Научно-исследовательским интересом автора являются интеграционные процессы (экономические и военно-политические), которые развиваются на современном этапе между странами Восточной и Юго-Восточной Азии при активном участии США и Китая. В данной курсовой работе ставились скромные задачи: учитывая значимую роль США и Китая в интеграционных процессах в рамках АСЕАН, подтвердить, во-первых, место США и Китая в этих процессах как основных торгово-экономических партнеров стран - участников АСЕАН, отразив при этом активное содействие этих стран в создании "зон свободной торговли" в Восточной и Юго-Восточной Азии; во-вторых, показать роль геополитики в интеграционных процессах в рамках АСЕАН

Хронологическими рамками данного исследования является вторая половина 90-х годов XX века. Эти рамки определяются важностью происходивших в это время процессов в Азиатско-тихоокеанском регионе. В связи с окончанием «холодной войны», быстрым экономическим ростом новоиндустриальных стран Юго-Восточной Азии и выдвижением задач укрепления экономических позиций США в мире в качестве основного внешнеполитического приоритета администрации Б. Клинтона с начала 90-х годов торгово-экономическая составляющая стала доминирующей в отношениях между АСЕАН и Соединенными Штатами. Связка АСЕАН-США сталкивается с новыми вызовами, порожденными как эпохой глобализации, так и противоречиями, вызванными десятилетиями стремительного развития. С уходом в прошлое биполярной схемы международных отношений именно в АТР внешняя политика США проходит едва ли не самое сложное испытание на адаптацию к новым условиям. В своем первом выступлении в ООН в сентябре 1993 г. президент США Б. Клинтон говорил: "Наша главная задача состоит в том, чтобы расширить сообщество рыночных демократий. В годы холодной войны мы стремились сдержать угрозу институтам свободного мира. Теперь мы стремимся расширить круг стран, опирающихся на эти институты. Мы мечтаем о мировом сообществе... процветающих демократий, сотрудничающих между собой и живущих в мире..."[1]. Аргументы в пользу такого выбора в АТР казались более, чем очевидными. В конце концов именно в этом регионе расположены три из четырех последних стран реального социализма - Китай, Вьетнам и Северная Корея. Крах "реального социализма" в Европе закономерно превращал их в ключевой объект мессианской политики. Кроме того, Китай, потенциально сопоставимый с США по экономической и военной мощи, по формальным признакам вроде бы лучше других подходил на роль их главного антагониста. И тем не менее, взаимосвязь национальных интересов Китая и Америки начала преобладать над прошлым взаимо отталкиванием, по крайней мере в сфере реальной политики. Проявлением этого процесса явились визит Цзян Цзэминя в США в октябре-ноябре 1997 года и визит Б. Клинтона в КНР в июне-июле 1998 года.

В основу источниковой базы курсовой работы легли документы, информационные справочные материалы и пресса.

Документы, которые анализировались в работе, можно разделить на 3 категории:

1) Официальные межправительственные материалы, которые были полезны для понимания уровня взаимоотношения между двумя странами. Среди них можно назвать материалы различных форумов стран-участников АСЕАН («АСЕАН плюс 3», материалы ноябрьского саммита АТЭС в Сиэтле 1993 г.), официальные документы госдепартамента США по вопросам политики в Юго-Восточном регионе («Стратегия национальной безопасности США» 1997 г., «Основные направления сотрудничества США и Японии в области обороны» 1997 г.), различные совместные программы стран АСЕАН (Ханойская программа действий стран АСЕАН 1998 г.), декларации (Совместная декларация президента США Клинтона и премьер-министра Японии Р. Хасимото от апреля 1996 г.)

2) Заявления официальных лиц двух государств, на основе которых можно выделить позиции стран и подходы к проблеме и различного рода официальные выступления лидеров двух государств (Выступление в ООН президента США Б.Клинтона в сентябре 1993 г., выступление председателя КНР Цзян Цзэминя в 1998 г. на совещании китайских послов в зарубежных странах, речь в Гарварде Цзян Цзэминя 1997 г., Совместное американо-китайской заявление от 29 октября 1997 г., Совместное американо-китайское заявление по вопросу о положении в Южной Азии от 2 июля 1998 г.)

3) Отдельный блок различного рода докладов и документов Конгресса США и правительственных законодательных и исполнительных органов КНР (документы XV съезде КПК по вопросам внешней политики сентябрь 1997 г.

Справочные материалы содержатся в ряде докладов различных американских научных центров, типа Center for Nonproliferation и.т.д.

Была использована советская и зарубежная пресса тех лет, включая журналы «Мировая экономика и мировая политика», «Международная жизнь», «США и Канада», «Проблемы Дальнего Востока» и т.п., а также журналы «Economist», «Foreign Affairs» и т.п.

В своей работе мы опирались на труды таких исследователей как А. Арин, А.К. Воронцов, А.Д. Богатуров, А.Г. Загорский, Б.Н. Занегин, С.М. Рогов, М.Г. Носов, Г.Ф. Кунадзе, В.П. Лукин, С.К. Якимцев и многие другие.

Ряд исследователей, таких как О. Арин, А.Г. Загорский, А.С. Федотов, С.М. Рогов, А.К. Воронцов, Г.Ф. Кунадзе, М.Г. Носов пишут об особенностях Азиатско-Тихоокеанского региона и месте США в этом регионе. Волею исторических обстоятельств АТР стал полигоном наиболее успешных испытаний американских рецептов экономического возрождения. Воспринявшая их первой Япония добилась впечатляющих успехов, одновременно продемонстрировав всему миру эффективность политики строгой ориентации на союз с США. За Японией последовали Южная Корея и другие восточноазиатские "тигры". Парадоксальным образом "экономическое чудо" сочеталось в этих странах с глубинным неприятием американских ценностей. В условиях продолжавшегося американо-советского противоборства это обстоятельство, впрочем, не мешало США сохранять с большинством стран АТР очень тесные связи во всех областях, тем самым привнося в свою внешнюю политику еще больший прагматизм.

Отношения США с союзниками, партнерами и друзьями в АТР постепенно складывались в систему сложной взаимозависимости, определявшейся, с одной стороны, американскими военно-политическими гарантиями безопасности этих стран, с другой - широким торгово-экономическим обменом. Обе составляющие генерировали вполне реальные интересы, которые в сумме обуславливали растущую вовлеченность США в дела региона. Такие отношения естественно, не были свободны от проблем и противоречий в сфере политик экономики и общественных настроений.

К концу 70-х годов США в полной мере превратились в неотъемлемую часть АТР, ключевого участника, а нередко и лидера большинства разворачивавшихся здесь политических, экономических, социальных и военных процессов. Крах разрядки еще больше укрепил позиции США. С одной стороны он значительно повысил для большинства стран региона, ценность американских гарантий безопасности и в целом сотрудничества с США в военно-политической сфере. Определяющими событиями здесь стали советское вторжение в Афганистан и вьетнамское — в Камбоджу, реанимировавшее старый тезис об особой агрессивности коммунизма в лице СССР и его соратников и клиентов[2].

Другие исследователи, такие как Б.Н. Занегин, Д.Т. Капустин, В.В. Кузьмин, В.П. Лукин, А.А. Нагорный, М.Г. Носов рассматривают в своих работах особенности китайско-американских отношений. В своих работах они указываю, что крах разрядки окончательно определил место Китая в политике США, а вместе с этим и стабильный баланс между ee мессианской и прагматической составляющими. И, наконец, крах разрядки совпал по времени с активизации в АТР интеграционных экономических процессов. Это падение обеспечило США весомые преимущества: чем выше для стран была цена американских военно-политических гарантий, тем большей становилась их готовность учитывать интересы США в сфере экономики.

Исследователь Н.А. Нартов пишет о месте геополитике в международных отношениях США и других стран. З. Бжезинский в своей работе «Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы» уделяет большое внимание вопросу о Китае, излагает свое видение роли и места этой страны в современном и будущем мире, рассматривает вопросы внешней политики США.

Кроме этого, была использована литература на иностранных языках, в частности, труды американского автора К. Куртиса, который рассматривает вопросы экономического сотрудничества и безопасности в Тихо-азиатском регионе, труды американского автора Р. Гранта, который показал особенности взаимоотношения США и Китая, труды американского исследователя Д. Хитч-Кока, который рассматривает вопросу безопасности в Тихо-азиатском регионе. Автор курсовой работы опирался на интернет-ресурсы, включая сайты www.house.chinadailv.gov, www.asiaheadlines.com, www.arc.org, www.mac.gov.tw, www.chinataiwan.org, www.kapustin.da.ru, www.lenta.ru, www.nns.rusglobus.net, www.asean-russia.ru.

Глава 1. Особенности интеграционных процессов в рамках АСЕАН на современном этапе

1.1 США и Китай как основные торгово-экономические партнеры стран АСЕАН во второй половине 90-х гг.

Впечатляющие экономические успехи стран АСЕАН достигнуты в первую очередь благодаря опробованной ранее в Японии и Южной Корее экспортной модели «догоняющего» развития, их активнейшего участия в международных экономических отношениях, а сейчас - в глобализированной экономике[3].

