Реферат: Анархическое движение в Мексике

капитал, ни в коем случае не служить какому-либо политику, требовать отчета у

богачей, государства и церкви, разрушить несправедливые общественные

институты, добиться свободы для порабощенных рабочих, использовать правду как

оружие против несправедливости, бороться со страхом, идти вперед к всемирной

нации, живущей в состоянии абсолютной свободы и взаимного уважения, без

богачей и национальных государств.

В конечном счете, союз каменщиков принял решение поддержать Монкалеано и

помог ему издать статьи Феррера и листовки с призывом к созданию

«рационалистической школы», которые распространялись среди профсоюзов и ра-

бочих. На 8 сентября было намечено открытие школы и рабочего центра, но

правительство Мадеро не допустило это-го. В ходе полицейского рейда

П.Рольдан, Х.Уитрон, Альфонсо Ортега и 5 других членов группы «Свет» были

заключены в тюрьму Белен, а Монкалеано выслан из страны. Арестованных

пришлось отпустить 3 недели спустя после многодневных массовых протестов.

22 сентября 1912 г. на собрании членов группы, освобожденных из тюрьмы и их

сторонников - каменщиков, наборщиков, другие представителей организованного

рабочего класса и даже интеллигентов из среднего класса - был открыт первый

центр Дома рабочих и Рационалистической школы. При этой новой модели Дом

должен был стать своего рода центральным рабочим Советом, занимающимся

организационными, культурными и агитационными вопросами. Во главе Дома стояли

члены группы «Свет» - они планировали и координировали эту работу. Дом стал

проводить публичные заседания по воскресеньям, классы с возможностями записи

были открыты ночами в будни. Была даже создана небольшая анархистская

библиотека. Открытые классы, которые вели члены группы «Свет», привлекли

такое количество рабочих, что группа разработала новую, расширенную

программу. Дом стал учебным центром, в котором существовали курсы по

моделированию, личной гигиене, архитектуре, химии, арифметике, физике,

английскому и ис-панскому языкам, музыке, литературной композиции,

ораторскому искусству, истории. Все классы работали по будням с 6 до 9

вечера; запись была открыта. По четвергам и воскресеньям в конце 1912-1913

гг. проводились специальные дневные сессии, обсуждавшие проблемы

синдикализма, философии и экономики. Вечером в воскресенье работало ка-зино.

В классах преподавали члены ассоциации граждан («независимой гражданской

конфедерации») и члены группы «Свет» - П.Рольдан, А.Диас Сото-и-Гама, Рафаэль

Перес Тэйлор, Х.Уитрон. Активисты группы работали внутри «Дома» как группа

контроля бакунистского типа. В первую очередь, они концентрировались на

образовательной програм-ме «Дома».

Успех «Дома рабочих» в Мехико послужил примером для других городов страны. В

марте 1913 г. возникла группа «Свет» в Монтеррее, которая с 1 апреля начала

выпуск одноименной газеты. В монтеррейскую группу входили преимущественно

радикально настроенные рабочие из Союза плотников и рабочие-каменщики.

Организация клялась в верности «учению Феррера Гуардии», но на деле проявляла

немалую идейную путаницу.

По мере роста образовательных программ «Дома» и увеличения числа участвующих

в них рабочих группа «Свет» в Мехико приняла в январе 1913 г. решение

расширить свои ряды. Она сменила свое название на «Борьба» («Луча») и начала

активную программу создания общенациональных анархо-синдикалистских

профсоюзов. Эти союзы должны были иметь общенациональное представительство в

«Доме» в Мехико и состоять из автономных локалов на уровне предприятий или

провинций. Организация местных синдикатов в региональные «Дома» или

сохранение их в качестве отдельных союзов должна была зависеть от силы

движения в том или ином регионе.

Правительство Мадеро попыталось создать лояльное профдвижение в лице «Большой

рабочей лиги Мексиканской республики». Однако мадеризм терял популярность

соеди рабочих, и членам группы «Борьба» удалось в январе 1913 г. выиграть

выборы руководства в «Большой лиге»; через некоторое время большинство из

входивших в нее рабочих присоединились к «Дому».

