Реферат: Русско-финская война

Реферат: Русско-финская война

Война удачей переменной

Сто лет продержится вполне,

Хоть человек обыкновенный

Не видит радости в войне.

(Из драмы Б. Брехт «Мамаша Кураж и ее дети)

Во все века и времена, человеку было свойственно подчинять себе не только

зверей, но и себе подобных. Войны прослеживаются на протяжении всей истории

человечества. Между племенами разгорались конфликты. Более сильные временно

оказались поработителями. В этих войнах гибли некоторые члены племени. В

последующем времена становились наро­дами. И все продолжилось. Человечество

так устроено, что соперничество на почве ожесто­ченной борьбы за рынки,

источники сырья – являются главной причиной нараставших про­тиворечий,

которые могли разрешить только с помощью оружия. Этот синдром можно на­звать

воинственной неприятностью другой общественной системы.

В своей работе мне хотелось бы коснуться темы «Советско-Финская война»,

которая яви­лась результатом кризисных отношений между СССР и Финляндии. На

протяжении ряда лет Советско-Финская война увы не была блистательной, и не

принесла славу русскому оружию. А теперь рассмотрим действия двух сторон,

которые увы не смогли договориться.

Тревожно было в эти последние дни ноября 1939 года в Финляндии: в

западной Европе продолжалась война, неспокойно было на границе с Советским

Союзом, шла эвакуация на­селения из крупных городов, газеты упорно твердили о

злых намерениях восточного соседа. Часть населения верила этим слухам, другая

надеялась, что война обойдет Финляндию сто­роной.

Но утро, наступившее 30 ноября 1939 года, все прояснило. Орудия береговой

обороны Кронштадта, открывшие в 8 часов огонь по территории Финляндии,

обозначили начало Со­ветско-Финской войны.

Что же в действительности произошло в эти осенние месяцы 1939 года на

Карельском перешейке? О чем же говорят факты, с признания которых, как

говорят, начинается муд­рость?

Конфликт назревал исподволь. На протяжении двух десятилетий между СССР и

Финлян­дией существовало взаимное недоверие. Если Финляндия опасалась

возможных великодержавных устремлений со стороны Сталина, действия которого

как диктатора не­редко были непредсказуемы, то советское руководство не без

оснований было озабочено крупнейшими связями Хельсинки с Лондоном, Парижем и

Берлином. Вот почему для обес­печения безопасности Ленинграда в ходе

переговоров, состоявшихся с февраля 1937 года по ноябрь 1939 года, Советский

Союз предлагал Финляндии различные варианты. Вследствие того, что

правительство Финляндии не считало возможным принимать эти предложения,

со­ветское руководство проявило инициативу решения спорного вопроса силовым

способом, с помощью оружия.

Боевые действия в первый период войны протекали для советской стороны

неблагоприятно. Расчет на скоротечность достижения цели малыми силами не

увенчался успехом. Финские войска, опираясь на укрепленную линию Маннергейма,

применяя разнообразные тактиче­ские приемы и умело используя условия

местности, вынудили советское командирование со­средоточить более крупные

силы и в феврале 1940 года предпринять генеральное наступле­ние, которое и

привело к победе и заключению мира 12 марта 1940 года.

Длившаяся война 105 дней была тяжелой для обеих сторон. Советские войны,

выполняя приказы командования, в трудных условиях снежной зимы бездорожья

проявляли массовый героизм. В ходе войны как Финляндия, так и Советский Союз

добивались достижения своих целей не только боевыми действиями войск, но и

политическими средствами, которые, как оказалось, не только не ослабили

взаимную нетерпимость, но, наоборот, обострили ее.

Политический характер Советско-Финской войны не укладывался в обычную

классифи­кацию, ограниченную этическими рамками понятий о «справедливой» и

«несправедливой» войне. Она была не нужной для обеих сторон и не праведной

преимущественно с нашей сто­роны. Нельзя не согласиться в этом отношении с

высказываниями таких видных государст­венных деятелей Финляндии, как

президенты Ю. Паасикиви и У. Кекконен, что вина Фин­ляндии состояла в ее

неуступчивости в ходе предвоенных переговоров с Советским Союзом, и вина

этого последнего в том, что он не использовав до конца политические методы.

Отдал приоритет военному решению спора.