При этом первостепенную, хотя и неоднозначную, роль играли и играют торгово-экономические связи с Соединенными Штатами.

В 1998 году прямые иностранные инвестиции в зону АСЕАН составили 19,6 миллиарда, а 1999 году - 16,9 миллиарда долларов вследствие проявившихся со временем последствий финансовых потрясений 1997 - 1998 годов. В то же время, по данным министерства торговли США, их прямые капиталовложения выросли с 1,1 миллиарда в 1998 году до 9,4 миллиарда долларов в 1999 году. Такой резкий рост объясняется реинвестированием прибылей и трансграничными слияниями и поглощениями. Иначе говоря, американские корпорации, воспользовавшись тяжелым положением многих компаний в странах АСЕАН, скупали упавшую в цене после кризиса собственность, то есть приобретали уже существующий бизнес, а не создавали новый[4].

Экспорт стран АСЕАН в 1999 году в США (70 миллиардов долларов) превосходил этот показатель в торговле с Европейским союзом (55,7 миллиарда долларов) и Японией (37,6 миллиарда долларов). Он был почти равен их внутриасеановскому экспорту (74,4 миллиарда) при том, что значительная часть собственно торговли между странами Ассоциации приходится на внутрикорпорационные поставки, то есть на торговый обмен между филиалами транснациональных корпораций, размещенными в разных странах субрегиона. Еще более важно то, что для торговли стран АСЕАН с США характерно постоянное и наиболее крупное положительное сальдо, которое, к примеру, в первой половине 1999 года оценивалось в 12,2 миллиарда долларов. Это сальдо покрывало отрицательный баланс в торговле АСЕАН с Японией (пять миллиардов долларов за первые пять месяцев 1999 года)[5].

В основе увеличения объемов асеановского экспорта за океан были бум в экономике США, которая предъявляла растущий спрос на товары из стран Юго-Восточной Азии, а также резкая девальвация валют ряда стран АСЕАН в результате пережитого ими ранее кризиса. Другой благоприятный фактор состоял в том, что в данном случае процесс глобализации сыграл скорее в пользу экономик региона, чем во вред им. Как отмечал лондонский «Экономист», кризис 1997 - 1998 годов был в основном локализован в пределах ЮВА, что позволило избежать одновременного падения мировых рынков и сохранить экспортные отдушины для производителей в странах региона[6].

Взаимодействие между АСЕАН как организацией и США развивается по многим направлениям, охватывая все новые области. Стороны контактируют на двусторонней основе, в рамках региональных форумов стран АСЕАН (расширенных совещаний руководителей государств - членов группировки, их министров иностранных дел с коллегами, представляющими страны, имеющие статус партнеров по диалогу), через Деловой совет США - АСЕАН. Последний заслуживает особого упоминания, как частная некоммерческая организация, которой доверяют проведение встреч между министрами экономики стран-членов Ассоциации и американским бизнес-сообществом, организацию различных миссий и форумов (одна из самых громких акций Совета заключалась в подготовке в мае 2000 года поездки в Соединенные Штаты делегации из стран АСЕАН для активизации американской инвестиционной деятельности в ЮВА)[7].

Традиционный набор обсуждаемых США и АСЕАН тем включает экономические и социальные проблемы, охрану окружающей среды и вопросы региональной и международной безопасности.

В последнее время приоритетное значение стало придаваться технологическому сотрудничеству, особенно в сфере электронной коммерции. Президент Делового совета Эрнест Бауэр недавно высказывался в том ключе, что использование Интернет-технологий - это для стран АСЕАН важнейший компонент пакета реформ, «открывающий новые возможности для малого и среднего бизнеса стран-членов Ассоциации и выравнивающий «игровое поле»[8]. С учетом роли жизнеспособного малого бизнеса как социального стабилизатора это дальновидная постановка вопроса. Электронная коммерция действительно позволяет осуществлять закупки и поставки, минуя дорогостоящие традиционные каналы снабжения и реализации, что особенно важно для мелких и средних компаний.

Другой растущий по важности аспект сотрудничества - развитие и совершенствование институциональной среды и механизмов регулирования. За последние годы АСЕАН и США подписали ряд документов о сотрудничестве в области соблюдения стандартов торговли и применении процедур проверки соответствия (тестировании продуктов и потребительских товаров, их сертификации и проверки качества)[9]. Реализация задуманного будет иметь немалое практическое значение, поскольку позволит избежать двойной проверки и сертификации товаров, которыми обмениваются партнеры. Задача координации всей работы по выполнению настоящего соглашения возложена на Консультативный совет АСЕАН по стандартам и качеству, Институт США по стандартам и технологии и Управление международной торговли США. Ожидается, что внедрение единых стандартов приведет к заметному сокращению издержек на оформление торговых сделок и увеличению объемов взаимной торговли, прежде всего изделиями электронной и электротехнической промышленности.

В выигрыше окажутся, прежде всего, наиболее продвинутые в плане распространения информационных технологий страны АСЕАН, в экспорте которых наибольший удельный вес имеют промышленные изделия с высокой добавленной стоимостью. Резче обозначается «цифровой раздел» (digital divide) внутри АСЕАН, который накладывается на прочие различия между участниками группировки[10].

Другой новой инициативой стало создание Центра по оценке и продвижению экологически дружественных технологий в русле реализации положений Ханойской программы действий стран АСЕАН, принятой в 1998 году. Актуальнейшей задачей партнеров по диалогу считается борьба с трансграничными пожарами в Юго-Восточной Азии. Интерес США очевиден - это забота о собственных легких.

США, как отмечено выше, являются для стран АСЕАН крупнейшим торгово-экономическим партнером, стратегическим гарантом стабильности. На кону для последних - огромные товаропотоки и инвестиционные ресурсы. Но соотношение сил в ATР меняется, а общий вектор движения таков, что Китай становится постепенно более важным и привлекательным партнером с бурно развивающейся потребительской экономикой и поднимающимся частным сектором, способным поглощать все больше асеановских товаров. Китай вдобавок не лишен способности проводить гибкую политическую линию, особенно по проблеме зарубежных общин хуа-цяо; он может, методически укрепляя собственные позиции отложить на неопределенный срок и окончательное выяснение территориальных вопросов, по крайней мере в отношениях с отдельными странами. Со временем ориентированные на Китай экономические и иные интересы могут перевесить сохраняющееся стратегическое недоверие к нему со стороны стран ЮВА.

Возможен и иной сценарий: прогрессирующее усиление Китая заставляет страны АСЕАН еще больше укреплять альянс с США, форсировать развитие контактов с другими нерегиональными державами и центрами силы[11].

Сегодня Китай уже переходит к тому, чтобы открыто вести антиамериканскую игру в регионе, реализуя свое, как считают некоторые наблюдатели, "жгучее стремление" к лидерству в Азии. Весь вопрос в том, в чем это лидерство будет выражаться и какими методами достигаться. По темпам развития и экономического роста, КНР - уже лидер.

В эпоху советско-китайской конфронтации Пекин куда более благожелательно оценивал американскую политику в АТР и ЮВА. На нынешнем этапе КНР неодобрительно отзывается о предоставлении портовых сооружений для заходов американского флота, и аэродрома Сингапура - для посадки американских самолетов. В ходе визита в Таиланд в 1999 г. китайский лидер Цзян Цзэминь говорил о "дипломатии канонерок", "экономического колониализме", задавался вопросом, "зачем США суют нос в дела Азии"?[12] Во многом в пику США Пекин поддерживает идею безъядерной зоны в ЮВА.

В 2001 г. Пекин принимает на себя обязательство приобретать у Таиланда каучук и рис, в котором он не особенно и нуждается, если верить авторитетной английской газете. Это было расценено в ЮВА как демонстративный жест поддержки стране, которая была, как бы брошена американской администрацией "на произвол судьбы" в разгар кризиса 1997 года.

Одна держава жестко требует от правящих элит проведения остро необходимых реформ, демонтажа некоторых конструкций "капитализма для узкого круга друзей", другая - проявляет снисходительное понимание национальной специфики, пожиная политические дивиденды. Китай также предоставил кредиты и гранты камбоджийскому лидеру Хун Сену на 190 млн. юаней во время его визита в Пекин в феврале 1999 г., хотя Камбоджа не относится к числу стран, особенно интересующих сегодня Вашингтон[13]. Короче говоря, у Китая есть немалые возможности "покупать" влияние в странах АСЕАН.

Соперничество Китая с Соединенными Штатами не исключает конструктивной вовлеченности КНР в решение мировых и региональных проблем, соблюдения Пекином коллективно выработанных правил политического и экономического поведения, предписываемых, например, членством в ВТО, отказа от старомодных притязаний в пользу приобщения к выгодам глобализма. Меняется Китай, будет меняться и мотивация его действий. Вступление в члены ВТО будет оказывать сильное сдерживающее влияние на политику Пекина в ЮВА и подход к США[14].

Китай ведет широкое финансово-политическое наступление в регионе ЮВА. Так, выделение им в кризисе 4 млрд. долл. попавшим в беду соседям — вызывает вполне просчитанную реакцию: о необходимости восстановления отношений с Китаем заявляют ранее резко антикитайски настроенные страны. Почти на "ура" встретили участники последнего саммита АТЭС в Кулуа-Лумпуре учреждение Китаем Фонда промышленного кооперирования в области науки и технологий[15].