Группа «Борьба» решительно возражала против государственного арбитража в

трудовых конфликтах, считая допустимым только прямое действие - стачки,

бойкот, занятие предприятий и демонстрации. Зимой 1913 г. «М.т.алистско-

кооперативный союз работников ресторанов Федерального округа» и радикальный

союз «Свободных и космополитических рабочих» пригласили «Дом рабочих мира»

принять участие в стачке против владельцев «Английского кафе» в столице.

Выступление превратилось в испытание новой тактики. Сочетание стачки и

сидячей стачки внутри кафе парализовало работу ресторана, и администрация

быстро выполнила требования работников, касавшиеся зарплаты и рабочего

времени. За этим последовали и другие случаи применения тактики прямого

действия. Так, когда управляющий магазином одежды «Город Гамбург» уволил

одного из работников за профсоюзную деятельность, члены «Борьбы», «Дома

рабочих мира» и его отделения - «Общества взаимопомощи свободных рабочих»

собрали 2-тысячную демонстрацию перед магазином. Опасаясь обычного в таких

случаях разрушения витрин и столкновений с полицией, власти усилили охрану

близлежащих административных зданий и назначили специальную комиссию, кото-

рая предписала администрацию принять требования бастующих и выплатить

профсоюзу компенсацию. В итоге в январе-марте 1913 г. «Дом» пополнился новыми

профсоюзами и тысячами новых членов - «Мютюалистско-кооперативистским союзом

работников ресторанов Федерального округа», «Обществом взаимопомощи свободных

ра-бочих» и «Космополитическим обществом работников» (оба представляли

работников розничной торговли). Демонстрации продолжались, и через некоторое

время ткачи и работники пошивочной промышленности объединились в «Рабочую

федерацию ткачей» и вступили в «Дом рабочих мира».

Акции прямого действия превратили ДРМ в самую мощную рабочую организацию

страны. Одновременно расширялась культурная работа, пополнялась его

библиотека. Теперь она включала произведения Бакунина, Прудона, Кропоткина,

Штирнера, Фабри, Прата, Лоренсо, Малатесты и др.

Когда в феврале 1913 г. правительство Мадеро было свергнуто правым генералом

В.Уэртой, ДРМ отказался встать на его защиту, заявив, что он не вмешивается в

политику. Но конфликт рабочих с новым режимом был неизбежен.

Мексиканский анархо-синдикализм после августа 1916 г.

После всеобщей стачки в июле-августе 1916 г., закрытия «Дома рабочих мира» и

преследования многих из его наиболее активных членов, синдикалистское

движение в Мехико было задавлено. Рабочие собрания не допускались. Хасинто

Уитрон был один раз арестован за проведение собрания в годовщину казни

Франсиско Феррера. Синдикаты распадались. Прошло 9 месяцев, прежде чем новые

анархистские группы рискнули появиться на поверхности в столи-це.

В июне 1917 г. была сформирована новая группа «Свет» во главе с Уитроном. В

ней согласились открыто участвовать лишь немногие из старых лидеров. Среди

них были Хосе Лопес Донес, Луис Мендес и Энрике Арсе. Несмотря на отсутствие

открытой поддержки, их газета «Лус» была популярна и выходила тиражом в 4-5

тысяч экземпляров (...). В 1918 г. группа «Свет» стала проводить публичные

собрания, культурные мероприятия, фиесты. Группа «Свет» и ее газета помогали

поддерживать анархо-синдикалистский дух в Центральной Мексике в 1917-1920 гг.

Другими, сравнительно менее значительными и большей частью анонимными

анархистскими группами в Мехико в 1917-1918 гг. были «Красные молодые

социалисты», «Автономные» и «Солидарность». Последняя из них почти целиком

состояла из бывших членов Федерации синдикатов Федерального округа. (...)

