного населения. Таким

образом, партизаны здесь оказались противопоставленными не только белорусским

вооруженным силам, но и всему населению.

Обоюдная гражданская ненависть нарастала. В сообщениях правительства

говорилось, что партизаны во многом изменили характер своих действий, начав

терроризировать гражданское население. В этом прослеживается их нежелание

сталкиваться с частями самообороны и карательными частями СС.

Вот выдержки из некоторых сообщений.

"Если вначале бандиты занимались убийством старшин, старост, полицейских, то

в последнее время они не брезгуют никем, лишь бы это был живой человек. Им

важно убить побольше людей, чтобы держать в страхе мирное население. Об этом

свидетельствуют убийства мирных рыболовов - больного старика Лунина и других,

убийство в поселке Радование шести мирных жителей, в бывшем колхозе Пески

убийства двух и сильного ранения четырех человек не считаясь с их возрастом.

Не гнушаются они выступать и в качестве наемных убийц, как это случилось с

похороненным 24 августа гражданином Валуевым".

"Участились случаи нападения партизан на мирных граждан. Жертвами такого

нападения из лесу были мирные рыболовы Волчков, Лукин, жертвами последних

дней Красов, Нифонтов, Скороходов и Кувшинов.

Бойцы караульного батальона, уничтожайте этих хищных зверей-партизан!"

Гражданская ненависть принимала порой довольно жестокие формы. О Хатыни и

других уничтоженных немцами деревнях слышали все, но мало кому известно о той

жестокости, с которой партизаны расправлялись с населением непокорных им

деревень. Наиболее ярко выразилось это в их налете на деревни Тарасовка и

Шемякино в ночь с 30 апреля на 1 мая 1942 года. Эти две деревни находились в

километре друг от друга и были у партизан на крайне плохом счету в том

смысле, что в них проживало большое количество семей бойцов самообороны,

дислоцировались вооруженные отряды. В этих деревнях были созданы подпольные

партизанские группы, которым удалось привлечь на свою сторону командира

Шемякинского вооруженного отряда Попова и старосту деревни Шемякине Машуру,

которые согласились поставлять партизанам агентурные сведения. Так, Машура,

перед отправкой больших партий продовольствия, сообщал партизанам время

отправки и маршрут следования обоза, после чего партизаны нападали на обоз,

увозя продукты.

Датой операции партизаны выбрали ночь с 30 апреля на 1 мая, построив расчет

на том, что ввиду предпраздничного веселья бдительность врага будет

ослаблена.

Вот как описывает этот налет один из его участников:

"День 1 мая 1942 года решено было отметить захватом немецкого гарнизона,

размещавшегося в селах Тарасовка и Шемякино, расположенных друг от друга на

расстоянии одного километра.

В ночь на 1 мая, имея пароль и отзыв, которые нам сообщил тов. Машура, мы

небольшой группой, примерно в шестьдесят человек, зашли в эти села, сняли

постовых без единого выстрела, обезоружили караульных, а потом начали

собирать остальных изменников Родины, в чем нам уже помогали обезоруженные

солдаты.

Таким образом, к утру 1 мая мы взяли в плен 150 изменников и предателей

Родины, захватили пять грузовых машин, несколько пушек и минометов, один танк

и много боеприпасов".

В этом описании даже неискушенному видны все те вопиющие противоречия,

которые не смог сгладить делавший литературную обработку статьи писатель

Зиборов. Неправдоподобно звучит миф о якобы размещавшемся в Тарасовке и

Шемякино немецком гарнизоне, захватить который планировалось группой всего

лишь в 60 человек. Столь же невероятен захват шестьюдесятью партизанами в

плен 150 бойцов, боеприпасов и боевой техники. Совершенно нелепо утверждение

о том, якобы собирать бойцов самообороны партизанам помогали обезоруженные

немцы.

На фоне этих противоречий можно попытаться воссоздать истинную картину

происшедшего в ту ночь. Не подлежит сомнению, что, сняв часовых, партизаны

(точное их количество ни в одном из документов не упоминается) вошли в

Тарасовку и Шемякино, где подвергли жестокой экзекуции захваченных поодиночке

в своих домах солдат самообороны, участь которых, без сомнения, разделили и

члены их семей. Отыскать же дома "изменников Родины" при помощи Машуры и

Попова было несложно.

Согласно отчету Кокоревского партизанского отряда от 23 мая 1942 года за

подписью командира отряда Кочура и комиссара отряда Шевченко, отряд в ночь на

1 мая 1942 года при поддержке с тыла Шемякинской группы, "обезоружил и

арестовал весь личный состав полиции деревень Шемякино и Тарасовка в

количестве 142 чел., без боя овладев деревнями.

Из числа взятых в плен расстреляно 57 чел., из оставшихся 85 чел. была

организована местная группа самообороны".

В данном документе скрывается факт расстрела наряду с бойцами самообороны их

жен и детей. Документы же местной полиции определяют количество расстрелянных

в 115 человек.