На фоне стремительных успехов Китая все более очевидной становится сдача своих позиций в АТР США. Последнее выступление вице-президента США А. Гора на саммите АТЭС в Кулуа-Лумпуре лидеры азиатских стран оценили как "поведение душевнобольного, который, чтобы удостовериться в том, что он еще в сознании, пытается причинить боль самому себе"[16]. Чего в действительности добивался Гор, выразив открытую поддержку малайзийскому оппозиционному движению "рефармази" – принципиальному противнику прокитайского правительства Махатхира, – осталось тайной. Но дружная отповедь всех азиатских стран, расценивших подобные действия как вмешательство во внутренние дела уже не только одной Малайзии, была для США серьезной "потерей лица". Ведь не секрет, что именно благодаря тому, что президент Махатхир отказался от спонсируемой США либеральной экономической политики премьера Анвара, Малайзия устояла в кризисе. Не в пример Индонезии, которую, как считают некоторые эксперты, "обрушили" прежде всего за то, что она была слишком большой, влиятельной, развивала высокотехнологическое производство и тоже была слишком прокитайской. То есть, являлась угрозой интересам США в АТР[17].

1.2 Роль США и Китая в создании "зон свободной торговли" в рамках АСЕАН

С самого начала программная установка Ассоциации состояла в обеспечении экономического сближения стран-членов, создании зоны свободной торговли, реализации совместных промышленных и иных многосторонних проектов. При этом, помимо ускорения развития и повышения уровня благосостояния, преследовалась цель уменьшения зависимости от нерегиональных держав и рынков. Но планы субрегиональной интеграции не служили и не могли служить противовесом более широким восточноазиатским и пантихоокеанским схемам ввиду того, что отсутствовала достаточная степень экономической взаимодополняемости асеановской «шестерки» старых, то есть первоначальных, членов организации.

На деле подлинными интеграторами зоны АСЕАН выступают транснациональные корпорации США, Западной Европы и Японии, которые в гораздо большей степени, чем национальные промышленные круги, заинтересованы в устранении внутрирегиональных барьеров. И правительство, и частный сектор США поддерживают создание объединенного или укрупненного рынка стран АСЕАН. Внутри такого рынка будет обеспечен более свободный переток товаров, производимых региональными филиалами американских ТНК, а также капиталов и передовых технологий. Отсюда и готовность США выделять ресурсы на модернизацию таможенного дела в странах Ассоциации. Формирование такого рынка - а АСЕАН идет к данной цели путем отмены во внутрирегиональной торговле пошлин или сведения их к минимальному уровню - должно сопровождаться и другими шагами, включая развитие коммуникаций, либерализацию авиасообщения и так далее. Легко представить сопротивление местных, протекционистски настроенных предпринимателей таким мерам[18].

Ввиду сходной структуры экспорта и международной специализации стран-членов АСЕАН внутризональные экономические связи в общем объеме внешнеторговых операций занимают не столь важное место. Одно это обстоятельство исключает возможность создания замкнутого торгового блока в рамках региона. Расширение численного состава стран АСЕАН за счет стран Индокитая и Мьянмы делает такую перспективу еще менее вероятной. Уже ряд лет АСЕАН фактически проводит политику двухскоростной интеграции, при которой старые члены организации (Индонезия, Малайзия, Филиппины, Таиланд, Сингапур, Бруней) следуют одному графику, а вновь присоединившиеся - другому. Более того, ввиду особенно тяжелых последствий финансового кризиса и резкой активизации террористов сейчас Индонезия оказалась как бы между этими двумя графиками[19].

Для стран АСЕАН американский рынок имеет несравненно большее значение, чем внутризональный. Для Вьетнама, к примеру, сегодня гораздо более актуальна задача полной нормализации торгово-экономических связей с Соединенными Штатами, чем участие в общеасеановских интеграционных мероприятиях[20].

Время от времени обсуждается вопрос о введение беспошлинной торговли между странами АСЕАН и США, но в реальности созрел для этого шага только Сингапур. Кроме того, двусторонние и субрегиональные переговоры о заключении соглашения о свободной торговле ведутся и в рамках АТЭС, где, в частности, сформировалась группа таких сторонников торговой либерализации, как США, Австралия, Новая Зеландия, Чили и Сингапур. Так или иначе, все региональные разночтения по данному вопросу придется приводить к единому знаменателю и таковыми станут условия и требования, которые предъявляются к членам Всемирной торговой организации. Можно отметить два главных достижения ноябрьского (1993) саммита АТЭС в Сиэтле. Первое - главы государств взяли на вооружение большинство идей группы ведущих политиков относительно будущего развития организации. Группа рекомендовала отдавать приоритет свободной торговле в Азии, глобальной либерализации торговли и конкретным проектам, например согласованию промышленных стандартов. Второе - главы государств заявили об углублении духа единства сообщества на основе целостных представлений о способах достижения стабильности, безопасности и процветания народов. Употребляя олово "сообщество", лидеры АТЭС ясно дали понять, что не имеют в виду федеральные структуры Европы. В 1994 г. группа отказалась от концепции "сообщества" в пользу китайского определения АТЭС как "большой семьи". Тем не менее лидеры заявили, что возлагают на организацию большие надежды[21].

В целом дискуссии в АТЭС после саммита в Сиэтле были проникнуты духом сотрудничества, консенсуса и коллегиальности. АТЭС пытается определить, каким образом, при каких условиях и когда можно добиться свободной торговли между странами-членами. Рассматриваются различные альтернативы: группа называет 2020 г. и предлагает "переменную геометрию" в стиле Европейского союза, при которой развитые государства (например, США и Япония; быстрее придут к свободной торговле, чем менее промышленно развитые (например, Индонезия или Китай). Упор делается на открытость соглашений о сотрудничестве для всех - "открытый регионализм", без принуждения тех, кто по какой-либо причине захочет действовать медленнее[22].

АТЭС дает американской политике в Азии важные преимущества. Она заполняет пробел во внутриазиатской архитектуре между представленной ГАТТ (Генеральное соглашение о тарифах и торговле) глобальной системой и сетью двусторонних связей. Всеобъемлющее членство - одно из очевидных притягательных качеств организации. Сам факт объединения под одной крышей КНР, Япония и США следует рассматривать как большое благо. Недавние события показали, что, хотя американские проблемы в Азия являются двусторонними по происхождению (например, торговые отношения Японии и Китая), их решение скорее всего потребует регионального подхода.

1.3 Роль геополитики в интеграционных процессах между странами Юго-Восточной Азии на современном этапе

Разногласия между странами АСЕАН и США в открытой форме проявляются довольно редко. Среди государств региона нет радикально настроенных антиамериканских режимов. Нормализованы отношения США с Вьетнамом, в прошлом главным оппонентом Вашингтона, а правящий в Мьянме режим можно скорее охарактеризовать как изоляционистский.

Однако полного единодушия нет и не было. На каждом шагу встречаются нюансы и отличия в подходах. Ни в одной из асеановских столиц не разделяют взгляд Вашингтона на Мьянму как «источник региональной нестабильности» и не поддерживают позицию американцев, ставящих во главу угла отношений с этой страной проблему нарушения прав человека. Мало волнуют членов Ассоциации и работы Северной Кореи по созданию ракетного и ядерного оружия. Они настороженно встретили ужесточение подхода администрации Дж. Буша к Пхеньяну, солидаризируясь с подходом Сеула к межкорейскому диалогу и тесно сотрудничая с ним в рамках форума «АСЕАН плюс З»[23].

Страны АСЕАН часто перекладывают ответственность на США, сохраняя за собой возможность критики действий Вашингтона, особенно в других регионах мира. «Другие страны хотели бы, чтобы США несли бремя конфронтации с Китаем, предпочитая хранить молчание, когда Китай проводит испытания ракет или укрепляет свое присутствие в районе островов Спратли», - писал журнал «Орбис»[24]

Серьезное беспокойство государств Юго-Восточной Азии вызывает не столько угроза американского интервенционизма, сколько возможное снижение интереса США к их региону, падение его стратегической ценности в глазах Вашингтона.

Однако и после поражения во Вьетнаме Вашингтон не собирался сделать то, чего больше всего боятся в АСЕАН, - уйти из региона. По-прежнему, спустя десятилетия после провозглашения доктрины Никсона, предусматривавшей разделение военного бремени, для Соединенных Штатов остается актуальной задача - повышение ответственности стран региона за свою безопасность, привлечение их к участию в совершенствовании региональной оборонной инфраструктуры. Американские аналитики в данной связи обращают внимание на то, что операция «Буря в пустыне» потому и оказалась столь успешной с их точки зрения, что Саудовская Аравия провела модернизацию используемых американцами военных объектов, приведя их в соответствие с натовскими стандартами. Речь может идти и о такой мере, как заблаговременное размещение запасов оружия и боеприпасов в АТР. В то же время, поскольку США едва ли пойдут на широкомасштабное участие в сухопутных операциях, масштабы такого складирования будут ограниченными.