В других частях страны продолжали действовать или были созданы заново не

менее 20 анархо-синдикалистских групп. Это были: «Дома рабочих мира» в

Гвадалахаре, Тампико и Сантильо, «Рациональная культура» (1918 г.) и

«Восстание» (1918 г.) в Агуаскальентесе, «Жерминаль» (1917 г.), «Вольная

жизнь» (1918 г.) и «Сила и ум» (1917-1918 гг.) в Тампико, «Красные братья» в

Вилья-Сесилия близ Тампико (1918 г.), «Красный рассвет» в Сьюдад-Виктория

(1918 г.), «Франсиско Феррер Гуардия» в Нуэво-Ларедо (1918 г.), «Сознательное

действие» в Монтеррее (1918 г.), «Акратия» и «Ни бога, ни хозяина» в Сьюдад-

Хуарес (1918 г.), «Синдикалистское культурное действие» в Сакатекас (1917

г.), «Наука и свобода» и «Свет и сила» в Толуке (1917 г.). «Освобождение» в

Салтильо (1917 г.), «Безвластническое братство» в Орисабе (1918 г.),

«Либертарная культурная группа» в Леоне (1919 г.).

Наиболее успешными вне Мехико были организационные попытки анархо-

синдикалистов в районе Тампико, где в местный «Дом» входили 16 синдикатов.

Среди рабочих Тампико были организованы поденщики, экипажи портовых судов,

парикмахеры, электрики, металлисты, плотники, портные и печатники. Они

составляли Федерацию синдикатов. «Дом» в Тампико и руководство Федерации

создали свой собственный контрольный орган - «Группу дома рабочих мира».

Руководители заявили в редакционной статье своей газеты «Трибуна роха» о

намерении «сломать влияние буржуазных паразитов» и достичь «классового

равенства».

Одна из организованных анархистских групп в Тампико - «Жерминаль» - в

значительной мере состояла из руководителей «Дома» в Тампико. Ее задачей была

пропаганда анархистской идеологии и революционных теорий среди рабочего

класса области. Одна из ее наиболее горячих и противоречивых организационных

попыток имела место среди работников принадлежавшей американцам нефтяной

компании «Тексас ойл» в Мексике. Лишь небольшая часть ее ра-бочих вступили в

профсоюз, те, кто открыто присоединились к радикалам, были уволены.

В рамках их усилий по развитию мексиканского рабочего движения «Дом» в

Тампико и «Жерминаль» организова-ли Второй национальный рабочий конгресс,

собравшийся 13 октября 1917 г., в годовщину казни Феррера Гуардии.

Приглашения были разосланы всем сохранившимся синдикатам и организованным

анархистским группам Мексики. Большинство профсоюзов, продолжавших

существовать в центральной области страны, находились под властью

правительства и Луиса Моронеса (проправительственного профсоюзного босса, -

прим. перевод.). Тот прибыл на конгресс в Тампико с толпой сторонников,

заявив, что он представляет рабочий класс Мехико и «реорганизовавшихся»

рабочих Идальго. Подсчет голосов показал, что сторонников Моронеса приехало

куда больше, чем ожидавшихся анархо-синдикалистов.

Моронес при помощи Рикардо Тревино, незадолго до встречи вышедшего из

входившего в организацию «Индустриальных рабочих мира» объединения нефтяников

Тампико, (...) развязал ожесточенные дискуссии вокруг содержания доклада с

основным лидером рабочих групп Тампико Хорхе Д.Борраном, испанским

анархистом. Борран хотел обычной анархистской антиполитической декларации,

призывающей к «революционному синдикализму, рациональному образованию и

народным библиотекам и к обобществлению частной собственности». Моронес,

поддержанный делега-циями Федерального округа и Идальго, наносил поражение

Боррану и делегацию Тампико при каждом голосовании. В итоге была принята

резолюция из 10 пунктов, признававшая, что рабочие нуждаются в улучшении

условий труда, здравоохранения и образования, отстаивавшая их права на ту

форму политического представительства, которую они сочтут необходимой и

призвавшая к созданию центрального комитета новой мексиканской «региональной»

рабочей организации. (...) После конгресса правительство Каррансы выслало

Боррана из страны. Анархо-синдикалисты потерпели поражение на крупнейшей

асамблее организованных рабочих - впервые после создания «Дома рабочих мира»

(...) Им приходилось создавать альтернативную организацию.

