Курсовая: Новая Экономическая Политика (НЭП) и индустриализация

разделена на "секретарскую иерархию" и на массу рядовых членов, почти не

участвующих в партийной жизни. "Чрезвычайная серьезность положения, -

отмечалось в заявлении, -заставляет нас (в интересах нашей партии, в

интересах рабочего класса) сказать вам открыто, что продолжение политики

большинства Политбюро грозит тяжкими бедами для всей партии".

25-27 октября 1923 г. состоялся объединенный Пленум ЦК и ЦКК с участием

представителей десяти крупнейших пролетарских парторганизаций, на котором

Л.Д. Троцкий и другие оппозиционеры были подвергнуты осуждению за попытку

организации фракционной борьбы. Тем не менее руководящая партийная группа уже

не могла более выдерживать напор критики в свой адрес одними лишь

оргвыводами. 7 ноября 1923 г. Г.Е. Зиновьев опубликовал в "Правде" статью

"Новые задачи партии", где признал целесообразность "оживления" партийной

работы и расширения внутрипартийной демократии. Данная статья явилась

сигналом к хорошо организованной "сверху" дискуссии, которая позволила, с

одной стороны, несколько разрядить напряженность между "верхами" и "низами"

Коммунистической партии, с другой - взять на заметку наименее лояльных к

существовавшему внутрипартийному режиму оппозиционеров. Вторая сторона

вопроса легко разрешалась тем, что, согласно секретному циркуляру ВЧК от 12

мая 1921 г., все губкомы РКП(б) были обязаны регулярно снабжать ВЧК

информацией о состоянии дел в партийных организациях, формах их связи с

массами, об отношении партийной массы к руководящим органам, о настроении на

фабриках и заводах и т.д.

5 декабря 1923 г. Политбюро ЦК РКП(б) и Президиум ЦКК подвели итоги дискуссии

в единогласно принятой резолюции "О партстроительстве", в которой

признавалось наличие бюрократизма в партийном аппарате и содержался призыв к

развертыванию внутрипартийной демократии. Прояви тогда члены партии и

парторганизации большую активность в отстаивании своих политических прав,

политический кризис, вероятно, разрядился не только бы на словах, но и на

деле в демократизации внутрипартийной жизни. Известно, однако, немало

случаев, когда, по словам партийных функционеров, проводивших собрания на

тему дискуссии в заводских партячейках, "многим вообще неясно было, о чем

шла дискуссия". Даже газета "Правда" в своей передовой 5 декабря 1923 г.

отмечала: "Низы молчат. Громадное большинство членов партии не читает

"Правды" и, или ничего не знает о дискуссии или знает о ней только

понаслышке".

11 декабря 1923 г. Л.Д.Троцкий в своем опубликованном в "Правде" "Письме

к партийным совещаниям", попытался было встряхнуть парторганизации

указанием на виновных в "затухании" 0внутрипартийной жизни "аппаратчиков",

но эта попытка закончилась обвинением его в стремлении к "натравливанию

одной части партии против другой". Именно такую формулировку выдвинули против

него Бухарин, Зиновьев, Калинин, Каменев, Молотов, Рыков, Сталин и

Томский в своем обращении к членам и кандидатам ЦК и ЦКК 14 декабря 1923 г.

Тем временем, пока шел спор о принципах внутрипартийной демократии,

государственные хозяйственные органы, действуя далеко не демократическими

методами, выправили кризисную ситуацию в экономике страны. Путем

форсированной закупки хлеба на экспорт удалось поднять уровень

сельскохозяйственных цен.

Цены же на промышленную продукцию, реализуемую государственными трестами,

были в административном порядке снижены до 30%. "Кризис сбыта"

ликвидировался, хотя на место его заступил другой, хотя пока еще неявно

выраженный, кризис "нехватки товаров" для насыщения потребительского рынка.

Если первый кризис свидетельствовал о том, что оптовые цены на промышленную

продукцию стоят выше цены равновесия спроса и предложения, то второй кризис

свидетельствовал о том, что они (оптовые цены) стоят ниже равновесия, т.е.

вместо проблемы дороговизны порождают проблему дефицита.

Консолидировавшаяся вокруг Л.Д. Троцкого оппозиция не сумела противопоставить

правительственной программе выхода из экономического кризиса сколь-нибудь

обстоятельно проработанной альтернативы. Выступление Осинского,

Преображенского, Пятакова и В. Смирнова с "экономической" резолюцией

оппозиции в конце декабря 1923 г. не встретило сколь-нибудь заметной

поддержки, ибо они настаивали на роли директивного планирования "сверху", при

наличии свободно устанавливаемых государственными трестами оптовых цен для

"достижения наибольшей прибыли". Требование либерализации монополии внешней

торговли для открытия советского рынка дешевым заграничным промышленным

товарам (так называемая "торговая интервенция") сочеталась с требованием

ужесточения кредитной монополии и отсрочки завершения финансовой реформы.

Данные противоречия были не случайными, ибо в экономической платформе

оппозиции нашли определенное компромиссное решение идеи сторонников

свободной торговли (Н. Осинский, В.М. Смирнов) и директивного планирования

(Г.Л. Пятаков и Е.А. Преображенский). Как первая, так и вторая идеи, чтобы

завоевать право на существование, нуждались хотя бы в минимальной

внутрипартийной демократии. Но, с другой стороны, обе эти идеи были

неприемлемыми для приверженцев бюрократических методов управления, поскольку

жесткое директивное планирование требовало от партийно-хозяйственного

аппарата высокой ответственности, а свободная торговля, напротив, превращала

его функции в излишние.

Дискуссия о партстроительстве и об очередных задачах экономической политики

партии завершилась в январе 1924г. на 13-й Всероссийской партконференции.

Оппозиция потерпела и в том, и в другом вопросе сокрушительное поражение.

