I.Введение.
1.Актуальность работы.
Не так давно Россия вступила в новый век и в новое тысячелетие,
Уже более десяти лет как сменился Советский режим, и Россия живет по
демократическим принципам, но до сих пор стоит на распутье, ищет именно тот
приемлемый национальный путь, который и отличает ее от других стран. За
последнее десятилетие проводилось множество реформ образцом которых чаще
всего служили европейские и западные страны со своими индивидуальными
специфическими особенностями, и их удачный национальный реформаторский опыт
был подтвержден десятилетиями и веками. Но в большинстве случаев они были
мало эффективны и приемлемы для нашей страны, несмотря на громкие
политические лозунги различных политических движений, предлагающие свое
эффективное решение проблем стране. Но зачастую воплощение этих идей на
практики приводили в лучшем случаи к удовлетворительной стабильности в худшем
поворачивало реформирование в спять. И дело не только в лоббировании крупных
финансовых и промышленных инвесторов своих интересов, в специфической
российской бюрократии и коррупции, но и нежелание учитывать самое ценное, что
есть у человечества и в частности у любой страны это учитывать исторический
опыт, опыт предыдущих поколений.
Исторический опыт представляет собой неисчерпаемый источник
ценнейшей информации: конкретно исторических примеров. Если
речь идет о реформаторской деятельности, то можно с уверенностью
сказать, что на основе этих примеров можно в какой то мере
приблизиться к пониманию реформ современных, а в определенных
случаях и предсказать, спрогнозировать принципиальные
направления их развития в будущем. Здесь уместно добавить, что, к
сожалению, ценный исторический опыт иногда остается
невостребованным: мы снова и снова повторяем ошибки прошлого,
чтобы наши потомки в свою очередь и в свое время забыли об ошибках
наших. Возможно это замкнутый круг. Не знаю, но хочется верить, что
максимально использовать опыт предыдущих поколений все-таки
возможно.
Возможно, не случайно в середине восьмидесятых годов на заре перестройки
советские историки, политики, общественные деятели стали все чаще
оглядываться назад и пытаться найти ответы на свои вопросы именно там. И в
этом отношении П.А.Столыпин является идеальным историческим примером, который
попытался во имя общего блага преодолеть тот многовековой общинный застой и
вечную российскую земельную проблему.
Ведь Столыпин возглавил правительство в труднейшую для страны пору. Тяжелое
поражение России в войне с Японией, экономический хаос, кризис власти,
падение общественной морали и утрата нравственных ориентиров, разгул
преступности, политического террора и массового неповиновения — вот
некоторые штрихи тогдашней обстановки. В том и заключается историческая
заслуга великого реформатора, что он прозорливее других увидел основные
причины столь бедственного положения России, а главное, сумел предложить и во
многом осуществить грандиозные планы ее преобразования, обеспечившие
всестороннее и стремительное развитие страны.
Земля в то время была общей, а значит — ничьей. Отсюда — равенство в
нищете, безынициативность, хозяйственная и социальная апатия тогдашней
деревни. И вот эту-то общину, устраивавшую, казалось, всех — царя,
помещиков, различные политические партии и вроде бы самих крестьян, Столыпин
поставил целью разрушить и тем снять препятствия в развитии производительных
сил страны. Лишь пять лет ему было отпущено судьбой для воплощения в жизнь
столь дерзновенного предприятия, но первые значительные результаты он увидел
еще при жизни!
Возможно как у со нехватило политический воли не доконца были
проанализированы исторические итоги, но как и принято в нашей стране дальше
полемики дело не пошло.
И посей день различные политические структуры используют имя великого
реформатора его лозунги его идеи как это не цинично его принципы - его
великий патриотизм к русскому народу, своей стране преданность императору.
Он понимал что только жесткая, авторитарная централизованная власть как
магнит способна удержать Великую Империю от экономической и политической
деградации, объединить пот своим начало народы культуры, религии и обеспечить
их бесконфликтное и эффективное взаимодействие друг с другом.
Он не лоббировал чьих-то интересов и принципов. Для него высшей ценностью
был российский императорский престол и русский народ. И в этом и была его как
не парадоксально это звучит главная преграда и проблема, мешающая воплощению
его великих реформаторских замыслов. Как не поразительно это звучит, но
Столыпина не любил царь, завидовавший его популярности, ненавидели царица,
придворные, замаравшие себя связями с Распутиным, многие думские депутаты и
вместе с тем революционные круги — социал-демократы, эсеры, большевики,
словом, и крайне правые, даже монархисты, и крайне левые — всяческие
«потрясатели основ».
Он это знал, и знали это другие, те кто так недоброжелательно к нему
относился, боялся и ненавидел.
На главу российского правительства было совершено множество покушений. Смерть
Столыпина от руки убийцы всколыхнула русское общество, остро отозвалась и за
рубежом. Драматические события почти всегда застают врасплох, кажутся
неожиданными, однако можно сказать, что гибель Столыпина была предопределена,
да и он сам неоднократно говорил об этом и, чувствуя краткость отведенного
судьбой срока, как беспредельно мужественный человек действовал решительно,
взвешенно, с неиссякаемой энергией, стремясь максимально полно свершить
задуманное. Целью же своей он ставил создать обновленную, реформированную
страну, благоденствующее, демократическое (конституционная монархия)
государство. Известна его гневная отповедь, обращенная ко всяческим
ниспровергателям: «Вам, господа, нужны великие потрясения, нам нужна великая
Россия»
Но прошел почти век, царский режим сменил социализм а его в свою очередь
республиканские демократические преобразования но его опыт и идеи и поныне
будоражит, умы как сторонников так и противников Столыпина, и остаются
актуальны и поныне.
2.Цель работы.
Цель данной работы это попытаться еще раз коснутся того времени,
времени больших потрясений и великих реформаторских преобразований.
Попытаться еще раз объективно взглянуть на великого реформатора, который
своими идеями и взглядами не только опередил на многие десятилетия время, но
и целую эпоху.
В данной работе я попытался затронуть реформаторскую деятельность Петра
Аркадьевича Столыпина как основу показательного примера самоотверженного и
грамотного реформирования различных сфер общества, Великого национального
патриотизма, и любви своей родины. А это и есть тот показательней фактор и
нравственный фундамент, который необходим для воплощения реформаторских идей
в жизнь и который так не хватает современным политическим деятелям.
Разумеется, и остальная жизненная биография П.А.Столыпина также достойна
пристального внимания и является показательным эталоном большой морали и
нравственной чистоты, великолепный пример любящего и порядочного семьянина,
грамотного целеустремленного хозяйственника-губернатора, профессионального и
непревзойденного министра и дипломата.
Но охватить в одной этой скромной работе всю жизнедеятельность великого
реформатора довольно тяжело, да я и не ставлю такую задачу. Я хочу уделить
особое внимание его реформаторской деятельности, которой он так
самоотверженно посвятил жизнь и которую он ставил даже выше своей любимой
семьи, зная, что благо отечества превыше всего, ради чего он жил и ради чего
он погиб, хотя это и предвидя, всеравно упорно шел доконца видя перед собой
единственную цель – Великую, благополучную, обновленную Россию.
3.Степень разработанности проблемы.
Личность и деятельность П. А. Столыпина были столь ярки и масштабны, что,
кажется, никого не оставляли равнодушным. Более того, само его имя вызывало
резкую поляризацию не только политических мнений, взглядов, пристрастий, но
и сугубо личных чувств — от нескрываемого восхищения до неприкрытой
ненависти. Одни называли его спасителем Родины, опорой Отечества, надеждой
России в смутную пору, другие — обер-вешателем, черносотенцем, палачом, а
выражения «столыпинский галстук», «столыпинский вагон» стали нарицательными.
Феномен Столыпина вызывал огромный исторический интерес. Честные, объективные
исследователи, свободные от сословных, идеологических пут, а тем более от
пресловутого «классового подхода», так или иначе, сходятся в том, что
Столыпин-реформатор был востребован страной, Россией в тяжелейший,
критический момент ее развития. И они же отмечают, что Столыпин был обречен —
слишком сильна, оказалась созданная вокруг него атмосфера ненависти и
насилия, которая и привела к трагическому исходу.