В период конфронтации между старой анархо-синдикалистской гвардией «Дома» и

правительством Каррансы более новые лидеры синдикатов во главе с Моронесом

(...) подчеркивали успех прежнего сотрудничества с правительством и требовали

его продолжения. В условиях разочаровывающего вакуума в городском рабочем

движении в конце 1917 г. большинство из менее идеологически ориентированных

синдикатов, лидеров и рядовых членов, в 1915-1916 гг. вовлеченных с «Дом

рабочих мира», теперь стали ориентироваться на Моронеса как лидера в создании

новой рабочей организации.

Весной 1918 г. Моронес и его сторонники с помощью правительства созвали 4-й

рабочий съезд. Собрание состоя-лось в Салтильо 1-12 мая. Присутствовали более

100 делегатов со всей страны; количество членов представленных синдикатов

составляло 38 тысяч. Присутствовали и некоторые анархо-синдикалисты; Хасинто

Уитрон был членом ру-ководящего комитета, но оказался в явном меньшинстве.

После ожесточенных дебатов, приведших к тому, что Уитрон и другие левые

покинули съезд, конгресс создал «Мексиканскую региональную рабочую

конфедерацию» (CROM). (...) Многие рабочие отказались присоединиться к ней

(...) В конце 1918 г. членство в CROM упало до числа чуть больше чем 7 тысяч.

В апреле 1919 г. группа «Свет» опубликовала критику Моронеса и CROM (...)

Всеобщая конфедерация трудящихся (CGT)

Весной 1919 г. группы «Свет», «Рациональная культура» (Агуаскальентес) и

«Красные братья» (Вилья-Сесилия около Тампико) выражали рост ощущения

необходимости создать «либертарную» альтернативу по отношению к «Мексиканской

региональной рабочей конфедерации» (CROМ). Но чисто анархо-синдикалистский

съезд было невозможно провести, пока у власти находился враждебный режим

Каррансы. Группа «Свет» создала в 1919 г. организованную рабочую группу с

центром в Мехико - «Центральный корпус трудящихся», который позднее был

переименован в «Коммунистическую федерацию мексиканского пролетариата». Ее

задачей была провозглашена антиполитическая оппозиция против Трудовой партии,

созданной CROM, и новой Коммунистической партии. Но ее деятельность, как и

деятельность коммунистов, не нашла широкого отклика.

В 1920 г. после короткой борьбы Карранса был свергнут Обрегоном, лидером,

который в большей мере симпатизировал организованному труду. Хотя он

благоволил к Моронесу и к CROM, анархо-синдикалисты оказались в менее

пугающей атмосфере, нежели та, которая существовала после августа 1916 г.

(подавления правительством Каррансы стачки, организованной синдикалистским

«Домом рабочих мира», и разгрома рабочего движения, - прим. перевод.).

15-22 февраля 1921 г. в Мехико состоялась анархо-синдикалистская конференция

с целью создать новую региональную, то есть мексиканскую рабочую организацию.

Она была организована «Коммунистической федерацией мексиканского

пролетариата». Присутствовали 50 делегатов от 30 синдикатов федерального

округа и 20 от штатов. На конференции была создана CGT. Некоторыми из

наиболее значительных синдикатов CGT были: консолидированная группа рабочих

текстильных фабрик («Федерация рабочих нитей и тканей штата Мехико и

Федерального округа»), кондукторы трамваев, фабричные и дорожные рабочие из

«Транспортной компании Мехико» («Служащие и рабочие транспорта Трамвайной

компании» и «Синдикат рельс Трамвайной компании»); некоторые телефонисты

(«Рабочие и служащие телефонов Эриксон»), текстильщики («Прогрессивные

рабочие Санта-Росы, Орисаба»), работники табачных фабрик из Веракруса,

«Рабочие коммерческих графических искусств Федерального округа», «Рабочие и

работницы Арсенала», строители из Койоакана, а также различные другие группы,

преимущественно из Веракруса, Орисабы, Пуэблы, штата Мехико, Федерального

округа, Тампико и Халиско. Многие группы раннее входили в «Дом рабочих мира».