Действия партизан провоцировали власти на ответные меры. В листовках,

обращенных к партизанам, написанных явно в ультимативном тоне, содержались

угрозы в случае новых террористических актов расстреливать определенное

количество пленных партизан, которые рассматривались как заложники.

Ультиматумом самоуправления от 6 февраля 1943 года сообщалось, что за

каждого бойца или старосту будет расстреляно 20 партизан-заложников, а за

каждого командира или ответственного работника - 50.

В мае-июне 1943 года с целью обеспечения надежного тыла во время проведении

вермахтом операции "Цитадель", германским командованием была предпринята

самая крупная за годы войны антипартизанская операция под наименованием

"Цыганский барон", в которой, кроме частей БСА, участвовали части нескольких

германских дивизий, в том числе двух танковых, русский добровольческий полк

"Десна", 57-й русский полк "Вольного казачества", кавалерийская группа

"Трубчевск", 12 отдельных батальонов РОА, а также крупные силы полиции при

поддержке танков и авиации.

Что касается интенсивности антипартизанской борьбы, то она протекала более

или менее постоянно. Так, количество боев с партизанами за вторую половину

1942 года оценивается следующими цифрами: июль - 54, август - 43, сентябрь -

58, ноябрь -58, декабрь - 57. Отсутствие резких колебаний цифровых данных

свидетельствует о постоянном характере боевых действий, никогда не

затухавших.

Агитация, пропаганда и культура

В период с 1941 по 1944 год на территории Белоруссии под присмотром и часто

по инициативе самоуправления издавалось большое количество оригинальных

журналов и газет. Не имея возможности подробно остановиться на каждом в

отдельности, кратко перечислим основные наиболее влиятельные издания:

"Беларус на варце"- журнал белорусской полиции, "На службе Отечеству" -

журнал белорусского СС, а также газеты: "Беларусская школа", "Беларусская

газета", "Голос Беларуси", "Белорусский работник", "Пагоня", "Ведомости",

"Газета новостей", "Новый путь" и другие.

С мая 1942 г. В Барановичском округе начала издаваться газета "Голос

народа", на примере которой мы и рассмотрим белорусскую прессу того времени.

Не отличаясь особым профессионализмом как в плане содержания, так и по части

оформления (газета печаталась на обыкновенной оберточной бумаге, иногда

разных цветов), "Голос Народа", тем не менее, завоевал популярность среди

населения. Тираж газеты колебался от 2000 до 8000 экземпляров, ее первым

редактором был С.В. Мосин, которого сменил на этом посту Н. Вощило,

возглавлявший газету до последних дней существования редакции.

Материалы газеты отличались разнообразием и содержали информацию по всем

вопросам внутренней жизни Барановичского округа, а также обзор международных

событий. Так, статьи по экономике округа выносились в основном на первую

полосу. Здесь же из номера в номер помещались один или несколько приказов

обер-бургомистра. Постоянной была рубрика "На фронтах", пропагандный характер

которой нетрудно было уловить уже потому, что она освещала главным образом

успехи германской армии и указывала потери "большевиков", в то время как о

поражениях немцев и их потерях или умалчивала вовсе или упоминала лишь

постольку, поскольку это могло бы компрометировать Красную Армию или

союзников. Так, в № 26 за 26 октября 1942 г. рубрика поместила

"Дополнительное сообщение Верховного Командования Германской Армии"

следующего содержания:

"На северо-африканском фронте англичане сделали налет на германский

перевязочный пункт с опознавательными знаками Красного Креста. Операционная

палатка разрушена, раненые и санперсонал имеют потери.

Англия нарушила международный договор и продолжает действовать против

основных правил человечества.

Верховное Командование Германской Армии констатирует, что английское

правительство не придает значения Женевскому договору".

Как видно, многие сообщения этой рубрики перекочевывали в нее непосредственно

из немецких газет, не подвергаясь должной переработке в соответствии с

сознанием и чаяниями читателя. Приведем некоторые из них:

"В Ладожском озере... потоплено 4 большевистских парохода с продовольствием,

направлявшихся в Ленинград".

(Г.Н. №28, 5 ноября 1942 г.)

"Бомбардируется город Мурманск. На Ладожском озере потоплено 3 больших

советских парохода с продуктами, которые отправлялись в Ленинград".

(Г.Н. №30, 15 ноября 1942 г.)

Не постоянной, но довольно частой была рубрика "На местном фронте",

содержавшая информационные сводки о борьбе с партизанами. Не реже, чем раз в

две недели помещались сообщения под говорящими за себя заголовками: "Из

иностранных газет", "В освобожденных местностях", "По Советскому Союзу",

"Записки о Германии". Вторая и третья полосы заполнялись, как правило,

материалами историко-политического характера, раскрывая сущность советской

власти, в том числе террора НКВД, сообщениями о культурной жизни округа, о

работе сферы образования и здравоохранения, о заслуженных деятелях

барановичской администрации.

Наиболее пестрой была четвертая полоса, изобиловавшая небольшими заметками

как о жизни в разных районах округа, так и новостями из духовной и других

сфер, а также материалами литературно-лирического плана, в том числе поэзией,

носившей, как правило, политический оттенок. Венчали полосу объявления

частного характера.

