Реферат: Цивилизация и Великие исторические реки

Реферат: Цивилизация и Великие исторические реки

Цивилизация и Великие исторические реки

Введение

Человеческая история представляет не что иное, как длинный ряд примеров того,

как условия среды и очер­тания поверхности нашей планеты оказывали

благо­творное или задерживающее влияние на развитие чело­вечества. Так,

например, океаны, которые являются в наше время орудием международного

единения и путем торговых и идейных сношений, некогда вселяли в чело­вечество

только чувство ужаса и служили средством разъединения народов.

Изрезанные побережья, образующие бесчисленные полуострова и заливы,

характерные для Греции, без со­мнения, оказали огромное влияние на развитие

древ­них эллинов и способствовали прогрессу мореходства и развитию культуры

этой страны. Многочисленные полуострова и заливы Великобритании

способствовали также развитию английского народа и сделали из Англии мор­скую

державу. Но что значат и какое влияние имеют эти изгибы берега в настоящее

время, когда достаточно для парохода несколько часов, чтобы пройти то

расстояние, по которому корабли Одиссея блуждали в течение многих лет. Какое

значение имеют теперь естественные гавани, когда человек может на песчаном

берегу, неког­да недоступном для больших кораблей, создавать такие

искусственные порты, куда могут входить океан­ские пароходы?

Таким образом, географическая среда не оказывает своего влияния в одинаковой

степени всегда и посто­янно. Ее влияние не происходит с фатальной

необхо­димостью. Поражающий пример изменения физико-географической среды мы

видим в Месопотамии - в древней области, где протекают реки Тигр и Евфрат.

Некогда в этой благословенной долине культурные племена благодаря

искусственному орошению и кана­лизации достигли того, что земля давала урожаи

много раз в год. Когда Месопотамия была завоевана арабами, для которых родной

стихией была песчаная степь с редкой и тощей растительностью, Ме­сопотамия

мало-помалу превратилась в пустыню: ара­бы постарались придать ей вид родной

Аравии, они вырубали леса, не поддерживали запруды, оставляли без ремонта

каналы, и постепенно пески покрыли пло­доносные земли.

Таким образом, главную причину и характер соци­альных учреждений и

цивилизации данного народа мы не должны искать всецело только во влиянии

окружа­ющей среды; характер цивилизации и социального строя зависит главным

образом от того способа приспо­собления к условиям окружающей среды, какой

прак­тикует данный народ.

Это положение верно и по отношению к рекам, как и ко всем другим органам

нашей планеты. Ценность и полезность рек изменялась самым странным образом.

Прежде всего, все реки, протекающие в полярных областях или находящиеся

значительную часть года скованными льдами, как Печора, Обь, Енисей, Лена и

др., текут, как бы, вне исторической зоны, за пределами истории. Точно так же

в тропической области, там, где естественные географи­ческие условия не

способствуют в сильной мере разви­тию в человеке энергии и где,

следовательно, народы едва вышли из стадии первобытного состояния, реки имеют

также только второстепенное значение в жизни людей. Так, самая большая река

на Земле — Амазон­ка — протекает почти по необитаемым областям. На­конец,

самая большая река умеренного пояса — Мис­сисипи, — играющая огромную роль в

экономической жизни Соединенных Штатов, ранее не имела никакого значения для

индейцев, так как, живя охотой, они не нуждались в этой реке.

Однако, не приписывая влиянию рек на человека никакого таинственного и

фатального характера, тем не менее, необходимо признать тот факт, что с

начала истории цивилизация Старого Света зародилась и раз­вилась на берегах

больших рек, между 20 и 40 граду­сами северной широты. Нил в своем нижнем

течении, Тигр и Евфрат, Инд и Ганг, Хуанхэ и Янцзы были колыбелью цивилизации

и своими ежегодными разли­вами являлись учителями прибрежных жителей.

С первых проблесков зари исторических времен эти реки наложили на жителей,

населявших их берега, своего рода ярмо исторической необходимости: народы,

обитавшие в бассейнах этих рек с самого начала своего существования были

прочно привязаны к цивилизации и прогрессу.