Неправомерные действия советского руководства состоят в том, что советские

войска, без объявления войны на широком фронте перешедшие границу, нарушили

советско-фин­ский мирный договор 1920 года и договор ненападении 1932 года,

продленный в 1934 году. Советское правительство нарушило так же собственную

конвенцию, заключенную с сосед­ними государствами в июле 1933 года. К этому

документу присоединилась тогда и Финлян­дия. В нем определялось понятие

агрессии и четко отмечалось, что никакими соображениями политического,

военного, экономического или какого-либо другого харак­тера нельзя будет

обосновывать или оправдывать угрозы, блокаду или нападение на другое

государство-участника.

Подписывая название документа, Советское правительство не допустила, что сама

Фин­ляндия могла совершить агрессию против своего великого соседа. Она

опасалась лишь того, что ее территория может быть использована третьими

странами в антисоветских целях. Но поскольку подобное условие не было

оговорено в этих документах, то, стало быть, договари­вающиеся страны не

признавали его возможность и им надо было уважить букву и дух ука­занных

договоренностей.

Конечно, одностороннее сближение Финляндии с западными странами и особенно с

Гер­манией обременяло советско-финляндские отношения. Послевоенный президент

Финляндии У. Кекконен это сотрудничество считал логическим последствием

внешнеполитических устремлений впервые десятилетия независимости Финляндии.

Общим отправным моментом этих устремлений, как считали в Хельсинки, была

угроза с востока. Поэтому Финляндия стремилась обеспечить поддержку других

стран в кризисных ситуациях. Она тщательно обе­регала образ «форпоста Запада»

и избегала двустороннего урегулирования спорных проблем со своим восточным

соседом.

В силу этих обстоятельств Советское правительство допускало возможность

военного конфликта с Финляндией еще с весны 1936 года. Именно тогда было

принято постановление СНК СССР о переселении гражданского населения

( речь шла о 3400 хозяйствах ) с Карельского перешейка для строительства

здесь полигонов и других военных объектов. В течение 1938 года Генштаб, по

крайней мере, трижды ставил вопрос о передаче военному ведомству лесного

массива на Карельском перешейке для обо­ронного строительства. 13 сентября

1939 года нарком обороны СССР Ворошилов специ­ально обратился к председателю

Экономсовета при СНК СССР Молотову с предложением об активизации этих работ.

Однако тогда же предпринимались дипломатические меры, чтобы предотвратить

военные столкновения. Так, в феврале 1937 года состоялась первое по­сещение

Москвы министром иностранных дел Финляндии со времени обретения его

незави­симости Р. Хопсти. В сообщениях о его беседах

с наркомом иностранных дел СССР М. М. Литвиновым говорилось, что «рамках

сущест­вующих советско-финских соглашений имеется возможность бесперебойно

развивать и укре­плять дружественные добрососедские отношения между обоими

государствами и что к этому стремятся и будут, стремится оба правительства».

Но прошел год, и в апреле 1938 года Советское правительство сочло

своевременным предложить правительству Финляндии провести переговоры

относительно совместной вы­работки мер по укреплению безопасности морских и

сухопутных подступов Ленинграду и границ Финляндии и заключению с этой целью

договора о взаимопомощи. Переговоры, про­должающиеся несколько месяцев,

оказались безрезультатными. Финляндия это предложение отвергла.

С начала 1939 года Советский Союз продолжал прилагать настойчивые усилия к

тому, чтобы склонить Финляндию к уступкам. В начале марта М. М. Литвинов внес

новое предло­жение – сдать Советскому Союзу в аренду на 30 лет несколько

островов в Финском заливе. Но на сей раз не для строительства военно-морских

баз, а для сооружения на них наблюда­тельства. Ответ их Хельсинки, как и в

предыдущих случаях был отрицательный. Последо­вавшее вскоре новое предложение

обменять эти острова на советскую территорию в Карелии севернее Ладожского

озера также не привлекло внимание финнов. Правда, в своих мемуарах,

написанных в эмиграции в Швейцарии после второй мировой войны, маршал

Маннергейм рассказывал, что некоторые военные, в том числе и он, не придавали

этим островам никакого значения для обороны страны и готовы были произвести

соответствующий обмен с Совет­ским Союзом.