"Голос народа" кроме официальных сводок, приказов, распоряжений, судебной

хроники и обзоров гражданских и военных новостей чуть ли не в каждом номере

помещал статьи духовного и нравственного содержания, биографии великих

писателей, поэтов. Сами за себя говорят их названия: "К свету христианства",

"Рациональная мораль" и другие. Тиражи районных газет варьировались в

пределах нескольких сотен экземпляров, а объем каждой из них колебался от

двух до четырех полос в зависимости от наличия материала.

Осуществление принципа свободы вероисповедания приобрело характер

государственной политики. 28 сентября 1942 г. обер-бургомистром был издан на

этот счет приказ № 71, согласно которому на всех старост и старшин

возлагалась обязанность проведения за счет добровольных пожертвований

верующих ремонта церквей.

По сути, приказ лишь юридически закреплял шедшее полным ходом чуть ли не с

первых дней существования самоуправления повсеместное открытие и освящение

оскверненных большевиками православных храмов. Каждое такое событие

становилось всенародным праздником для жителей данного населенного пункта,

как, например, открытие и освящение 10 августа 1942 г. в Дмитровске

протоиереем Александром Кутеповым престола в храме в честь святых

равноапостальных Константина и Елены (т.н. "Старый собор"). Таким же

праздником, вылившимся в народное гуляние, стало водружение 29 августа креста

на одной из глав этого храма. Столь же активно участвовало население и в

проводимых по праздникам крестных ходах и иных церковных мероприятиях. Ярким

примером проявления религиозной активности населения явился прошедший 2

сентября 1942 г. в Вилейке торжественный крестный ход с иконой Божией Матери.

Храм, в котором накануне проводилось всенощное богослужение, не мог вместить

всех верующих, многие стояли снаружи. Когда, наконец, многотысячная процессия

двинулась по улицам города, ей приходилось замедлять ход, ибо вдоль всего ее

маршрута были установлены столы для освящения воды.

Наряду с православными христианами на территории Беларуси активизировали свою

деятельность и христиане протестантских конфессий, в основном баптисты и

евангельские христиане. Деятельность их, хотя и не была закреплена какими-

либо специальными распоряжениям, однако никаких препятствий со стороны

властей они не встречали, развив большую деятельность по части миссионерства

и открытия новых молитвенных домов.

С целью формирования у населения национального мышления была проведена

кампания по переименованию улиц, площадей, населенных пунктов, носивших явно

советские названия.

Антисоветские военизированные формирования.

Их состав и деятельность

Белорусская Полиция и охранные части SchuMa

В оккупированной немцами Белоруссии подразделения местной полиции

первоначально создавались при городских и поветовых (районных) управах в

качестве отделов, однако затем они были переведены в подчинение немецкой

охранной полиции (Schutzpolizei). В декабре 1941 г. в Минске были

организованы курсы переподготовки для всех полицейских, включая бывших чинов

польской полиции и военнослужащих РККА, а в мае 1942 года был открыт

инструкторский курс минской полиции, фактически - школа белорусских унтер-

офицеров. В августе 1943 г. приказом начальника сил СС и полиции Готтберга

"главным опекуном" (Hauptbetrauber) всей белорусской полиции порядка был

назначен бывший капитан польской армии Ф. Кушель. Всего же на территории

генерального округа "Беларусь" насчитывалось в этот время около 20 тыс.

полицейских.

Практически все время оккупации на территории Белоруссии существовали

сельские отряды самообороны, созданные местными жителями для защиты от

грабежей, иногда поддерживаемые партизанами, а чаще немцами, вынужденными

мириться с их существованием. Создание таких отрядов, как, например,

сформированного в Новогрудке Б. Рагулей кавалерийского эскадрона, облегчалось

наличием большого количества оружия, оставленного Красной Армией, а также

тем, что в центральных и западных районах Белоруссии советские власти не

успели провести мобилизацию; военнопленные же красноармейцы белорусского

происхождения отпускались немцами из лагерей домой.

На востоке Белорусси, в Смоленской и Брянской областях также действовали

вооруженные организации белорусских националистов. Главными организаторами

мобильных отрядов полиции, именовавшейся в тыловом районе группы армий

"Центр" службой порядка (Ordnungsdienst, сокр. OD - "оди"), стали эмигранты

Д. Космович и М. Витушка. Для привлечения населения к борьбе с партизанами

был применен комплекс мер, таких, как освобождение жителей районов от

повинностей и налогов, запрещение реквизиций. Из местных были организованы

конные и пешие отряды по 100-150 человек, командирами которых назначались

офицеры, специально освобожденные из лагерей военнопленных. Постепенно

формировались батальоны полиции, создавалась система охраны важных объектов.

Общая численность отрядов "оди" в Смоленском округе выросла до 3 тыс.

человек.

Летом 1942 г. в Минске началось формирование белорусских батальонов "шума".