В своей книге Лев Мечников прекрасно изложил раз­личные исторические периоды,

берущие начало в бас­сейнах названных рек. Он пишет, как эти различные,

узконациональные культуры, постепенно смешиваясь друг с другом,

способствовали зарождению средиземноморской цивилизации: на западе —

цивили­зации, охватившей Малую Азию и Западную Европу, а на востоке —

цивилизации Китая и Японии. Наконец, автор говорит нам о начале «мировой»

цивилизации, океанической, интернациональной, которая охватила не только

народы Европы, но и народы Америки и Ав­стралии.

Нил

Нил – одна из крупнейших рек мира. Именно этой реке Египет обязан своей

историей. Каким же образом история этой страны так тесно переплетается с

историей Нила, что даже можно сказать, что Нил создал Египет.

Не испытывая благодетельных воздействий ниль­ских разливов, почве Египта

пришлось бы мучиться от засух и медленно, под действием горячих ветров,

превращаться в безжизненную пустыню.

Но, к счастью для египтян и всего человечества между Нилом и Красным морем

высится горный массив Абиссинии, привлекающий дождевые облака и испаре­ния

Индийского океана. Когда солнце вступает в зенит нашего северного полушария,

в этой горной стране раз­ражаются с необычайной силой тропические ливни;

всего за несколько часов образуются огромные потоки, отрыва­ющие большие

куски скал и прокладывающие себе рус­ло в ущельях и долинах.

Река Собат, самый южный из нильских притоков, уже носит до известной степени

характер периодическо­го абиссинского потока; Голубой Нил и Атбара находят­ся

уже в полной зависимости от времен года. Только благодаря их периодическим

половодьям Нил выходит из берегов и оплодотворяет страну во всех тех местах к

югу от первого порога, где это допускается понижением берегов.

Воды Нила, прозрачны и свет­лы, а воды Атбары и Голубого Нила приносят из

своей родной страны особый черный осадок, который река и распределяет в виде

удобрения слоями по всей долине. После того как река снова войдет в свое

обычное русло, обитателям Египта ничего более не остается делать, как

рассыпать семена по жирному грязному илу и ждать пока они взойдут.

Но всякая медаль имеет свою оборотную сторону. Конечно, Нил — бес­спорное

благо для жителей Египта, потому что он «со­здает лучшую пищу», вызывает к

жизни раститель­ность, которой питаются животные, приготовляет «жертвенные

приношения для всех богов» и т.д., но, для того чтобы стать благом, разлив

Нила должен до­стигнуть высоты шестнадцати футов, а это случается далеко не

каждый год. Общая сумма условий, произво­дящих разлив, слишком сложна, чтобы

здесь не играла роли случайность. Тем более, что достаточно всего только трех

футов нехватки до нормального уровня в высоте воды и появится на сцену та

жизненная картина, о которой говорит Библия в преда­нии о тощих коровах.

Раньше, чем одарить египтян своими дарами, Нил подвергал их тяжким

испытаниям. Дикие племена и орды всех цветов кожи, пришедшие на берега Нила,

прежде чем перейти к тесной солидарности и пользо­ваться благами цивилизации,

гибли целыми массами от голода, нищеты и болезней, невзирая на изумительные

природные богатства нильской долины.

Поддерживать в реке постоянное русло; распростра­нять оплодотворяющее начало

по возможно более широ­кой поверхности при помощи ирригационных каналов;

устраивать поперечные плотины, заставляющие воды задерживаться на долгое

время над почвой и спокойно осаждать свой ил; укреплять и защищать места,

из­бранные для поселения, от опасности быть снесенными слишком сильным

разливом; сооружать приспособле­ния для поднятия воды в места, куда не

достигает раз­лив; наконец, когда уровень воды начинает понижать­ся,

облегчать регулярный спад воды с тем, чтобы не ос­тавалось луж и болот,

испарения которых могли бы за­ражать воздух, — вот полная программа

необходимых работ, которые древние египтяне должны были испол­нять, чтобы

пользоваться естественными благами ниль­ских разливов. Вот почему древним

египтянам пришлось выполнить и завершить работу по заво­еванию почвы.