В самой Юго-Восточной Азии Вашингтону скорее всего уже не потребуются постоянные военные базы, вполне достаточно пунктов захода, которые позволяют американским вооруженным силам находиться в движении, обозначать присутствие, быть «где-то поблизости». Такой подход отвечает и политическим, и коммерческим интересам стран региона, и стремлению Вашингтона к экономии средств в условиях отсутствия явной и немедленной угрозы. Правда, при этом крайне важно наличие хорошо оборудованных доков и предоставление качественных услуг по ремонту и обслуживанию.

Вынужденный уход американских военных с Филиппин в первой половине 90-х годов не подорвал американских позиций в Тихоокеанской Азии[25]. В мае 1999 года, выдержав длительную антиамериканскую паузу, филиппинский сенат 18 голосами против 5 проголосовал за соглашение, которое впервые с 1996 года санкционировало проведение войсками США крупномасштабных военных учений, в том числе совместных, на Филиппинах, а также заходы военных кораблей США. Но возврата к постоянному американскому присутствию не последовало[26].

Хотя двусторонние соглашения Соединенных Штатов с Таиландом и Филиппинами остаются в силе как юридические документы, с эвакуацией американских баз система военно-политических союзов и соглашений в ЮВА приобрела в значительной степени виртуальный характер, особенно из-за отсутствия серьезных внешних угроз классического характера. Большинство военно-политических и геостратегических раскладок и прогнозов применительно к этому субрегиону носят сугубо гипотетический и весьма условный характер.

Тем не менее, отработка взаимодействия на случай возникновения вооруженного конфликта продолжается. Так, летом 2000 года в Юго-Восточной Азии состоялись военно-морские учения «Flying Fish» с участием США, Австралии, Новой Зеландии, Филиппин, Тайваня, Таиланда, Малайзии, Сингапура[27].

Глава 2. Китайский фактор в процессе экономической интеграции в рамках АСЕАН

2.1 Особенности внешнеэкономических отношений между США и Китаем в рамках АСЕАН

Доктрины поведения США в отношения Китая после Второй мировой войны развивались по принципу маятника — от "сдерживания" к "вовлечению"[28].

Переломным для "китайской" политики США стал 1989 год. Еще существовал СССР, его противоборство с Соединенными Штатами в принципе продолжалось, а улучшение советско-американских отношений воспринималось многими всего лишь как элемент обычного для двух сверхдержав цикла. Соответственно, сохранялось для США и значение Китая в его классической со времен Р. Никсона и Г. Киссинджера роли противовеса СССР. Два совпавших по времени события мая 1989 г. перевернули эту привычную картину. Жестокое подавление китайскими властями массовых выступлений студентов на площади Тяньаньмэнь в Пекине стало для большинства американцев напоминанием о несовместимой с демократией природе политической системы КНР[29]. Для американских специалистов и политиков выступления студентов в Пекине выглядели еще и как проявление давно прогнозировавшегося для Китая конфликта между реформируемой экономикой и тоталитарной политической системой. Соответственно, подавление этих выступлений было воспринято как свидетельство выбора в пользу укрепления политической системы. Не отреагировать на такие действия китайских властей резким осуждением и введением санкций против КНР Соединенные Штаты не могли. Тем более, что только что закончившийся тогда визит М.С. Горбачева в КНР впервые за долгие годы продемонстрировал способность и решимость СССР и КНР преодолеть свои разногласия и тем самым многократно понизить ценность или даже совсем лишить США привычной "китайской карты".

Трудно сказать, как повлияло бы на американскую внешнюю политику примирение двух формально идеологически близких государств. С одной стороны, к концу 80-х годов идеология, взятая сама по себе, в отрыве от реальных проблем и интересов, объективно утратила основообразующую роль в международных отношениях. С другой — внешняя политика вообще, а американская в особенности осуществляется на базе концептуального видения перспектив, т.е. в известной мере субъективна. Возможно, со временем США и разработали бы концепцию, призванную предотвратить перерастание советско-китайского межгосударственного примирения в крупномасштабное идеологическое сближение. Времени для этого, как известно, отпущено не было: правопреемник СССР — Россия отказалась от коммунистической идеологии, а российско-китайские отношения стабилизировались на отметке "партнерства", опирающегося на общность интересов, но не исключающего и их расхождение[30]. Это последнее обстоятельство отчасти повлияло на американское восприятие Китая не в контексте американо-российских отношений, а в качестве самодовлеющего фактора региональной и глобальной политики. Основой же американского восприятия. Китая стал вывод о том, что эта гигантская страна находится в процессе длительной трансформации, ни сроки завершения, ни результат которой прогнозировать сегодня невозможно. Нелепо было бы воспринимать эту трансформацию и через призму победы или поражения социализма (или коммунизма).

И наконец главное: процесс трансформации Китая в очень большой степени обращен вовнутрь, опирается на внутреннюю логику и внутренние источники. Общение Китая с внешним миром подчинено императивам его внутреннего развития. В этом смысле "социалистический" Китай кардинальнейшим образом отличается от СССР, а потому плохо подходит на роль нового главного антагониста США. Вместе с тем внешняя политика Китая имеет вполне очевидные конфликтные пересечения с американской, а процесс трансформации Китая едва ли не в любом своем проявлении не может оставаться вне сферы американских интересов. Ведь перестав в отсутствие сверхпротивника быть сверхдержавой, США остаются великой державой, имеющей серьезные интересы в любом регионе мира.

Именно поэтому дискуссия о выборе стратегии в отношении Китая продолжается в США с неослабевающей интенсивностью. В этой дискуссии можно условно выделить три точки зрения[31]. Первая предполагает всестороннее вовлечение Китая в международные отношения, торгово-экономическое и финансовое сотрудничество без каких-либо ограничений или поправок, например, на его недемократическое внутреннее устройство. Сторонники этой точки зрения рассчитывают на кумулятивный результат такой политики: вовлеченный в международные отношения Китай постепенно научится играть по общим правилам, станет таким, как все. Противоположная точка зрения строится на предположении о том, что любое китайское руководство в прошлом, настоящем и будущем способно воспринимать только язык силы. Соответственно, в отношении Китая, как страны, от которой исходит реальная и потенциальная угроза, должна проводиться политика превентивного сдерживания. Цели такой политики - "лишить Китай возможности внешнеполитических авантюр" и расшатать его "псевдомарксистский диктаторский режим"[32]. Сторонники второй точки зрения полагают, что, встретив столь решительное противодействие, Китай со временем будет вынужден принять общие правила поведения. Наконец, третья точка зрения представляет собой попытку синтеза двух первых. Она предполагает вовлечение Китая в международные отношения, особенно в экономический обмен, при одновременном сохранении готовности и возможности сдержать его гипотетические дестабилизационные действия.

Главный камень преткновения в отношениях Китая со всеми другими государствами - проблема Тайваня. США в соответствии с Шанхайским коммюнике 1972 г. и с решением 1979 г. об установлении дипломатических отношений между США и КНР, придерживаются принципа "одного Китая", но в предельно широкой его трактовке, позволяющей сохранить тесные неформальные отношения с Тайванем, включая фактические гарантии его военной безопасности[33]. В целом США хотели бы получить от КНР обязательство о неприменении против Тайваня военной силы. По данным Министерства обороны США, к 2005 г. Народно-Освободительная Армия Китая будет обладать достаточными техническими средствами, чтобы нанести Тайваню мощный удар с воздуха, который разрушит оборонительные комплексы и экономическую инфраструктуру острова. К тому времени Китай будет способен осуществить и высадку десанта, что сейчас ему еще не по силам. Самое интересное заключается в том, что вооруженные силы Тайваня к 2005 г. будут превосходить НОАК в качественном отношении по основным видам вооружений (Report to Congress). Китайские военные аналитики разработали ряд сценариев того, как будет развиваться ситуация вокруг острова. По крайней мере, в одном случае сценарий заканчивается международным кризисом и военным вмешательством США. Естественно, что пересмотр "Основных направлений", расширение и перевооружение Сил Самообороны и развитие японской системы ПРО заставляют Китай насторожиться. Ведь известно, что Тайвань тоже рассматривает вопрос о присоединении к системе ПРО в регионе[34].

США, в отличие от политики "вовлечения" в экономических и дипломатических делах, в военном отношении применяет к Китаю тактику сдерживания. Ключевым звеном ее является расширение американо-японского военного сотрудничества и создание в Японии системы ПРО. В будущем ситуация грозит измениться к худшему, если (когда) Китай станет настолько сильным государством, чтобы оспаривать у США доминирование в Восточной Азии.

Перечислим основные проблемы во внешнеэкономической деятельности между США и Китаем, рассматриваемые со стороны Китая.