Разумеется, и при всей очевидности жизненного подвига П. А. Столыпина нельзя,
говоря о нем, впадать в панегирический тон, в безоглядное восхваление. И ему
приходилось принимать непопулярные решения, случалось совершать ошибки,
прибегать к насилию. В слишком сложное время он жил, слишком тяжкое получил
наследие и слишком многое тогда ставилось на карту. Да и не нуждается
Столыпин в наших оправданиях! Единственное, что требуется в исследованиях о
нем, — это научная тщательность и добросовестность, честность,
непредвзятость, стремление к истине. Но как раз этим отечественная
историография, начиная примерно с середины двадцатых годов, и не может
похвастаться. С тех пор как наша историческая наука пошла в услужение
идеологии, заботясь лишь угодить власть предержащим, говорить об
объективности, увы, не приходится. Кормящиеся от щедрот сильных мира сего
«ручные историки» намеренно искажали прошлое, лгали, пускались в откровенные
фальсификации. И, надо сказать, вполне в том преуспели. Их стараниями целые
поколения в нашей стране оказались в плену жестких догм и примитивных
взглядов.
Очень часто под "научностью" литературы о Петре Столыпине скрывается желание
исказить историческую правду. Понятно, что некоторые советские историки
десятилетиями сознательно лгали и искажали правду и им сегодня трудно вдруг
стать объективными и честными исследователями. Борьба против Петра
Столыпина - человека, реформатора, патриота - продолжается и в наше время.
Через Столыпина борются против подлинного возрождения России, против
реформ, против нашего национального самосознания. За пеленой объективности
видно всю ту же патологическую ненависть к русскому патриоту.
Некоторые авторы, правда, как и прежде, откровенно врут. Например, некий В.
Хотулев в книге "Петр Столыпин" значительную часть фактов выдумывает, не
потрудившись даже обратиться к надежным источникам. Например, он вдруг
заявляет, что у Петра Столыпина не было старшего брата, а его младшего брата
Александра, перепутав его с братом жены Петра Аркадьевича (тоже
Александром), записывает в картежники и банкроты. Дальше и читать противно.
Доходит, порой, до смешного. Например, обсуждают, был ли он великим, и
говорят, что вот западные ученые его великим не называют. Хорош аргумент!
Пытаются доказать, что и реформы не его, да и не удались они. Пытаются
использовать слова врагов и недоброжелателей, ищут мифических покровителей,
перевирают все и вся.
Красноречивый пример такого рода - "научная" деятельность покойного А. Я.
Авреха. Он посвятил значительную часть жизни растиранию П. А. Столыпина в
прах, а в конце 1980-х годов это делать столь же безоглядно было уже
невозможно. Поэтому в своей последней книге "П. А. Столыпин и судьбы реформ
в России" (1991), являющейся лишь слегка подновленным вариантом книги 1968
г. "Столыпин и Третья Дума", он пытается выглядеть объективным - но все равно
брызжет ядом. Может ли настоящий честный историк делать заключения типа: ум у
Столыпина заурядный, идей у него не было, смелостью не отличался - держался
за кресло, как все и т. д.? Печально, что этим псевдонаучным "наследием" и
сегодня ангажированные писаки пользуются, как маоистским цитатником.
Писателя Д. Жукова, осмелившегося сказать несколько добрых слов в отношении
Петра Аркадьевича, буквально топтали ногами во множестве статей в течение
нескольких лет.
Среди критиков П. Столыпина нового типа есть люди типа некоей Анны Герт,
статью которой я встретил в Интернете. Даже сюда добрались
"столыпиноненавистники", причем обладающие энергией, достойной лучшего
применения. Она нагло берется на восьми страницах развенчать П. Столыпина на
основе цитат из Ричарда Пайпса, которого как первоисточник в данном вопросе
использовать просто неприлично.
Повторяя все старые советские мифы, автор идет и дальше, делая из П.
Столыпина предтечу И. Сталина и 1937 года. Цитирую: "Убийства, возведенные в
ранг государственной политики, способствовали отравлению народного
сознания, подготовив его к последующим событиям, таким как коллективизация и
1937 год". Более неприличного идиотизма я никогда не читал, смесь
коммунистической пропаганды с советом "учиться у молодой динамичной Америки
искусству конкретно мыслить " не может вызвать ничего, кроме недоумения.
Вообще, Интернет превратился в рассадник антистолыпинской гнусной клеветы.
Здесь можно найти статью некоего В. Снитковского из Бостона "Столыпин без
маски", в которой изобилует примитивная ложь со ссылками на все того же Р.
Пайпса (!), А. Ф. Керенского, П. Н. Милюкова и князя Андронникова.
Снитковский просто распространяет мифы и подтасовывает факты. Тут же писания
такого уважаемого "классика", как Л. Д. Троцкий с традиционным "поливом" П.
Столыпина, которого обзывают антисемитом, черносотенцем, погромщиком.
Печально, что много лет спустя продолжается такая откровенная травля.
Интересно, что извращенное представление о П. Столыпине характерно не только
для России. Не так давно в Интернете я нашел западную энциклопедию
(encyclopedia.com) и поинтересовался, что там написано о Петре Столыпине.
Оказалось, что немного, причем списано как будто из советского учебника, но
с "западным" уклоном.
Там было всего три "факта": "Его режим военных трибуналов казнил сотни людей
за революционные действия. Через реформирование системы распределения
земли, созданной в 1861 г. и давшей землю общинам, а не отдельным людям, он
попытался создать лояльный класс крестьян-землевладельцев. Его секретная
полиция занималась репрессиями, но он позволял реакционным группам
продолжать совершать возмутительные антиеврейские действия". Предвзятость и
явная глупость такой примитивной оценки личности Столыпина очевидна любому
нормальному человеку.
Если кратко сформулировать, кем был Петр Столыпин, то в голову приходят,
прежде всего, два простых слова: реформатор и патриот. Сочетание
удивительное, которое в нашей стране встречалось и встречается крайне редко.
Я могу назвать в качестве его предшественников в России лишь Петра Великого
и, быть может, Григория Потемкина и Александра II. Из наших современников
назвать пока некого.
Но уничтожить и осквернить память о Столыпине никак не удается. История все
расставляет по местам. Петр Аркадьевич был, безусловно, одним из самых
великих государственных деятелей России. И вот на наряду со старыми,
идеологическими работами, начинаются появляться все новые, более исторически
объективные работы и исследования о великом деятеле и реформаторе, в которых
авторы пытаются более объективно переосмыслить историю и личность Петра
Аркадьевича Столыпина как человека и реформатора.
Среди интересных материалов П.А.Столыпину - архивные материалы,
воспоминания дочери премьер-министра Марии Бок (первый вариант опубликован в
1935 г.), воспоминания дочери Александры (опубликованы в 1931 г.), мемуары
сына Аркадия, появившиеся в 1996 г. после смерти автора. Из современных книг
наиболее интересными работами мне показались монографии П. Зырянова и
американской исследовательницы М. Конрой, а также книга американца А. Ашера.
Последний считает свою книгу биографией П. Столыпина, но, как и в других
работах, большая часть жизни реформатора (до Саратова) умещается в
нескольких страницах вступления.
Интересной работой можно считать Б.Г.Федорова Петр Столыпин: «Я верю в
Россию» В своей книге, он делается попытку посмотреть на П. Столыпина,
прежде всего как на человека, на личность, на факты его биографии, а не
рассматривает подробно существо всей его многогранной деятельности и
реформ. Например, только столыпинской аграрной реформе посвящены гигантская
"научная" литература, тонны псевдонаучных книг и статей.
Автору интересно было узнать все подробности о роде Столыпиных, о его семье,
образовании, чертах характера, взглядах. Он не пытался дать "политический
портрет" Петра Аркадьевича. Не ставил и задачу "раскрыть" загадку убийства
премьера, хотя почти все остальные авторы уделяют этому большую часть
времени.
Другой автор В.В.Казарезов восхищаясь великим реформатором, пытается
с исторической правотой и объективностью оценить его великий вклад в историю
России. А началось все с осмысления истории его родного края. Ведь он
сибиряк. его дед по отцовской линии переселился из Орловской губернии и стал
крестьянствовать на Алтае. И сегодня значительная часть населения Сибири —
потомки «столыпинских» переселенцев из центральных российских губерний, с
Украины и Белоруссии, из других мест. Для него очевидно — не будь мощного
импульса, данного реформами Столыпина переселенческому процессу, сегодняшняя
Сибирь не была бы настолько заселенной, развитой и освоенной, а вся наша
страна оказалась бы значительно слабее. Вот почему этот человек ему дорог и
близок.
И второе, что сделало автора его почитателем. Столыпин увидел
главную причину застоя сельского хозяйства России в общинном землепользовании.
Непосредственным же поводом для написания книги послужили первый съезд
народных депутатов СССР и его выступление на нем, в котором я упоминал о
Столыпине в связи с его ролью в освоении восточных районов страны и
недвусмысленно проецировал его деятельность на нынешнюю обстановку в стране
и на неотложные задачи, стоящие перед руководством, как я их понимал. Это
сейчас заговорили о Столыпине, а тогда только-только о нем стали пробиваться
считанные заметки.