Партийный аппарат охотно включил в лексикон своих политических кампаний

слова: "рабочая демократия", "внутрипартийная демократия", "экономическая

смычка города и деревни", "неуклонное возрастание роли планового начала в

управлении экономикой", - благо, что за этими словами не стояло напряжение

организационной деятельности, подхлестываемого свободной критикой со стороны

"низов". Антибюрократически настроенная часть "верхов" в лице оппозиции Л.Д.

Троцкого и его немногочисленных сторонников, оставшись изолированными от

низов, неизбежно должна была выродиться в политическую клику, подтверждавшую

свою лояльность к "аппарату" тогда, когда политическая и экономическая

ситуация в стране стабилизировалась, и, напротив, при малейшем ухудшении

этой ситуации, стремившуюся еще и еще раз пытать счастье в борьбе за власть.

Подтверждением этому являются "покаянные" речи Троцкого и других

оппозиционеров на XIII съезде РКП(б) в мае 1924 г. "Если партия, - говорил

Троцкий, -выносит решение, которое тот или другой из нас считает решением

несправедливым, то он говорит: справедливо или не справедливо, но это моя

партия, и я несу последствия за ее решения до конца".

Выход из экономического кризиса и идейный разгром "демократической оппозиции"

для правящей верхушки РКП(б) означал далеко не полное решение стоявших перед

ней задач укрепления власти и повышения ее авторитета в глазах трудящихся

масс города и деревни. Еще не успели сгладиться в памяти осенние забастовки

рабочих, как в начале января 1924 г. из Сибири и с Дальнего Востока стали

поступать сообщения о случаях вооруженного сопротивления крестьянства

чрезмерному налогообложению. В середине января 1924 г. в Амурской области

вспыхнуло настоящее восстание, охватившее территорию 7-ми волостей.

Организацией восстания руководил генерал Сычев, штаб которого находился на

советско-китайской границе. Повстанцы требовали неприкосновенности охраны

личности и имущества русских граждан и граждан других национальностей.

Восстание было подавлено после серьезного сопротивления. В начале лета 1924

г. осложнилась политическая обстановка в Закавказье. В нескольких уездах

Грузии началось повстанческое движение против большевистской власти, также с

большим трудом ликвидированное (с привлечением частей Красной Армии). На

Пленуме ЦК РКП(б) 25-27 октября 1924 г. Г.Е. Зиновьев назвал грузинское

восстание "вторым Кронштадтом".

Секретные сводки ГПУ (так стало называться ВЧК после своей реорганизации в

1923 г.) за 1924г. отмечают повсеместное нарастание политического оживления в

крестьянской среде, которое находило свое выражение в требованиях создания

Крестьянских союзов и союзов хлеборобов, в стремлении установить общественный

контроль над деятельностью исполкомов местных Советов. Чаще всего в сводках

упоминаются Гомельская, Ярославская губернии, Московская область, Сибирь и

Поволжье. Естественно, что сводки ГПУ именуют эти требования "кулацкими" и

"антисоветскими". Составляя сводный доклад для Политбюро о политическом

положении в стране за 1924 г., Ф.Э. Дзержинский отмечал, что, "если первые

годы после введения нэпа уставшее от гражданской войны крестьянство

погрузилось в политическое оцепенение, то теперь, к концу 3-го года нэпа,

наметилась тенденция к быстрому пробуждению общественной жизни в деревне.

Крестьянство приобрело способность к ясному пониманию и учёту своих

интересов, сознательной постановке вытекающих отсюда задач и к резкой критике

экономических мероприятий Соввласти".

На рост политического сознания рабочего класса указывал Г.Е. Зиновьев в своей

речи на Пленуме ЦК РКП(б) 14-15 января 1924 г.: "...У нас сейчас растет

активность беспартийных рабочих; этот рабочий, получив кусок хлеба, хочет

активно участвовать сейчас и в профсоюзах, и в партии, и в советах".

Массовый стихийный выброс растущего политического сознания рабочего класса

и крестьянства произошел после смерти В.И. Ленина. В упомянутом уже докладе

Дзержинского для Политбюро сообщается, например, о попытках массового

вступления крестьян-середняков в Коммунистическую партию, "зарегистрированных

почти повсеместно - Тамбовская, Тульская, Саратовская, Харьковская губернии

и др." Дзержинский расценивал этот факт как "стремление среднего крестьянства

через единственно легальную партию провести защиту своих политических

интересов".

Правящая верхушка РКП(б) нашла данную форму проявления политической

активности трудящихся подходящей для усиления идейно-политического

воздействия партийных организаций на массы, связь с которыми в первые три

года нэпа значительно ослабла. Пленум ЦК РКП(б) 29-31 января 1924 г.

объявил о начале кампании "по вовлечению рабочих от станка в партию". Её

итоги были подведены на Пленуме ЦК РКП(б) 23-30 апреля 1925г. Впервые за

всю историю Коммунистической партии кандидатуры вступавших в неё (всего

более 200 тыс. человек) обсуждались на собраниях коллективов промышленных

предприятий, - так что можно утверждать о наличии прецедента выборов в

члены правящей партии самим рабочим классом страны. Тем более горькое

разочарование постигло многих из них тогда, когда они, пытаясь донести до

парторганизаций всех уровней подлинные экономические и политические интересы

своего класса, наталкивались на стену бюрократического равнодушия и

лицемерия, выдаваемого за "партийную выдержанность". Руководитель комиссии по

работе среди "ленинского призыва" Л.М. Каганович следующим образом

охарактеризовал поведение вновь вступивших в партию в первое время

пребывания в ней и после соответствующей их обработки в духе

"коммунистической идейности": "Вначале были моменты противопоставления себя

прежде вступившим членам партии. Среди ленинского призыва были товарищи,

которые считали себя "спасителями партии", солью земли и полагали, что раньше

в партии никакой активности не проявлялось, а теперь вот, они вступили и

покажут активность. К настоящему моменту эти настроения изжиты. ...Некоторые

товарищи ленинского призыва иногда рассуждали: мы представители рабочих, нас

избрали делегатами от рабочих, как же мы можем пойти против рабочих и

исполнять решения фракции и парторганизации? Такие настроения были, были

случаи, когда ставили вопрос, что выше - воля партии или воля беспартийного

собрания? К настоящему моменту... мы это изжили."

