Реферат: Двуречье в период господства Аккада и Ура

название «Хаммурапи — изобилие», он пытался примирить население завоёванных

областей со своей властью. Достигнув первых значительных успехов, Хаммурапи

стал опасаться вмешательства со стороны ассирийского царя Шамшиадада I и его

союзников — степных племён. Он стал принимать меры к укреплению своих

северных границ и начал завоевание пограничных областей.

После смерти Шамшиадада Хаммурапи содействовал изгнанию его сына из Мари. С

помощью Хаммурапи снопа на престол своих отцов сел представитель старого

царского дома Мари — Зимрилим. Наступил новый расцвет государства Мари,

которое успешно отражало набеги степных племён и вторжения войск царства

Эшнунны. Торговые связи Мари доходили до далёкого Крита. Хаммурапи,

помогавший Зимрилиму завоевать престол, стал его союзником. Они называли друг

друга «братьями». Зимрилим имел своих постоянных представителей при дворе

вавилонского царя, но последний в письмах часто обращался непосредственно и к

самому Зимрилиму и к его сановникам. В своей внешней политике оба царя обычно

выступали согласованно.

Положение Хаммурапи, завоевавшего на юге Псин и Урук, опиравшегося на севере

на союз с Мари, было чрезвычайно выгодным. Уже тогда (около 15—16-го года

своего царствования) он был одним из самых могущественных правителей

Двуречья.

Но вскоре отношения между правителем Ларсы Римсином и Хаммурапи обостри­лись,

и это временно поставило вавилонского царя в трудное положение.

В результате отпадения южных областей и отторжения северной пограничной

полосы для Хаммурапи создалась тяжёлая политическая обстановка. Накопив силы

для решающего удара, он в 30-м году своего царствования начал победоносное

наступ­ление на своих врагов. Хаммурапи победил своих северных врагов во

главе с Эшнунной и разбил войско Элама, пытавшегося прийти им на помощь. В

следующем, 31-м году своего правления (1762 г. до н.э.)он обрушился на своего

основного противника— Римсина, захватив его столицу Ларсу; возможно, что

Римсин при этом бежал в Элам.

Усиление могущества вавилонского паря вызвало сильную тревогу за участь

соб­ственного царства у его союзника Зимрилима, и он во время войны уклонился

от оказания помощи Хаммурапи. После победы над Эшнунной Хаммурапи вторгся в

царство Зимрилима. В 33-м году своего правления он подчинил себе царство Мари

и союзные с ним области. Зимрилим не пожелал примириться с подчинённым

поло­жением, но тогда его постигла ещё более жестокая кара. В 35-м году

своего цар­ствования Хаммурапи разгромил Мари, разрушил пышный дворец

Зимрилима и стены города. В последующие годы вавилонский царь подчинил себе

область вдоль течения Тигра, включая Ашшур.

Объединив основную и важнейшую часть долины Тигра и Евфрата, Хаммурапи

стал хозяином торговых путей на восток, север и запад, Он подчинил своему

влиянию

на востоке значительные области Элама. В документах того времени неоднократно

упо­минаются эламские военнопленные. Все области Малой Азии и Сирии, которые

нахо­дились в торговых сношениях с царством Мари, были теперь включены в

орбиту вави­лонской торговли.

В этот период усилилось воздействие вавилонской культуры на сирийские города,

на хеттский племенной союз, на финикийское государство Угарит. На западе

воздей­ствие вавилонской культуры этого периода сказывается в Палестине.

Возможно, что Вавилония при Хаммурапи или при его ближайших преемниках

вступила в отно­шения с ещё более далёкой страной — с Египтом.

Общественно-экономические отношения в Вавилонии в XVIII в. до н. э.

В начале II тысячелетия до н. э. в Двуречье продолжали со­вершенствоваться

орудия производства, обогащался трудовой опыт людей, улучшались навыки труда.

Развивалась и совершенствовалась иррига­ционная сеть. Пожалуй, ещё более,

нежели в Египте, необходимость сложного вычис­ления периодов половодья

Евфрата и Тигра создавала предпосылки для развития вавилонской астрономии.

Ирригационные работы требовали и углубления некоторых математических знаний,

например, в области исчисления объёма землекопных работ и количества рабочей

силы. Техника использования ирригационной сети достигла в это время уже

большого совершенства: для орошения высоких полей, до которых не доходила

вода в период подъёма реки, были теперь созданы более усовершенствованные

водоподъёмные сооружения. Усовершенствовалась также и земледельческая

тех­ника в собственном смысле этого слова. Надо полагать, что около этого

времени полу­чил распространение плуг с воронкой, в которую засыпалось зерно

для посева, хотя есть данные о том, что он был известен уже при III династии

Ура. Лошадь, хотя и не получила ещё широкого применения, но была уже известна

в числе домашних животных.

В отношении применения металла Двуречье являлось наиболее передовой стра­ной

того времени. Здесь уже в начале II тысячелетия до н. а. прочно установился

брон­зовый век. Время от времени появляется даже железо. Всё более широкое

примене­ние металла усиливало действенность орудий труда в сельском

хозяйстве, ко­торое продолжало играть первенствую­щую роль в экономике

страны.

Наряду с сельскохозяйственной техникой продолжали развиваться и орудия

различных ремёсел, совершен­ствовались и приёмы ремесленников. В законах

Хаммурапи перечисляются представители десяти различных отрас­лей ремесла,

среди которых были на­званы кирпичники, ткачи, кузнецы, плот­ники,

судостроители, домостроители и другие, но этим далеко не исчерпывает­ся

список известных тогда многочисленных ремёсел. Создавались предпосылки для

развития знаний в области химии. До нас дошли небольшие фрагменты

вавилонского труда по химии, в которых даны, например, указания, как

изготовлять поддельные драгоценные камни, имитацию меди, серебра и т. д.

Развивались в этот период торговля и обмен. Правда, и теперь ещё торговцы —

тамкары продолжали юридически оставаться на положении торговых агентов царя, но

их значение к началу II тысячелетия до н. э. возросло, они имели теперь своих

помощников, которые вели розничную торговлю и сопровождали караваны.