Было получено очень много откликов, причем весьма неоднозначной тональности.
Одни писали, звонили, говорили о том, что наконец-то вспомнили имя великого
реформатора России, так много сделавшего для своей страны, другие проявляли
доброжелательный интерес к этой исторической фигуре, третьи (их, замечу,
было, меньшинство) откровенно негодовали, оперируя полным набором расхожих
негативных оценок. Все это и заставило автора сделать попытку глубже
разобраться в реформаторской деятельности, во взглядах и человеческой сути П.
А. Столыпина и высказать в предлагаемой книге свое (разумеется, небесспорное)
мнение.
Он старался вести речь, в позитивном плане, стремясь извлечь из опыта
столыпинских преобразований то, что могло бы пригодиться в наше непростое
время. И тут видятся богатейшие возможности, поскольку у Столыпина есть чему
учиться. Работа этого автора не претендует на исчерпывающую полноту и
законченность, на доскональное и завершенное раскрытие всего связанного с
феноменом Столыпина, и наверняка здесь не отыщутся ответы на все
возникающие вопросы.
Да подобной цели он перед собой и не ставил. Задача виделась куда более
скромная: Рассказать, что был в истории России такой человек, горячо
любивший свою Родину, много для нее сделавший и погибший в расцвете сил. И
что дела его должны служить Отечеству и сегодня.
Есть огромное множество и других работ и исследователей как на русском так
и на иностранных языках, этой сложной и противоречивой фигуры как П.А.
Столыпин, которые более или менее с исторической объективностью пытаются
анализировать этого выдающегося деятеля Российской истории, но неизменным
остается и тот факт что о П. А. Столыпине еще появятся крупные исследования,
где будут предприняты попытки всестороннего, скрупулезного анализа его
времени, его личности, мыслей и деяний.
II.Основная часть.
1.В преддверии великого реформатора.
В начале 90-х гг. 19 в. в России начался промышленный подъем, который
продолжался несколько лет и шел очень интенсивно. Особенно высокими темпами
развивалась тяжелая промышленность, которая к концу века давала почти
половину всей промышленной продукции в ее стоимостном выражении. По общему
объему продукции тяжелой промышленности Россия вошла в число первых стран
мира.
Промышленный подъем был подкреплен хорошими урожаями в течение ряда лет.
Оживление в промышленности сопровождалось бурным железнодорожным
строительством. Правительство верно оценило значение железных дорог для
будущего экономики и не жалело денег для расширения их сети. Дороги связали
богатые сырьем окраины с промышленными центрами, индустриальные города и
земледельческие губернии - с морскими портами.
Главной причиной промышленного подъема 90-х гг. явилась экономическая
политика правительства, одной из составных частей которой стало установление
таможенных пошлин на ввозимые в Россию товары и одновременно устранение
препятствий на пути проникновения в страну иностранный капиталов. Эти меры,
по замыслу их инициаторов, должны были избавить молодую отечественную
промышленность от губительной конкуренции и тем самым способствовать ее
развитию, которому помогали заграничные деньги. В экономической политике
царизма конца 19 - начала 20 века, было немало сильных сторон. В те годы
Россия уверенно завоевала позиции на рынках Дальнего и Среднего Востока,
тесня там своих соперников. Однако, эта политика оставалась внутренне
противоречивой. И не только потому, что в ней преобладали административные
меры и недооценивалось значение частного предпринимательства. Главное
заключалось в том, что самому курсу правительства не хватало
сбалансированности между потребностями промышленности и сельского хозяйства.
Несбалансированность хозяйства стала одной из причин экономического
кризиса начала 20 столетия, который затем сменился длительной "депрессией"
1904-1908 годов. С 1909 по 1913 год начинается экономический подъем.
В результате прошедшего кризиса слабые, маленькие предприятия
разорились, ускорился процесс концентрации промышленного производства. В
80 - 90 годы временные предпринимательские объединения замещаются крупными
монополиями; картелями, синдикатами (Продуголь, Проднефть и т.д.).
Одновременно с этим идет укрепление банковской системы (Русско-Азиатский,
Петербургский международный банки). В начале 20 века Россия
являлась средне развитой страной. Наряду с высоко развитой индустрией
в экономике страны большой удельный вес принадлежал
раннекапиталистическим и полуфеодальным формам хозяйства - от
мануфактурного до патриархально-натурального. Русская деревня как в
зеркале отражала пережитки феодализма: крупные помещичьи землевладения,
отработки, являющие собой прямой пережиток барщины. Крестьянское
малоземелье, община с её переделами тормозили модернизацию крестьянского
хозяйства. Социально - классовая структура страны отражала
характер и уровень её экономического развития. Наряду с формированием
классов буржуазного общества (буржуазия, мелкая буржуазия, пролетариат), в
нем продолжали существовать и сословные деления - наследие феодальной
эпохи. Буржуазия занимает ведущую роль в экономике страны 20 века. До
этого она не играла какой-либо самостоятельной роли в общественно-
политической жизни страны, так как она была полностью зависима от
самодержавия и оставалась аполитичной и консервативной силой.
Дворянство, которое сосредоточило более 60% всех земель, было главной опорой
самодержавия, хотя в социальном плане оно теряло свою однородность,
сближаясь с буржуазией. Крестьянство включало около 75% населения
страны. Оно состояло из: кулаков (20%), середняков (30%), бедняков (50%).
И, естественно, между ними возникали противоречия. Наемные
рабочие, в начале 20 века, составляли около 17 млн. человек. Этот класс
был не однороден. Большая часть рабочих состояла из недавно пришедших в
город крестьян, еще не потерявших связь с землёй. Ядром этого класса
стал фабрично-заводской пролетариат, насчитывавший более трёх миллионов
человек. Политическим строем в России оставалась абсолютная монархия. Хотя
в 70-х годах 19 века был сделан шаг по пути превращения
государственного строя в буржуазную монархию, царизм сохранил все атрибуты
абсолютизма. Закон гласил: " Император российский есть монарх самодержавный
и неограниченный ". Высшим судебным органом был сенат. Исполнительная власть
осуществлялась двумя министерствами, контролируемыми комитетом
министров. В эти же годы Россия вмешивается в борьбу за
передел рынков сбыта. Война между Россией и Японией за господство на рынке
сбыта в Китае, закончившаяся поражением России, четко показала
неподготовленность русской армии и слабость экономики. С поражением
в войне в стране нарастает революционная ситуация ( 1905-1907 года ). России
требовались как политические, так и экономические реформы, которые смогли бы
укрепить и оздоровить экономику. Вожаком этих реформ должен был быть человек,
для которого важна была судьба России. Им стал Пётр Аркадьевич Столыпин.
2.Краткая библиография Столыпина.
Пётр Аркадьевич Столыпин родился 2 апреля 1862 года в Дрездене в знатной
дворянской семье. Своё детство провёл он в основном в Литве. Летом семья жила
в Колноберже или уезжала в Швейцарию. Когда детям пришла пора учиться, купили
дом в Вильно. Виленскую гимназию П. А. Столыпин и окончил. В 1881 году он
поступил на физико-математический факультет Петербургского университета.
Кроме математики и физики, здесь преподавались астрономия, география,
биология и химия. Именно эти науки, последние из названных, нравились П. А.
Столыпину. Однажды на экзамене по химии у Д. И. Менделеева он попал в сложное
положение. Профессор стал задавать дополнительные вопросы, П. А. Столыпин
отвечал, но Д. И. Менделеев не унимался, экзамен уже перешёл в учёный диспут,
когда великий химик спохватился: «Боже мой, что это я? Ну, довольно, пять,
пять, великолепно!»
П. А. Столыпин рано женился, оказавшись чуть ли не единственным женатым
студентом в университете. Ольга Борисовна, жена П. А. Столыпина, прежде была
невестой его старшего брата, убитого на дуэли. А поскольку в семье
Столыпиных строго хранились традиции дворянской чести, то с убийцей своего
брата стрелялся и сам Пётр Аркадьевич, получив ранение в правую руку, которая
с тех пор плохо действовала. Существует, впрочем, и другая версия, которой
придерживался, в частности, С. Н. Сыромятников, близко знавший П. А.
Столыпина по службе: «Рука у него начала сохнуть ещё в гимназические годы.
Ему сделали несколько хирургических операций. В конце концов, это и
определило его решение идти в университет, а не на военную службу по примеру
деда, отца и
старшего брата».