Необходимые работы по ирригации, вытекавшие из физических условий нижней

нильской долины, плодо­родие которой находилось в зависимости от работ,

ока­зали на историю Египта столь решительное влияние, что их невозможно

игнорировать. Система обществен­ных работ, регулирующих и усиливающих

благодетель­ные последствия разливов, образует в Древнем Египте нечто

стройное, целое, объединяющее составные части необходимой связью и

комбинирующее их отдельные действия на всем протяжении Египта, от порогов

Сиены (Асуана) до моря. Достаточно, чтобы одна какая-либо часть общей работы

была не исполнена, чтобы вся сис­тема оказалась в опасности. Пусть только

одна какая-либо область вверх по течению реки допустит свои ка­налы

заполниться илом, прекратит уход за ними, и рав­новесие окажется нарушенным

для всех областей, лежащих ниже по реке, и урожай будет погублен, быть

мо­жет, во всей стране. Необходима всюду одинаковая бди­тельность,

необходимо, чтобы в целой системе и в ее отдельных частях царствовало одно

общее направление и, чтобы все подчинялись одной воле... Лежавшие в ос­нове

этой необходимости физико-географические усло­вия не ограничивались

наложением единства на всех обитателей Египта. Необходимым последствием и

логи­ческим результатом всех физико-географических усло­вий Египта являлось

осуждение древних египтян под иго деспотизма. Ни один народ не доводил до

такой большой степени повиновение царской власти, не воз­носил самого понятия

ее на такую высоту, не признавал за нею божественное происхождение, как

египтяне. Объясняется это, конечно, тем, что ни один народ не испытывал

настолько сильно необходимости в цент­ральной воле для более рациональной

организации ма­териальной жизни и для производства всего необходи­мого для

пропитания. Таким образом, Нил сыграл роковую роль и при складывании

политического строя Египта. Поэтому можно сказать о географическом

происхождении в Египте абсолютизма и деспотизма.

Тигр и Евфрат

Египет представляет собою плодородный оазис, отде­ленный от остального мира

песчаными пустынями, ска­листыми пространствами, морями и обширными

боло­тами. Совершенно иной характер имеет область рек Тигр и Евфрат,

окраин­ные части которой, с первого взгляда имеют, как будто, самостоятельный

характер, тогда как на самом деле они зависят всецело, и исторически и

географически, от двух великих рек Передней Азии, которые образуют «Страну

двух рек», или страну Междуречья — Месопо­тамию.

Уже за 2300 лет до начала нашей эры в долинах гор­ной Армении возникли

зачатки цивилизации, но эти зачатки не получили своего дальнейшего развития.

В Армении и в верховьях Евфрата и Тигра не было тех физико-географических

условий, которые могли бы ук­репить и дать дальнейшее развитие зародышам

культу­ры. Такие условия мы встречаем лишь в области ниж­него течения

названных рек.

К югу от Арарата и Тандурека горы понижаются, образуя несколько параллельных

цепей, направляю­щихся от истоков Аракса и от озера Урмии на юго-вос­ток, к

Мекрану; эти цепи отделяют Месопотамию от вы­сокого плоскогорья Ирана,

проходя по левому берегу Тигра. Некоторые вершины этих гор, как, например,

Эльвенд, к юго-западу от Экбатаны, и Алиджук, к югу от Испагани, поднимаются

на высоту 3000 — 4000 мет­ров; здесь же находится вершина Ку-и-Дена в 5200

мет­ров высоты, представляющая после Демавенда наиболее возвышенный пункт

Передней Азии. Со стороны Ира­на и Белуджистана эти горные цепи образуют как

бы одну сплошную стену, постепенно понижающуюся к юго-востоку. У подошвы этой

стены на высоте почти 1500 метров над уровнем моря группируются наиболее

знаменитые исторические города Персии и Мидии: Экбатана, Испагань, Персеполь,

Шираз.