Про­должало развиваться денежное хозяйство. Теперь мерилом цен стало только

серебро, и на основании дошедших до нас документов можно установить соотношение

цен на рынках Вавилонии в начале II тысячелетия до н. э. Не только

ремесленники, но и сельскохозяйственные работники, нанимавшиеся на длительный

срок, получали свою заработную плату серебром. Впрочем, некоторые категории

сельскохозяйствен­ных работников, как, например, пахари и пастухи, по-прежнему

получали плату зер­ном или вообще натурой. О большом количестве серебра в

торговом обороте свиде­тельствует сравнительно невысокий процент за ссуду —

20%. Хотя законами Хам­мурапи были установлены и по отношению к ссудам зерном

те же 20%, но это поста­новление закона по отношению к ссудам такого рода не

выполнялось: если за ссуду серебром взимались законные 20%, то за ссуду зерном

взималось на практике 331/3%. Столь высокий процент для

зерновой ссуды обусловлен резким колебанием цен на зерно в различные периоды

сельскохозяйственного года.

Значение ссуд и процентов в хозяйственной жизни Вави­лонии нашло своё отражение

не только в деловых докумен­тах начала II тысячелетия дон. э., но и в школьной

литера­туре, восходящей к тому времени; В серии табличек с характерным

заголовком Харра-хубуллу, т. е. «процентный заём», для учебных целей

были собраны шумерские правовые термины, в частности, касавшиеся ссуды и займа,

с их аккадским пере­водом, как, например, «долговое обязательство», «процентный

заём», «беспроцентный заём», «дар» и т. д. Об исчислении долговых процентов

трактовали специальные задачи в дошедшей до нас математической литературе.

В частноправовых документах того времени мы находим многочисленные

сви­детельства ростовщических сделок. Сохранились документы, восходящие к

жрицам-затворницам местного храма бога Солнца — Шамаша в городе Сиппаре. Эти

дохри­стианские «монахини» через своих родственников — отцов и братьев —

производили скупку земель, сдавали в аренду свою землю, давали деньги 8 рост,

покупали рабов и т. д. В древнем городе Кише были ростовщики, дававшие взаймы

серебром в зерном под залог полей и созревавшей жатвы, скупавшие дома,

закрома, сады, по­ля и т. д.

Но самые видные представители ростовщического капитала нам известны в городах

Уруке и Ларсе, на юге Шумера. В Уруке была найдена часть архива двух братьев-

ростовщиков, скупивших в течение каких-нибудь 20 лет буквально за гроши более

40 домов и участков. В документах, найденных при раскопках в Ларсе, мы видим

новый тип работорговца, отличавшегося от работорговцев предшествовав­ших

периодов тем, что он не на чужбине, а у себя, в своём родном городе, скупал

рабов — своих же собственных сограждан. Два работорговца, о которых упоминают

документы, путём ростовщических операций превращали своих сограждан в рабов-

должников и передавали их в наём на работу тем, кому требовалась рабочая

сила, преимущественно богатым ремесленникам, имевшим собственные мастерские.

Эти документы вместе с тем устанавливают факт безраздельного господства

рабо­владельческой знати в Ларсе во время правления Римсина. Так,

вышеупомянутые ра­боторговцы, сдавая в наём своих рабов-должников,

оговаривали своё право на полное возмещение стоимости раба не только в случае

бегства его в неизвестном направле­нии, но и в случае бегства его в хозяйство

царя, храма или знатного человека. Оче­видно, в то время крупные

рабовладельцы располагали такой силой, что могли без­наказанно принимать в

своё хозяйство беглых рабов.

В это время катастрофически учащается продажа родителями детей. Создалась

даже пословица: «Сильный человек живёт руками своими, а сла­бый — ценой своих

детей».

Развитие обмена, денежного хозяйства и ростовщичества должно было усилить

процесс расслоения сельских общин. Об этом свидетельствуют жалобы

представителей общин. Об этом свидетельствуют жалобы представителей общин на

своих старейшин; во главе общин наряду с советом из знат­нейших общинников

теперь стояло уже не выборное должностное лицо, а царский чиновник, который,

разумеется, нисколько не защищал рядовых членов общины от посягательств со

стороны сильных мира сего.

В пределах самих общин отдельные зажиточные общинники становились все более

самостоятельными. Каких-либо прав контроля общины над имуществом отдель­ных

его членов, очевидно, уже не существовало, поскольку земли могли сдаваться в

аренду, передаваться в наследство и продаваться без каких-либо видимых

ограниче­ний со стороны общины. В дошедших до нас источниках нет указаний на

существова­ние общинного выпаса скота.

Конечно, нельзя говорить о полном разрушении сельской общины к этому

вре­мени, но, несомненно, все вышеприведённые данные указывают на далеко

зашедший процесс разложения общинного строя. Этот строй не мог оказать

представителям сельских общин действенной помощи против угнетения со стороны

крупных рабовла­дельцев.

Уровень жизни вавилонян ещё мало отличался от уровня жизни в шумерский

период. Правда, более зажиточные дома строились иногда в два этажа, с

деревянной галереей на столбах вокруг внутреннего дворика; но большинство

жилищ и теперь пред­ставляли совсем маленькие сооружения из сырцового

кирпича, с плоскими крышами, с глухими стенами (комнаты освещались только

сквозь дверные проёмы со двора); в богатых домах ещё в III тысячелетии стали

появляться кровати, табуреты, столики, но даже в семье мелкого рабовладельца

нередко была только одна кровать; не только рабы, но и младшие члены

семейства спали на цыновках или на полу. Деревянная дверь считалась ценным

движимым имуществом и вывозилась при продаже дома.

Богатство заключалось в металлической посуде, в запасах ячменя и пшеницы;

редкие богачи запасали серебряные слитки. Большинство населения жило в

крайней нищете, голод был постоянным гостем в семье вавилонянина; семьи были

малочис­ленны, так как болезни и недоедание косили детей. Условия труда

немногим улуч­шились с шумерского времени; правда, как кажется, стало больше

различных водоподъёмных сооружений, но и это были, по-видимому, примитивные

устройства, требовавшие каторжного по своей тяжести труда.