Во-первых, сохранить за Китаем статус страны наибольшего экономического благоприятствования и нейтрализовать попытки применить поправку Джексона-Вэника. Поправка Джексона-Вэника, внесенная в закон о торговле 1974 г., запрещает предоставление статуса наибольшего экономического благоприятствования странам, нарушающим права человека. Появившиеся после выборов 1996 г. скандальные сообщения в американских СМИ о незаконном финансировании избирательной кампании Клинтона китайским капиталом с самого начала, как правило, были связаны именно с ежегодными настойчивыми попытками нынешней администрации Белого дома лоббировать в Конгрессе продление для Китая статуса страны наибольшего благоприятствования. Денежные пожертвования в пользу демократической партии и Клинтона со стороны бизнесменов китайского происхождения часто становятся предметом серьезных разбирательств на федеральном уровне. Так, уже после выборов стало национальным скандалом дело калифорнийца Дж. Чанга. Естественно, что нередко все это рассматривается как явное свидетельство прямого влияния китайского лобби на президента[35].

Во-вторых, добиться принятия Китая во Всемирную торговую организацию, в чем ему помогают несколько крупнейших американских корпораций. КНР стремится к этому с момента основания ВТО в 1994 г., но до сих пор ей это не удается. Правительство США пока блокирует вступление КНР, поскольку ее политика не отвечает требованиям Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ). Тем не менее лоббирование в этом направлении продолжается весьма активно[36].

В-третьих, смягчить американо-китайские противоречия по поводу массового нелегального, "пиратского" воспроизводства в Китае компьютерных программ, музыкальных компакт-дисков, видеокассет и т.п. продукции, выпущенной в США. Значительная масса этих "пиратских" копий оказывается на американском (не говоря уж о китайском) рынке, что наносит соответствующим производителям и всей экономике США огромный экономический ущерб. Правда, китайские власти прибегают даже к показательным публичным казням хозяев подпольных цехов, но многие считают, что эти действия - лишь устранение конкурентов по "пиратскому" промыслу влиятельными партийными кланами, которые сами занимаются им.

В связи с подобными казнями вновь обостряется проблема прав человека, наиболее актуальная в американо-китайских отношениях. Вкупе с нарастающей мощью Китая эта проблема выступает важной причиной появления в США сочинений антикитайской направленности. Так, в книге "Грядущий конфликт с Китаем" (выход которой вызвал бурный протест руководства КНР) авторы пытаются показать, что США необходимо более осторожно подходить к отношениям с КНР, которая, помимо мощного лобби в Вашингтоне, имеет еще и сильную армию. Несмотря на некоторый экстремизм подобных взглядов, при исследовании китайского влияния в США с ними надо обязательно считаться[37].

Вопрос о сохранении за КНР статуса страны наибольшего экономического благоприятствования (НЭБ), несомненно, является ключевым, поскольку отмена его вызовет революцию цен и масштабный пересмотр экономических договоренностей. (По словам президента Американо-китайского торгового совета Р. Каппа, речь здесь по сути идет не о статусе НЭБ, а о статусе БСС - без специальных санкций, о неприменимости их к КНР)[38]. Дело в том, что потеря статуса НЭБ сразу влечет за собой повышение таможенных пошлин на китайские товары с 0-10 до 50-70%, что автоматически закрывает им доступ на американский рынок. Это особенно относится к такой важной статье китайского экспорта, как детские игрушки и трикотаж. Возрастание пошлин на них с 0 до 70% будет для него непоправимым ударом.

Наиболее близка к лишению статуса НЭБ КНР была вскоре после событий 1989 г. на площади Тяньаньмэнь. Как М. Горбачев, посещавший в то время Пекин, делал вид, что за окнами президентского дворца ничего не происходит, так и американские политики после трагической развязки ограничились лишь осуждением силовой акции китайских властей. В период преобразований в СССР никто в США не хотел идти на обострение отношений с КНР и терять из зоны контроля азиатский политико-военный центр силы. Только в 1992 г. обе палаты Конгресса приняли билль, ставящий сохранение за КНР статуса НЭБ в прямую зависимость от соблюдения ею прав человека[39]. Однако президент Д. Буш наложил вето на законопроект, которое палаты не смогли преодолеть - квалифицированным большинством. (По данным на 1998 г., только семь стран в мире - Афганистан, Азербайджан, Куба, Камбоджа, Лаос, Северная Корея и Вьетнам - не имеют указанного статуса).

Сейчас по данному вопросу в Конгрессе сталкиваются две точки зрения. Согласно первой, выраженной лидером меньшинства в палате представителей Р. Гепхардом, в США ценится не только прибыль, но и вера в то, что каждый человек от рождения имеет свободу взглядов. Иными словами - расценивать отношения с Китаем только как бизнес просто недостойно. Другую позицию представляют конгрессмены, исходящие в своей политике из сугубо экономической мотивировки: в их избирательных округах множество людей так или иначе зависят от развития экономических отношений с КНР. Наиболее ясно это высказала конгрессмен от штата Миссури К. Маккарти: "Для таких огромных корпораций, как "Фарм-лэнд Индастриз", таких местных компаний, как "Ханна Раббер Ко", и даже таких семейных фирм, как "Сан Электронике" в городе Рейтон, статус НЭБ для Китая означает рабочие места, прибыль и возможность делать бизнес"[40].

2.2 Место Китая в геополитических планах администрации Клинтона в Юго-Восточной Азии

В 1990-е годы в политике отношения к Китаю вовлечение возобладало, и неудивительно - вряд ли приходится сомневаться в том, что до 2025 г. или даже раньше Китай достигнет статуса супердержавы. Следовательно, наилучшее, что могут предпринять США в этой связи, - "повязать" к тому времени Китай экономической зависимостью и международными договорами так, чтобы разрывать эти связи ему было бы себе дороже[41]. Не все в Америке поддерживают эту стратегию. В частности, Джордж Буш-младший в своих предвыборных речах обещал строить с Китаем никакое не "стратегическое партнерство", а вовсе даже "стратегическое соперничество" (впрочем, нужно всегда помнить о том, что внешняя политика США не является чем-то единым и монолитным).

Нынешняя администрация США в своей политике в отношении Китая, пройдя период поиска, постепенно склонилась к приведенной выше третьей точке зрения, разработав ее до уровня концептуальных установок. В самом общем виде "китайская" политика США, по словам президента Клинтона, сводится к тому, чтобы быть "одновременно принципиальной и прагматичной: расширять сферы сотрудничества с Китаем при особом внимании к расхождениям с ним"[42]. Такая политика не претендует на новаторство или особую оригинальность. В чем-то она созвучна идеям "сдерживания через интеграцию", разрабатывавшимся в конце второй мировой войны администрацией Ф.Рузвельта применительно к СССР, в чем-то похожа на политику разрядки в первоначальной трактовке администрации Р. Никсона[43]. Главное же в том, что США, осуждая нарушения прав человека и другие недемократические проявления китайской внутренней политики, похоже, не намерены жестко увязывать свое сотрудничество с Китаем с их преодолением. Образно говоря, США как бы готовы "награждать" Китай за конкретные шаги по либерализации политической системы (нередко под этим понимается, что Китай не допустит в своей внутренней политике эксцессов, способных привлечь внимание американской общественности), но не намерены его "наказывать", если такие шаги предприняты не будут. Акцент делается на внешнюю политику. Именно в этой сфере США ожидают от Китая, взвешенного и ответственного поведения, отказа от угрозы применения силы, распространения оружия массового поражения и т.д. Не менее важно для США, чтобы Китай обеспечил транспарентность своих оборонных программ и доступ на свой внутренний рынок для американских товаров и инвестиций. Результаты такой политики налицо.

Под воздействием встречи на высшем уровне в Сиэтле правительство Б. Клинтона в 1994 году выдвинуло политику контактов с Китаем. В том же году возобновились межправительственные визиты на высоком уровне, односторонне прерванные США три года назад. Вашингтон одновременно объявил об отделении вопроса прав человека с предоставлением Китаю "статуса наибольшего благоприятствования". Однако развивающиеся китайско-американские отношения в 1995 году потерпели новую неудачу -- в мае вопреки решительным возражениям китайского правительства американская администрация откровенно согласилась на поездку Ли Дэнхуэя в США, что заморозило отношения двух стран на самой низшей точке на протяжении 16 лет после установления дипотношений между ними. Правительство КНР выразило решительный протест по данному вопросу. Резкая реакция со стороны КНР дала американской администрации понять о серьезности и щекотливости тайваньского вопроса[44].

В октябре 1995 года в рамках 50-летнего юбилейного торжества ООН Цзян Цзэминь и Б. Клинтон провели официальную встречу в Нью-Йорке. Цзян Цзэминь подчеркнул основную политику на урегулирование китайско-американских отношений на основе "углубления доверия, сокращения трений, развития сотрудничества и пресечения конфронтации", подтвердив позицию КНР по тайваньскому вопросу. Б. Клинтон указал на важность налаживания с КНР "конструктивных контактов", вновь подтвердив политику одного Китая. Эта встреча сыграла важную роль в выведении китайско-американских отношений в правильное русло развития[45].

После переизбрания Б. Клинтона в 1996 году официальные Пекин и Вашингтон приняли важные решения об обмене визитами на высшем уровне. С 26 октября по 3 ноября 1997 года председатель КНР Цзян Цзэминь совершил государственный визит в США, это была первая официальная поездка главы КНР в США за последние 12 лет. В ходе визита была опубликована совместная китайско-американская декларация, определяющая цели, принципы и руководящие курсы на развитие китайско-американских отношений в 21-м веке. С 25 июня по 3 июля 1998 года Б. Клинтон посетил КНР. Обе стороны уточнили направления и рамки развития межгосударственных отношений в следующем столетии. Во время визита Б. Клинтон впервые открыто высказался за политику "трех нет" в отношении Тайваня. Успешные взаимные визиты дали новый импульс для улучшения двусторонних связей[46].