Среди новичков были те, кто пришел их «Индустриальных рабочих мира». Хосе

Рефугио Родригес представлял членов ИРМ в Мехико, а Майкл Пэли был делегатом

организации ИРМ в Тампико - «Индустриальных нефтяных ра-бочих».

Своими основополагающими принципами CGT признала в своей конституции

«либертарный коммунизм», «рационалистическую систему образования трудового

народа» и «прямое действие, которое предусматривает исключение любой

политики». Они необходимы для «полного освобождения рабочих и крестьян».

Некоторые из основателей CGT были многолетними лидерами мексиканского анархо-

синдикализма, среди них - Рафаэль Кинтеро и Хасинто Уитрон. К ним

присоединились более молодые, но столь же радикальные члены. Типичными

представителями этих людей были члены исполкома «Коммунистической федерации»,

которые председательст-вовали на первой конференции CGT. В него входили

Альберт Араос де Леон, Хосе Валадес и Мануэль Диас Рамирес. (...)

Конференция приняла ряд важных резолюций, призывавших к немедленной аграрной

реформе и созданию крестьянских оргкомитетов. Аграрная программа выдвигалась

CGT на протяжении всей ее истории, но без большого успеха. В одной из

деклараций заявлялось, что рабочие США, Панамы, Кубы и Санто-Доминго и др.

стали жертвами «белого террора» со стороны «американских капиталистов». CGT

выразила протест против высылки 6 своих организаторов, родившихся за границей

- Себастьяна Сан-Висенте, Фрэнка Симэна, Натальи Михайловой, Майкла Пэли,

Хосе Рубио, «Форта Мэйера» и Хосе Альена. Другая резолюция критиковала

«Панамериканскую конфедерацию труда» как попытку американского правительства

и Американской федерации труда (АФТ) манипулировать рабочим классом Западного

полушария. Это было также атакой против Моронеса и CROM, которые установили

тесные связи с Гомперсом (лидером АФТ, - прим. перевод.) и АФТ. (...).

Наподобие настроений в духе «народного фронта» среди анархистов других стран

в 1921 г., коммунисты были приглашены вступить в CGT. CGT присоединилась к

Интернационалу, возглавляемому Москвой, и послала своим представителем в

Москву Диаса Рамиреса; эта миссия и опыт навсегда определили его идеологию.

CGT даже признала принцип «диктатуры пролетариата», хотя и давала ему анархо-

синдикалистское истолкование. Эта «диктатура» не должна была контролироваться

какими-либо политическими кадрами или группой, заявлявшей о том, что она

представляет пролетариат. Она описывалась как дело «трудящегося класса,

организованного в Советы рабочих, крестьян и солдат и управляющего через

них». Новая компартия присутствовала на конгрессе и, очевидно, вытерпела его

без какого-либо негодования. Учредительный конгресс CGT подписал все свои

заявления: «Салют и либертарный коммунизм!».

Но вскоре анархо-синдикалистское руководство CGT вступило в открытый конфликт

с компартией. Поводом послужил «Первый национальный рабочий конгресс CGT»,

проходивший в Мехико 4-11 сентября 1921 г. Дебаты и идеологические споры на

конгрессы вылились в голосование, выигранное анархо-синдикалистским

руководством. В конечном счете делегаты приняли анархо-синдикалистскую

резолюцию, призывавшую членов синдикатов проголосовать по вопросу о том,

сохранить членство в московском Третьем Интернационале или выйти из него. Эта

мера была предпринята в связи с репрессиями большевиков против российских

анархистов. В знак протеста делегация компартии покинула конгресс. Уход

маленькой компартии придал CGT единство (...).