Вскоре для неофициальных переговоров по поручению Советского правительства в

Хель­синки прибыл Б.Е. Штейн. Он привез принципиально новое Советское

предложение, состо­явшее в следующем: Финляндия уступает Советскому Союзу

определенную территорию на Карельском перешейке, получая взамен большую

Советскую территорию и компенсацию финансовых расходов по переселению финских

граждан уступаемой территории. Ответ фин­ской стороны был отрицательным с тем

же обоснованием – суверенитет и нейтралитет Фин­ляндии.

В этой обстановке Финляндия предприняла оборонительные меры. Было усилено

военное строительство, проводились учения, на которых присутствовал начальник

генштаба сухо­путных войск Германии генерал Ф. Гальдер, войска получали новые

образцы вооружения и боевой техники.

Очевидно, именно эти меры дали повод командарму второго ранга К. А.

Мерецкову, кото­рый в марте 1939 года был назначен командующем войсками

Ленинградского военного ок­руга, утверждать, что финские войска с самого

начала якобы имели наступательную задачу на Карельском перешейке с целью

измотать Советские войска, а затем ударить по Ленин­граду.

Создается впечатление, что высшее советское политическое и военное

руководство в то время еще не имело ясного представления о позиции Финляндии.

Если Сталин и Молотов твердили о том, что их беспокоит не столько сама

Финляндия, сколько то, что ее как антисо­ветский плацдарм могут использовать

западные державы, то Мерецков оценивал обстановку более резко и прямолинейно.

При подобной оценке было бы бессмысленно искать полити­ческие пути решения

проблемы, что и подтвердили последующие решения советского руко­водства.

Как вспоминает Мерецков, в конце июня 1939 года он присутствовал при

разговоре Ста­лина с О. В. Куусиненом. Обсуждалась обстановка в Финляндии и

различные варианты на­ших действий. Главный военный совет по предложению

Сталина поручил Мерецкову спла­нировать действия войск округа на случай

военного нападения. Во второй половине июля 1939 года план был рассмотрен в

Москве и одобрен. Задача советских войск официально со­стояли в том, чтобы

сковать силы противника, и затем нанести решительный контрудар.

Не исключено что, тогда же у Сталина и Куусинена возникла идея создания

«временного на­родного правительства Финляндской Демократической Республики»

как политического средства давления на Финляндию в дополнение главному

военному. Утверждение Молотова, высказанное на шестой сессии верховного

Совета Союза ССР 29 марта 1940 года, о том, что « Финляндия, и прежде всего

Карельский перешеек, были уже к 1939 году превращена в го­товый военный

плацдарм для третьих регионов нападение на Советский Союз, для нападе­ния на

Ленинград», не подтверждается убедительными фактами.

Если под «третьей державой» имеется в виду Германия, то тогда она еще не была

готова к серьезному конфликту с Советским Союзом. Судя по той же речи

Молотова, в которой было сказано, что «Советский Союз не захотел стать

пособником Англии и Франции».

Если это так, то подобных планов ни в Лондоне, в Париже вообще не было. Тем

более они не имели возможности воспользоваться «плацдармом» в Финляндии

позже, когда были заняты войной в Западной Европе.

Как свидетельствуют факты, приводимые командированием советских пограничных

войск, в первой половине 1939 года обстановка на советско-финской границе

была хотя и напряжен­ной, но относительно спокойной. Имели место одиночные

нарушения границы, но крупных, а тем более вооруженных инцидентов здесь не

отмечалось.

12 октября 1939 года в новой ситуации, в которой ни Англия и Франция, ни

Германия, за­нятые войной, не могли оказать поддержку Финляндии, начался еще

один тур советско-фин­ляндских переговоров. Они состоялись в Москве. Как и

прежде, финляндскую делегацию возглавлял Паасикиви, но на втором этапе в

состав делегации был включен министр финан­сов Ганнер. В Хельсинки тогда

ходили слухи, что социал-демократ Ганнер был знаком со Сталиным еще с

дореволюционного времени в Хельсинки и даже однажды оказал ему должную

услугу.

В ходе переговоров Сталин и Молотов сняли свое прежнее предложение об аренде

остро­вов в Финском заливе, но предложили финнам отодвинуть границу на

несколько десятков километров от Ленинграда и арендовать для создания военно-

морской базы полуостров Хайко, уступив Финляндии вдвое большую территорию в

Советской Карелии.