Если существует какое-либо место в Месопотамии, на котором по-настоящему

зародилась цивилизация, так это там, где была Нижняя Халдея. Эта первобытная

цивилизация, как и цивилизация Египта, имела своей колыбелью самую южную

часть вавилонской долины, почва которой сплошь состоит из наносной земли. Из

всей долины Тигра и Евфрата это были первые места, где человек мало-помалу

освободился из своего живот­ного состояния и сумел перейти в стадию

цивилизован­ной жизни. Точно такая же картина наблюдалась и в Египте, в

долине Нила. С течением времени в той и другой стране цивилизация все более и

более крепла и распространялась с низовьев рек вверх по течению. Из­вестно,

что Фивы в Египте возникли гораздо раньше Мемфиса; точно так же и в

Месопотамии первое разви­тие цивилизация получила в городах Ур и Ларзам,

ле­жавших почти в устье Евфрата и Тигра.

Религия с ее символами и обрядами, зародившись в нижнем течении Нила, Евфрата

и Тигра, распространя­лась по тому же пути, каким шла цивилизация вообще.

Таким образом, в бассейне Тигра и Евфрата цивилиза­ция возникла в Нижней

Халдее. Наиболее известным из этих центров халдейской цивилизации был

Вавилон. Также предполагается, что народ, известный в истории под именем

ассирийцев, заимствовал из Халдеи первые зачатки своей цивилизации.

На этом сходство с Египтом не заканчивается. По всей видимости, когда в этой

области только появились первые люди, она представляла собой картину такого

же хаоса, как и первобытная нильская. Чтобы сделать из этой пустыни одну из

самых богатых и обильных областей в мире, первобытным жителям надлежало

урегулировать течение рек и при помощи каналов и плотин распределить

равномерно по всей местности жи­вительную влагу, которая в ущерб для

некоторых час­тей территории скоплялась в других, — словом, нужно было

сделать буквально то же, что пришлось сделать первобытным жителям Египта.

Следовательно, обитатели равнины под страхом угрозы самых ужасных несчастий

принуждались к сложному и мудрому координирова­нию своих индивидуальных

усилий. Как следствие, государственное устройство Халдеи было очень похожим

на государственное устройство древнего Египта.

Различие географической среды не замедлило со­здать с течением времени между

цивилизациями Егип­та и Халдеи весьма характерные и заметные отличия. Хотя

Нижняя Халдея представляет, без сомнения, наи­более изолированную часть

тигро-евфратского бассейна, тем не менее, ее изолированность далеко не столь

силь­на, как в Египте. С самого раннего периода месопотамской истории Халдея

и Ассирия подвергаются различ­ного рода внешним влияниям. Не так далеко

находилось одно государство, в Библии называемое Элам и в самом раннем

периоде истории изобиловавшее городами. В этих городах-крепостях находили

себе приют различные разбойники, которые на протяжении многих веков совершали

набеги на Халдею.

Но по мере того как цивилизация, родившаяся в области разливов и нано­сов,

поднималась вверх по течению Тигра и приближа­лась к горной стране Курдистан,

ей предстояло встре­титься с еще более многочисленными и не менее

воин­ственными, нежели эламиты, разбойничьими племена­ми. Усваивая постепенно

религию, обряды, письмен­ность, искусство и науку халдеев, жители остальной

Месопотамии в конце концов в течение второго тысяче­летия до начала нашей эры

приобрели господство над всем средним течением Евфрата и Тигра. К тому

време­ни они сделались опасными соперниками Вавилона, ос­лабевшего вследствие

постоянных войн с фараонами XVI, XVII и XVIII династий.