Анархо-синдикалистская группа контроля («Либертарный синдикалистский центр»,

CSL) после сентябрьского конгресса неизменно сохраняла «власть» над

организацией. Выступая в качестве преемника группы «Ла Сосиаль» в 19 в.,

«интеллектуальных рабочих» из синдиката «графических искусств» и группы «Свет

и борьба» в «Доме рабочих мира», CSL был организационным и пропагандистским

ядром CGT. Он нес ответственность за идейное руководство и придавал

организационный импульс. CSL создавал специальные подкомитеты для выполнения

таких задач, как привлечение новых синдикатов, петиции за освобождение

«политических заключенных» из CGT, арестованных без суда и следствия

правительством. Среди членов CSL были Кинтеро, Валадес, Араиса, Саласар,

Агирре и ряд других бывших лидеров «Дома рабочих мира». CSL публиковал

официальную газету CGT - «Вербо рохо» под руководством Араисы. Статьи о

политической теории в «Вербо рохо» принадлежали перу Бакунина, Прудона,

Кропоткина, Лоренсо, Малатесты и Реклю; мексиканцам принадлежали оценки

текущей ситуации и стратегии CGT. Иногда публиковались статьи Рикардо Флореса

Магона, содержавшегося в заключении в Ливенворте, в Канзасе. Его непрерывную

борьбу за анархический коммунизм CGT-CSL считали героической, а его самого -

революционным мучеником.

13 мая 1922 г. Уитрон, Кинтеро и Алехандро Монтойа созвали специальную

встречу CSL, на которой Росендо Саласар и Хосе Эскобедо были исключены из

Директората CGT за сотрудничество с политическим движением во главе с Адольфо

де ла Уэртой в его борьбе за президентство и за их прошлую политическую

деятельность, относительно которой их предупреждали. (...) CGT намеревалась

оставаться в стороне от «политики», хотя некоторые из ее радикаль-ных членов

индивидуально и втайне участвовали в попытке Уэрты (...)

12-летняя история CGT как анархо-синдикалистской группы была наполнена

насилием, особенно в первые боевые 6 лет. Эти инциденты обыкновенно

вызывались вездесущими и сверхбдительными властями, но иногда и CGT прибегала

к самым решительным средствам в борьбе за достижение своих целей. Примером

может служить празднование 1 мая 1922 г. Был организован марш к американскому

консульству с требованием освободить Рикардо Флореса Магона и Либрадо Риверу

из федеральной тюрьмы в Левенворте. Когда колонна проходила через Нижний

город Мехико, воз-вращаясь к штаб-квартире CGT, она оказалась перед центром

«Рыцарей Колумба». Ультраконсервативные «Рыцари» уже поджидали на балконах и

у окон. После криков и обмена оскорблениями последовал выстрел снайпера;

ребенок одного из демонстрантов CGT был убит. Десятки человек из однотысячной

демонстрации (многие из них были вете-ранами «Красных батальонов», созданных

«Домом рабочих мира» в годы революции) достали пистолеты и открыли огонь по

зданию, взобрались на стены и выбили дверь. Они ворвались внутрь здания и

«красные» гнали «христиан» по узким улочкам старой части Нижнего города.

Полиция предпочла осторожно выжидать.

Четыре месяца спустя насилие вспыхнуло в другом беспокойном месте - на

текстильной фабрике Сан-Ильдефонсо в Сан-Анхеле, юго-западном уголке Мехико,

частом центре сопровождавшихся насилием попыток рабочей организации в 19

веке. Фабрика была парализована «дикими» стачками рабочих. Они еще не входили

ни в один профсоюз и попросили о помощи проправительственных лидеров CROM и

«Мексиканской трудовой партии» Моронеса. К их ужасу, их обращения были

отвергнуты, поскольку владельцы фабрики Сан-Ильдефонсо обладали значительным

политическим влиянием (...). Когда CGT попыталась принять участие в стачке,

CSL принял решение оказать ей всемерную поддержку. Организаторы и ораторы CGT

устраивали демонстрации забастовщиков, выступали на них, помогали

организовывать пикеты. Когда эти усилия не дали результатов и штрейкбрехеры

начали проникать на фабрику, была объявлена всеобщая стачка всех текстильных

синдикатов CGT в Федеральном округе. В ходе ее рабочие близлежащей фабрики

Ла-Магдалена перерезали электропровода в знак поддержки товарищей в Сан-

Ильдефонсо. Администрация текстильных предприятий района Сан-Ильдефонсо

раньше уже побеждала рабочих и на сей раз продемонстрировала свою

решительность, объявив локаут на 6 фабриках района.