Каждый батальон состоял из четырех рот и насчитывал по штату 501 человек. В

соответствии с приказом начальника СС и полиции от января 1943 г. в каждом

батальоне требовалось иметь 8 немецких офицеров и 58 унтер-офицеров. Незнание

немецкими командирами белорусского языка, нежелание воспользоваться помощью

органов самоуправления при наборе кадров и игнорирование советов белорусских

офицеров приводили к негативным результатам: по свидетельству Ф. Кушеля, в

49-м батальоне из-за роста случаев дезертирства немцы были вынуждены

назначить на должности командиров взводов и рот офицеров с минских курсов.

Только после этого ситуация в батальоне улучшилась, и он смог принять участие

в боевых действиях

Формирование второй волны полицейских батальонов началось в сентябре-октябре

1943 г. В Барановичском, Слонимском и Слуцком округах, где формировались 48-й

и 60-й батальоны, а также 36-й полицейский стрелковый полк, была объявлена

частичная мобилизация, проведение которой было поручено местной белорусской

администрации. Мобилизация дала неожиданный результат - на нее откликнулось

столько призывников, что часть из них пришлось переправлять в другие

местности Белоруссии, где также планировалось создавать батальоны. Третья

волна формировалась в феврале-марте 1944 г. Всего же было сформировано 11

белорусских батальонов "Шума" (номера: с 45-го по 49-й, 60-й, с 64-го по 67-й

и 69-й), в составе которых служило свыше 3 тыс. человек.

Часть отступивших летом 1944 г. вместе с немцами белорусских полицейских

батальонов (60, 64 и 65-й) и отрядов самообороны были включены в состав

бригады под командованием оберштурмбаннфюрера Г. Зиглинга, переформированной

в августе-сентябре в 30-ю гренадерскую дивизию войск СС "БЕЛАРУСЬ"

Белорусская Самооборона (БСА)

В рамках мероприятий, направленных на привлечение местного населения к

активному сотрудничеству с оккупационными властями, генеральный комиссар

Белоруссии В. Кубе 29 июня 1942 г. опубликовал проект создания Корпуса

Белорусской Самообороны (Беларускай Самааховы, БСА), формирование которого

было поручено органам местного самоуправления. Руководитель курсов подготовки

полиции в Минске Ф. Кушель на основе проекта Кубе разработал план, по

которому. предусматривалось создание Корпуса из трех дивизий. Штаб Корпуса

должен был находиться в Минске, а штабы дивизий - в крупных центрах

генерального округа - Минске, Барановичах и Вилейке.

Командующий силами СС и полиции Ценер, ознакомившись с планом, отдал 15 июля

1942 г. приказ о формировании Корпуса, однако полностью изменил структуру

этого формирования. Согласно плану Ценера, предусматривалось создание сети

антипартизанских подразделений по всему генеральному округу. В каждом районе

набиралось добровольческое подразделение БСА силой от роты до батальона,

которое подчинялось немецкой полиции. Шефом БСА был назначен глава

Белорусской Народной Самопомощи (санкционированной оккупантами организации,

призванной защищать интересы местного населения) И. Ермаченко, а начальником

штаба - подполковник Я. Гутько. Для подготовки соответствующего количества

командных кадров были организованы минские офицерские курсы, на которых

прошли обучение 272 офицера. Многие офицеры были распределены инструкторами

унтер-офицерских школ. По всему генеральному округу были открыты курсы,

подготовившие несколько тысяч унтер-офицеров.

Всего в ряды Самообороны влилось около 15 тыс. человек, причем в некоторых

местностях набор осуществлялся путем мобилизации. Всего было организовано 20

батальонов и несколько небольших подразделений, часть которых подчинялась

окружному командованию немецкой полиции, а некоторые являлись

самостоятельными формированиями. Вопросы обеспечения частей БСА

обмундированием и вооружением так и не были решены. Все командиры и бойцы

ходили в своей одежде, часто в лаптях, а оружием себя обеспечивали

самостоятельно, собирая его в лесах, покупая и выменивая у немецких и

итальянских солдат и даже партизан.

Руководство СС и полиции Белоруссии, находившееся в конфликте с гражданской

администрацией В. Кубе, усматривало в БСА угрозу германским интересам и

всячески препятствовало ее развертыванию, обеспечению оружием и

обмундированием, что, в свою очередь, отрицательно сказывалось на моральном

состоянии и надежности личного состава Самообороны. В апреле 1943 г. после

съезда представителей местного самоуправления, на котором был открыто

поставлен вопрос о предоставлении Белоруссии независимости, Белорусская

Самооборона была расформирована, а ее личный состав перешел в подчинение

полиции порядка, охраны железных дорог, влился в состав полицейских

батальонов, местных белорусских отрядов с неопределенным статусом или был

отправлен на принудительные работы в Германию

Белорусский батальон охраны железных дорог (Bahnschutz)1942-1944(5)

В конце сентября 1942 года дирекция железной дороги в Минске обратилась через

генеральный комиссариат Белоруссии к доктору Ермаченко, являвшемуся

комендантом БСА (Белорусская Самооборона) с запросом, мог бы он организовать

Белорусский батальон для охраны железных дорог. Условия, которые поставила

дирекция, с белорусской точки зрения были приемлемы. Д-р Ермаченко согласился

организовать батальон.