В отношении крестьянства в качестве политического канала для отвода его

растущей политической активности правящая верхушка РКП(б) избрала организацию

кампании "по оживлению Советов". Ни о каком Крестьянском союзе она,

естественно, не помышляла, хотя допускала критические оценки в адрес

низовых исполкомов Советов. Пленум ЦК РКП(б) 25-27 октября 1924 г. принял

резолюцию "Об очередных задачах работы в деревне", в которой указал на

"более правильное соблюдение выборности, устранение незаконного вмешательства

в работу Советов". Говоря по поводу восстановления элементарных

демократических начал в деятельности Советов как общественных организаций,

Н.И. Бухарин, в частности, отметил: "...Наша партия должна проделать какой-то

такой поворот в своей политике, который бы пока у нас не подведен еще

экономический базис для того, чтобы овладеть деревней, позволил бы

компенсировать наши недостатки и недостатки наших рычагов в деревне".

Чего же достигло партийно-государственное руководство страны в результате

вливания в РКП(б) значительного рабочего элемента и проведения кампании по

"оживлению Советов" в деревне? Прежде всего, того, чего оно добивалось,

именно: укрепление влияния партийного аппарата в массах и повышение

авторитета власти. Определенное значение имело и создание эффекта социального

ожидания дальнейших перемен в области экономики и социальной политики. Для

последних к тому времени имелись определенные идеологические основания,

созданные идейно-политической борьбой правящей верхушки партии с так

называемым "троцкизмом".

На протяжении 1924 г. правящая верхушка РКП(б) срывала политический капитал с

критики взглядов Л.Д. Троцкого и его сторонников по проблемам партийного

строительства, экономической политики и даже истории Коммунистической партии

и Октябрьской революции. В начале 1924 г. Л.Д. Троцкий опубликовал

знаменитые "Уроки Октября", где он на примерах потерпевшей поражение

германской революции прозрачно намекал на "оппортунистические" поступки

Зиновьева, Каменева, Рыкова и Сталина во время вооруженного восстания в

октябре 1917 г. и возносил собственную роль в этих достопамятных событиях. В

ответ на этот выпад партийный аппарат организовал мощную пропагандистскую

кампанию в партийной и советской печати. В вышедших в свет многочисленных

статьях и брошюрах указывалось на "небольшевистское" политическое прошлое

Л.Д. Троцкого, подчеркивались его ошибки в период заключения Брестского

мирного договора с Германией, в период дискуссии "о профсоюзах", и, конечно в

период дискуссии 1923 г. по вопросам партийного строительства и

экономической политики. Из набора всех этих ошибок и прегрешений

складывалась довольно любопытная схема политической эволюции автора

"Уроков Октября", который, согласно ей, оказался большевиком поневоле,

принявшим Октябрьскую революцию за подтверждение своей теории "перманентной

революции". Как бывший меньшевик Л.Д. Троцкий, естественно, принижал роль

партийного аппарата и необходимость строгой партийной дисциплины, а как

"перманентник" - недооценивал революционных возможностей крестьянства,

способности его средних слоев в союзе с пролетариатом бороться за построение

социалистического общества.

Сами организаторы кампании дискредитации Л.Д. Троцкого, конечно, ни на йоту

не верили в правдивость указанной схемы. По словам одного из ее организаторов

М.М. Лашевича, "мы сами вы думали этот "троцкизм" во время борьбы против

Троцкого". То же самое признавал и Г.Е. Зиновьев: "... Была борьба за

власть, все искусство которой состояло в том, чтобы связать старые

разногласия с новыми вопросами. Для этого и был выдвинут "троцкизм".

Посредством идейной борьбы с "троцкизмом" правящая верхушка Коммунистической

партии не только добивалась фактического отстранения Троцкого от участия в

выработке основных направлений внутренней и внешней политики, но и попутно

решила для себя два важных вопроса. Во-первых, была подготовлена

идеологическая почва для теоретического обоснования более серьезных

экономических уступок крестьянству (поскольку политические воззрения Троцкого

трактовались ею как "антикрестьянские").

Во-вторых, правящая верхушка РКП(б), действуя вопреки Уставу партии,

оформила свою политическую гегемонию над партией созданием в августе 1924 г.

так называемой "семерки" - нелегальной фракции Центрального Комитета, члены

которой (Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, И.В.Сталин, Н.И. Бухарин, М.П.

Томский, А.И. Рыков и В.В. Куйбышев) были связаны определенной дисциплиной.

До весны 1925 г. новая экономическая политика РКП(б) ориентировалась на

сдерживание и ограничение рыночных и капиталистических отношений в сельском

хозяйстве. Аренда и покупка земли, а также применение наемного труда

официально ограничивались, хотя в нелегальной форме существовали и

развивались.

Значительную часть продукции крестьянского хозяйства государство

приобретало безвозмездно через систему прямого и косвенного налогообложения.

Хотя власти не могли не понимать, что чрезмерное налогообложение подрывает

производительные силы деревни, его облегчение было чревато не меньшими

экономическими затруднениями.