К сожалению, историк не располагает пока какими-либо источниками, ко­торые

свидетельствовали бы о сопротивлении народных масс порабощению их круп­ными

рабовладельцами. Однако косвенным доказательством наличия подобного

сопро­тивления со стороны народа можно считать попытки несколько ограничить

ростов­щичество и приостановить процесс закабаления свободных, что и

отразилось в законо­дательстве Хаммурапи. Вавилонские цари вынуждены были

пытаться несколько сдер­живать развитие ростовщичества и долгового рабства,

так как дальнейшее его развитие вело к уменьшению численности населения,

облагаемого налогом и к уменьшению численности ополчения, которое состояло из

свободных земледельцев. В конечном итоге развитие долгового рабства неизбежно

ослабляло власть самих вавилонских царей, а также могущество

рабовладельческого государства в целом.

Естественно, что для Вавилонского государства стало неприемлемым древнее

право Шумера, восходящее ещё к законодательной деятельности царей III

династии Ура. Необходи­мость создания нового свода законов для своего

государства сознавал уже второй царь I вавилонской династии — Сумулаилу, о

законах которого упоминают документы его преемников.

Царь Хаммурапи своим законодательством попытался оформить и закрепить

общественный строй государства, господствующей силой в котором должны были

явиться мелкие и средние рабовладельцы. Какое большое значение придавал

Хаммурапи своей законодательной деятельности, видно уже из того, что он

приступил к ней в самом начале своего правления; 2-й год его царствования

назван годом, когда «он установил право стране». Правда, этот ранний сборник

законов не дошёл до нас; известные науке законы Хаммурапи относятся уже к

концу его царствования.

Эти законы были увековечены на большом чёрном базальтовом столбе. Наверху

лицевой стороны столба изображён царь, стоящий перед богом Солнца Шамашем —

покровителем суда. Под рельефом начертан текст законов, заполняющий обе

сто­роны столба. Текст распадается на три части. Первой частью является

обширное введение, в котором Хаммурапи объявляет, что боги передали ему

царство для того, «чтобы сильный не притеснял слабого». Затем следует

перечисление благодеяний, которые были оказаны Хаммурапи городам своего

государства. Среди них упоми­наются города крайнего юга во главе с Ларсой, а

также города по среднему течению Евфрата и Тигра — Мари, Ашшур, Ниневия и др.

Следовательно, базальтовый столб с законами Хаммурапи был воздвигнут им уже

после победы над Римсином и подчине­ния государств, расположенных по среднему

течению Евфрата и Тигра, т. е. в начале 30-х годов его правления. Надо

полагать, что копии законов были изготовлены для всех крупных городов его

царства. После введения следуют статьи законов, которые в свою очередь

заканчиваются обстоятельным заключением.

Памятник сохранился, в общем, хорошо. Лишь статьи последних столбцов лицевой

стороны были стёрты. Очевидно, это было сделано по повелению эламского царя,

пере­вёзшего после своего вторжения в Двуречье этот памятник из Вавилонии в

Сузы, где он и был найден. На основании сохранившихся следов можно установить,

что на вы­скобленном месте было начертано 35 статей, а всего в памятнике

насчитывается 282 статьи. На основании различных копий, найденных в раскопанных

древних библиотеках Ниневии, Ниппура, Вавилона и др., можно восстановить

большую часть уничтоженных эламским завоевателем статей.

Законы Хаммурапи охватывают многочисленные правовые вопросы современного ему

вавилонского общества. Первые 5 статей (нумерация статей установлена

совре­менными учёными) посвящены вопросам судопроизводства. Статьи 6—13

определяют наказание за кражу и указывают способы установления кражи. Статьи

14—20 направ­лены против кражи детей и рабов и против укрывательства беглых

рабов. Здесь же устанавливается размер награды за поимку беглого раба. В

статьях 21—25 рассмат­риваются разнообразные случаи грабежа. Статьи 26—41

регулируют обязанности и права воинов, причём особенно детально разбираются

вопросы их землевладения. Статьи 42—47 определяют права и обязанности лип,

арендующих землю. Следующие пять статей (48—52) устанавливают пределы права

ростовщика на урожай заложен­ного ему поля. Статьи 53—56 налагают кару за

небрежное использование иррига­ционной сети. Статьи 57—58 защищают владельцев

полей от ущерба, наносимого ста­дами. Статьи 59—66 решают различные вопросы,

связанные с владением садами, в том числе и вопрос о праве ростовщика на

урожай сала его должника. Следующие статьи, содержавшиеся в разрушенных

столбцах надписи, были посвящены отчасти вопросам владения домами и

строительными участками, отчасти различным видам ростовщичества. К ним

примыкают статьи 100—107, говорящие о купцах — тамкарах и их помощниках.

Корчмы, являвшиеся вместе с тем и вертепами, рассматри­ваются в статьях

108—111. Праву хранения и долговому праву, связанному с обеспе­чением займа

личностью членов семьи должника, посвящены статьи 112—126. Очень большое

место (статьи 127—195) занимает семейное право. Отдел, содержащий статьи

196—225, устанавливает размер кары за телесные повреждения. Статьи 226 и 227

обе­регают рабовладельца от умышленного уничтожения клейма на принадлежавшем

ему рабе. Вопросы, связанные с работой архитекторов и судостроителей,

рассмат­ривают статьи 228—235. Разнообразные виды найма обстоятельно

разобраны в статьях 236—277. Заключительные статьи содержат постановления о

рабах.

Законодательство Хаммурапи, как и законодательство Псина, Ларсы и Эшнунны, не

содержит указаний на вмешательство богов. Исключение составляют лишь статьи 2

и 132, допускающие по отношению к человеку, обвинённому в колдовстве, или к

замужней женщине, обвинённой в прелюбодеянии, применение так называемого

«божьего суда». К далёкому прошлому восходят постановления о каре за телесные

по­вреждения согласно принципу «око за око, зуб за зуб». Законодательство

царя Хамму­рапи расширило применение этого принципа и по отношению к врачу за

повреждение при неудачной операции и к строителю за неудачную постройку;

если, например, обрушившийся дом убивал хозяина, то умерщвлялся строитель, а

если в этом случае погибал сын хозяина, то умерщвлялся сын строителя.