Развернутый анализ сложившихся к тому времени советско-финляндских отношений

впервые дал Молотов на заседании Верховного Совета Союза ССР 31 октября 1039

года, ко­гда переговоры еще продолжались. Он определил их как отношения,

находящиеся в особом положении, потому что Финляндия испытывает внешнее

влияние, что вызывает озабоченность по поводу безопасности Советского Союза,

и, особенно, Ленинграда. Он от­верг утверждения зарубежной прессы, будто

Советский Союз требует себе город Выборг и территорию, лежащую севернее

Ладожского озера. Далее Молотов изложил ход переговоров с Финляндской

делегацией, отметив, что Советский Союз предложил Финляндии «заклю­чить

Советско-Финский пакт взаимопомощи примерно по типу наших пактов взаимопомощи

с другими прибалтийскими государствами».

Новый тур Советско-Финляндских переговоров 13 ноября был снова прерван.

Финляндия не согласилась на предложение советской стороны продать или

обменять район Ханко, или создать военные базы на соседних с ним островах,

или передвинуть границу на Карельском перешейке.

Все эти события происходили в полной обстановке, когда сотни эшелоны с

войсками и боевой техникой из разных военных округов страны двигались в

сторону Ленинграда.

Именно тогда Сталин произнес зловещие слова, что нам придется воевать с

Финляндией, и это фактически исключало дальнейшее усилия Советского Союза для

поисках политического решения спорных вопросов.

Последние дни ноября 1939 года практически в ультимативной форме Советское

прави­тельство предложило правительству Финляндии в одностороннем порядке

отвести свой вой­ска от границы на 20-25 км. Финская сторона выступила со

встречным предложением, чтобы советские войска так же отошли на такое же

расстояние. Таким образом, общее расстояние между отошедшими финскими

войсками и Ленинградом увеличилось бы вдвое. Советское правительство

расценило это заявление как «отражающее глубокую враждебность прави­тельства

Финляндии к Советскому Союзу» и заявило, что предложение об отводе советских

войск к окраинам Ленинграда является абсурдными.

После прекращения переговоров наступило временное затишье. Правительство

Финлян­дии было уверено в том, что оно избежало правильный путь. Никаких

шагов по возобновлению переговоров не делали. Эвакуированные жители стали

возвращаться домой, Планировали возобновление занятий в школах.

26 ноября Майниле на Карельском перешейке произошел странный инцидент – в

резуль­тате артобстрела погибли несколько советских солдат. Финляндскому

правительству была направлена нота, обвинявшая финских артиллеристов в

ответственность за это событие и требовавшая отвода от границы финских войск.

В ноте говорилось, что СССР не хочет раз­дувать этот инцидент: это, по-

видимому, подразумевало, что даже теперь Финляндия может отказаться от своей

позиции.

Этот инцидент был предметом долгих споров среди политиков и исследователей.

Сейчас существуют источники, указывающие на то, что артобстрел этот был делом

ведомства Бе­рии.

Нарушение границы Финляндии крупными силами советских войск и их продвижение

в глубь страны, где в течение нескольких дней им оказали сопротивление лишь

отдельные по­граничники, означало фактически необъявленную войну. В тот же

день президент Финлян­дии Каллио сделал следующее заявление: «В целях

поддержания обороны страны Финлян­дия объявляет состояние войны».

Война началась сперва как армейская операция силами девяти стрелковых дивизий

и трех танковых бригад. Силами Краснознаменного Балтийского флота,

базировавшиеся в Эстонии и Латвии, были развернуты для действий на

коммуникациях противника. 3 декабря в обстрел территории Финляндии включились

крупнокалиберные орудия форта Красная Горка. В последующие дни

тяжелые бои развернулись по всему фронту от Баренцева моря до Бал­тики. На 1

февраля 1940 года в состав группировки советских войск уже входило до 40

диви­зий общей численностью около миллиона человек. Им противостояли до 600

тысяч регуляр­ных финских войск и военизированных частей. По боевой технике

Красная Армия имела тройное, а по танкам и авиации – абсолютное

превосходство. Уже на второй день войны финская сторона предложила продолжить

переговоры с Советским Союзом. 1 декабря было образованно новое правительство

Финляндии с Р. Рюти. Лидер социал-демократов В. Тан­нер, которого Молотов

назвал «злым гением советско-финляндских отношений », стал мини­стром

иностранных дел. А прежний глава внешнеполитического ведомства Финляндии Э.