Для того чтобы покрыть потребности государства в сельскохозяйственной

продукции (для внутреннего потребления и экспортных операций), не прибегая к

налогу, нужно было насытить рынок дешевыми и качественными промышленными

товарами, в том числе - сельхозмашинами, минеральными удобрениями и т.д. В

этом случае крестьянство становилось заинтересованным в увеличении товарности

своих хозяйств, в подъеме агрокультуры и т.д. Однако ничего подобного

государственная промышленность пока крестьянству дать не могла, сама нуждаясь

в экономической поддержке со стороны крестьянского сельского хозяйства (по

линии государственного бюджета и неэквивалентного товарного обмена). Таким

образом сплетался сложный узел взаимодействий и взаимозависимостей между

промышленностью и сельским хозяйством, между партийно-государственной

властью и крестьянством.

На Пленуме ЦК РКП(б) 23-30 апреля 1925 г. правящая верхушка партии

("семерка") решила развязать данный узел дополнительными экономическими

уступками крестьянству, которыми реально могли воспользоваться все без

исключения его слои. Резолюция Пленума "Очередные задачи экономической

политики партии в связи с хозяйственными нуждами деревни" допускала сдачу

земли в долгосрочную аренду (до 12-ти лет), выделение крестьян из общины для

организации хуторских и отрубных хозяйств, снятие административных

ограничений с применения наемного труда и создание кредитных товариществ.

Общая сумма единого сельскохозяйственного налога понижалась до 280 млн. руб.

Изъятие налога в натуре не предусматривалось.

Накануне этого Пленума в докладе на собрании актива Московской

парторганизации 17 апреля 1925 г. Н.И. Бухарин выступил с подробным

теоретическим обоснованием новых задач политики РКП(б) по отношению к

деревне. "У нас, - говорил он, - есть нэп в городе, у нас есть нэп в

отношениях между городом и деревней, но у нас почти нет нэпа в самой

деревне и в области кустарной промышленности". "С той поры, - указывал он, -

как мы получили в свои руки живую, обросшую мясом, плотью и всем прочим, чем

полагается, промышленность, должна была измениться наша политика: меньше

зажима, больше свободы оборота, потому что эта свобода нам менее опасна".

Считая, как и прежде, государственную промышленность формой социалистического

хозяйствования, Н.И.Бухарин высказался за свободное (рыночное) ее

взаимодействие с другими хозяйственными укладами, в процессе которого, по его

мнению, эти несоциалистические уклады преобразуются в иное качество - в

разнообразные формы кооперативного хозяйствования. "Таким образом, - по его

словам, - крестьянская кооперация будет срастаться с экономическими

организациями пролетарской диктатуры, будет постепенно вдвигаться с систему

социалистических отношений".

За теоретическими выкладками Н.И. Бухарина стояла довольно серьезная

корректировка доктрины революционного большевизма.

Во-первых, допускалась возможность победоносного строительства социализма на

основе взаимовыгодного экономического сотрудничества государственной власти,

держащей в своих руках крупную промышленность, и мелким крестьянским

хозяйством.

Во-вторых, полноправным участникам этого социалистического строительства

становилось все крестьянство, а не только его беднейшая часть. В-третьих,

наличие капиталистических отношений в деревне не считалось главной угрозой

социалистическим целям государственно-партийной власти; более

нежелательным признавалось наличие в деревне люмпен-крестьянства,

паразитирующего на помощи со стороны государства.

Так, применительно к осуществимости на практике "доктрины" Бухарина, можно

утверждать следующее: ее успех объективно нуждался в коренном изменении

политического и экономического механизмов управления, при котором все

крестьянские хозяйства могли реально "обогащаться", причем, не в форме

накопления натуральных запасов сельскохозяйственной продукции (как получилось

на практике), а в форме их коммерческого, делового употребления. Для этого

недоставало совсем "немногого", а именно: чтобы высшее партийное

руководство сочло более недопустимым строить политику в деревне в свете

категорий "гражданской войны". А между тем в своем выступлении на упомянутом

уже заседании Политбюро 3 января 1925 г. И.В. Сталин отчетливо сказал: "...Мы

до полной ликвидации гражданской войны далеко еще не дошли, и не скоро,

должно быть, дойдем".

Чем быстрее приближалось народное хозяйство СССР к довоенному уровню

производства, тем больше давали о себе знать присущие исторически его

структуре диспропорции и противоречия: между промышленностью и сельским

хозяйством, между тяжелой и легкой промышленностью и т.д. России не хватило 2

- 3-х десятилетий для того, чтобы одновременно с завершением процесса

капиталистической индустриализации (превращения машинного способа

производства в доминирующий) преобразовать патриархально-общинное

крестьянское сельское хозяйство в фермерское.

Первая мировая война, а затем революция заблокировали этот процесс целым

рядом негативных явлений: прогрессирующим выбытием основных фондов в крупной

промышленности, в железнодорожном и водном транспорте, резким сокращением

объемов внешней торговли, измельчанием крестьянских хозяйств и разрушением

высокопродуктивных капиталистических земледельческих хозяйств. Невосполнимый

экономический ущерб имела гибель миллионов людей во время первой и

гражданской войны, а также вынужденная эмиграция десятков тысяч

представителей научной и технической интеллигенции, деятелей культуры и

народного образования.

К середине 20-ых годов пропорции обмена между крупной промышленностью и

крестьянским сельским хозяйством выглядели таким образом, что ни

промышленность, ни сельское хозяйство не создавали друг для друга рынков для

расширенного воспроизводства.

Ощущая, с одной стороны, дороговизну промышленных изделий, а с другой - их

хронический дефицит, крестьянское сельское хозяйство законсервировало свой

полунатуральный характер, в то время как государственная крупная

промышленность попала в объятия финансового кризиса. Выступая 25 февраля

1926 г. на заседании Политбюро ЦК ВКП(б), Л.Д. Троцкий снова напомнил об

актуальность выдвинутого им на XII съезде РКП(б) лозунга "диктатуры

промышленности". "Для социалистического государства, бедного капиталами, -

указывал он, - надежнейший путь подъёма сельского хозяйства лежит через

максимальное вкладывание накоплений в промышленность". На состоявшемся 6-9

апреля Пленуме ЦК ВКП(б) его впервые в этом вопросе активно поддержал Л.Б.