Законы царя Хаммурапи надлежит признать одним из самых значительных

памят­ников правовой мысли древневосточного общества. Это первый известный

нам во всемирной истории подробный сборник законов, освящавший

рабовладельческий строй, частную собственность, эксплуатацию человека

человеком.

Изучение законов Хаммурапи в связи с сохранившимися царскими и частными'

письмами, а также частноправовыми документами того времени даёт возможность

определить общественный строй Вавилонии, а вместе с тем и направление

мероприя­тий царской власти, отражённых в этом законодательстве. В законах

Хаммурапи отчётливо проступает классовый характер законодательства Вавилонского

царства. Государство установлением суровых наказаний защищало рабовладельцев от

«строп­тивого» раба. За телесное повреждение, причиненное чужому рабу,

требовалось, как и по отношению к скоту, возмещение убытка его собственнику.

Виновный в убийстве раба давал взамен его собственнику другого раба. Рабы,

подобно скоту, могли про­даваться без каких-либо ограничений. Семейное

положение раба при этом не учиты­валось. При продаже раба закон заботился лишь

о том, чтобы охранить покупателя от обмана со стороны продавца.

Законодательство защищало рабовладельцев от кражи рабов и от укрывательства

беглых рабов. Смертная казнь грозила не только украв­шему, но и укрывателю

раба. Жестокая кара угрожала также за уничтожение знака рабства на рабе. В

отдельной рабовладельческой семье обычно имелось от 2 до 5 рабов, но

засвидетельствованы случаи, когда число рабов достигало нескольких десятков.

Частноправовые документы говорят о самых различных сделках, связанных с рабами:

купле, дарении, мене, найме и передаче по завещанию. Рабы пополнялись при

Хаммурапи из числа «преступников», из числа военнопленных, а также купленных в

соседних областях. Средняя цена раба составляла 150—250 г серебра.

Наряду с классами рабовладельцев и рабов законы Хаммурапи знали деление

свободного населения на полноправных и неполноправных. Представители

полноправного слоя на­зывались «сыновьями мужа» или просто «мужами». Им

противопоставлялись так называемые мушкену, «покорные». Неравноправие

последних находило свое выражение, в частности, в определении кары за

телесное повреждение, нанесённое им. Если членовредительство, нанесённое

«мужу», каралось соответствующим членовредительством виновного, то за

членовредительство по отно­шению к мушкёну виновный платил лишь денежный

штраф. За украденную вещь у мушкёну вор платил 10-кратный штраф, а за

украденную вещь, нахо­дившуюся в собственности царя или храма,— 30-кратный

штраф. Исключением являлась лишь кража раба. Законодательство защищало в

равной мере всех рабовла­дельцев, и кража раба у любого рабовладельца

угрожала преступнику смертной казнью. Под «мушкену», возможно, следует

понимать жителей тех городов и областей, которые были покорены царём

Хаммурапи в результате его удачных войн. Им было оставлено их имущество, они

становились свободными подданными царя, но по сравнению с населением

основного ядра государства они занимали низшее положение.

Полноправные граждане в свою очередь делились на экономически сильных и

экономически слабых, обедневших «мужей». Законы царя Хаммурапи в ряде своих

статей пытались облегчить положение беднейших слоев свободного населения,

попав­ших в долговую кабалу. Как уже говорилось, у царской власти для этого

были веские основания: она заботилась, чтобы войско, состоявшее из свободных,

сохраняло свою мощь. Согласно статье 113 должник объявлялся правомочным

владельцем всего своего имущества, без его разрешения и разрешения суда

заимодатель не имел права отчуждать это имущество. «Муж» не мог стать рабом-

должником. Законы не называли члена семьи должника, отрабатывавшего долг в

хозяйстве заимодателя, «рабом», а лишь «заложником». Таким заложникам

посвящена важная статья 116. Она обере­гала жизнь домочадцев должника,

помогавших выплатить сумму займа своей рабо­той в доме ростовщика, защищала

их от побоев и истязаний. В случае смерти долж­ника в результате плохого с

ним обращения ростовщик отвечал жизнью одного из чле­нов своей семьи.

Другой, не менее важный закон содержит статья 117, которая ограничивала срок

работы заложника в доме ростовщика тремя годами. Тем самым член семьи

должника, отрабатывавший долг в хозяйстве ростовщика, считался погасившим

долг и свобод­ным после трёх лет работы, независимо от суммы долга. Таким

образом, законы царя Хаммурапи пытались как-то ограничить произвол кредиторов

над попавшими в дол­говую кабалу. Из содержания вышеупомянутых статей 116 и

117 следует, что главы семей в Вавилонии, по-видимому, не могли отдавать

самих себя в долговую кабалу.

Законы Хаммурапи защищали также землевладельца-должника от излюбленной

ростовщиками операции погашения долга путём передачи за долг всего

ожидающегося урожая. Даже в том случае, если на эту операцию имелось

«согласие» должника, закон расторгал подобную сделку, и купец-ростовщик

получал с урожая лишь то, что по­крывало долг и процент, а весь прочий

урожай, зерно или плоды, получал землевла­делец. Если наводнение или засуха

уничтожали урожай должника, то он не был обя­зан возвращать в данном году

заимодателю долг и проценты.

Мероприятия Хаммурапи по отношению к свободным беднякам, живущим подён­щиной,

также преследовали цель некоторого облегчения участи последних. Согласно

законам царя подёнщик должен был получать наёмную плату на 30—40% большую,

нежели в предшествующее время. Правда, на практике, как это видно из

дошед­ших документов, этот закон не выполнялся.