Рассматривая историю месопотамской цивилизации, необходимо подчеркнуть тот

факт высокой важности, что без своих халдейских предшественников народы

Верхней Месопотамии, по всей вероятности, не были бы в состоянии подняться

над той низкой ступенью культуры, на какой находятся даже и в наше время

жители Курдистана и Луристана. Но, с другой стороны, без ассирян мирная

земледельческая цивилизация Нижней Халдеи потребовала бы целых тысячелетий

для того, чтобы выйти за пределы нижнего течения Евфрата и Тигра и

распространиться по всей Передней Азии вплоть до Эгейского моря.

Инд и Ганг

Общие черты исторического и культурного движе­ния, происходившего в

первобытной истории Египта и Месопотамии, с полной очевидностью

обнаруживаются и в сложной и таинственной истории Индии. Контраст между

идиллической анархией первобытной ведийской эпохи и жестоким деспотизмом

кастовой ор­ганизации общества в брахманический период индий­ской истории

теснейшим образом соответствует разнице физико-географических условий, среди

которых осуще­ствились последовательные фазы исторической эволю­ции Индии.

Более древняя из этих фаз, именно отме­ченная характером идиллической

анархии, развилась в волшебно плодородных долинах Кашмира; вторая на­чалась и

протекала в области Мадья-деса (центральная часть Индо-Гангской долины).

Индусские и персидские поэты воспевают Кашмир как страну наслаждений; самое

ее название, воспринятое литерату­рой всего западного культурного мира,

сделалось сино­нимом страны очарований. Климат Кашмира по своим достоинствам

не имеет себе равного в Индии и весьма напоминает климат Западной Европы,

обладая при этом большим постоянством. По всей стране поднимаются высокие

холмы, образуя ок­ругленные долины, в которых народная фантазия поме­щала

рай. Действительно, эти долины не имеют себе по­добных по климатическим

достоинствам, плодородию почвы, пленительности и великолепию окрестных

пей­зажей, отражающихся в озерах и текущих водах.

В то время как эта очаровательная местность, благоприятствовала развитию

пастушеской жизни и земледелия, вся обширная область Мадья-деса, упоми­наемая

законами Ману под названием Центральной страны, носила те отличительные

черты, которые способствуют развитию речных цивилизаций и уже рассмотрены на

примерах Нильской долины и Месопотамии.

Малейшая нерегулярность в годовых климатических колебаниях, зависящая от

изменений в атмосферном давлении, в распространении ветров и осадков, грозит

здесь для населения самыми тяжелыми последствиями. Когда не бывает долго

дождей, то реки и каналы пересыхают, и огромное количество людей ожидает

голодная смерть. Голодовки в Индии яв­ляются постоянной угрозой не только для

населения Синда и Пенджаба, но и для населения всего бассейна реки Ганг и

восточных берегов Индостана. Вся эта мест­ность периодически лишалась бы

всего населения, уми­равшего от голода, если бы здесь нельзя было устраи­вать

каналов и искусственного орошения. Собственно, земледелие тут возможно только

при помощи этих искусственных каналов. Но достаточно какой-либо реке,

питающей эти каналы, вы­сохнуть или изменить свое русло, и вся окружающая

местность становится пустыней. Постоянную необходимость возмещать недостаток

воды искусственным образом, слишком сложным для того, чтобы выполняться

отдельными семьями или ком­мунами, дополняет еще один элемент, уже отмеченный

при рассмотрении Нила и рек Месопота­мии.

Ареной культурной истории Индии в продолжение всей ведийской эпохи была

западная половина Мадья-деса. В старинных индийских трактатах упоминается

толь­ко об одной реке — Синд (Инд); только в одном из гим­нов упоминается о

Ганге. Наоборот, в брахманическую эпоху цивилизация расцветает на берегах

Ганга, а вся западная часть страны превращается в дикую область.