Внешне П. А. Столыпин сильно походил на отца. Он был так же высок, подтянут и
подвижен. Но его привычки и жизненный уклад были совсем другими. П. А. Столыпин
не курил, почти не употреблял спиртного и редко играл в карты. Рознило его с
отцом и отсутствие музыкального слуха. Но литературу и живопись П. А. Столыпин
любил, «отличаясь, правда, несколько старомодными для своего времени вкусами»
3. Ему нравилась проза И. С. Тургенева, поэзия А. К. Толстого.
Сам П. А. Столыпин тоже был неплохим рассказчиком и сочинителем. Его
дочери приходили в восторг от сказок о «девочке с двумя носиками» и о
приключениях в «круглом домике», сочиняемых экспромтом каждый вечер.
В литературе тех лет часто противопоставлялись мятежное поколение,
сформировавшееся в 60-е годы, и законопослушное, практичное поколение 80-х
годов. П. А. Столыпин был типичным «восьмидесятником». Он никогда не имел
недоразумений с полицией. В 1884 году, ещё до окончания университета, его
зачислили на службу в Министерство внутренних дел ( МВД ). Вслед за этим,
правда, последовал полугодовой отпуск, в течение которого П. А. Столыпин,
по-видимому, завершал дипломную работу. Вернувшись на службу, он подал прошение
о переводе в Министерство государственных имуществ. 1887 – 1889-е годы П. А.
Столыпин просидел в Департаменте земледелия и сельскохозяйственной
промышленности на скромной должности помощника столоначальника, имея чин
коллежского секретаря. Однако, как оказалось, скромный чиновник имел неплохие
связи в верхах, так как в 1888 году он получил придворное звание камер-юнкера.
В Министерстве государственных имуществ положение П. А. Столыпина было
рутинным, и в 1889 году он опять перешёл в МВД. Его назначили Ковенским уездным
предводителем дворянства. О деятельности П. А. Столыпина на посту уездного
предводителя мало что известно. Вспоминая те годы, П. А. Столыпин писал, что он
«служил себе просто, исполнял свои обязанности, не мудрил»4. По его
инициативе и под его наблюдением уездное попечительство о народной трезвости
построило в Ковно «Народный Дом». Первый этаж занимала «чайная трезвости», на
втором этаже располагался просторный зрительный зал, в котором предполагалось
устраивать народные чтения, спектакли и концерты. Строительство было окончено в
1899 году – в тот год, когда П. А. Столыпин оставил пост уездного предводителя.
Надо отметить, что основным занятием П. А. Столыпина в те годы было
хозяйство, ведь семье принадлежало много поместий.
П. А. Столыпину удалось превратить свои имения в образцовые хозяйства с
многопольным севооборотом и развитым животноводством. Но дети не хотели знать
никаких других имений, кроме Колноберже.
Поэтому самые малодоходные из имений были проданы, а другие свои владения П.
А. Столыпин объезжал один раз в год. К 1902 году общая площадь имений
составляла 7450 десятин земли, но несмотря на это, П. А. Столыпин не входил в
разряд крупнейших латифундистов, зато занимал видное место в среде
российского поместного дворянства.
В 1899 году П. А. Столыпин был назначен на должность Ковенского губернского
предводителя дворянства, которая в губернской иерархии стояла на первом месте
после губернаторской. Одно из первых дел П. А. Столыпина на новом посту
заключалось в создании Ковенского общества сельского хозяйства. Его
организационное собрание состоялось 8 октября 1900 года. Председателем
единогласно был избран П. А. Столыпин. Среди ста с небольшим членов общества
выделялись представители польской, русской и немецкой аристократии. По
существу, это было собрание наиболее влиятельных в губернии помещиков.
Общество занималось обсуждением жизненно важных для всех его членов вопросов
и разработкой рекомендаций, направляемых в Министерство земледелия и
государственных имуществ, которые впоследствии учитывались при доработке
законопроектов. Деятельность общества началась с рассмотрения вопроса о
торговых взаимоотношениях с Германией. Через два года истекал срок
действующего русско-германского торгового соглашения, предстоял его
пересмотр, и ковенские помещики спешили высказаться по этому вопросу. Ими
было выработано «Представление Ковенского общества сельского хозяйства в
Министерство земледелия и государственных имуществ по вопросу о новом
торговом договоре с Германией».
В эти годы в правительственных верхах обсуждался вопрос о введении земства в
окраинных губерниях, в том числе и западных. Разработкой законопроекта
занимался министр внутренних дел Д. С. Сипягин, но 2 апреля 1902 года он был
убит террористом в вестибюле Мариинского дворца. Новый министр В. К. Плеве,
желая составить собственное представление о проекте, разослал его на отзыв
некоторым лицам в центре и на местах. В числе этих лиц оказался и П. А.
Столыпин. Конечно, его замечания не были учтены при доработке проекта. 2
апреля 1903 года Положение об управлении земским хозяйством в девяти западных
губерниях получило силу закона. Но отзыв П. А. Столыпина о законопроекте не
остался незамеченным. Реакция В. К. Плеве была очень быстрой и неожиданной.
3.Столыпин и его земельная реформа.Для нас, крестьян-собственников, Столыпин
не умер, он жив, он будет жить
в сердцах благодарных наших детей и внуков.[2]1)Кто автор земельной реформы?
Я в принципе согласен с теми, кто говорит, что сам термин "столыпинские
реформы" не совсем точен, так как единого и последовательного плана
проведения конкретных преобразований в разных сферах жизни не было, а многие
элементы реформы готовились задолго до П. Столыпина. Все это очевидно.
Вместе с тем Петр Аркадьевич никогда не претендовал на авторство реформы и не
требовал назвать ее своим именем. Он никогда не утверждал, что прибыл в
Санкт-Петербург с четко оформленной собственной программой. Столыпин просто
действовал, пока другие мерились познаниями в аграрных вопросах.
Премьер-министр великой страны и не должен быть техническим разработчиком своей
программы. "Не та матъ, что родила, а та, что вырастила", - гласит
русская народная пословица.
Петр Столыпин беззаветно защищал аграрную реформу и всеми силами стремился к
ее претворению в жизнь. Он непроизвольно дал реформе свое имя и тем самым
поставил на кон свою карьеру и даже жизнь. Без его железной воли реформы
вовсе не было бы. Это факт.
Поэтому мне непонятно патологическое стремление некоторых "ученых" доказать, что
настоящими авторами реформы были совсем другие люди - П. Д. Святополк-Мирский,
С. Ю. Витте, В. И. Гурко и т. д.[3]
Это стремление часто проявляется параллельно стремлению доказать провал реформы,
причем у одних и тех же людей, что показательно. Также несостоятельны и
бездоказательные утверждения, что ту же программу мог выполнить кто-то иной,
пришедший на место председателя Совета министров.
[4] В наше время, когда необходимые реформы почти всем очевидны, мы
наблюдаем, как череда премьеров и министров и не думает использовать кем-то
давно разработанные планы. Так было и в начале прошлого - двадцатого - века.
Наиболее часто советские "научные" исследователи дружно отрицают новизну
аграрных предложений П. А. Столыпина на том основании, что об этом ранее
говорилось, например, в отчетах местных комитетов о нуждах
сельскохозяйственной промышленности, в известной "Записке по крестьянскому
вопросу" председателя Особого совещания С. Ю. Витте.
Как я ранее сказал, уже в 1898 г. С. Ю. Витте подал записку царю о
крестьянском бесправии, но не получил внятного ответа. В 1902 г. при
министре внутренних дел Сипягине С. Ю. Витте добился учреждения под своим
председательством Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной
промышленности. Первым человеком в состав членов Совещания Витте ввел графа
Воронцова-Дашкова как известного сторонника личной собственности крестьян на
землю.
Душой этого Совещания был сам С. Ю. Витте, а главной деловой силой - А. А.
Риттих, чиновник для особых поручений, потом близкий сотрудник П. Столыпина
и в конце концов сам министр земледелия под конец существования царской
России.
В рамках Совещания организовали широкий опрос людей в губернских и уездных
комитетах, а сводкой полученной информации занимался Риттих. На С. Ю. Витте
тогда громадное впечатление произвели доклады молодого датчанина-
землеустроителя К. А. Кофода, и потом его часто обвиняли, что, не зная
России, он хотел перестроить ее по датскому образцу.
Действительно, в своей записке С. Ю. Витте признавал, что большинство
местных комитетов Совещания высказались за постепенный переход от общины к
частному крестьянскому хозяйству, но без принудительных мер. Сам он резко
критиковал общину и высказывался за полную добровольность выхода крестьян из
общины. Он также поддерживал постепенный переход к хуторскому хозяйству,
несколько недооценивая живучесть и силу общины, не желающую расставаться с
лучшими работниками и наделами.