Много статей законодательства Хаммурапи посвящено правам и обязанностям

воинов, которые были основной опорой государственной власти. Государство было

заинтересовано в том, чтобы сохранить наделы и скот, предоставленные воинам,

от посягательств со стороны ростовщиков. Поэтому закон устанавливал, что

купивший земельный надел или скот воина терял свои деньги, а воин сохранял и

то и другое. Только приобретенные воином путём покупки поле, сад или дом

можно было отобрать за долги. Взрослый сын воина являлся законным наследником

его надела. Если после смерти воина оставался малолетний сын, то вдова

получала одну треть надела, чтобы иметь возможность вырастить будущего воина.

Закон заботился о воинах, попавших в плен, указывая способы их выкупа и

обеспечивая за ними право на земельный надел.

Воины, обеспеченные своим земельным наделом, были обязаны за это по приказу

царя выступать во всякое время в поход. За отказ выступить или же за замену

себя наёмником воин предавался смерти, а человек, заместивший его, получал

его надел.

В сборнике законов Хаммурапи имеется ряд статей, регулирующих аренду земли

или сада, игравшую, судя по многочисленным частноправовым документам, большую

роль в земельных отношениях того времени. Плата за арендованное поле

равнялась обычно одной трети урожая, что при плодородии долины Двуречья было

не слишком высокой платой. При аренде на условиях отдачи половины урожая,

сдававший в аренду обязывался участвовать в расходах или в работе по

обработке поля. Сад, который давал больше дохода, сдавался за две трети

урожая. Арендной платой ограничивались все обязательства арендатора по

отношению к собственнику поля. Аренда была краткосрочной, не более чем на

один или два года. На более долгий срок сдавалась в аренду ещё не освоенная

земля. В этом случае земля сдава­лась на 3 года с условием внесения арендной

платы лишь в третий год, а поле, пре­доставленное для насаждения сада,

сдавалось на 5 лет, и лишь на пятый год аренда­тор отдавал собственнику земли

половину урожая.

Надлежит ещё раз отметить, что, судя по дошедшим до нас контрактам и другим

документам, не все мероприятия Хаммурапи, направленные на облегчение

положения экономически слабых свободных, проводились в жизнь. Поэтому даже во

время его правления попытка укрепить экономическое положение рядовых

свободных не имела большого успеха. Противоречие между бедными в богатыми

продолжало суще­ствовать и развиваться наряду с противоречием между рабами и

рабовладельцами.

Царь управлял храмовым хозяйством и черпал из него средства с такой же свободой,

как и из доходов царского хозяй­ства. В царском и храмовом хозяйствах имелись,

как и в прошлом, многочисленные рабы. Это были потомки царских и храмовых рабов

времён прежних династий, а также военнопленные — добыча по­бедоносных войн отца

Хаммурапи, его самого, а позднее и его ближайших преемни­ков. Государственных

рабов, как кажется, держали в особых казармах, носивших название «дом узника».

Эти рабы выполняли часть общественных работ, и из них, а также из лиц,

потерявших свои земельные наделы, рекрутировались так называемые «носильщики

тростника». Последние перебрасывались с места на место для выполнения работ.

Однако собственного крупного полевого хозяйства цари теперь не вели, а царская

земля раздавалась в пользование группам издольщиков (ишшаку).

Об­щинники, владевшие землей, привлекались к тем общественным работам, которые

про­изводились в непосредственной близости от их земельных участков. Мелкие

земле­владельцы были вынуждены работать сами, а крупные заставляли работать за

себя своих рабов или батраков.

Значение царского хозяйства было велико и в области торговли и обмена,

разви­вавшихся в пределах обширной территории, объединённой в одно

государство завоева­ниями Хаммурапи. Денежные отношения продолжали

развиваться, а тем самым укреплялись частновладельческие отношения.

Частное владение землёй также продолжало развиваться и по существу уже мало

отличалось от частной собственности. Способствовало росту частного

землевладения и дальнейшее расширение царём Хаммурапи сети каналов. Его

деятельность в этом направлении стала особенно интенсивной после победы над

Римсином. Прорывая но­вые каналы, царь стремился восстановить земледелие на

юге, сильно пострадавшее от ожесточённых войн предшествующих лет. Углубление

и расширение ирригацион­ной сети создавало условия, в силу которых

увеличивалась пригодная для земледелия территория. Хаммурапи стремился к

расширению садовых плантаций — очевидно, плантаций финиковых пальм,

создававших одну из основ благосостояния страны. Закон допускал расширение

садовой земли даже за счёт пахотной.

Законы Хаммурапи и соответствующие частноправовые до­кументы отражают картину

патриархального семейного пра­ва. Женщина становилась законной женой при

условии заключения женихом письменного договора, обычно с отцом невесты, и

уплаты выкупа. Патриархальная власть главы семьи на личность домочадцев

простиралась вплоть до права отдавать их в качестве заложников за долги.

Жена, за неверность мужу, подвергалась жестокой каре. В случае бесплодия жены

мужу предоставлялась возможность брать себе побочную жену.

Замужняя женщина, однако, не была бесправна. Она имела своё личное

имуще­ство, сохраняла право на своё приданое, могла получить право не

отвечать за добрач­ные долги мужа. В случае вины со стороны мужа жена имела

право на развод, а муж, отвергавший жену без вины с её стороны, терпел

имущественные убытки. По отношению к сыновьям власть отца также была

несколько ограничена. Так, отец не имел права лишить наследства сына, не

совершившего преступления; сын имел право обратиться в таком случае в суд.

Под влиянием тех правовых норм, которые были установлены на шумерском юге

начиная со времени Урукагины, и в законах Хаммурапи появились попытки учёта

злой воли при определении наказаний за преступление.

Законы Хаммурапи и его письма, а также частные письма того времени, различные

частноправовые и хозяйственно-отчётные документы показывают нам в действии те

три «ведомства» восточной деспотии, о которых говорил Маркс: ведомство

общественных работ (строительство, работы над ирригационной системой),

ведомство ограбления собственных подданных (подати, налоги), ведомство

грабежа соседей (война). О мощи деспотической власти вавилонского царя

свидетельствует один из любопытнейших памятников вавилонской письменности —

«Разговор господина с рабом», в кото­ром представитель рабовладельческой

знати беседует со своим рабом о смысле жизни. Среди различных вопросов,

затронутых в «Разговоре», поставлен и вопрос о возмож­ности восстания против

царя. Раб, отвечая на этот вопрос, указывает на мощь цар­ской власти,

способной сломить любое сопротивление.