Эркко был направлен в Швецию в качестве посланника. Советское правительство

не реаги­ровало на эти примирительные шаги, предпринятые в Хельсинки, и

маховик войны стал рас­кручиваться все энергичнее.

28 ноября Советский Союз заявил о денонсации Договора о ненападении и отзыве

своих дипломатических представителей из Финляндии.

Войска Ленинградского военного округа получили приказ путем активных боевых

дейст­вий отодвинуть границы на Карельском перешейке. Целью последующих

военных мер ста­вился выход на линию Кексгольсм – Выборг, что, по замыслам

советского командирования, должно было решить исход войны. 3 ноября части

Красной армии перешли границу Финлян­дии. Численность населения Финляндии в

1939 году не превышает 4млн. человек. Финская армия в период между 10 и 23

октября была дислоцирована на территории,

предусмотренной планами на случай оборонительных действий. Там войска

занимались строительством фортификационных сооружений, по возможности

знакомились с местностью будущих боев.

Общая численность армии к тому времени составляла 337 тыс. человек. Она имела

на вооружении 500 полевых орудий, 118 самолетов. Отсутствие противотанковых

орудий, до­вольно устаревшая полевая артиллерия, недостаточное количество к

ней снарядов, а так же плохая авиационная техника снижали ударную мощь армии.

Сталин, однако, сильно недо­оценивал боевой дух финских солдат.

Маршал А. М. Василевский в беседе с К. Симоновым поделился следующими

воспоми­наниями: «Военный совет поставил вопрос о том, что, раз так, то нам

придется воевать с Финляндией». Шапошников, как начальник генерального штаба,

был вызван для обсуждения плана войны. Оперативный план войны с Финляндией,

разумеется, существовал, и Шапош­ников доложил его. Этот план исходил из

реальной оценки финской армии и реальной оценки построенных финнами

укрепленных районов. И в соответствии с этим он предпола­гал сосредоточить

больше сил и средств, необходимых для решительного успеха этой опера­ции.

Сталин заранее отключил генеральный штаб от руководства предстоящей

операцией. Бо­лее того, Шапошникову, что ему надо отдохнуть, предложил ему

дачу в Сочи и отправил его на отдых. Сотрудники Шапошникова тоже были

разогнаны кто куда в разные инспекционные поездки.

Войну начинали силами Ленинградского военного округа.

Правда, военный округ получил подкрепление, однако, они не успели дойти до

границы Финляндии к началу войны. Тогда в распоряжении командования

Ленинградского военного округа было 19 дивизий, то есть около 450 тыс.

человек, свыше 2 тыс. танков и около тысячи самолетов.

Ленинградский фронт начал действовать рано утром 30 ноября 1939 года;

советские вой­ска перешли в наступление на суши, ну море и в воздухе.

Основной удар наносился на Ка­рельском перешейке, где действовала седьмая

армия под руководством командира второго ранга Яковлевым. В ее составе было

190 тыс. бойцов, 900 пушек и гранатометов, почти ты­сяча танков. «Карельский

перешеек» находился под командованием генерал-лейтенанта Хюго Эстермана. В

его подчинении находилось приблизительно 33 тыс. солдат и офицеров, 330

единиц полевой артиллерии.

Севернее Ладоги действовали восьмая армия и базировавшаяся в Мурманске 14

–тая ар­мия.

Первый период боев не перешейке развивался согласно финскому планы.

Отступление сил

прикрытия усилилось до 5 декабря, когда советские войска подошли к линии

«Маннергейма».

Советские войска оказались слабо подготовленные к боевым действиям в условиях

без­дорожья, что усугублялось необычно суровой зимой. Танки и тяжелая

артиллерия увязли в глубоком снегу, снабжение многих частей и соединений

оказалось прерванным; резко нару­шилось управление войсками. К тому же

начались массовые обморожения и простудные за­болевания сравнительно легко

экипированных бойцов и командиров Красной армии.

К концу декабря советское наступление на Карельском перешейке было

приостановлено.

Когда началась война, Финляндия обратилась в Лигу Наций с просьбой о

поддержки. Лига Наций, в свою очередь, призвала СССР прекратить военные

действия, но получила ответ, что Советская страна не ведет ни какой войны с

Финляндией.

14 декабря Лига Наций приняла решение об исключении СССР из этой организации.