Ранее уже говорилось, что в основе взглядов на аграрную реформу Петра
Столыпина лежал, прежде всего, его обширный личный опыт жизни, работы
предводителем дворянства и хозяйственной деятельности в Ковенской губернии,
который затем был развит в Гродно и Саратове. В Гродно Петр Столыпин
участвовал в работе тех же местных комитетов о нуждах сельскохозяйственной
промышленности, изучал зарубежный опыт, и мы уже говорили о мнениях,
высказывавшихся им в тот период. Нельзя забывать и о теоретической
подготовке, полученной в университете и в годы работы молодым чиновником в
Санкт-Петербурге. Поэтому выводы С. Ю. Витте в какой-то мере были и
выводами тысяч провинциальных помещиков и дворян, включая П. Столыпина, а не
личными выводами тогдашнего премьер-министра.
Поэтому источники отношения П. Столыпина к крестьянской общине гораздо
глубже, нежели простое ознакомление с прожектами петербургских чиновников.
Здесь могло, например, сыграть определенную роль знакомство в студенческие
годы с Д. И. Менделеевым, который сам глубоко занимался вопросами
преобразования сельского хозяйства.
Здесь присутствовала и теоретическая основа в виде трудов его дяди Д. А.
Столыпина (двоюродный брат отца П. А.). Дмитрий Аркадьевич за десятки лет до
начала столыпинской реформы был фанатиком разрушения общины и в нем видел
условие спасения России от грозящей катастрофы.
Д. А. Столыпин возглавлял комиссию Императорского московского общества
сельского хозяйства по исследованию вопроса об устройстве крестьянских
хуторов на владельческих землях (1874-1889). Эта комиссия несколько раз
публиковала обширные доклады, а на многочисленные труды Д. А. Столыпина
неоднократно ссылался в своей книге активный участник аграрной реформы К.
А. Кофод. Мы не имеем доказательств того, что Петр Аркадьевич читал труды
своего дяди, но вероятность этого велика.
Нужно также отметить, что П. Столыпин лично успел поучаствовать в
завершающем этапе реформы 1861 г. Еще до вхождения в правительство 24 марта
1905 г. он получил специальный Высочайше утвержденный 3 февраля 1869 г. знак
отличия за поземельное устройство бывших государственных крестьян Ковенской
губернии. Дочь Мария вспоминала, как отец когда-то сказал ей об этом знаке:
"Это награда, которой я больше всего горжусь: я счастлив, что мне удалось
принять участие в одной из последних комиссий, работавших над раскрепощением
крестьян, и этим внести свою лепту в одно из величайших и благодетелънейших дел
нашей истории"[5].
Вовсе не случайно в своей речи в Госдуме 10 мая 1907 г. Петр Столыпин сказал:
"Пробыв около 10 лет у дела земельного устройства, я пришел к глубокому
убеждению, что в этом деле нужен упорный труд, нужна продолжительная черная
работа. Разрешить этого вопроса нельзя, его надо разрешать"
[6].
Таким образом, назвать Петра Аркадьевича Столыпина несведущим в вопросе
аграрной реформы нельзя, все утверждения о незнании им проблем сельского
хозяйства абсолютно несостоятельны.
В марте 1905 г. Д. Ф. Трепов, И. Л. Горемыкин, А. В. Кривошеий (будущий
реформатор!) подготовили проект указа о закрытии Особого совещания С. Ю.
Витте, обвинили последнего в попытках заигрывания с крестьянами, разрушении
общины и системы административного управления деревней, ущемлении прав
дворян.
30 марта 1905 г. Совещание С. Ю. Витте действительно закрыли, создав
аналогичное Совещание И. Л. Горемыкина, где ключевую роль играл уже А. В.
Кривошеий. Теперь он осторожно выступал за предоставление крестьянам больших
прав владения землей. Но в любом случае Совещание С. Ю. Витте оставило
ценнейшие документы и рекомендации, которые в значительной части легли в
основу реформы Петра Аркадьевича.
Примерно в то же время в Санкт-Петербурге появился отчет саратовского
губернатора Петра Столыпина с новым политическим акцентом на создание
крепкого частного собственника, на которого должно опираться государство
(вместо старой общины). Всеподданнейший отчет П. А. Столыпина за 1904 г. был
опубликован и сохранился до наших дней.
Николай II пометил этот доклад следующим образом: "Высказанные мысли
заслуживают внимания". В отчете были названы шесть основных причин
морального и экономического кризиса в сельском хозяйстве:
- общинный строй крестьянского хозяйства;
- уравнительные настроения в среде сельских и городских тружеников (то есть
селяне хотели жить не хуже, чем в городе);
— сложность внедрения технических и прочих улучшений в сельском хозяйстве и
экономике в целом;
- невозможность приобретения земли отдельными крестьянами (т. к. нет денег);
- уменьшение объема ссуд Крестьянского банка и высокие цены на аренду земли.
Все эти элементы логично связаны и вытекают один из другого. Главная
причинно-следственная связь: община -уравниловка - потеря стимулов к
повышению эффективности.
Вместе с тем хорошо известно, что Петр Аркадьевич первоначально не стремился
к немедленному уничтожению крестьянской общины, так как это казалось
малореальным. Он выступал главным образом за создание крепких индивидуальных
хозяев на государственных и банковских землях. Их хозяйства должны были
стать примером для других крестьян и подтолкнуть к отказу от общины. То есть
в основе взглядов Столыпина был эволюционный подход, а не насильственная
ломка существующей системы.
Затем в 1905 г. С. Ю. Витте стал премьер-министром и тут же предложил более
радикальный вариант реформы от имени главного управляющего землеустройством
и землевладением Н. Н. Кутлера. В "Проекте закона о мерах к расширению и
улучшению крестьянского землевладения" Н. Н. Кутлера предусматривалось право
выхода из общины, создание специального земельного фонда за счет
государственных, монастырских, удельных земель. Предусматривалось также
частичное отчуждение земли помещиков (сверх высокой нормы и за справедливое
вознаграждение из казны). Это было революционное для того времени
предложение.
10 января 1906 г. С. Ю. Витте сделал соответствующий всеподданнейший доклад
царю, в котором подводил итоги обсуждения проекта реформы. Он намекал на
большую опасность для правящего класса в результате введения прогрессивного
налога (это активно обсуждалось) или продолжения революции, чем в
результате реформы. Но последние положения законопроекта (насчет отчуждения)
вызвали всеобщее возмущение, и почти все высшие чиновники были против него. И
тогда С. Ю. Витте лицемерно не поддержал своего министра и свои же идеи, а
Н. Н. Кутлера отправили в отставку как "козла отпущения". Потом его
привлекла к работе оппозиция в Государственной думе.
А. В. Кривошеий продолжал работать над проектом реформы и сделал новые
предложения, включая расширение продажи земли через Крестьянский банк,
землеустроительные работы за счет казны для ликвидации чересполосицы. Тогда
же были созданы специальные землеустроительные комиссии, возобновилось
переселенческое движение, приостановленное Русско-японской войной.
Известно, что требование введения в деревне частной собственности на землю
исходило и от объединенного дворянства, хотя оно и не могло предвидеть всех
последствий этой идеи. Важным фактором стал. Первый съезд дворянских обществ
в присутствии царя, министров, депутатов, состоявшийся в мае 1906 г.
Дворянские представители одобрили все основные составные части столыпинской
реформы: разрешить свободный выход из общины, усилить переселение на окраины
империи, передавать наделы в частную собственность с возможностью свободной
перепродажи.
Большинство дворянских представителей выступало за скорейшее и безусловное
уничтожение общины. Община была организованной силой и в ходе усадебных
погромов 1905-1906 гг. стала ненавистной для большинства дворян. Гораздо
легче было иметь дело с отдельными крестьянами. Хуторская форма организации
хозяйства сама по себе при этом не вызывала среди дворян больших прений, и с
ней почти все соглашались.
Революция, в свою очередь, подталкивала петербургских политиков к более
решительным действиям. В частности, параллельно реформой занималась комиссия
под руководством начальника Земского департамента (впоследствии товарища
министра внутренних дел) В. И. Гурко. Эта группа чиновников подготавливала
более радикальный проект стимулирования создания хуторов и отрубов на
надельных крестьянских землях и, таким образом, ускорение разрушения общины.
Главным лозунгом было укрепление надельной земли в личную собственность и
свободный выход из общины.