На должность командира батальона был назначен капитан Ф.Кушель исполняющий

обязанности главного референта БСА. На тот момент организовать батальон было

не трудно, т.к. уже существовала сеть пунктов для призыва в БСА, и были

выпущены два офицерских и унтер-офицерских курса. Кадры были готовы.

Неделей позже с представителями Bahnschutz(охрана железных дорог) один из

которых был командиром Bahnschutz Белоруссии господин Штримке. Решались

дополнительные условия и техника организации батальона. Франц Кушель отмечал,

что во время этой встречи немцы были очень уступчивыми и все поставленные

белорусскими представителями условия приняли. Уже на следующий день были даны

распоряжения окружным (акруговым) референтам БСА о призыве добровольцев в

батальон охраны железных дорог, а Ф.Кушель начал инспектировать казармы,

приготовленные для расквартирования отделов батальона по Белоруссии.

При переговорах со Schtrimke было установлено следующее размещение батальона:

1 рота в Минске, 1 рота в Столбцах, 1 рота в Барановичах, 1 рота в Лиде, 1

рота в селе Круглое Глубоцкого округа. Кроме того, в Минске должна была быть

организована унтер-офицерская школа с целью подготовки кадров для расширения

охраны железных дорог. На данном этапе требовалось набрать 800 человек,

каждая рота проходила четырехнедельную переподготовку и после этого могла

использоваться на железной дороге.

Вскоре начали прибывать добровольцы. Первая партия прибыла в Минск из

Слонима, где и начала формироваться первая рота, Командиром был назначен

лейтенант Дмитрий Чайковский, рота начала обучение с декабря 1942 г. Вслед за

Минской ротой начала организовываться рота в Барановичах, командиром которой

был назначен лейтенант Барбарыч. В общем, организация батальона шла очень

хорошо.

Со слов современников, когда в этом убедилось немецкое командование, его

отношение к белоруссам диаметрально изменилось. Первое что они объявили, было

то, что командир батальона будет назначаться от Штримке, а с белорусской

стороны ему понадобится лишь офицер для связи. Д-р Ермаченко был вынужден

согласится и офицером для связи был назначен капитан Артиллерии Виталий

Микула.

В Феврале была организована рота в Лиде, командиром которой был назначен

лейтенант Язэп Сажыч.

Тем временем Минская рота закончила обучение и была разделена группами на

разные станции для охраны железной дороги. Эти группы не превышали размера

одного отделения и размещались на основных узловых станциях. Таким образом

первая группа была направлена в Полоцк по командованием Лейтенанта Маслова,

вторая размещалась в м. Унеча под Орлом и последняя оставалась в Минске. На

место выбывших в Минскую роту начали набираться новые кандидаты.

Барановическая рота была так же разделена группами и направлена в Полесье,

мощная группа была размещена в Калинковичах, где постоянно вела борьбу с

партизанами, находившимися в Полесских лесах. Последней ротой закончившей

обучение была Лидская - она была разделена на мелкие группы направленные на

отдельные отрезки железной дороги.

К весне 1943 года число Добровольцев в батальоне достигло 1000 человек. Все

железные дороги на территории Белорусси от Орла до Бреста и от Полоцка до

Калинкович имели Белорусскую охрану. Одной из основных ее задач была борьба с

большевистскими и польскими партизанами.

Позже практически всех белорусских офицеров заменили немецкими, оставив

Белорусского офицера только в качестве пропагандиста, им был Лейтенант Язэп

Сажыч. Вплоть до эвакуации в 1944 году батальон выполнял свои обязанности. Он

был переведен в прирейнскую область, где служащие были использованы как

рабочая сила на железных дорогах. Часть которых, позже влилась в 1ю

Белорусскую Штурмовую Бригаду СС.

Батальон снабжался со складов Bahnschutzpolizei в Минске. Служащие его носили

стандартную синюю немецкую униформу полиции охраны железных дорог, но с

белорусскими петлицами и кокардами, утвержденными позже и для Белорусской

Краевой Обороны, погоны и звания были немецкими. Вооружение в батальоне было

по уставу также немецкое, но тип вооружения больше зависел от удаленности рот

от Минска например, по воспоминаниям современников у служащих Лидской роты на

вооружении были советские пулеметы Дегтярева ДП27 и винтовки Мосина. А в

Минске выдавались и немецкие образцы.

1-й Белорусский полицейский батальон СС при СД

Договоренность о создании батальона была достигнута в декабре 1942 года

Полицией безопасности СД с Белорусской Администрацией на условиях:

1) Командир Батальона немец, а все низшие ранги белорусы.

2) Язык в Батальоне - Белорусский.

3) Кандидатов на Командирские должности представляет главный референт БСА при

Самопомощи.

4) Моральную опеку и пропаганду имеют белорусы.

5) Вооружение, обмундирование, содержание - Немецкое по немецким нормам

6) Символика на мундирах - белорусская, погоны-кокарды и щитки национальных

цветов на левом рукаве

7) Батальон может быть использован только в Белоруссии только против врагов

Белорусского народа - большевистских партизан.