Многие страны провели сбор средств в пользу Финляндии или предоставили займы,

в частно­сти США и Швеция. Больше всего оружия доставили Великобритания и

Франция, но снаря­жение в основном было устаревшем. Наиболее ценным был

вклад Швеции: 80 тыс. винто­вок, 85 противотанковых орудий, 104 зенитных

орудия и 112 полевых орудий.

Выражали недовольство действиями СССР и немцы. Война нанесла ощутимый удар по

жизненно важным для Германии поставкам леса и никеля из Финляндии. Сильное

сочувствие западных стран сделало реальным вмешательством в войну северной

Норвегии и Швеции, что повлекло бы за собой ликвидацию ввоза железной руды в

Германию из Норвегии. Но даже оказавшись перед такими затруднениями, немцы

соблюдали условия пакта.

В связи с затишьем на Карельском перешейке центр военных действий сместился

на север,

Где финны предприняли ряд успешных контратак. Все эти операции имеют общие

черты. Советские войска привязаны к дорогам были вынуждены остановиться из-за

сопротивления финнов, бездорожья, трудности снабжения и тяжелых климатических

условий. Затем финны, используя отряды лыжников, наносят удары во фланг и тыл

русским. Русские колонны под­час оказываются окруженными, но вместо

отступления окапываются и занимают круговую оборону – финны называли такие

окруженные группировки «Моти».

На северном берегу Ладоги 168–я советская дивизия была остановлена. Ее правый

фланг прикрывала 128-я дивизия. Две первые попытки финнов 12 и 17 декабря

остановить их про­валились.

18-я дивизия фактически была уничтожена, и финны захватили большую часть ее

тяже­лого оружия.

Трагической оказалась судьба 44 дивизии: сбив хилую финскую погранзаставу в

Райте, она двинулась в направлении города Суомусаллис, чтобы там соединится с

163-й дивизией, наступившей с берега, а потом вместе выйти к побережью

Ботанического залива и отрезать Финляндию от Швеции, которая снабжала ее

военными материалами.

У наступивших было огромное преимущество. Но на пути от Риате до

Суомуссалиса было наспех устроено несколько линий обороны. Первая задержала

44-ю дивизию всего на сутки, вторая уже на неделю. Русские войска продолжали

двигаться вперед. Но потом к обо­роняющимся подошло подкрепление из двух

неполных полков. И вот тогда отряды финских лыжников напали на растянувшуюся

по дороге дивизию. Они рассекли ее на несколько час­тей и стали уничтожать.

Финская кинохроника запечатала страшные кадры: на узкой дороге –

столпотворение из горящих танков, машин, брошенных орудий, полевых кухонь,

госпитального оборудования и множество трупов красноармейцев. Здесь через

несколько часов после разгрома 44-й диви­зии побывал финский фронтовой

корреспондент, который на следующий день написал в своей газете:

«Целая дивизия заледенела в наших жестоких зимних холодах. Тысячи и тысячи

солдат без ореола славы и геройских могил».

Неудачи декабрьского наступления на Карельском перешейке привели советское

коман­дирование к выводу, что только подготовленный штурм финских укреплений

может иметь успех. Основная передислокация началась 26 декабря. 28 декабря

издали новые оператив­ные приказы. От массированных атак отказались, вместо

этого упор был сделан на постепен­ное, шаг за шагом, продвижение, после того

как артиллерия разрушит железобетонные укре­пления.

Ленинградский фронт начал войну, не подготовившись к ней, с недостаточными

силами и средствами и топтался на Карельском перешейке целый месяц, понес

тяжелые потери, и по существу, преодолел только предполье. Лишь через месяц

подошел к самой линии Маннер­гейма, но подошел выдохшийся, брать ее было уже

нечем.

Вот тут-то Сталин и вызвал из отпуска Шапошникова, и на военном совете

обсуждался вопрос о дальнейшем ведении войны.

На фронте наступила месячная пауза. По существу, военные действия заново

начались только в феврале. Этот месяц ушел на детальную разработку плана

операции, на подтягива­ние войск и техники, на обучение войск. Этим занимался

там, на Карельском перешейке, Тимошенко и занимался, надо отдать ему должное,

очень энергично – тренировал, обучал войска, готовил их. Были подброшены

авиация, танки, тяжелая сверхмощная артиллерия. В итоге, когда заново

начинали операцию с этими силами и средствами, которые были для этого

необходимы, она увенчалась успехом – линия Маннергейма была довольно быстро

прорвана.