После отставки С. Ю. Витте и своего прихода в правительство Петр Столыпин
воспринял более радикальный подход, сходный с взглядами В. И. Гурко, и,
ради спасения страны, стал выступать за решительный слом общины как политику
государства, но без насилия и принуждения. Времени на постепенное
реформирование не было. В этом смысле он выше С. Ю. Витте как реформатор, так
как смог в значительной мере реализовать на практике свои мысли. А в
политике осуществление идей всегда много важнее их создания. Теоретиков
всегда много, а реформаторов - единицы.
Именно поэтому В. И. Гурко, как глава межминистерской комиссии, принялся за
подготовку проекта закона о разрушении общины, который лег в основу указа 9
ноября 1906 г., проведенного в Государственной думе П. А. Столыпиным. Проект
В. И. Гурко предусматривал, что любой крестьянин мог выйти из нее и
закрепить за собой свой чересполосный надел и затем уже продать постороннему
для общины лицу. Это могло помочь разрушить общину, хотя и не ликвидировало
чересполосицу. Таким образом, по мнению некоторых, Столыпин чуть ли не
присвоил себе чужие идеи. Глупость!
На заседании Совета министров еще в августе 1906 г. обсуждался проект В. И.
Гурко. Сначала выступил Б. А. Васильчиков как глава Главного управления
землеустройства и сельского хозяйства, а потом другие министры. Закон
рассматривали постатейно. Защищал закон в основном В. И. Гурко, а П.
Столыпин держался несколько в стороне и больше молчал. Это и понятно, проект
вносился за подписью Гурко, что давало П. Столыпину свободу маневра в случае
серьезной оппозиции. Проект в принципе одобрили, хотя не всем нравилось его
проведение по 87-й статье Основных законов.
Однако уже в ноябре 1906 г. В. И. Гурко был уличен в некорректных действиях
по закупке продовольствия для голодающих людей, так как санкционированный им
контракт не был выполнен "русским шведом" Э. Лидвалем, и он был уволен от
службы. Мздоимство
B. И. Гурко никогда достоверно не было доказано. Но тем нимение некоторые
основания для обвинений, видимо, были, и его карьера на тот момент закончилась
[7], как и воздействие на аграрную реформу.
В эмиграции В. И. Гурко написал пространные воспоминания, в которых многих
коллег обвиняет в самых разнообразных грехах. Зависть и обида сквозят в его
оценках деятельности премьер-министра. Сам В. И. Гурко не любил П.
Столыпина, считал его невеждой в экономических вопросах, говорил, что он
плохо председательствовал на заседаниях правительства (!), не умел
резюмировать (!) и т. д. Придирки выглядят не слишком серьезно и не
подтверждаются другими источниками, но понять обиженного человека можно.
Гурко со всей очевидностью считал, что Петр Столыпин его недолюбливал и при
удобном случае решил показать на его примере, как правительство борется с
коррупцией. Возможно, Столыпин действительно считал его своим потенциальным
соперником. Особенно он обиделся на П. Столыпина за то, что тот не явился
лично на суд (специальный сенатский комитет для расследования дела) над В.
И. Гурко для дачи свидетельских показаний. Он предложил суду приехать к нему
во дворец и таким образом избежал встречи с бывшим подчиненным. Это не было
незаконно, но не имело в прошлом прецедентов.
Фактически из В. И. Гурко сделали козла отпущения и не защищали, хотя его
вина не была бесспорной. Дело это старательно раздувалось левой оппозицией в
чисто
политических целях. Брат А. И. Гучкова Н. И. Гучков в 1924 г. говорил В. И.
Гурко, что он обращался к П. Столыпину и говорил о несправедливости по
отношению к Гурко, который был жертвой, которую бросали оппозиции в надежде,
что это породит симпатии к правительству. П. Столыпин якобы ничего ему не
ответил определенного. Скорее всего, он брезгливо относился к коррупции и
стремился быть как можно более жестким к нарушителям.
Сам В. И. Гурко был незаурядным и гордым человеком и в 1906 г. вызвал на
дуэль депутата Думы Ф. И. Родичева за публичное оскорбление в связи со
скандалом Лидваля (по иронии судьбы позднее в отношении того же Родичева это
сделает и П. Столыпин). Царь якобы был недоволен отстранением опытного и
талантливого чиновника, так как высоко ценил В. И. Гурко. В 1910 г. он сделал
его камергером, ав 1912 г. - членом Государственного совета.
В. И. Гурко - как и многие другие крайне правые политики - подозревал Петра
Столыпина во всех смертных грехах, в антипомещичьих настроениях, особенно в
опасном намерении полностью ликвидировать помещичьи земли, а также продавать
крестьянам государственные и удельные земли, что якобы оживляло их надежды
получить и земли помещиков.
Граф А. А. Бобринский как-то передал Гурко якобы сказанные Петром Аркадьевичем
мимоходом слова: "Вам, придется расстаться с частью своих земель, граф",
П. Столыпин действительно, видимо, не верил в будущее крупного землевладения,
которое не было, по его мнению, основой России. Но сокращение такого
землевладения должно было идти мирно и плавно, под воздействием чисто
экономических рычагов.
Точно так же некоторые историки твердят о том, что Петр Столыпин не знал
русской деревни, или, например, что его достаточно близкий сподвижник К. А.
Кофод был датчанином и якобы даже русского языка не не знал. Этого некоторым
наблюдателям хватает, чтобы поставить всю реформу под сомнение. Между тем в
свое время и на С. Ю. Витте нападали из-за К. А. Кофода: злые языки говорили,
что не знающий русского сельского хозяйства Витте собрался все перестроить по
датскому образцу. Сам С. Ю. Витте писал, что другой соратник Петра
Аркадьевича - А. В. Кривошеий -карьерист, а по профессии юрист, то есть он
некомпетентен в аграрных вопросах (впрочем, так он писал про всех, забывая,
что и сам формально мог считаться некомпетентным во многих вопросах).
У Петра Аркадьевича никогда не было и мысли о насильственном ликвидации
помещичьего землевладения. Продажа государственных земель позволяла смягчить
нехватку земли у крестьян и дать время для постепенной трансформации
помещичьих хозяйств. Сам П. Столыпин всегда считал себя прежде всего
помещиком и гордился этим. По сути дела, шла речь о развитии рыночных
отношениях, о повышении эффективности сельского хозяйства, о спасении
России, а не изменении существа политической и экономической системы.
М. П. Бок писала, что ее отец говорил: "Не в крупном землевладении сила
России. Большие имения отжили свой век. Их, как бездоходные, уже сами
владельцы начали продавать Крестьянскому банку. Опора России не в них, а в
царе". Все это правильно в чисто экономическом смысле для того времени.
Наиболее развитые страны Европы давно это прошли, а Россия задержалась, и
дело закончилось кровавой революцией.
В 1909 г. П. Столыпин говорил в интервью газете "Волга": "Вероятно, крупные
земельные собственности несколько сократятся, вокруг нынешних помещичьих
усадеб начнут
возникать многочисленные средние и мелкие культурные хозяйства, столь
необходимые как оплот для государственности на местах".
Можно сделать вывод, что предшественники часто больше боролись с общиной как
с рассадником революции, а премьер-министр Петр Столыпин в основном пытался
решить глобальную экономическую проблему. Соединение различных подходов и
создало то, что называется сегодня "столыпинской аграрной реформой".
Нельзя забывать и других (очень разных) "отцов" реформы, в частности А. В.
Кривошеина и К. А. Кофода. О первом будет сказано ниже, а второй -
сравнительно скромный чиновник - был абсолютно незаменим в решении
технических проблем землеустройства, развертывания земель общин, пораженных
чересполосицей.
К. А. Кофод пережил семь министров земледелия, но именно его голос,
произношение, терминологию любил добродушно имитировать П. Столыпин в беседах
с общими знакомыми. К. А. Кофод много позднее писал, что это считалось знаком
благосклонности премьер-министра[8]
Таким образом, у Петра Аркадьевича была достаточно четкая концепция реформы
на основе опыта в Ковно, Гродно, Саратове. Ложь, что у него не было
сложившихся взглядов на аграрные преобразования при приезде в Санкт-
Петербург. Другое дело, что эта концепция совпадала с мнением многих
компетентных людей и вытекала из самой жизни.
Когда мы говорим, допустим, "гайдаровская реформа", никто не подразумевает,
что Е. Т. Гайдар выдумал что-то принципиально новое. Имеется в виду человек,
который взял на себя ответственность за решительные действия. Точно так же
выражение "ельцинские" или "горбачевские" реформы ни у кого из разумных людей
ассоциируется с Б. Ельциным и М. Горбачевым как с непосредственными авторами
реформ. Реформы почти всегда называются по имени тех, кто принимает
политические решения, - такова ирония судьбы.