Каменев: "Я несу полную ответственность вместе со всеми вами за ту политику,

которую мы вели в 1923-24 году и считаю, что эта политика была правильна.

Тогда я говорил "не забегай вперед", "равняйся по крестьянскому бессилию",

но наступил момент, когда мы должны были сказать, что надо повернуть и

равняться не по "крестьянскому бессилию", а по несколько возросшей

"крестьянской силе".

На апрельском (1926 г.) Пленуме ЦК ВКП(б) точки зрения "старой" и "новой"

оппозиции на причины переживаемых страной экономических затруднений и методы

их преодоления практически совпали, что дало повод их противникам из

послушного сталинскому аппарату большинства Центрального Комитета говорить о

сколачивании объединенного оппозиционного блока. "В тех речах, с которыми

здесь выступали тт. Каменев и Троцкий, - заявил Ф.Э. Дзержинский, -

совершенно ясно и определенно нащупывается почва для создания новой

платформы, которая приближалась бы к замене не так давно выдвинутого лозунга

"лицом к деревне" лозунгом "кулаком к деревне".

Коренных изменений в принципы распределения национального дохода между

промышленностью и сельским хозяйством резолюция апрельского (1926 г.) Пленума

ЦК ВКП(б) "О хозяйственном положении и хозяйственной политике" не внесла, по

прежнему рекомендуя государственным органам проводить линию на снижение

оптовых и розничных цен на промышленные изделия и облегчение налогового

бремени для "маломощных слоев крестьянства". Равнению Коммунистической

партии на экономические нужды деревни соответствовало равнение на

политические нужды крепкого середняка, что выразилось в определенной

либерализации избирательной инструкции по выборам в Советы. Проведенные в

1926 г. перевыборы в Советы ознаменовались общим повышением политической

активности беспартийных крестьян и служащих, которым в ряде районов страны

удалось потеснить в исполнительных комитетах членов ВКП(б) и проходящих

вместе с ними по спискам кандидатов в депутаты городских и сельских

пролетариев. Итоги избирательной кампании подвел июльский (1926 г.) Пленум ЦК

и ЦКК, приняв по данному вопросу в общем-то достаточно оптимистическую

резолюцию, против которой резко выступали Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, Н.К.

Крупская, Л.Д. Троцкий и др. По мнению Зиновьева "оживление Советов" на

практике вылилось в "оживление мелкобуржуазных групп, верхушки служащих и

"прочих", что, в свою очередь, обернулось "засорением всей советской системы

элементами новой буржуазии и бюрократии".

Оппозиционеры попытались связать итоги перевыборов в Советы, давшие

увеличение в них независимых беспартийных депутатов, с ростом социально-

имущественной дифференциации деревни и с отставанием промышленности "от

развития народного хозяйства в целом". Из данной связки они вытащили понятие

"правый уклон", с которым, по словам Троцкого, "партии вскоре придется вести

борьбу". Из лидеров Коммунистической партии, по мнению оппозиционеров,

"правыми уклонистами" являлись Н.И. Бухарин, А.И. Рыков, М.И. Калинин и М.П.

Томский. Что касается И.В. Сталина, В.М. Молотова в В.В. Куйбышева, то в

глазах оппозиции их деятельность выглядела "аппаратно-центристской",

построенной на бюрократическом извращении партийной линии и партийного

режима. Сами же оппозиционеры именовали себя "большевиками-ленинцами",

предназначение которых - борьба с оппортунизмом и бюрократизмом. Во время

работы июльского (1926г.) Пленума ЦК и ЦКК представители "старой" и "новой"

оппозиции взаимно амнистировали друг друга по части взаимных прошлых

обвинений, подписав первое совместное заявление в адрес ЦК и ЦКК, в котором

они, в частности, отмечали : "Сейчас уже не может быть никакого сомнения в

том, что основное ядро оппозиции 1923 г. ... правильно предупреждало об

опасностях сдвига с пролетарской линии и об угрожающем росте аппаратного

режима".

За время, прошедшее после XIV съезда ВКП(б), партийный аппарат еще раз

наглядно продемонстрировал, кто в партии хозяин. Ленинградская

парторганизация, осмелившаяся на XIV партийном съезде заявить о своем особом

мнении по отчету Центрального Комитета, была подвергнута настоящему разгрому.

Протестующие против аппаратного режима члены ВКП(б) приступили к стихийной

самоорганизации, устраивая нелегальные собрания и перепечатывая и рассылая

документы о внутрипартийном положении. Одно из таких нелегальных собраний

устроил в лесу, близ Москвы, работник Исполкома Коминтерна гр. Беленький. С

докладом перед собравшимися выступил кандидат в члены ЦК ВКП(б) М.М. Лашевич.

По его словам, "внутрипартийная демократия выражается ныне в казенном

инструктировании и таком же информировании партячеек. Процветает назначенство

в скрытой и открытой формах сверху донизу, подбор "верных" людей - верных

интересам только данной руководящей группы, грозящий подменить мнение партии

только мнением "проверенных лиц".