Действительно, мощь Вавилонского рабовладельческого государства во времена

Хаммурапи была велика; оно держало в повиновении массы рабов и низы

свободного люда, расширяло владения, унаследованные от предшествующих времён.

Распад Старо-Вавилонского царства. Касситское царство

Последние годы царствования Хаммурапи были заполнены большими строитель­ными

работами над возведением укреплений на северных и северо-восточных грани­цах

Вавилонии. В это время сын Хаммурапи Самсуилуна стал его соправителем.

Сам­суилуна издал для южных областей Шумера, сильно пострадавших от долгой а

ожесточённой войны, указ об облегчении податного бремени.

Хаммурапи умер на 43-м году своего правления (1750 г. до н. э.). Победоносные

войны Хаммурапи дали его сыну Самсуилуне несколько лет мирного правления. Он

исполь­зовал этот период для расширения ирригационной сети и строительной

деятель­ности. Но уже на 9-м году правления Самсуилуны кончился краткий период

мира. Самсуилуне пришлось отражать нападения воинственных горных племён —

касситов, которые населяли область к северо-востоку от Двуречья. Они

объедини­лись в племенной союз, вероятно, около 1795 г. до н. э., а в

1741 г. предпри­няли первый поход против Вавилонского государства: Их натиск

имел лишь частичный успех; Самсуилуне, опиравшемуся на укрепления; воздвигнутые

Хамму­рапи на северо-восточной границе Вавилонии, удалось отстоять основную

террито­рию государства. Касситы укрепились в предгорьях к северо-востоку от

Вавило­нии. Уже в следующем году Самсуилуна должен был сражаться с не менее

опасным врагом — коалицией Элама и городов Эшнунна, Исин, Урук и др.

К концу царствования Самсуилуны во главе движения южных городов стояли

правители «Страны моря», т. е. той береговой полосы у Персидского залива, в

болотах которой скрывались изгнанные из городов Шумера враги Хаммурапи и

Самсуилуны. Среди этих правителей был некто Илумаилу, объявивший себя

потомком последнего царя династии города Исина. Поздневавилонская хроника

свидетельствует о пораже­нии Самсуилуны в борьбе с Илумаилу. Самсуилуне

пришлось отступить на север.

Илумаилу, закрепившийся на юге,— вероятно, при поддержке Элама,— про­должал

после смерти Самсуилуны войну с его сыном. Согласно более поздней

вави­лонской хронике, успех продолжал сопутствовать Илумаилу.

Постоянные войны, заполнявшие царствование Хаммурапи и Самсуилуны, требовали

громадного напряжения сил, всё новые тяготы налагались на свободное

население. Из года в год призывались не только профессиональные воины, но и

ополчение из земле­дельцев и ремесленников, о чём свидетельствуют письма из

архива города Мари. В свою очередь тяжёлые войны, так же как и внутренние

процессы, происходившие в стране, — рост частного землевладения, усиление

торговли и ростовщичества, постоянно царивший произвол служилой знати — всё

это вело к разорению зем­левладельцев и ремесленников. Тем самым Вавилонское

государство теряло свою мощь. Войско, рекрутировавшееся из свободных людей,

владевших землёй, катастро­фически уменьшалось. Цари «Страны моря»

усиливались по мере того, как Вави­лонское государство слабело. При последних

представителях династии Хаммурапи враги вторгались в центральные области

страны, угрожая сбору урожая на полях перед стенами самого Вавилона. Когда на

горизонте Вавилонии появился новый враг, ослабленное государство уже не могло

дать ему отпор.

Врагом этим были хетты, пришедшие около 1600 г. до н. э. из далёкой Малой

Азии; об этом походе говорится в хеттских и вавилонских источниках. В

упомянутой более поздней вавилонской хронике повествуется о том, что люди

хеттской страны пришли в страну Аккад и покончили с царством Вавилона, а

хеттские анналы сообщают о по­ходе на Вавилон царя Мурсили, который забрал

там золото, серебро и привёл плен­ных к себе в хеттскую страну.

Удар, нанесённый вторжением войска хеттского царя Мурсили, настолько ослабил

Вавилон, что он уже не мог противостоять новому нашествию, с юга. После ухода

хеттов цари «Страны моря», по-видимому, завоевали Вавилон и создали так

называемую II вавилонскую династию. Около 1518 г. до н. э. Вавилоном

завладели касситы, изгнав царей династии «Страны моря».

Касситы, господствовавшие в Вавилонии до 1204 г. до н. э., были воинственными

племенами, обитавшими в горной области к северу от Элама. Очевидно, этот

народ вел полукоче­вой образ жизни, занимался скотоводством и примитивным

земледелием. Следы языка касситов, сохранившиеся в их личных именах и в

некоторых записях вавилонских писцов, к сожалению, слишком незначительны,

что­бы надёжно установить родство этого языка с какой-нибудь из известных нам

семей языков.

Длительное господство в Вавилонии этого полу­кочевого народа в значительной

степени затормози­ло дальнейшее экономическое и культурное разви­тие страны,

особенно развитие земледелия и ремес­ла. Известно, правда, об использовании в

это время лошадей при перевозке грузов и в военном деле. В денежном обращении

Вавилонии этого периода, несмотря на появление золота, можно отметить даже

некоторый регресс. Значительно чаще, чем раньше, имел место натуральный

обмен.

Вавилония при касситах оставалась рабовла­дельческим государством. Сами

касситы, по-видимому, превратились в военное сословие. Отдельные районы

страны вместе с земледельческим и реме­сленным населением были распределены

между различными знатными касситскими семействами или родами, а в ряде

случаев и между некоторыми семействами местной знати. В дальнейшем касситская

племенная знать, как можно предположить, слилась с местной рабовладельческой

знатью, а по­следняя была включена в военную организацию кас­ситов.