2)Перед реформой: община и помещики.
Российская община (или, как говорили сами крестьяне, "общество", "мир") была
довольно необычным образованием. Все разговоры об исконно русской вековой
природе общины - по меньшей мере, недоказуемая теория. Есть основания
считать, что община стала преобладать после введения Петром I подушной
подати и принципа коллективной ответственности жителей каждой деревни за его
уплату. Отсюда пошли и периодические подушные переделы (перераспределение)
земли внутри общины. Так налоги драматически сказались на судьбе России, и об
этом уроке следовало бы помнить нынешним политикам.
С другой стороны, община в любой стране имела изначально и чисто
технологическую причину - необходимость объединения усилий для обработки
земли и решения других проблем. То есть по мере совершенствования аграрных
технологий община объективно должна была терять свое значение.
Наиболее характерные черты российской общины: чересполосица, круговая порука
(все отвечают по обязательствам одного), трехпольная система земледелия,
заставлявшая всех проводить сельскохозяйственные работы одновременно. Пашня
закреплялась за конкретным человеком (семьей), но всегда был риск, что эту
землю в будущем передадут другому хозяину, то есть земля не была по
настоящему своей. Удаленность жилья от обрабатываемой земли, невозможность
залога земли, малоземельность в результате быстрого роста аграрного
населения и многое другое сдерживало технический прогресс, уничтожало
стимулы к производительному труду. Во всем царствовала уравниловка, которая
не давала простора более смышленым и трудолюбивым крестьянам, защищала
лентяев и пьяниц. Все это сдерживало прогресс сельского хозяйства и
порождало застой.
В результате крестьянин с ненавистью смотрел на соседнего помещика и его
обширные земли, которые, в свою очередь, также искусственно охранялись
различными льготами и отсутствием реальных налогов, которые сделали бы
невозможным содержание огромных непродуктивных поместий (как это случилось в
других странах). В этом была трагическая ущербность всей системы
Земля каждой семье предоставлялась узкими полосками (до 8-10 и более) в
разных местах угодий данной общины, что, разумеется, существенно затрудняло
обработку.
В принципе, крестьянин имел теоретическое право выхода из общины в результате
реформы 1861 г., но только после выплаты выкупных платежей помещикам в
течение сорока девяти лет. То есть этот процесс должен был завершиться
только в 1912-1930 гг. Понятно, что людей, способных сразу осуществить выкуп,
оказалось немного. Кроме того, сама община всячески сопротивлялась выходу
из нее наиболее работящих и зажиточных крестьян, так как в результате этого
она значительно слабела.
Таким образом, общинное землепользование продолжало доминировать, а главные
недостатки общины заключались в сохранении малоэффективной системы
хозяйствования, отсутствии стимулов к повышению производительности труда,
ограничению индивидуальной свободы человека.
С другой стороны, община с ее круговой порукой и дисциплиной долгое время
казалась выгодной государству с точки зрения налогов, администрирования,
набора солдат, борьбы с неблагонадежными элементами и т. д. Отсюда же
популярный и сегодня аргумент о том, что община была якобы фактором
социальной стабильности. После реформы 1861 г. этот политический фактор стал
ослабевать, так как помещики лишились реальной власти в деревне, и у
государственной системы России выбили одну из подпорок.
Левые политики и либеральная интеллигенция до самого 1917 г. продолжали
идеализировать общину, но правящую верхушку страны в ее негативной роли в
целом убедили восстания, нарастающее малоземелье и обнищание крестьян, явное
отставание российского сельского хозяйства от Европы и США.
На начало двадцатого века в России существовало 12,3 млн. крестьянских
дворов. Из них на общинном праве было 9,2 млн. дворов (то есть подавляющее
большинство), на подворном праве - 2,8 млн. дворов, а еще 0,3 млн.
насчитывали казачьи дворы.
Разумеется, надо учитывать, что в Прибалтике и в целом в западных губерниях,
а также кое-где на юге община никогда не была столь уж доминирующей. В родной
для Петра Столыпина Ковенской губернии уже давно была отчетливая тенденция к
переходу на хуторную организацию сельского хозяйства.
Слабела община и вблизи больших городов типа Москвы и Санкт-Петербурга, где
крестьяне в массовом порядке переходили к иным видам деятельности. Процесс
разложения общины имел и другие проявления: например, примерно 40% общин в
течение десятилетий не имели переделов, то есть земля фактически была
закреплена за отдельными семьями.
Однако в целом в России (особенно в центре) неповоротливая и неэффективная
община цепко опутывала гигантское большинство населения, а экономическая
отсталость России в значительной мере определялась именно чудовищной
отсталостью села. Две трети всей земли были в коллективном пользовании, хотя
в соседней Европе почти вся земля была уже частной. Абсолютно логично было
попытаться рывком перейти к современной и эффективной индустриальной
экономике, хотя понятно, что рывок не мог не быть болезненным.
Меня всегда поражала логика, при которой главная проблема российского
сельского хозяйства якобы была не в производительности труда, а в земельной
тесноте, в малоземелье. То есть все просто: дайте больше земли, и все
наладится. Об этом можно услышать и сегодня. На самом деле, это был
экстенсивный путь в "никуда". В той же России немецкие или чешские колонисты
получали на той же земле, в тех же экономических условиях многократно лучшие
результаты. Но община продолжала и продолжает идеализироваться даже сегодня.
Например, научный сотрудник Л. И. Зайцева и в 1995 г. упорно доказывала, что для
спасения России в начале века надо было всемерно поддерживать и развивать
общину![9] Даже 80-90 лет спустя, имея
перед собой опыт десятков государств, наблюдая ужасающее состояние нашего
сельского хозяйства после создания искусственной псевдообщины в виде колхозов
(на самом деле государственных предприятий), у нас продолжают говорить, мягко
говоря, странные вещи.
Критика столыпинской аграрной реформы почти всегда включает заявления, что
община спасала от голода, что чересполосица давала крестьянам разные по
качеству и местоположению участки земли и спасала при чередовании засушливых
и дождливых годов, то есть недостатков вроде бы и нет. Все это не убеждает и
лишь свидетельствует об экономической безграмотности критиков.
Наверное, какие-то позитивные черты были (например, реальная взаимовыручка в
тяжелое время). Как есть они в любой ситуации и у любого явления, как,
например, можно найти отдельные плюсы для людей даже при самой жестокой
диктатуре. Однако, с точки зрения экономики, община была в тот период
тормозом, камнем на ногах у русского народа. Община тянула страну в
прошлое, сдерживала развитие экономики.
Точно так же и сегодня переформированные колхозы с чуть подкрашенными
фасадами (название АО или ТОО мало что изменило) тормозят реформы в России в
конце двадцатого и начале двадцать первого века. Конечно, колхозы и община
имеют принципиально разную природу, но негативное влияние сопоставимо. По
сути, мы сегодня стоим перед теми же проблемами аграрной реформы, но при
почти полном отсутствии сельского населения, способного на проявление
инициативы и на энергичную работу.
К моменту начала столыпинской аграрной реформы большая часть всей
сельскохозяйственной земли принадлежала крестьянским общинам (138,7 млн.
десятин в Европейской России в 1905 г.), а вторая по размеру часть удобной
земли являлась частновладельческой (101,8 млн. десятин). Удельные земли
(императорской семьи), церковные и монастырские земли, городские и посадские
земли имели небольшой удельный вес (примерно 16 млн. десятин). Львиная доля
всех земель приходилась на казенные и кабинетные земли, но в основном это
были леса и неудобья.
Поэтому основными владельцами сельскохозяйственной земли были помещики,
причем в своей массе мелкие и средние, которые по объективным причинам не
были способны высокоэффективно вести хозяйство. Небольшие имения чисто
экономически не могли, как правило, стать эффективными капиталистическими
хозяйствами и прокормить владельцев.
Помещичьему (дворянскому) землевладению серьезный удар нанесла еще реформа
1861 г. Удельный вес их земель в частных землях непрерывно сокращался со
100% до 79% в 1877 г. (73 млн. десятин) и 61,5% в 1905 г. (63 млн. десятин),
но оставался доминирующим. Темпы сокращения были слишком медленными.
Значительная часть дворян не была способна управлять своими землями, в лучшем
случае они их сдавали в аренду.