С начала Января 1943 года в Минск начали прибывать добровольцы из

Бобруйского, Полоцкого, Барановичского, Молодечненского и Брестского округов.

Из офицеров прибыли: ст.лейт. Мазур, ст.лейт Орсич, лейтенанты. И.Мялежка,

Дрозд, Мохарт, Калька, Бандык и Иваницкий. В первой половине марта Батальон

был готов - командирами рот были назначены Мазур и Орсич, по 200 человек в

каждой роте. Когда батальон был готов по предложению Ф.Кушеля пропагандистом

был назначен лейт. Чеботаревич.

Батальон был очень хорошо обмундирован и вооружен, находился полностью на

военном довольствии. Подготовка солдат была поставлена на хорошем уровне.

Специально для батальона проводились концерты, а от СБМ любительские показы.

Это была показательная белорусская часть.

В Мае 1943 батальон прошел антипартизанскую акцию Все бойцы и командиры

показали себя очень хорошо командир Батальона и остальные кадровые офицеры.

Немцы очень хвалили белорусов в ходе операции были жертвы среди унтер-

офицеров и солдат которые были со всеми почестями похоронены в Минске.

Все лето батальон провел в антипартизанских операциях, получив большой опыт.

Осенью он был пополнен ротой созданной в Вилейке при Вилейском СД, ротой

командовал лейтенант Аркадий Качан. Также 150 человек под командованием лейт.

Якубенка прибыло из из Глубоцкого округа. После этого Батальон был переведен

из Минска в Вилейку и пополнен другими отделами созданными в других округах

Белоруссии. Число бойцов-добровольцев в батальоне достигло 1000 человек.

Офицерский состав был следующий: ст.лейт. Орсич, лейтенанты: И.Мялежка,

Бандык, Дрозд, Калька, Иваницкий, Качан, Якубенак, Бобка, Мохарт, Сасукевич,

Кушнярович, Клинцевич, В Вилейке батальон получил номер и стал официально

называться 13 Белорусский Полицейский Батальон при СД. Белорусы обычно

называли его Батальоном СС.

После этого маленькие отделы батальона были рассредоточены по всем округовым

СД. Большая часть батальона оставалась в Вилейке и принимала участие в

антипартизанских акциях. Как и все его отделы в округах.

Летом 1944 года при немецком отступлении из Белоруссии основная часть

батальона отступала вбирая в себя окружные отделы. Часть офицеров батальона

были отделены для Первого Кадрового Батальона БЦР в Берилне. На момент

инспекции батальона Францем Кушелем в Октябре 1944 года в местности

Альбретсдорф возле Бренберга в батальоне оставалось около 600 человек

разбросанных мелкими группами по Германии:

1 рота в Лебрехтсдорфе - 85 человек

1 рота в Нихачеве - 89 человек

2 роты в Лесляу - 260 человек

1 рота в Триесте - 112 человек

1 отдел при БЦР в Берлине - 21 человек

Эти части батальона были влиты в штурмовую бригаду СС "Беларусь", а позднее в

30 дивизию СС.

Были в батальоне и частые конфликты с немцами. Расстрелян в СД был Старший

Лейтенант Мазур, непонятны обстоятельства гибели лейтенанта И.Мялежки,

расстреляны были лейтенанты Дрозд и Мохарт. конфликты часто случались при

неподчинении белорусских офицеров немецким унтер-офицерам из батальона хотя

по субординационным понятиям это было абсурдным, но немцы имели большую

власть.

Белорусская Центральная Рада

В декабре 1943 г. с санкции оккупационных властей была создана Белорусская

Центральная Рада (БЦР) во главе с лидером белорусских националистов Р.

Островским. Очередным шагом в развертывании белорусских формирований стало

создание национальных вооруженных частей, подчиненных общему руководящему

белорусскому органу, и 23 февраля 1944 г. генеральный комиссар

обергруппенфюрер СС Готтберг, одобрил предложение президента БЦР о создании

Белорусской краевой обороны (БКА).

Важнейшими направлениями деятельности БЦР на завершающем этапе войны стали

реорганизация частей БКА и пополнение белорусских военных формирований за

счет вербовки новых солдат, создание вспомогательных контингентов для

использования их в системе обороны Германии, организация антисоветского

партизанского движения на территории Белоруссии. Первоначально предполагалось

переформировать БКА в Белорусский легион. В рамках подготовки к этой

реорганизации в сентябре 1944 г. в Берлине был создан первый кадровый

батальон БКА (422 человека) под командованием капитана П. Касацкого, ставший

резервом и школой офицерских кадров для будущих частей. Тогда же из числа

завербованных "Службой Никкеля" при участии "Союза Белорусской Молодежи" в

качестве "помощников ПВО" 2354 молодых белорусов (по другим данным - около 5

тыс.) были отобраны группы для обучения в зенитно-артиллерийской школе. После

окончания курса учебы их включили в состав частей противовоздушной обороны

Берлина, причем в качестве отдельных белорусских подразделений.