Администрация США сохранила за Китаем режим наибольшего благоприятствования в торговле, отмены которого требовал конгресс, ссылаясь на нарушения прав человека в Китае. КНР и США активно, в том числе и неформально, сотрудничали в вопросе о замораживании ядерных программ КНДР. Китай в свою очередь присоединился к основным международным договоренностям, касающимся контроля над ядерным оружием, дал неформальное согласие прекратить экспорт крылатых ракет и ядерных технологий, хотя и продолжает увязывать свое официальное присоединений к Режиму контроля за нераспространением ракетных технологий (РКРТ) с отказом США прекратить поставки вооружений на Тайвань[47].

В ходе визита министра обороны США У. Коэна в Пекин в январе 1998 г. были определены перспективы сотрудничества между двумя странами и в военной области, основывающиеся на договоренности руководителей обеих стран о "конструктивном стратегическом партнерстве в XXI в."[48], достигнутой во время визита председателя КНР Цзян Цзэминя в Вашингтон в 1997 г. Такое сотрудничество для США – это прежде всего возможность сделать военную политику Китая более предсказуемой, для Китая - потенциальный доступ к американским технологиям военного назначения, а возможно и к военным разработкам. На переговорах с У. Коэном китайская сторона ставила вопрос об отмене санкции, введенных после событий на площади Тяньаньмэнь, и, в частности, о поставках американских вертолетов. Расширение военных связей между двумя странами получило в целом поддержку Китайского руководства.

Как утверждалось в докладе Института национальных стратегических исследований США об основах внешней политики на 1999 год, основной задачей в отношении Китая является использовать "весь колоссальный арсенал экономических, политических и военных средств, чтобы убедить Пекин в том, что сотрудничество и дружеские отношения более соответствуют его интересам, нежели открытый конфликт"[49]. Когда Китай окончательно в этом убедится, США должны "научить" его строить сотрудничество на основе ценностей и норм, выработанных "ключевыми" державами (доклад о стратегии США на 1999 год)[50].

С 1997 г., благодаря двусторонним переговорам и деятельности Конференции по безопасности и сотрудничеству в Азиатско-Тихоокеанском регионе (CSCAP), в Китае появились сторонники новой концепции отношений с США, которые напоминали бы теперешнее сотрудничество в сфере безопасности между Китаем и Россией[51].

Китай подписал ряд международных соглашений, в частности, о нераспространении ядерного оружия, о всеобъемлющем запрете ядерных испытаний, конвенции по химическому и биологическому оружию и пр. Тем не менее, основой его политики по-прежнему остаются "вечные интересы Поднебесной" и отказ от каких-либо тесных двусторонних отношений и обязательств. Кроме политических контактов, доктрина "вовлечения" предполагает максимальное расширение экономических связей между США и Китаем. Объемы американской торговли с Китаем весьма впечатляют. Так, в 1998 году ее общий объем составил, по данным американского Статистического Бюро (US Census Bureau), 59,745 млрд долларов, причем импорт китайских товаров превысил экспорт США в Китай на 42,5 млрд долларов. Это совсем немало, учитывая, что с Японией, главным торговым партнером США, общий объем торговли с которой за тот же период составляет целых 121,8 млрд долларов, дефицит США равен 46,8 млрд. Китай активно поощряет иностранные инвестиции, и с каждым годом все новые американские компании открывают там свои филиалы. Прочные экономические отношения настолько важны для США, что Администрация Клинтона сохранила за Китаем режим наибольшего благоприятствования в торговле, отмены которого требовал конгресс, ссылаясь на нарушения прав человека в Китае[52].

Что касается противоречий между двумя странами, то их список обширен. Прежде всего стороны расходятся в вопросе о способах решения наиболее сложной проблемы - тайваньской. США в соответствии с Шанхайским коммюнике 1972 г. и с решением 1979 г. об установлении дипломатических отношений между США и КНР, придерживаются принципа «одного Китая», но в предельно широкой его трактовке, позволяющей сохранить тесные неформальные отношения с Тайванем, включая фактические гарантии его военной безопасности. В целом США хотели бы получить от КНР обязательство о неприменении против Тайваня военной силы.

В тайваньском вопросе до недавних пор администрация США вела себя очень корректно. В июле 1999 г., например, администрация президента резко отреагировала на попытки Ли Дэнхуэя объявить отношения острова с материковым Китаем "особыми отношениями между двумя государствами"[53]. В сентябре представитель США на Генеральной Ассамблее ООН впервые высказался против принятия Тайваня в эту организацию. Создается впечатление, что в отношении Китая США придерживаются тактики кнута и пряника, точнее, ласково тянут Китай в "международное сообщество", но периодически (путем, например, бомбежки посольства) намекают, что будет, если он вдруг заартачится. Конечно, Китаю не удастся вытеснить США из региона, но зато потеснить - запросто.

Рассматривая Тайвань как мятежную провинцию, Китай ни при каких обстоятельствах не может дать подобных обязательств, которые, строго говоря, действительно поставили бы под сомнение его суверенитет. Китай не настаивает на немедленном присоединении острова к материку и активно развивает с ним экономические связи. Однако Пекин неоднократно давал понять Тайваню и США, что провозглашение независимости Тайваня было бы для него совершенно неприемлемым и вынудило бы применить силу для установления контроля над островом[54]. Как показал кризис 1996 г., когда в преддверии выборов на Тайване, CША, в ответ на демонстрацию китайской военной мощи в Тайваньском проливе, ввели туда два авианосца, проблема независимости острова может стать причиной серьезной военной конфронтации между двумя странами.

Администрация Клинтона, особенно после того, как в 1997 г. состоялась передача Гонконга Китаю, старается не акцентировать свое внимание на проблеме Тайваня, считая, что рано или поздно, проблема будет решена самими китайцами на основе формулы "одна страна, две системы".

Серьезным раздражителем в американо-китайских отношениях остается нарушение прав человека в Китае. Подход администрации Клинтона к этой проблеме постоянно подвергается критике со стороны американской общественности и средств массовой информации, встречает оппозицию в конгрессе. Строго говоря, и критика общественности, и особенно оппозиции в конгрессе носят отчасти демагогический характер. Всем очевидно, что ни сегодня, ни завтра, а возможно и никогда Китай не будет даже отдаленно соответствовать американским представлениям об идеальном обществе. Чтобы понять это, достаточно обратиться к опыту многих стран АТР.

Похоже, однако, что между Вашингтоном и Пекином существует нечто вроде молчаливой договоренности, согласно которой США не будут увязывать вопрос прав человека с сотрудничеством с Китаем, а тот в ответ как бы по своей воле пойдет на своеобразную "точечную" либерализацию внутреннего режима. В 1998 г. известным китайским диссидентам Вей Дзиншену и Ван Дану было разрешено эмигрировать. Китай подписал Международный пакт об экономических и социальных правах, дал обещание подписать Международный пакт о гражданских и политических правах, которых были приняты Генеральной Ассамблёей ООН 16 декабря 1966 г[55].

Со своей стороны демонстранты на площади Тяньаньмэнь, требует строгого соблюдения Соединенными Штатами американо-китайского коммюнике от августа 1982 г. в вопросах поставок оружия на Тайвань, требует от США и Японии четко заявить о том, что Тайвань не входит в сферу действия американо-японского договора безопасности. Китай выступает против развертывания американской системы ПРО ТВД в Азии и особенно против включения Тайваня в сферу ее действия. Кроме того КНР рассчитывает на американскую поддержку для вступления во Всемирную торговую организацию (ВТО).

К концу 20-го века в США возродился "новый интервенционизм", что бросает вызов китайско-американским отношениям. В мае 1999 года конгресс США обнародовал документ, в котором содержалась информация по поводу похищения ядерных секретов КНР[56]. Особенно после того, как НАТО во главе с США во время бомбардировок Косово нанесла удары по посольству КНР в СРЮ, китайско-американские отношения вновь зашли в тупик. Благодаря встрече Цзян Цзэминя с Б. Клинтоном в октябре 1999 года в Окленде /Новая Зеландия/ двусторонние связи начали выходить из "тени бомбардировок посольства". В ноябре того же года две страны подписали соглашение о вступлении КНР в ВТО. В 2000 году китайско-американские отношения были восстановлены и получили стабильное развитие. На саммите тысячелетия ООН и неформальном саммите АТЭС состоялись встречи глав обоих государств[57].

В целом "китайская" политика США с 1996 по 2000 годы выглядела достаточно стабильной, последовательной и эффективной, что подтвердил визит президента Клинтона в Китай в июне 1998 г. Эта политика строится на прагматической; основе национальных интересов, свободна от идеологии и мессианства и, видимо, может стать катализатором формирования нового концептуального подхода США к международным отношениям в АТР.