Несмотря на крайне скудные памятники, оставленные первобытной индийской

цивилизацией, несмотря на очевидное искажение памятников древней

письмен­ности позднейшими поколениями брахманов, все же имеется возможность

проследить распространение индийской цивилизации с верховьев Инда к устью, в

ту страну, где Инд, пробившись через пески пустыни, те­ряется в огромной

лагуне. По мере того как древние арийцы, основатели индийской цивилизации,

удаля­лись из счастливой Верхней страны, в их душах ослаб­лялось доверие к

своим силам. Радостное настроение, порожденное свободной жизнью под

благодетельным не­бом, среди богатых пастбищ и плодородных полей, за­менялось

чувством страха перед засухами и боязнью не­достатка воды. Религиозный культ

все более и более отклоняется от божеств Агни и Сомы, мирных покровителей

домашнего очага; на сце­ну выдвигаются новые божества — бог атмосферы Индра и

повелитель ветров Рудра, который громовым голо­сом гоняет по небу облака и

заставляет их орошать поля арийцев. В общественной жизни начинают играть

заметную роль жрецы, как обо­собленная жреческая каста.

Инд иногда сравнивают с Нилом, так как и он оро­шает своими водами пустыню и

оплодотворяет прилегающую к нему местность. Не без некоторого основания можно

назвать и весь Пенджаб Египтом в миниатюре, окруженным четырьмя или пятью

маленькими Месопотамиями. Раздробление его территории на разные фи­зико-

географические области препятствовало образова­нию в его границах единого

политического целого и, наоборот, благоприятствовало созданию нескольких

об­ластных деспотий, управлявшихся отдельными деспотами, которые строили

дороги, проводили каналы и т.п. Надо полагать, что в минуту общих бедствий

эти от­дельные государства должны были вступать друг с дру­гом в союз, но

история не сохранила об этом никаких воспоминаний; чаще всего эти деспотии

враждовали друг с другом и стремились победить своих соперников.

Оба великих речных бассейна — бассейн Инда и бассейн Ганга, — не будучи

разделены никакой естественной преградой вроде высокой горной цепи, об­ладали

почти одинаковыми географическими условия­ми, а, следовательно, и почти

тождественными данными для решения основной проблемы своего существования —

регулирования вод. В долине Ганга, в среднем выпадает несколько больше дождя,

чем в долине Инда, но все же количество влаги и здесь недостаточно, чтобы

обеспечить урожай хлебов. В урожайные годы плодородие почвы здесь не меньше,

чем в долине Нила и в Месопотамии; благодаря этому восточная часть устья была

с незапамятных времен населена наиболее густо и следовательно, наи­более

сильно страдала от засух и голодовок. Целая сеть заботливо поддерживаемых

каналов является здесь на­стоятельно необходимой, для того чтобы полностью

эксплуатировать в целях земледелия капризные течения Ганга.

Некоторые исследователи ставят вопрос: не зароди­лась ли индийская

цивилизация раньше в долине Ган­га, чем в долине Инда. Но разрешить этот

вопрос не представляется возможным за неимением данных. Можно лишь

предполагать, что плодородные долины по Гангу и его притокам раньше увидели

высшие фазы ци­вилизации. Интересно отметить, что Пенджаб и доселе остается

беден большими городами, тогда как в восточ­ной части таких городов

сравнительно много.

Достигнув предела развития речного периода циви­лизации, индусская нация,

запертая в изолированной стране, примирилась со своей судьбой и безропотно

покорилась; индусский народ замер в бездействии, характерной чертой индусской

жизни явилось факирство — это своеобразное явление, самопроизвольно выросшее

на почве, оплодотворенной Гангом.

Хуанхэ и Янцзы

Есть много причин, по которым для европейцев крайне трудно составить

правильное понятие о Китае и его истории. Дело в том, что хотя Небесная

империя и не в состоянии, в смысле древности, оспаривать пальму первенства у

Египта и Халдеи, но тем не менее Китай, бесспорно, принадлежит к числу

великих речных очагов культуры и цивилизации. Китай интересен и потому, что

государство фараонов и Ассиро-Вавилония чрезвычайно давно отошли в область

археологии, тогда как Китай до сих пор является современной

действительностью.