Созданная по факту данного нелегального собрания следственная комиссия ЦКК

усмотрела в действиях Беленького, Лашевича и других оппозиционеров проявление

фракционности, нити которой, по ее мнению, идут в Исполком Коминтерна к

Г.Е.Зиновьеву. Последнего июльский (1926 г.) Пленум ЦК и ЦКК вывел из состава

Политбюро ЦК ВКП(б), предупредив одновременно "всех оппозиционеров,

независимо от их положения в партии, что продолжение ими работы по созданию

фракции, противопоставленной партии, вынудит ЦК и ЦКК ради защиты единства

партии сделать по отношению к ним соответствующие организационные выводы". По

мнению представителей партийного аппарата демократии в ВКП(б) было более чем

достаточно. "Политбюро ЦК, - говорил в этой связи на июльском Объединенном

Пленуме А.А. Андреев, - превратилось в дискуссионный клуб. Такое положение

нетерпимо. Руководящее большинство чересчур либеральничало, ибо оно чересчур

разводило демократию и передемократило, забыв о том, как Ильич руководил

Политбюро, когда он давал две минуты для выступления и смотрел на часы, чтобы

лишнего не говорили. А тут полчаса, час, речи стенографируются и т.д. и т.п.

Такая обстановка может привести дальше к разложению..."

То, что, А.А. Андреев выдавал за "нетерпимую" обстановку, в действительности

представляло собою определенный механизм согласования спорных политических

вопросов и проверки исполнения принятых высшими партийными органами

(Политбюро, Оргбюро, Пленум ЦК, конференция, съезд) решений. При отсутствии

единства взглядов по принципиальным вопросам внутренней и внешней политики

такой механизм согласования неизбежно должен был приобретать черты

фракционного раскола, идущего сверху вниз - от высших партийных органов до

местных партийных организаций, что для деятельности политических партий

представляет собою нормальное явление, - вспомнить хотя бы существование в

российской социал-демократии фракций "большевиков" и "меньшевиков". Однако

при свободе фракционной организации роль партийного аппарата заключается в

проведении в жизнь решения большинства партии, с полным уважением мнения

меньшинства и с сохранением за ними права апеллировать к партийной массе.

Рано или поздно, жизнь снимает спорные вопросы, порождая новую политическую

действительность, при которой ранее спорившие стороны могут поменяться

местами: "меньшинство" способно превратиться в "большинство" и, наоборот.

Партийный аппарат ВКП(б) вырос в 20-ые годы в такую политическую силу,

которая в существовании элементов фракционного раскола уже усматривала

покушение на ее жизненноважные политические интересы, заключавшиеся в

сохранении и упрочении подобранной его (аппарата) руководителями "связки"

должностных лиц – своего рода особой "политической мафии", желавшей

властвовать бессменно и бесконтрольно.

Поскольку партийному аппарату кроме политики упрочения собственной власти

надо проводить и реальную политику, учитывающую особенности внутри- и

внешнеполитического положения СССР, постольку для него имеет особое значение

наличие в его руках всей полноты политической инициативы, которая бы включала

в себя и идейно-теоретическую проработку нового актуального политического

вопроса, и его агитационно-пропагандистское сопровождение, и определенное

перемещение кадров, и всякого родя аппаратные реорганизации. Для партийного

аппарата недостаточно было того, чтобы тот или иной новый вопрос политики

появился в поле зрения, - надо было, чтобы он "созрел", какими бы потерями во

времени и в темпах необходимых преобразований это бы не обернулось.

Аппаратные принципы формирования политики партии, в отличии от

"консенсусных", не терпят ни суеты живого обмена мнений, ни стремительных

оперативных действий по заранее согласованному и составленному плану, может

быть кроме случаев, когда от этого напрямую зависит сохранение и удержание

власти. Тогда аппарат выбирает самый прямой путь к решению искомой задачи,

"навалом" набрасываясь на самое узкое, по его мнению место, мало заботясь при

этом о всей совокупности последствий собственных действий. К такому выводу

можно прийти, анализируя, например, действия сталинского аппарата по выводу

экономики страны из кризиса 1923г., когда проблема сбыта продукции

государственных трестов была одним махом решена волевым давлением на механизм

ценообразования (по приказу ЦК все тресты на 30% понизили оптовые цены, хотя

явно не во всех случаях эти цены расходились с ценами производства). Дорого

обошлись стране аппаратные импровизации в процессе осуществления денежной

реформы, в деле реформы единого сельскохозяйственного налога и т.д.

После XIV съезда ВКП(б) верхушка партаппарата пытается найти среднюю

равнодействующую между продолжением (на словах) курса на "раздвижку" нэпа и

отказом от него (на деле), прочерчивая в своей социально-экономической

политике причудливые зигзаги. На словах провозглашается нерушимый союз

рабочего класса и крестьянства, а на деле отменяется избирательная инструкция

по выборам в Советы, принятая всего год назад с целью расширения гражданских

прав для зажиточных крестьян.

Обещание кредитов сельскохозяйственной кооперации сменяется их сокращением, а

взятый в конце 1924 г. курс на превращение необоснованных административно-

правовых ограничений по отношению к частному капиталу оборачивается угрозами

принудительного снижения цен и отказом от кредитования. Пересматривается

решение XIV съезда партии о развитии промышленности "в строгом соответствии

как с емкостью рынка, так и финансовыми возможностями государства". Угасшая

было вера руководства ВСНХ в силу печатного станка (т.е. в денежную эмиссию)

после смерти Ф.Э. Дзержинского и прихода на его пост (председателя ВСНХ) В.В.

Куйбышева вспыхнула с новой силой, что выразилось в увеличении суммы

капитальных вложений на 1926/27 хозяйственный год сверх их реального

фондообеспечения.