Заключение

К концу XX века между США и Китаем восстановлены диалог в области безопасности и военные связи. Конгресс США принял законопроект о постоянных нормальных торговых отношениях с КНР. Данные отношения сохраняют тенденцию стабильного развития на рубеже веков. В общем, на пути развития этих отношений был ряд трудностей. В ходе "холодной войны", которая длилась 40 лет, Китай и США постепенно пошли с враждебности на нормализацию связей. В начале, середине и конце 90-х годов эти отношения трижды испытали перемены, тем не менее, развиваются в заданном направлении. Развитие этих отношений на протяжении почти 50 лет наталкивает на следующие мысли.

Во-первых, перелом в отношениях объясняется в основном политической независимостью Китая, его бурным экономическим развитием, повышением статуса на международной арене и укреплением стратегической роли в отношениях между державами. Политика реформ и открытости Китая дала историческую возможность всестороннего развития двусторонних отношений. Во-вторых, мышление "холодной войны" о том, что идеология определяет размежевание политических сил, ведет лишь к противоречию и даже конфликту. Между обеими странами имеются многие общие интересы. Двустороннее дружественное сотрудничество и совместное развитие не только создают блага для народов Китая и США, но и благоприятствуют стабильности, миру и расцвету в АТР и на планете. В-третьих, тайваньский вопрос стал проблемой, вокруг которой стороны ведут самые бурные споры и даже самую ожесточенную борьбу со времен "холодной войны", переговоров по установлению дипотношений и после нормализации отношений. От урегулирования этого вопроса в соответствии с тремя коммюнике непосредственно зависят стабильность, улучшение и развитие китайско-американских отношений в новом столетии. В-четвертых, США и Китаю необходимо устранять разногласия в духе взаимного уважения, равного согласования и стремления к общему, несмотря на существующие различия. Никакие меры сдерживания, никакие санкции, угрозы и попытки прибегнуть к оружию не могут решить разногласия между странами и повлекут за собой лишь конфронтацию и даже конфликты, что причинит вред государственным интересам обеих сторон и нанесет урон безопасности в регионе, а также во всем мире.

США крайне заинтересованы в сотрудничестве с Китаем по нескольким причинам. Во-первых, это предотвратило бы раскол Азии на соперничающие лагеря, позволило бы Америке поддерживать прочное военное присутствие в регионе при относительно низких затратах и ограничило бы возможность как развития ядерного потенциала Северной Кореи, так и дестабилизации на Корейском полуострове. Во-вторых, отношения сотрудничества содействовали бы процветанию по ту сторону Тайваньского, пролива и участию американского бизнеса в модернизации огромной экономики континентального Китая. В-третьих, сотрудничество облегчило бы проведение операций ООН по безопасности в самых различных регионах мира и придало бы больше силы международным соглашениям в таких сферах, как торговля, распространение ядерного оружия и защита окружающей среды.

События конца XX в. в Азиатско-Тихоокеанском регионе даже самые осторожные эксперты трактуют как знак перемен, которые могут повлечь за собой серьезные сдвиги в будущей расстановке сил во всем мире. Внешне это выражается в беспрецедентной дипломатической активности на внешнем уровне. Россия, США, Япония и Китай одну за другой провели серии встреч своих лидеров. 12 ноября 1998 г. в Москве побывал премьер Японии К. Обути. 19 ноября в Токио находился Б. Клинтон. 16-19 ноября в Малайзии прошел саммит стран-участников АТЭС. 23 ноября в Москву прибыл председатель КНР Ц. Цзэминь. 25 ноября в Токио состоялся японо-китайский саммит на высшем уровне. 4 декабря в Токио прибыл начальник Генштаба РФ А.Квашнин. 7 декабря бывший министр обороны США У. Перри провел переговоры в Сеуле, откуда отправился в Токио, а затем в Пекин.

Пройдя извилистый путь на протяжении ста лет, китайско-американские отношения сравнительно плавно перешли в новый век. Избрание Джорджа Буша президентом США свидетельствует о новом ведущем голосе американских республиканцев в проведении политики в отношении Китая после окончания "холодной войны". Китайская политика США всегда отражает мнения ведущих крыльев Республиканской и Демократической партий, поэтому можно надеется на дальнейшее содействие новой администрации США прогрессу отношений двух стран.

Список использованных источников и литературы

1. Источники

1. Китай не допустит независимости Тайваня // Golden Telecom [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.lenta.ru/news/full.html?id=2847, свободный.

2. Специфика формирования структур безопасности в азиатско-тихоокеанском регионе: новые возможности для России // Национальная электронная библиотека. – Режим доступа: http://www.nns.rusglobus.net/tra/sinica/sinica-05.htm, свободный.

3. Фонд сотрудничества Россия – АСЕАН. – Режим доступа: http://www.asean-russia.ru/057-112499-idx.html, свободный.

4. Deng Xiaoping's Six Conceptions for the Peaceful Reunification. – Режим доступа: http://www.chinataiwan.org/tra/sinica/sinica-02.htm, свободный.

5. Position Paper on the Amendments to the “Act Governing Relations Between Peoples of the Taiwan Area and the Mainland Area”. – Режим доступа: http://www.mac.gov.tw/regional/ea/uschina/taiwact.htm, свободный.

6. President Bill Clinton. Confronting the challenge of a Broader World. Address to the UN General embly, 27.09.1993 // Dispatch (U.S. Department of State). – Vol. 4. No. 39. – P. 600 - 653

7. President Chen's 520 Inaugural Speech. – Режим доступа: http://www.mac.gov.tw/052r-112499-idx.html, свободный.

8. Tiang Zemin's Eight-point Proposal for the Development of the Cross-straits Relations. – Режим доступа: http://www.chihataiwan.org/tra/int-0312.html, свободный.

9. U.S. Department of Commerce. Merchandise Trade Forecast from Standard & Poor’s Data resources Inc. // Review of the U.S. Economy. – March. – 1998. – P. 80 95.

2. Литература

10. Арин А. Азиатско-Тихоокеанский регион: мифы, иллюзии и реальность. – М.: Международные отношения, 1998. – 321 с.

11. Бажанов Е.П. Китай и внешний мир. – М.: Наука, 1990. – 284 с.

12. Бжезинский З. Великая Шахматная Доска: Господство Америки и её стратегические императивы. М.: Международные отношения, 2002. – 367 с.

13. Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане.– М.: Конверт – Монф, 1997. – 352 с.

14. Воронцов А.К. Проблема обеспечения безопасности в АТР // Проблемы Дальнего Востока. - № 3. - 2000. – С. 191 - 195.

15. Жинкина И.Ю. Оценка угрозы в американской стратегии // США и Канада. – 1998. - № 10. – С. 22 33.

16. Загорский А.Г. АТР: границы и понятия // Мировая экономика и международные отношения. - № 6. - 2001. - С. 122 - 126.

17. Занегин Б.Н. США и Китай // США и Канада. – 2000. - № 7. – С. 12 – 23.

18. Капустин Д.Т.. Китай. – Режим доступа: http://www.kapustin.da.ru/press_gwy-1.htm, свободный.

19. Капустин Д.Т. Тайвань и Южная Корея в Китайско-Американских отношениях. – М.: Наука, 1980. 196 с.

20. Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? / Пер. с англ. Под ред. В.Л. Иноземцева. - М.: Международные отношения, 2002. – 256 с.

21. Кузьмин В.В. Китай в стратегии американского империализма. – М.: Международные отношения, 1978. – 272 с.

22. Кунадзе Г.Ф., Носов М.Г. Политика США в Восточной Азии. – М.: Международные отношения, 2001. 254 с.

23. Место Китая в глобальной политике США / В.П. Лукин, Б.Н. Занегин, А.А. Нагорный и др. – М.: Наука, 1987. – 359 с.

24. Нартов Н.А. Геополитика: учебник для вузов / Под ред. проф. В.И. Староверова. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Юнити –Дана, Единство, 2002. – 439 с.

25. Носов М.Г. Политика Вашингтона в отношении Китая // США и Канада. – 1999. - № 3-4. – С. 24 35.

26. Рогов С.М. Последние годы администрации Клинтона // США и Канада. – 2000. - № 2. – С. 18 – 34.

27. Рогов С.М. США и интеграционные процессы в Западном полушарии // Латинская Америка. – 1998. - 8. – С. 24 – 32

28. Федотов А.С. Формирование механизмов в сфере безопасности в АТР: Позиция США // Проблемы Дальнего Востока. - № 1. - 2001. – С. 37 - 43.

29. Якимцев С.К. Проблема безопасности Китая в АТР // Проблемы Дальнего Востока. - № 1. – 2000. С. 147 – 152.

30. Bernstein R., Munro R.H. The Coming Conflict with China. - N.-Y., 1997. – 179 р.

31. Courtis K. Economics and Security in Pacific // Foreign Affairs. – 1998. - № 1. - Р. 141 - 145.

32. Grant R. China and it's Asian Neighbors: looking forward 21 century // Foreign Affairs. – 2000. - № 3. - Р. 21 - 42.

33. Harding H. A Fragile Relationship: The United States and China since 1972. - Wash., 1992. – 364 р.

34. Hitch-Kock D. East Asia's New Security Agenda. – Режим доступа: http://www.arc.org/m//usa-china.html, свободный.

35. Kristoi N. The age of the Pacific. – Режим доступа: http://www.asiaheadlines.com/d-b/news/msg, свободный.

36. Pan Zhenqiang. Future Security Needs of the Asia Pacific Region. – Режим доступа: http://www.house.chinadailv.gov/news/full.html7id=2647, свободный.