Две западные великие древние цивилизации — нильская и месопотамская, —

достигнув известной сте­пени развития, распространились до морского

побережья, и перешли в стадию морской цивилизации. Ин­дия, запертая в

бассейне своих рек, не имевших удоб­ного сообщения с морем, кончила тем, что

замерла и обособилась от общего потока всемирной истории. Один лишь Китай,

прогрессивно расширяя область своего культурного воздействия, остался, тем не

менее, в колы­бели своей цивилизации — в бассейнах рек Хуанхэ и Янцзы.

Территория собственно Китая составляется главным образом из бассейнов трех

великих водных ар­терий — Хуанхэ, Сицзян (Жемчужная река) и Янцзы, —

дополняемых обширной системой притоков, а, следова­тельно, и путей сообщения

между Монголией и Тонкинским морем. Все эти реки точно так же оплодотворяют

своими наводнениями культурную страну Китай, как Нил, Тигр, Евфрат и Инд

оплодотворяют остальные ме­стонахождения великих речных цивилизаций. При этом

зона наводнений, при периодических разливах Хуанхэ и ее притоков,

соприкасается на юге с зоной, орошаемой Янцзы, и вместе они образуют нечто,

по основным характерным чертам весь­ма схожее с нильской дельтой, только в

гораздо боль­ших размерах. Как и египтяне, китайцы, жившие в до­линах по

среднему течению обеих великих рек, могли достигнуть моря только после

многовековой работы на месте своей оседлости, только после превращения

бес­предельных пространств, покрывающихся илом и грязью, в возделанную и

густонаселенную страну. Вся область, известная под названием Цзинань, некогда

подвергавшаяся постоянной опасности быть разоренной волнами, а теперь

плодородная и цветущая, является результатом искусства и труда китайцев.

Целый лаби­ринт каналов, прорезывающих в разных направлениях провинции Аньхой

и Чжэцзян, гигантские плотины, сдерживающие постоянно изменяющиеся течения

рек, потребовали для своего сооружения громадного количе­ства труда, даже по

сравнению с Египтом. Все гигантские сооружения в Китае но­сили, несомненно,

более утилитарный характер, неже­ли большая часть предприятий фараонов, но в

смысле достигнутых результатов они были тождественны, так как и доселе Хуанхэ

смывает иногда с лица земли ре­зультаты труда бесчисленных поколений.

Хуанхэ (Желтая река) обладает, быть может, даже в более сильной степени всеми

отличительными чертами великих исторических рек, создавших цивилизацию.

Благодаря ей и Янцзы Китай представляет собою такую географическую среду,

которая, вознаграждая, с одной стороны, человеческий труд, с другой — внушает

при­брежным обитателям под страхом смерти солидарность и постоянную суровую

трудовую дисциплину во всех, даже самых узких, областях жизни. Говоря о

результа­тах влияния среды, следует, кстати, отметить важное отличие в данном

отношении между Китаем и, хотя бы, Египтом. В Египте великая историческая

река Нил бы­ла покорена и приспособлена к нуждам человека при помощи

страшного угнетения и порабощения народных масс. В Китае нечто аналогичное

случилось лишь в стране Цзинань и в области нижнего плёса реки Хуанхэ, там,

где находились налицо условия, близкие к физико-географическим условиям Нила.

Наоборот, в области желтозема не было никакой нужды в больших общественных

работах; почвенные и географи­ческие условия этой области требуют здесь

разделения земель на участки, орошения их каналами и участия в работе

небольших групп. Это последнее условие, несом­ненно, способствовало развитию

среди населения чувст­ва семейной и общинной автономии, столь характерной для

земледельческого Китая; с другой стороны, отличи­тельные особенности почвы

пробуждали у населения инстинкт солидарности. Отсюда, вероятно, ведет свое

происхождение господство патриархальных начал в ки­тайской жизни в эпоху

Конфуция.

До сих пор точно неизвестно, откуда на историче­скую арену явились «сто

семей», эти первые культур­ные работники в бассейне великих китайских рек.

Сами китайцы, по-видимому, не сохранили никаких опреде­ленных воспоминаний о

своей первоначальной родине. Тем не менее, масса обстоятельств устанавливает

тот факт, что будущие цивилизаторы Небесной империи переселились туда еще в

состоянии варварства и что, следовательно, они не могли бы быть отпрысками

какой-либо уже культурной группы.