Вышеназванные знатные семьи или роды, между которыми была разделена значительная

часть терри­тории Вавилонии, назывались словом биту — «дом». Все эти

«дома» входили в состав военно-администра­тивного аппарата Вавилонского

государства. Главы их назывались «господами дома» и были одним из важных

звеньев административной системы. «Госпо­дин дома» представлял перед

государством терри­торию, занятую его сородичами, следил за выпол­нением ими

своих обязанностей и защищал их права. Вместе с тем он был правителем того

района, который был предоставлен его «дому». Он отвечал за своевременное

поступление государственных налогов и получал за себя и за своих сородичей

доходы с подвластных «дому» земледельцев и ремеслен­ников. «Господин дома»

доставлял рабочую силу для сооружения и содержания в порядке ирригационной

сети, набирал отряды людей для длительных работ, забо­тился об исправлении

дорог, предоставлении пастбищ для скота царя и наместника.

Надписи на камнях кудурру (межевые камни, на которых были начертаны все

основные сведения, относящиеся к владению данным земельным участком) дают

значительный материал для исследования вопроса о процессе имущественной

диффе­ренциации среди самих этих «домов» в касситский и непосредственно

следующий за ним периоды. Укрепление экономического, а следовательно, и

политического могу­щества некоторых из этих «домов» способствовало ослаблению

власти касситских царей. Последние пытались опереться на жречество, ростовщиков

и купцов. Но уси­ление значения этих слоев привело к росту стремления у

отдельных городов, где эти слои пользовались влиянием, к политической

автономии. Три наиболее значительных торговых и ремесленных центра

страны—Сиппар, Ниппур и Вавилон — преуспели в этом и добились (к концу II

тысячелетия) освобождения от общественных работ, цар­ского суда, денежных

взносов в пользу царя и от поставок воинов в ополчение. Это также значительно

ослабляло царскую власть.

Вавилония весь этот период поддерживала оживлённые торговые отношения со

многими странами. Регулярными становятся торговые связи с Египтом.

Поддержа­нию торговых путей в порядке и обеспечению их безопасности

касситские цари уде­ляли большое внимание. Но удельный вес Вавилонии в

международной полити­ческой жизни был незначителен. Исторические источники

свидетельствуют, напри­мер, о крайне пренебрежительном отношении фараонов

Египта к царям Вавилонии. Впрочем, последние, видимо, и сами считали, что они

не заслуживают лучшего обращения. Так, один из них, Бурнабуриаш (1404—1379),

убедившись, что египет­ский фараон не намерен прислать ему в жёны свою дочь,

просил прислать хотя бы ка­кую-нибудь другую женщину, которую он, ради

поднятия своего престижа, мог бы выдать за египетскую царевну. Но даже такая

просьба не была удовлетворена фараоном. Уже с XV в. до н. э. Вавилонию

начинает теснить усиливающаяся Асси­рия. Ассирийским царям несколько раз

удавалось временно овладевать Вавилонией. Неудачные войны с Ассирией также

способствовали длительному упадку страны.

После свержения господства касситов в Вавилонии воцарилась так называемая IV

вавилонская династия (III вавилонской династией считается касситская),—

ви­димо, местного происхождения.

Возвышение Элама. Вавилония после падения касситской династии

В этот период вновь начинает играть крупную роль Элам. даже при III династии

Ура Элам не был в такой степени включен в состав шумеро-аккадского

государства, как дру­гие завоёванные У ром области; в различных городах и

областях Элама продолжали царствовать местные правители. После разрушения

государства III династии Ура, в чём приняли участие и эламиты, Элам вновь

приобретает независимость.

Как и в Вавилонии, в Эламе этого времени усиливается рост частных хозяйств и

частного рабовладения, о чём свидетельствуют правовые документы, в довольно

значительном количестве дошедшие до нас.

Для эламского права является характерной жестокость наказаний, не

свой­ственная вавилонскому праву, которое в других отношениях оказало сильное

воздей­ствие на право Элама. Процессы развития рабовладельческого общества и

разоре­ния беднейших свободных масс шли в Эламе аналогично тому, как это

происходило в Двуречье, о чём свидетельствует тот факт, что уже в первой

половине II тысячелетия до н. э. в Южном Двуречье имелись

сельскохозяйственные наёмные работники — эла­миты. Несмотря на значительное

расслоение в сельских общинах, в Эламе ив позднее время — вплоть до I

тысячелетия до н. э.— имелось сильное войско, состоявшее, вероятно, из

ополченцев. Это, возможно, объясняется тем, что в горных областях Элама

дольше сохранялись порядки военной демократии и процесс классового расслоения

в меньшей мере коснулся местного свободного населения.

Отдельными областями правили цари, или «отцы» (адда), причём власть,

хотя наследовалась в пределах рода, но передавалась не от отца к сыну, а от

дяди к племяннику (сыну сестры), т. е. по материнской линии; выражение «сын

сестры»

вообще означало «потомок», «член данного рода». Области Элама (возможно,

соответствовавшие территориям первоначальных племён) находились под общей

гегемонией верховного вождя, носившего титул «великого посланца» (по-шумерски —

суккалъ- мах). Правители областей находились по большей части в ближайшем

родстве с «великим посланцем», и по смерти его один из них (быть может, по

выбору) занимал его место, другие же, невидимому, менялись при этом своими

местами в определённом иерархическом порядке.

Из факта существования подобного государственного устройства можно

заклю­чить, что в Эламе в условиях несомненного господства порядков

классового общества, по-видимому, всё ещё существовали значительные пережитки

родоплеменных отно­шений и даже материнского рода (вероятно, главным образом

в горных областях; высказывается мнение, что правившая в это время в Эламе

династия происходи­ла именно оттуда). Господство в стране в целом

принадлежало крупнейшей родоплеменной по своему происхождению знати,

представителями которой были прави­тели отдельных областей.