Не афишируя своего "полевения", верхушка партаппарата в то же самое время

ведет пропагандистское наступление на реальные "левые" силы Коммунистической

партии, консолидировавшиеся вокруг Зиновьева и Троцкого, с целью опорочить их

и, набрав достаточно политического "криминала" в их действиях и словах,

отсечь от руководящих партийных органов, а следовательно от "аппаратной"

связи с рядовыми партийными массами (ибо никакой другой связи между "верхами"

и "низами" партии уже не существовало). Важным этапом подготовки "отсечения

левых" и собственной своей эволюции в сторону ограничения нэпа и отречения от

его принципов стала для верхушки партаппарата состоявшаяся в октябре-ноябре

1926г. 15-я конференция ВКП(б). Последняя не только осудила троцкистско-

зиновьевскую оппозицию, определив ее в соответствии с установками доклада

И.В. Сталина в качестве "социал-демократического уклона в нашей партии", но и

утвердила в своей главной резолюции "О хозяйственном положении страны и

задачах партии" несколько принципиальных поправок, внесенных в ее

первоначальный проект все тем же Сталиным. Дело в том, что в написанный А.И.

Рыковым проект резолюции по вопросам экономической политики И.В. Сталин

собственноручно внес такие фразы, как "трудные условия мирового

капиталистического окружения", "более высокий темп развития, чем в условиях

капиталистического государства", "решительная борьба за ограничение

эксплуататорских стремлений кулачества", "форсировать постановку в нашей

стране орудий производства" 0и т.д. Эти и другие фразы ввели в указанную

резолюцию дух конфронтационности и, поскольку Сталин решительно вычеркивал

из ее проекта указания на наличие серьезных недостатков в управлении

экономикой, то и - изрядного хвастовства.

Конференция утвердила решение состоявшегося накануне ее созыва Объединенного

Пленума ЦК и ЦКК об освобождении Л.Д. Троцкого от обязанностей члена

Политбюро, а Л.Б.Каменева - от обязанностей кандидата в члены Политбюро.

Большего Сталину добиться не удалось. В свою очередь и оппозиция не сумела

добиться того, чтобы вместо конференции, являющейся по Уставу всего лишь

расширенным Пленумом Центрального Комитета, созвать партийный съезд. В

обращении к своим сторонникам, распространявшемся по каналам секретной

партийной информации, оппозиция следующим образом характеризовала

внутрипартийное положение: "ЦК захватывает роль высшего органа партии и, тем

самым, освобождается от контроля партии в лице съезда. Партийные чиновники

освобождаются и от всякой ответственности перед партийными массами, и тем

самым попадают в полное подчинение верхушки господствующей фракции. ЦК

перестает быть органом партии, напротив, партию он превращает в орудие

проведения своей политики, которую он определяет самостоятельно и независимо

от нее. Эта система проводится сверху донизу..." Обращение заканчивалось

словами: "Если успешно начинавшаяся ликвидация партии будет доведена до

конца, то теперешний ЦК во главе со Сталиным превратится в своеобразный тип

Бонапартистского правительства".

Анализирую зигзаги политической линии сталинского ЦК, лидеры оппозиции были

всерьез обеспокоены тем, что, став полновластным диктатором, Сталин резко

поведет страну к реставрации капитализма. Поэтому кроме демократизации

партийного режима они ставили перед собой задачу подталкивать партийно-

государственное руководство страны к более высоким темпам развития

государственной промышленности страны ценою жесткой централизации

амортизационного фонда и сокращения размеров негосударственного накопления.

В летние месяцы 1927 г.и без того сильное напряжение на потребительском

рынке, вызванное ростом инфляции, сменяется катастрофическим для его (рынка)

функционирования сверхажиотажным спросом, на который повлияли слухи о

неизбежности военного столкновения СССР с окружающими его капиталистическими

странами. Осложнение дипломатических отношений с Великобританией (в связи с

антибританской кампанией Коминтерна в Китае и попыткой превратить забастовку

английских шахтеров из экономической в политическую) дало повод к нагнетанию

в советской прессе милитаристской истерии. Оппозиция и сталинское большинство

ЦК обменялись взаимными намеками на пораженческие настроения, которые

(намеки) неожиданно для Сталина обернулись появлением заявлений старых

большевиков в пользу примерения правящего большинства и оппозиционного

меньшинства ЦК в связи с ростом военной опасности. В одном из них было

сказано: "Заставить оппозицию подчиняться решениям партии нельзя иначе, как

путем свободного коллективного, но отнюдь не фракционного обсуждения, и не

путем репрессий, отсечений, отколов..."

Преследуя свою главную цель - проведение "левой" политики ограничения нэпа

без участия в нем лидеров "левой" оппозиции - верхушка партаппарата пока

вынуждена была маневрировать. Июльско-августовский (1927 г.) Пленум ЦК и ЦКК

ограничился объявлением Зиновьеву и Троцкому "строгого выговора с

предупреждением" за их "дезорганизаторские способности" о "термидорианском"

перерождении ЦК, о "национально-консервативном курсе" внешней политики и о

"кулацко-устряловской линии партии". При подготовке документов к

предстоящему XV съезду ВКП(б) сталинский аппарат ЦК, прибегая ко все большим

заимствованиям идей "левой" оппозиции, продолжает еще дистанцироваться от них

путем чрезмерного их преувеличения. Однако наибольшая гиперболизация

разногласий с "левой" оппозицией достигается сталинским большинством ЦК в

вопросе подрыва единства партии "фракционной" деятельностью оппозиционеров.

Именно эти обвинение в конце концов срабатывает на октябрьском (1927г.)

Пленуме ЦК и ЦКК исключить Г.Е. Зиновьева и Л.Д. Троцкого из состава ЦК.

Маневры сталинского аппарата между "левой" практикой и "правой" фразой

продолжаются и на XV съезде ВКП(б) в декабре 1927 г., где был утвержден

достаточно умеренный пятилетний план развития народного хозяйства СССР,

вскоре после съезда скорректированный в сторону резкого повышения всех его

показателей.

3. Индустриализация.

Этапы индустриализации.

1 этап - с начала до ноября 1929 года.

2 этап - с конца 1929 года до 1932 года.