Положение финнов резко ухудшилось после того, как советские войска крупными

силами стали наступать через Выборгский залив. Финляндское командирование,

осознавая возмож­ности броска по льду, укрепило оборону побережья, перебросив

туда целую дивизию. Этот район был усеян многочисленными островами, а

скалистый берег с глубокими заливами был удобен для обороны.

Наступление войск Красной Армии по льду залива было проведено решительно и

смело. Лед мог выдержать только легкие танки, но они успешно блокировали

удерживаемые фин­нами острова и поддержали наступление войск при выходе на

побережье.

Северо-восточнее Выборга находился ключевой сектор Тали, который обороняла

23-я пехотная дивизия. Финны, открыв шлюзы, приступили к затоплению этого

района, но лед быстро замерзал и мог выдержать пехотинцев. К 9 марта русские

войска глубоко вклинились в полосу укреплений. 13 марта Красная армия

фактически прорвала оборону финнов в сек­торе Тали.

Когда в начале марта финляндское правительство стало получать донесения о

тяжелей­шем положении на фронте, оно, наконец, согласилось на мирные

переговоры.

Переговоры начались в Москве 7 марта. Советская делегация выдвинула в

дополнение к прежним условиям договора новые требования о передаче части

территории в районе Салла-Куусамо и о строительстве железнодорожной ветки от

мурманской железной дороги к Бота­ническому заливу.

Правительство в Хельсинки было возмущено этим, как оно считало, нечестным

приемом советской стороны, но 9 марта оно получило доклад о военной

обстановке, который предска­зывал возможность полного развала финской обороны

в ближайшее время. На основе этого доклада Маннергейм решительно потребовал

заключение мира, и правительство уполномо­чило делегацию – в случае

единодушного согласия – подписать договор на русских усло­виях.

Вечером 12 марта 1940 года был подписан мирный договор. Военные действия

должны быть прекращены 13 марта в 12 часов.

Согласно Московскому мирному договору 1940 года, в состав территории СССР

вклю­чался весь Карельский перешеек, западное и северное побережье Ладожского

озера, терри­тория восточнее Меркярви с Куолоярви, часть полуострова

Рыбачьего. Финляндия сдавала в аренду СССР сроком на 30 лет полуостров Ханко

и прилегающие к нему острова и морскую территорию «для создания там военно-

морской базы», и так же соглашались на строительство на всей территории

железной дороги Кандалакша – Кемиярви. Советский Союз снял свое предложение о

заключении пакта о взаимной помощи и обязательств вы­вести свои войска из

области Петсимо.

Советско-финская война. Количество жертв.

Твардовский назвал советско-финскую войну не «знаменитой»

В душах и памяти старших поколений, несмотря на усилия последующей

полувековой отечественной пропаганды, она оставила не «героический след», а

лишь смешанное чувство горечи, больших сомнений, ощущение какой-то вины и

неудовлетворенности.

В какой-то краткой советской энциклопедии, выпущено в 1943 году, говорится:

«.Советские войска потеряли 48745 человек убитыми и 158863 человек ранеными».

Однако в ходе научно – практической конференции на тему: «Документы

государственного архивного фонда СССР об укреплении обороноспособности страны

накануне Великой Отечественной войны советского народа 1941-1945гг.» названы

другие данные. За 105 дней советско-финляндской войны Красная Армия потеряла

289510 человек из них 74 тыс. убитыми и 17 тыс. пропавшими без вести.

Остальные – раненые и обмороженные.

Вывод.

Рассмотрев все события, мы можем с уверенностью сказать, что Ю. Паасикиви и

У. Кекконен президенты были правы говоря, что вина Финляндии состояла в ее

неуступчивости, в ходе предвоенных переговоров с СССР, и вина СССР в том, что

он не захотел все решить дипломатически и решил показать свою силу.

СССР нарушил мирный договор 1920 года и договор о ненападении 1932 года.

В истории эта война была названа «Ненужной войной». Нужна ли нам война?

Спросите любого человека и он ответит, нет, не нужна. Гибель родных и

близких. Гибель целых культур. Вот, что несет война.

Мое мнение таково: Человечество не вправе уничтожать себя и себе подобных.

Список используемой литературы.

1. Российский исторический журнал «Родина».

2. Семен Раткин «Тайны второй Мировой войны»

3. Архивы раскрывают тайны. Викентий Матвеев.