Почему этот процесс шел медленно, также понятно: привилегированный статус
дворянства, которое не должно было платить подати, отсутствие денег у
крестьян и невозможность получить кредит, общинная организация крестьян. Тем
не менее, удельный вес крестьян в частном земельном фонде заметно вырос
до 5,5 % в 1877 г. и 15 % в 1905 г., но все еще оставался ничтожным.
Поместная аристократия никогда и нигде эволюционно не превратилась в фермеров
и агропромышленников. Они должны были потерять большую часть земель, как и в
других странах. Но в России все делалось слишком медленно. Реформа 1861 г.
запоздала на сто лет, и только еще через сорок пять лет после ее начала
власть сподобилась попытаться ее ускорить. Мы потеряли примерно лет сто
пятьдесят!
Очевидно, что П. Столыпину удалось сдвинуть камень с места, так как за десять
лет его реформы удельный вес крестьянских земель вырос до 37 % (с 15%), а
земель помещиков упал до 43,6% (с 61,5%). Нужен был последний рывок и
мирное перераспределение еще 20-25 % земель помещиков, чтобы проблема была бы
решена. Революция имела бы меньшую социальную базу, и Россия была бы спасена.
Помешали трагическая смерть П. Столыпина, Первая мировая война, поразительная
некомпетентность высшей власти.
Нужно сказать несколько слов и том, почему так остро была необходима аграрная
реформа. Дело в том, что непрерывно увеличивался разрыв между богатыми
крестьянами, крупными помещиками и остальной крестьянской массой, прежде
всего в области урожайности, технического оснащения, агротехники.
В России постоянно наблюдались перепроизводство сельхозпродукции и
одновременно периодический голод в связи с неурожаем в том или ином регионе.
Все видели деградацию и обнищание русской деревни, но ничего не делали (как и
в последние годы). Парадоксально, но экспорт хлеба при этом никогда не
прекращался, что частично было связано с отсутствием платежеспособного
спроса на него внутри страны. А различные комитеты помощи голодающим под
высоким покровительством (часто членов царской семьи) в тот период стали
неотъемлемой частью повседневной жизни России. Никто даже не удивлялся такому
ненормальному положению вещей!
В результате с крестьян невозможно было собирать налоги. Преимущественно
крестьянская страна имела ничтожный бюджет, и тем самым наносился ущерб
всему государству (например, невозможно было решать вопросы образования,
культуры, инфраструктуры, армии).
Но главная причина, побудившая, наконец, приступить к реформам, -
непрерывные крестьянские волнения, погромы имений и кровопролитие. Причем
постоянно наблюдался рост числа крестьянских восстаний и бунтов. В 1900-1904
гг. таких событий было отмечено 1205 (столько же, сколько за предыдущие 20
лет).
Затем в 1905-1907 гг. их число достигло в среднем 8,6 тысяч в год! Более 70%
из них были связаны с земельными отношениями, и главным требованием крестьян
был захват помещичьих земель. За эти три года было сожжено и уничтожено около
4 000 имений.
Игнорировать насилие никто не мог и не хотел, именно это заставило власти
обратить на аграрную реформу гораздо более серьезное внимание, чем,
например, в 1898 г., когда С. Ю. Витте представил царю свою первую записку
по этому вопросу. Правда, крайние ретрограды (ультраправые) в эшелонах
власти и тогда сопротивлялись. Почти полное единство правящей элиты империи
было достигнуто лишь в период Гражданской войны, но было уже поздно...
3)Содержание земельной реформы.
Существо столыпинской реформы заключалось в том, чтобы, отменив оставшиеся
выкупные платежи, дать возможность всем крестьянам право свободно выходить из
общины и закреплять за собой надельную землю в наследуемую частную
собственность. При этом подразумевалось, что чисто экономическими методами
можно побудить помещиков продавать свою землю крестьянам, а также
использовать государственные и иные земли для наделения ими крестьян.
Предполагалось, что постепенно число крестьянских собственников и площадь
земли в их руках будут возрастать, а община и помещики будут ослабевать. В
результате должен был быть решен извечный для России аграрный вопрос, причем
мирно и эволюционно. Так оно и было, многие помещики уже продавали земли, а
Крестьянский банк их покупал и продавал на условиях льготного кредитования
желающим крестьянам.
Вопрос в том, правильно ли было уповать на эволюционность этого процесса (в
результате Первой мировой войны и революции реформу завершить не успели),
или надо было действовать более решительно. Было три пути:
- отнять землю у помещиков;
- ничего не делать;
- подтолкнуть помещиков и крестьян к реформе без нарушения права частной
собственности.
П. А. Столыпин выбрал третий вариант, он всегда выступал за достаточно
решительные действия в рамках закона и без насилия. Он понимал, что болезни
России требуют радикального вмешательства, и был подобен врачу, который
лечит пациента вопреки желаниям больного, который без лечения неминуемо
погибнет.
Ответ Петра Аркадьевича на главный вопрос текущего момента был предельно четок
и прост: "Естественным противовесом общинному началу является единоличная
собственность. Она же служит залогом порядка, т. к. мелкий собственник
представляет из себя ту ячейку, на которой покоится устойчивый порядок в
государстве". Собственность на землю, таким образом, приобретает
универсальное значение как инструмент реформирования всего общества.
Выход из кризиса по П. Столыпину состоял в следующем: "...Если бы дать
возможность трудолюбивому землеробу получить сначала временно, а затем
закрепить за ним отдельный участок, вырезанный из государственных земель или
из земельного фонда Крестьянского банка, причем обеспечена была бы наличность
воды и другие насущные условия культурного землепользования, то наряду с
общиной, где она жизненна, появился бы самостоятельный, зажиточный поселянин,
устойчивый представитель земли ".
Политический аспект проблемы, по мнению Столыпина, состоял в следующем.
Главный враг крестьянина - "третий элемент", то есть деклассированная левая
интеллигенция, питающая врожденную антипатию к традициям русского
хозяйствования, к деревне и сельскому люду, но подстрекающая крестьянина к
бунтам и экспроприации имений.
Для борьбы с этими "бесами" П. Столыпин предложил поддерживать нарождение
земельной партии, имеющей корни в народе, которая, противопоставленная
теоретикам, могла бы обезвредить "третий элемент". К сожалению, данный проект
никогда не был реализован, а попытки сотрудничать с правыми и
правоцентристскими партиями имели лишь временный успех.
Столыпинская аграрная реформа в корне отличалась от идеи левых политиков
конфисковать землю у помещиков и просто раздать ее. Во-первых, такой подход
был неприемлем с точки зрения норм цивилизованной частной собственности. Во-
вторых, то, что дается даром, в России редко используется эффективно.
Традиционный для нас лозунг "отнять и поделить" никогда никому не приносил
пользы. Нельзя создать ответственного собственника, нарушая права
собственности других. Это аксиома.
16 ноября 1907 г. П. А. Столыпин говорил депутатам Третьей Государственной думы:
«Не беспорядочная раздача земель, не успокоение бунта подачками, - бунт
погашается силою, - а признание неприкосновенности частной собственности, и
как последствие отсюда вытекающее - создание мелкой земельной собственности,
реальное право выхода из общины и разрешение вопросов улучшенного
землепользования - вот задачи, осуществление которых правительство считало и
считает вопросами бытия русской державы».
[10]
К сожалению, и сегодня, 90 лет спустя, в России нет реальной
неприкосновенности частной собственности. Так и не решена до конца земельная
проблема, несмотря на соответствующие записи в Конституции.
По сути дела, П. Столыпин придерживался чисто экономических принципов
реформирования экономики, хотя и полагал, что невежественных крестьян для их
же пользы следует всячески подталкивать к выходу из общины, в том числе
иногда и административными методами.
Конечно, существование общины и доминирование помещиков было отражением
политической системы тогдашней России. В этом смысле против Петра Столыпина
выступали не только левые, которые хотели насильственной экспроприации земли
для передачи крестьянам, но и правые, которые видели в реформе прямую угрозу
существующему политическому строю. Петру Аркадьевичу приходилось бороться с
собственным классом, со своими коллегами по правящей верхушке.
Был и еще один вопрос, который был составной частью аграрной реформы. В
начале двадцатого века в России остро стояла проблема нехватки земли, и
любая реформа должна была затронуть эту проблему. Эта проблема встала на
повестку дня прежде всего из-за отсутствия реформ, крайне низкой
производительности труда, неправильной агротехники, чересполосицы и т. д.
Весь мир продвинулся вперед, а Россия стояла на месте. В результате с ростом
численности населения все больше ощущалась нехватка земли, так называемое
аграрное перенаселение, что усиливало социальную напряженность в деревне.
Распределение земли:[11]
Главная