3 этап - II, III пятилетки.

На XIV съезде, в декабре 1925 года был взят курс на “социалистическую

индустриализацию”, на усиление планово-директивного начала в строительстве

социализма. В советской историографии этот съезд был назван “съездом

индустриализации”.

В декабре 1927года XV съезд ВКП(б) принял резолюцию “О директивах по

составлению пятилетнего плана народного хозяйства”. Было подготовлено два

варианта плана: минимальный и максимальный. Показатели максимального плана

примерно на 20 % превосходили показатели минимального. В основу плана были

заложены высокие темпы индустриализации, наступление на

частнокапиталистические элементы города и деревни путём значительного

повышения налоговых ставок, поощрительные меры в отношении бедного

крестьянства и усиление кооперирования деревни.

Политика “социалистической индустриализации” была направлена на:

n всемирное развитие государственного сектора как основы социалистической

экономики,

n внесение в управление народным хозяйством планового начала,

n установление новых взаимоотношений между городом и деревней с учётом

расширения крестьянского спроса не только на продукты потребления, но и на

средства производства,

n сокращение непроизводительного потребления, с тем чтобы сэкономленные

средства направить на строительство заводов и фабрик.

При этом утверждалось, что “социалистическая индустриализация” может быть

осуществлена только за счёт внутренних источников накопления, так как СССР не

мог рассчитывать на иностранные кредиты.

В апреле 1929 года состоялась XVI партконференция. Из двух разработанных

Госпланом СССР вариантов пятилетнего плана она отобрала первый, задания по

которому в промышленности были на 20% выше.

Были определены источники средств на строительство предприятий:

n из доходов лёгкой промышленности и главным образом, сельского хозяйства,

перераспределяемых в пользу индустриальных отраслей,

n из доходов от монополии внешней торговли колхозным и совхозным зерном,

золотом, лесом, пушниной, частично другими товарами; на вырученную валюту в

страну ввозилось новейшее технологическое оборудование для строящихся

заводов,

n из значительно выросших налогов на нэпманов; прямым следствием этого, по

сути, конфискационного налогообложения, дополненного прямым административным

нажимом, стало полное свёртывание к 1933г. частного сектора в промышленности

и торговле,

n из средств, полученных за счёт ограничения потребления городского и

сельского населения (через увеличение розничных цен на товары, через

существовавшую с 1920 по 1934г. карточную систему их распределения,

обязательные подписки на “займы индустриализации” и т. п.); в итоге жизненный

уровень рабочих и служащих упал в 2-3 раза.

На съезде Куйбышев заявил, что необходимо каждый год удваивать объём

капиталовложений и повышать производство продукции на 30 %, - “Темпы решают

всё!” Следовательно, это нашло яркое выражение в массовом “социалистическом

соревновании”, в ударничестве и стахановском движении.

Установлено, что по большинству важнейших показателей первые пятилетние планы

не были выполнены.

План I пятилетки.

II пятилетка.

II пятилетка отличалась от первой более широкими масштабами строительства:

первая - 1500 предприятий, а вторая - 4500 предприятий.

А также отличалась более широким диапазоном отраслей .

Лозунгами первых пятилеток были :

n I “ Техника решает всё!”

n II “ Кадры решают всё!”

Большое внимание в годы первых пятилеток уделялось подготовке кадров. В

начале пятилеток в народном хозяйстве имелось всего лишь 90 000 специалистов

с высшим образованием и 56 000 со средним . В течении четырёх лет в народное

хозяйство влилось более 198 000 новых специалистов с высшим образованием и

более 319 000 со средним .

1934 - 1935 гг. определилась некоторая либерализация свободного курса.

Предполагалось:

стимулирование трудовых тарифов,

попытка перехода к хозрасчёту,

попытка отказа от дотации.

Сталин говорил, что нужно развивать рыночные механизмы, нужно вернуться к

свободе торговли, к механизму цен. Это привело к применению карточек, к

переходу к свободной рыночной торговле между городом и деревней, к изменению

ценовой политики (государственные цены были опущены ). Это временно давало

положительный эффект. Эту систему принято называть неонеп.

Огромное значение имела трудовая активность масс. 2 сентября 1935 года был

установлен “стахановский рекорд”. В конце 1935 года этому факту был придан

политический аспект. Стахановское движение было использовано для того, что бы

повысить производительность труда.

В 1938 году началась III пятилетка. Она не была завершена и входила в

последний этап индустриализации. Рост промышленности в годы пятилетки упал на

91 % . Средне годовой темп составил 14%. Показатели группы А - 15,7%, группа

В - 11,5%. Стахановское движение отошло на задний план.

Общие результаты индустриализации : Планы были гигантскими, но

они не выполнялись. Но был создан огромный массив новых промышленных

предприятий. Средний ежегодный рост промышленных предприятий - 600 шт.

Ускорение в 2 раза темпов роста тяжёлого машиностроения. Снижение

безработицы. Однако мало внимания уделялось лёгкой промышленности.

Индустриализация носила политический характер, решала социально-политические

задачи, собственно промышленные проблемы уходили на второй план.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Валентинов В. (Вольский). Новая экономическая политика и кризис партии

после смерти Ленина. Стэнфорд, 1971.

2. Далин Д. После войн и революций. Берлин, 1922.

3. Загорский С.О. К социализму или к капитализму? Прага,1927.

4. Зимин А. У истоков сталинизма. 1918 - 1923. Париж, 1984.

5. Исторический опыт КПСС в осуществлении новой экономической политики. М.,

1972.

6. Карр Э. История Советской России. М., 1989.

7. Новая экономическая политика. Вопросы теории и истории. М., 1974.

8. Преображенский А. Новая экономическая политика. Опыт теоретического

анализа. М., 1926.

Страницы: 1, 2