До настоящего времени Китай не обладает единым национальным языком, так что

обитатели различных кварталов одного и того же города не в состоянии

пони­мать друг друга без посредства письма (т.е. идеографи­ческого языка).

Даже возникновение единства Китая стало возможным лишь благодаря этому

последнему. Однако, разнообразие наречий в Китае не помешало образованию

единой китайской нации, и коренная при­чина этого заключается, наверное, в

характере главной китайской реки Хуанхэ. Эта река является творцом Небесной

империи, и ее значение и роль в деле создания китайской нации легко можно

видеть.

Китайские летописи началом Небесной империи счи­тают потоп. Так, в начале

классической книги «Лето­пись» написано: «Вышедшая из берегов вода вселяет в

меня ужас (говорит Яо); эти вышедшие воды затопля­ют все. Яо приказал Иу

регулировать течение воды. От­ныне вода будет течь по руслам, и это будут

реки Хуан­хэ, Цзи и Хань. Когда опасность потопа миновала, лю­ди поселились

на умиротворенной земле». Иу, в дальнейшем, стал императором, построил

плотины и упорядочил течение вод, после того как заставил Хуанхэ, Янцзы и

течь по своим руслам и сделал землю пригодной для жилища людей, приступил к

организации государства, разделив его на девять провинций. Карты этих

провинций, или областей, он начертал на бронзовых вазах; дальше

рас­сказывается, как Иу приступил к разделу земли и к обложению жителей

каждой провинции налогом, сооб­разуясь с плодородием почвы.

Это рас­селение шло таким образом: из области «Желтой зем­ли» «сто семей»

направились на восток, вниз по тече­нию Хуанхэ; путь на запад и на север был

прегражден монголами-кочевниками, и, кроме того, области к запа­ду и к северу

от Хуанхэ были неплодородны, поэтому китайцы должны были завоевывать области

в бассейнах Янцзы и Ханьцзян, постепенно покоряя дикие племена. В эпоху

Менция «татуированные варвары» занимали еще весь южный Китай, но китайская

культура про­никла сюда через юго-восточные притоки Янцзы.

Эта необходимость последовательного завоевания трех речных бассейнов является

причиной запоздания китайской цивилизации, так как китайцам приходи­лось

несколько раз начинать свою культурную работу. Китайцы хорошо сознавали

зависимость их цивилиза­ции от рек; они отлично понимали роль и значение в

деле создания их государства великих рек, и на их об­разном языке

правительство и власть обозначаются по­нятием текущей воды.

Заключение

Каждая из четырех великих культур древно­сти, как это свидетельствует

изучение, является результатом гидрологических систем тех стран, кото­рые

служили им колыбелью, и, сообразно с этим, куль­турная история во всем Старом

Свете представляет со­бою тяжкую задачу, заданную человеку физико-

географическими особенностями страны.

В своей книге Мечников доказывает, что с его точки зрения основной причиной

зарождения и развития цивилизаций являются реки. Ведь все народы, которым

было суждено стать «избранными» и раньше всех начать развивать культуру,

обитали на берегах великих рек.

Приведенных в его книге фактов вполне достаточно, чтобы по­нять отсутствие

синхронизма между цивилизациями древних народов. Если бы даже ученые сумели

дока­зать, что четыре древние цивилизации не зародились самостоятельно и

независимо друг от друга в тех стра­нах, где они развились, если бы был даже

установлен факт происхождения этих цивилизаций от одного обще­го корня, то и

тогда период созревания и роста цивили­зации мог бы быть неодинаков для

различных стран и ее последовательное развитие могло бы идти более или менее

быстрым темпом соответственно физико-геогра­фическим условиям данной страны.

Однако, это были наиболее развитые культуры и, в общем, они развивались хоть

и не совсем в одно время, но приблизительно одинаковыми темпами и по почти

одному сценарию.