[1] President Bill Clinton. Confronting the challenge of a Broader World. Address to the UN General embly, 27.09.1993 // Dispatch (U.S. Department of State). – Vol. 4. – No. 39. – P. 605.

[2] Рогов С.М. США и интеграционные процессы в Западном полушарии // Латинская Америка. 1998. - № 8. – С. 25.

[3] Бажанов Е.П. Китай и внешний мир. – М.: Наука, 1990. – С. 45 – 46.

[4] Арин А. Азиатско-Тихоокеанский регион: мифы, иллюзии и реальность. – М.: Международные отношения, 1998. – С. 112 – 113.

[5] Кунадзе Г.Ф., Носов М.Г. Политика США в Восточной Азии. – М.: Международные отношения, 2001. – С. 100 – 101.

[6] Kristoi N. The age of the Pacific. – Режим доступа: http://www.asiaheadlines.com/d-b/news/msg, свободный.

[7] Hitch-Kock D. East Asia's New Security Agenda. – Режим доступа: http://www.arc.org/m//usa-china.html, свободный.

[8] Courtis K. Economics and Security in Pacific // Foreign Affairs. – 1998. - № 1. - Р. 142.

[9] Фонд сотрудничества Россия – АСЕАН. – Режим доступа: http://www.asean-russia.ru/057-112499-idx.html, свободный

[10] Кунадзе Г.Ф., Носов М.Г. Политика США в Восточной Азии. – М.: Международные отношения, 2001. – С. 110.

[11] Занегин Б.Н. США и Китай // США и Канада. – 2000. - № 7. – С. 13.

[12] Tiang Zemin's Eight-point Proposal for the Development of the Cross-straits Relations. – Режим доступа: http://www.chihataiwan.org/tra/int-0312.html, свободный.

[13] Капустин А.Е. Китай. – Режим доступа: http://www.kapustin.da.ru/press_gwy-1.htm, свободный.

[14] Галенович Ю.М. Рубеж перед стартом: китайская проблема для России и США на пороге XXI века. – М.: Московский общественный научный фонд; ООО «Издательский центр научных и учебных программ», 1999. – С. 47.

[15] Загорский А.Г. АТР: границы и понятия // Мировая экономика и международные отношения. - № 6. - 2001. - С. 124.

[16] Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? / Пер. с англ. Под ред. В.Л. Иноземцева. - М.: Международные отношения, 2002. – С. 121.

[17] Кунадзе Г.Ф., Носов М.Г. Политика США в Восточной Азии. – М.: Международные отношения, 2001. – С. 120 – 121.

[18] Арин А. Азиатско-Тихоокеанский регион: мифы, иллюзии и реальность. – М.: Международные отношения, 1998. – С. 121.

[19] Арин А. Азиатско-Тихоокеанский регион: мифы, иллюзии и реальность. – М.: Международные отношения, 1998. – С. 84 – 85.

[20] Кунадзе Г.Ф., Носов М.Г. Политика США в Восточной Азии. – М.: Международные отношения, 2001. – С. 98 – 99.

[21] U.S. Department of Commerce. Merchandise Trade Forecast from Standard & Poor’s Data resources Inc. // Review of the U.S. Economy. – March. – 1998. – P. 83.

[22] Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане. – М.: Конверт – Монф, 1997. – С. 98 – 99.

[23] Жинкина И.Ю. Оценка угрозы в американской стратегии // США и Канада. – 1998. - № 10. – С. 24.

[24] Занегин Б.Н. США и Китай // США и Канада. – 2000. - № 7. – С. 13.

[25] Kristoi N. The age of the Pacific. – Режим доступа: http://www.asiaheadlines.com/d-b/news/msg, свободный.

[26] Кунадзе Г.Ф., Носов М.Г. Политика США в Восточной Азии. – М.: Международные отношения, 2001. – С. 52.

[27] Pan Zhenqiang. Future Security Needs of the Asia Pacific Region. – Режим доступа: http://www.house.chinadailv.gov/news/full.html7id=2647, свободный.

[28] Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика?. – М.: Ладомир, 2002. – С. 185.

[29] Grant R. China and it's Asian Neighbors: looking forward 21 century // Foreign Affairs. – 2000. - № 3. - Р. 25.

[30] Галенович Ю.М. Рубеж перед стартом: китайская проблема для России и США на пороге XXI века. – М.: Московский общественный научный фонд; ООО «Издательский центр научных и учебных программ», 1999. – С. 90 – 91.

[31] Кунадзе Г.Ф., Носов М.Г. Политика США в Восточной Азии. – М.: Международные отношения, 2001. – С. 78 – 79.

[32] Рогов С.М. США и интеграционные процессы в Западном полушарии // Латинская Америка. – 1998. - 8. – С. 26.

[33] Якимцев С.К. Проблема безопасности Китая в АТР // Проблемы Дальнего Востока. - № 1. – 2000. – С. 149.

[34] Федотов А.С. Формирование механизмов в сфере безопасности в АТР: Позиция США // Проблемы Дальнего Востока. - № 1. - 2001. – С. 39.

[35] Grant R. China and it's Asian Neighbors: looking forward 21 century // Foreign Affairs. – 2000. - № 3. - Р. 24 – 25.

[36] Носов М.Г. Политика Вашингтона в отношении Китая // США и Канада. – 1999. - № 3-4. – С. 26.

[37] Kristoi N. The age of the Pacific. – Режим доступа: http://www.asiaheadlines.com/d-b/news/msg, свободный.

[38] U.S. Department of Commerce. Merchandise Trade Forecast from Standard & Poor’s Data resources Inc. // Review of the U.S. Economy. – March. – 1998. – P. 89.

[39] Бжезинский З. Великая Шахматная Доска: Господство Америки и её стратегические императивы. – М.: Международные отношения, 2002. – С. 79.

[40] Grant R. China and it's Asian Neighbors: looking forward 21 century // Foreign Affairs. – 2000. - № 3. - Р. 32.

[41] President Bill Clinton. Confronting the challenge of a Broader World. Address to the UN General embly, 27.09.1993 // Dispatch (U.S. Department of State). – Vol. 4. – No. 39. – P. 612 – 613.

[42] President Bill Clinton. Confronting the challenge of a Broader World. Address to the UN General embly, 27.09.1993 // Dispatch (U.S. Department of State). Vol. 4. – No. 39. – P. 614.

[43] Место Китая в глобальной политике США / В.П. Лукин, Б.Н. Занегин, А.А. Нагорный и др. – М.: Наука, 1997. – С. 96.

[44] Tiang Zemin's Eight-point Proposal for the Development of the Cross-straits Relations. – Режим доступа: http://www.chihataiwan.org/tra/int-0312.html, свободный.

[45] Рогов С.М. Последние годы администрации Клинтона // США и Канада. – 2000. - 2. – С. 19 – 20.

[46] Галенович Ю.М. Рубеж перед стартом: китайская проблема для России и США на пороге XXI века. – М.: Московский общественный научный фонд; ООО «Издательский центр научных и учебных программ», 1999. – С. 106 – 107.

[47] Position Paper on the Amendments to the “Act Governing Relations Between Peoples of the Taiwan Area and the Mainland Area”. – Режим доступа: http://www.mac.gov.tw/regional/ea/uschina/taiwact.htm, свободный.

[48] Бжезинский З. Великая Шахматная Доска: Господство Америки и её стратегические императивы. – М.: Международные отношения, 2002. – С. 182.

[49] Grant R. China and it's Asian Neighbors: looking forward 21 century // Foreign Affairs. – 2000. - № 3. - Р. 36.

[50] Рогов С.М. Последние годы администрации Клинтона // США и Канада. – 2000. - № 2. – С. 18.

[51] Федотов А.С. Формирование механизмов в сфере безопасности в АТР: Позиция США // Проблемы Дальнего Востока. - № 1. - 2001. – С. 38.

[52] U.S. Department of Commerce. Merchandise Trade Forecast from Standard & Poor’s Data resources Inc. // Review of the U.S. Economy. – March. – 1998. – P. 87 – 88.

[53] Position Paper on the Amendments to the “Act Governing Relations Between Peoples of the Taiwan Area and the Mainland Area”. – Режим доступа: http://www.mac.gov.tw/regional/ea/uschina/taiwact.htm, свободный.

[54] Китай не допустит независимости Тайваня // Golden Telecom [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.lenta.ru/news/full.html?id=2847, свободный.

[55] Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? / Пер. с англ. Под ред. В.Л. Иноземцева. - М.: Международные отношения, 2002. – С. 126.

[56] Носов М.Г. Политика Вашингтона в отношении Китая // США и Канада. – 1999. - 3-4. – С. 29.

[57] Федотов А.С. Формирование механизмов в сфере безопасности в АТР: Позиция США // Проблемы Дальнего Востока. - № 1. - 2001. – С. 39.