Один из саперных батальонов БКА (11-й) был направлен на строительство

фортификационных сооружений на Западном фронте Вместе с созданием крупных

военных формирований Белорусская Центральная Рада развернула широкомасштабную

деятельность по набору и обучению белорусских разведывательно-диверсионных

групп. В июле-августе 1944 г. в распоряжение БЦР был передан центр подготовки

Абвера в Дальвице (Восточная Пруссия), который получил большое пополнение из

эвакуированных батальонов БКА. В первых числах апреля 1945 г. было достигнуто

соглашение с представителями спецслужб Третьего Рейха под руководством

штурмбаннфюрера СС О. Скорцени о развертывании на базе этого центра

специального батальона "Дальвиц" численностью до 700-800 человек.Кроме того,

на переговорах представителей БЦР и СС было достигнуто соглашение о

формировании новой 30-й дивизии войск СС (Белорусской № 1), именовавшейся

также штурмовой бригадой СС "Беларусь". Командиром дивизии назначался немец,

однако дивизионный штаб был смешанного состава, а на должности командиров

полкового уровня и ниже утверждались белорусы. Командный язык в дивизии, в

отличие от "русской № 2", также был белорусским. До конца войны в Гиршау

(Бавария) было сформировано лишь 3 батальона (1094 человека), которые 30

апреля 1945 г. во главе в подполковником Кушелем перешли на сторону

американцев.

Белорусская Краевая Оборона (БКА)

Белорусская Краевая Оборона создавалась на оккупированной территории по

приказу и под контролем генерального комиссара Курта фон Готтберга. Активное

участие в формировании БКО принимали все спецслужбы Германии, в первую

очередь СД и командование Вермахта Беларуси. В необходимых случаях

использовалось содействие административных властей и общественных организаций

СБМ, БНС.

Основное назначение БКО сводилось к антипартизанской борьбе, а затем на

фронте против Красной Армии. Формирование БКА производилось Белорусской

Центральной Радой практически во всех округах Беларуси за исключением района

реки Припять и Лидского Округа. Не подлежало мобилизации население Беларуси и

с севера на юг города: Браславль, Воложин, Мядель, волостной центр

Козловщина, в Минском Сельском округе Узда и Ивенец. Что крайне интересно, то

что приказ о формировании БКО Был подписан 23 февраля....

С военной точки зрения формирование батальонов БКО велось весьма

профессионально, начиная с призывов командного состава - офицеров и унтер-

офицеров осуществлялось по заранее составленным спискам которые были

представлены волостными старшинами. Числу призывавшихся в БКА подлежали

бывшие офицеры и командиры русской, польской и Красной армий в возрасте до 57

лет и унтер-офицеры до 55, и не находились на службе на руководящих

должностях в немецких учреждениях. Призыв контролировался комендантами

Полиции и СД.

6 марта 1944 после предварительной подготовки началась всеобщая мобилизация

БКА -призывались все с 1908 по 1924 год рождения. От каждого уезда поступило

не менее 500 солдат - стрелков. 31 марта устанавливалась нумерация

создаваемых батальонов БКА. Официально же призыв закончился 15 апреля 1944г.

Анализируя ход мобилизации Президент Рады Р.Островский заметил, что: "В

призывных комиссиях засели немцы и за всякие взятки освобождают людей от

мобилизации, а поэтому принято решение немцев не допускать, чтобы не

повторять прежних ошибок". Он отметил, что в БКА могут проникать партизаны и

предложил провести проверку всего личного состава через СД.

В целом мобилизационные предприятия БЦР по формированию БКА дали неплохие

результаты .В отдельных округах отбор мобилизованных был организован на

высоком уровне. Так, например мобилизационная комиссия в Любчах, которую

возглавил руководитель БКО по Барановическому округу Б.Д.Рогуля, призывала

лишь белорусов, отвергая призыв больных и неграмотных. В результате был

укомплектован 68 батальон БКА, который Рогуля возглавлял лично.

26 Марта весь личный состав БКО принял присягу:

"Я присягаю, что бок о бок с немецким солдатом не выпущу оружия из рук до тех

пор, пока не будет установлен мир и безопасность в наших селах и городах,

пока на нашей земле не будет уничтожен последний враг Белорусского народа."

В тот же день в Минске в 8:30 утра на Площади Свободы при присутствии

Генерального Комиссара Фон Готтеберга, Президента БЦР и Командного состава

БКА принималась присяга от курсантов первой офицерской школы БКА.

Батальоны БКА на территории Беларуси в основном использовались только для

борьбы с партизанами, позже для борьбы с Красной Армией. БКА не перестала

существовать после операции Багратион по освобождению Беларуси, отступая

вместе с немцами дальше на запад.

После эвакуации Рады в Кенигсберг, а вскоре в Берлин в ноябре 1944 для

пополнения и обучения офицерского состава БКА был создан 1ый кадровый

батальон БКА, затем 1 февраля приказом # 32 специальные курсы пропагандистов,

фельдшеров и медсестер.

Пропагандисты впоследствии должны были обеспечить постоянное пополнение

Белорусского Освободительного Войска. 1ый кадровый батальон в Берлине был

фактически резервом для формирования войск СС из военнослужащих-белорусов.