Эти правители областей были достаточно самостоятельными; они могли,

напри­мер, вести войны на свой страх и риск. Таким правителем области был, в

част­ности, Кутурмапук, адда полуаморейской пограничной с Вавилонией области

Эмутбал (Ямутпала), которому удалось посадить на престол Ларсы в XIX в. до н.

э. своих сыновей (одним из них был упоминавшийся выше Римсин). Элам оказы­вал

временами сильное влияние также на государство Эшнунну; не раз эламские

отряды вторгались в Вавилонию.

Возвышение Хаммурапи, которому удалось оттеснить эла­митов из Эмутбала,

значительно ослабило Элам и, возможно, поставило его в зависимость от

вавилонского царя. Позднее династия, восстановив­шая самостоятельность Элама

(как полагают, касситского происхождения), и следую­щие за ней цари возродили

силу Эламского государства, охватывавшего в то время, как нередко и раньше, и

часть будущей Персиды (современного Фарса на юге Ирана). Снова

предпринимаются походы эламитов на Вавилонию. Эти походы затем про­должаются

и во второй половине XIII в. до н. э.

Новой эламской династии, видимо, удалось в это время сломить сепаратизм

местной знати и укрепить центральную власть. С начала XII в. до н. э.

начинается новая серия эламских завоеваний. Эламитам удалось захватить

обширную область на реке Дияле, в том числе и город Эшнунну. Через эту

область проходили караванные пути из Двуречья на нагорья Ирана. Эламитам

удалось временно захватить даже северную часть Вавилонии с городами Сиппаром,

Вавилоном и Ниппуром. Эти победы эламитов содействовали падению касситской

власти в Вавилонии.

Наивысшего развития Эламская держава достигла при царе Шильхакиншуши-наке,

который значительно расширил эламские владения, особенно в горах Загра и

восточнее их. Ему удалось вторгнуться и в Ассирию, где он занял южно-

ассирийский город Экаллате.

Между тем в Вавилонии с приходом к власти IV вавилонской династии наступил

кратковременный подъём. Наиболее значительным из царей этой династии был

Хавуходоносор I (Набукудурриусур, около 1146—1123). Он не без успеха воевал с

Ассирией, ему же удалось в битве на реке Эвлее сломить могущество Элама.

Царство Навуходоносора I охватывало помимо, собственно, Двуречья, также

значительную часть долины реки Диялы и её притоков и простиралось от

подсту­пов к Ассирии до Персидского залива.

Дарственная грамота Навуходоносора I одному касситскому родовому вождю,

командовавшему в битве на Эвлее вавилонскими колесницами, является важнейшим

источником, дающим представление о Вавилонии этого времени. Из неё мы узнаём,

что население Вавилонии было обложено многочисленными налогами и

повинностями.

В их число входили различные натуральные поборы продуктами земледелия и

скотом как в пользу царя, так и в пользу областного наместника, а также на

содер­жание отрядов конницы (которая была, невидимому, нововведением

касситского времени) во время их постоя, затем дорожная и мостовая

повинности. Из других источников мы узнаём также о повинностях по поддержанию

оросительной системы. Все эти поборы осуществлялись специальными сборщиками,

а также «царскими слугами каналов и суши», подчиненными «глашатаю» — главе

управления повинно­стями. Большую власть имели наместники областей.

Царская земля, как и в касситское время, продолжала раздаваться большими

участками влиятельным представителям служилой знати, от которой царь

факти­чески полностью зависел. Некоторые из них владели целыми районами,

насчитываю­щими многие поселения Иногда им удавалось выговаривать

освобождение своих владений от налогов и повинностей Это позволяло им более

полно эксплуатировать свои владения, не делясь уже прибавочным продуктом с

царём и наместником. На земле упоминавшегося выше военачальника-кассита,

получившего дарственную грамоту от Навуходоносора I, царские должностные лица

даже не имели права аресто­вать преступника; владелец этой территории

(расположенной, правда, в данном случае не в самой Вавилонии, а в горах)

фактически превратился в независимого царька. Ещё с касситского времени храмы

становятся крупнейшими землевладельцами, по сути дела экономически

независимыми от царя.

Известные привилегии имели и крупнейшие рабовладельческие центры — города.

Вавилон и Ниппур обладали, например, военными силами, обособленными от

царских, и были наделены правом ареста отдельных лиц (вероятно, лишь своих

граждан) даже за пределами территории этих городов.

Рабовладение продолжало развиваться. Мы узнаём о наличии в это время

до­вольно значительного числа рабов в одних руках. Однако господство крупных

частных хозяйств, которые сами могли обеспечивать себя всем необходимым, не

спо­собствовало развитию денежного хозяйства. Расплата при купле-продаже, как

не­редко и в касситское время, но в отличие от старо-вавилонского,

производилась не серебром, а натурой — хлебом, скотом, рабами, вещами.

После поражения Элама, нанесённого ему Навуходоносором I, а затем после

поражения Вавилонии, нанесённого ей ассирийским царем Тиглатпаласаром I в

конце XII в. до н. э., обе страны, Элам и Вавилония, испытывают период

упадка. В Эламе сохраняется или восстанавливается господство местной знати;

отсутствие крепкого централизованного государства и крайнюю непрочность

царской власти, превратившейся в игрушку борющихся клик знати, мы встречаем и

в I тысячелетии до н. э., как характерные черты истории Элама. Что касается

Вавилонии, то и здесь мы наблюдаем постепенное падение экономического и

политического значения цар­ской власти, бесконечную борьбу за престол

различных незначительных претенден­тов; в то же время имеет место дальнейший

рост самостоятельности и политического значения важнейших рабовладельческих

городов.

Около начала I тысячелетия на окраинах Вавилонии поселяются племена хал­деев,

происходивших, по всей вероятности, из Восточной Аравии. Внутреннее

поло­жение Вавилонии всё более усложняется. С этого времени Вавилония

становится жертвой постоянных внешних вторжений — отчасти со стороны Элама, а

главным обра­зом со стороны Ассирии, что непременно ведет к уничтожению

государства.

Страницы: 1, 2