Например, из него было взято 11 офицеров, в том числе Б.Д. Рогуля и др. на

пополнение 1-й Гренадерской Штурмовой Бригады СС "БЕЛАРУСЬ", численность

которой достигала 10 000 человек сформированной в Германии и состоявшей из

остатков БКА и призывников белорусов с заводов в Германии, которая была

переброшена на участок фронта под Монте-Касино и действовала против второго

Польского корпуса генерала В.Андерса. По свидетельству очевидцев обстановка

очень сильно накалилась когда выяснилось, что на стороне англичан также воюют

белорусы. Солдаты БКА, СС БЕЛАРУСЬ не пользовались особым доверием у

командования Вермахта, как и части РОА солдаты БКО не посылались на Восточный

Фронт, а сражались на западном направлении.

В Апреле и Мае 1945, как и большинство добровольческих формирований части БКО

и СБМ подчинявшиеся РОА к тому времени сдавались Американцам и Англичанам

зная, что на родине их всех ожидает неминуемая гибель от НКВД. Как не

удивительно но созданная в период оккупации БССР Белорусская Центральная Рада

продолжала свою работу во главе с Президентом Родославом Островским и в 1960

году в США! Большинство её членов, как и членов СБМ, БНС и БКО получили

статус политических иммигрантов.

Заключение

Подробно рассмотрев все сколь ни будь значимые антисоветские части,

действовавшие на территории Беларуси, в отдельности, думаю, необходимым будет

дать оценку их деятельности в общем. Безусловно, антипартизанское движение –

явление яркое, но оставило ли оно заметный след в народной памяти и истории?

Скорее, нет. На фоне громадной численности штатных дивизий Вермахта и СС или

мощи Красной Армии действия повстанческих частей выглядят незначительными,

даже несерьёзными. Простые люди заинтересованы в стабильной и богатой жизни,

когда каждый человек может не опасаться за своё будущее и будущее своего

народа. И кто ему обеспечит будущее, НСДАП или КПСС, а быть может РОНА, на

самом деле не имеет значения. В Западной Беларуси, где ещё очень свежи были и

коллективизация, и раскулачивание, и репрессии, и засилье лиц семитской

национальности в органах власти, где народу не за что было любить «власть

советов», мы можем наблюдать подлинный расцвет профашистского движения,

выражавшего в военных условиях интересы простых граждан, а посему этими

гражданами поддерживаемого. В Восточной же Белоруссии ужасы коллективизации и

раскулачивания начали забываться, власть на местах была сильна и обеспечивала

по мере своих сил стабильность и процветание. Кроме того, отступая, армия

оставляла за собой огромное количество оружия и агентов НКВД. Здесь в глазах

населения Вермахт и СС были именно частями захватчиков, более того,

захватчиков, стремящихся уничтожить коренных жителей. Как результат мы можем

лицезреть ожесточеннейшее сопротивление любым действиям немцев, и части

полиции здесь рассматривались как отряды хранителей порядка намного реже, чем

в западных областях. И подобную ситуацию можно наблюдать по всей

оккупированной территории СССР, будь то Украина, Крым или Область Войска

Донского.

У истории нет сослагательного наклонения, но всё же...Долго ли бы

просуществовали партизанские отряды, задержись Красная Армия на пару лет? И

кто знает, быть может бойцы этих отрядов рассматривались бы не иначе как

«жидо-большивистские прихвостни», если бы осуществились планы Степана Бендеры

и Родослава Островского. А может быть именно Казачий Корпус сыграл бы

ключевую роль в освобождении Кубани и Дона от фашистов, не будь памятного

приказа Я.Свердлова от 24 марта 1919 года? Слишком много вопросов, и слишком

мало фактов.

Но и те факты, что имеются, позволяют считать повстанческие части явлением

чисто декоративным, вспомогательным, не имевшим ключевого значения. Ими не

было сделано главного – не объявлен полный суверенитет народа, его право

самостоятельно контролировать дела. Не объявлена война(пусть и на первый

взгляд бессмысленная) до полного освобождения от большевиков и фашистов, за

право не подчинятся Берлину или Москве. А раз так, разговоры о значимости

теряют всякий смысл, одни воевали за немцев, другие за большевиков, и никто

за себя.

Список литературы

1. Дробязко С. Русская освободительная армия, Восточные добровольцы в

вермахте полиции и СС, Восточные легионы и казачьи части в вермахте. - М.:

АСТ, 2000.-543 с.

2. Егерс Е. Иностранные добровольцы вермахта. - Рига.: Tornado,1998.-244 с.

3. Меллентин Ф. Бронированный кулак вермахта. - Смоленск.:Русич,1999.-

346 с.

4. "Идет бешеная националистическая пропаганда". Доклад секретаря ЦК

КП(б) Белоруссии Пономаренко Сталину. Журнал "Источник". №15. 1995г.

5. Шунков В. Солдаты разрушения. Организация, подготовка, вооружение,

униформа ваффен СС. –Минск: Харвест,2001.-456