Конфронтация продолжилась в октябре 1922 г. и усугубилась похищением лидера

синдиката текстильщиков Хулио Маркеса. 20 октября в знак протеста против

исчезновения Маркеса была организована демонстрация, руководимая CGT. Она

завершалась у ратуши Сан-Анхеля. Полиция открыла огонь по 5-тысячной толпе и

атаковала ее на лошадях. Один из рабочих был убит, десятки ранены в

результате обстрела и паники. CGT обвинила в нападении генерала Селестино

Гаска - военного губернатора Федерального округа, бывшего члена «Дома рабочих

мира» и командира «Красных батальонов». Она обвинила также национальное

правительство и президента Обрегона за создание общего репрессивного климата,

который сделал нападение возможным. 22 октября по всему Федеральному округу

были расклеены плакаты протеста (...), призывавшие к проведению 25 октября

марша протеста перед дворцом губернатора. (...)

25 октября тысячи рабочих собрались около штаб-квартиры CGT на Калье Уругвай

в Нижнем городе Мехико и двинулись оттуда к губернаторскому дворцу. По пути к

ним присоединились 300 независимо организованных, но воинственно настроенных

железнодорожных рабочих из депо Ноноалько. Уитрон, Араиса и другие выступили

с речами перед дворцом губернатора, говоря о событиях 20 октября в Сан-

Анхеле. Губернатор взирал на это в бездействии, но своей ответственности так

и не признал. Через несколько дней предприятия снова открылись, и большинство

рабочих теперь были членами CGT. Но это была пиррова победа: рабочие добились

лишь небольших уступок, а правительство было враждебно по отношению к CGT,

как никогда. Через 3 года, в 1925 г. CROM попыталась проникнуть на бастион

текстильных рабочих CGT в Сан-Ильдефонсо, что привело к уличным боям,

перестрелкам, стачкам, локаутам и вмешательству военной полиции правительства

на стороне меньшинства из CROM. «Либертарный синдикалистский центр» был

склонен бороться с капиталом и правительством, невзирая на ситуацию, но

положение на уровне страны было неблагоприятным. Все большее число рабочих

предпочитало воспользоваться скромными благами, предостав-ляемыми

проправительственными национальными лидерами CROM и ее зачастую активными

местными чиновника-ми, нежели рисковать своим будущим вместе с анархо-

синдикалистской CGT.

CSL продолжал вести радикальный (...) курс CGT в 1923 г. 3 января забастовали

рабочие мастерских «Транзитной компании» Мехико. Через 3 недели, поскольку

конфликт не был разрешен, CGT призвала к всеобщей стачке всех транзитных

работников, деятельность компании была полностью парализована. Стачку

организовала CGT и ее мощ-ный синдикат - «Федерация служащих и рабочих

транзитной компании Мексики». Правительство и CROM выступили против нее.

После того, как работа компании была парализована, администрация компании

вместе с руководством CROM провели встречу с бастующими рабочими в попытке

убедить их вернуться на работу. В качестве особого сти-мула была предложена

двойная оплата за первый день возвращения (понедельник), вернувшимся

оплачивался и вы-ходной день в воскресенье. Напротив, не вернувшиеся на

работу подвергались штрафам.

Реакция CSL на ситуацию была типично агрессивной. CGT призвала к всеобщей

стачке всех своих членов в Федеральном округе в поддержку транзитных рабочих.

СGT обладала значительным членством в Федеральном округе - около 40 тысяч,

однако большинство промышленных предприятий и служб продолжали работать.

Призыв к стачке усилил волнение среди рабочего класса, транзитная компания

по-прежнему стояла. CGT проводила стачечные митинги, рассерженные новички

пополняли ряды синдиката транзитных рабочих.

1 февраля 1923 г. в штаб-квартире CGT была проведена ассамблея бастующих

транзитных рабочих. Во время встречи было получено сообщение, что один из

членов CROM направил трамвай в Нижний город Мехико вдоль дороги из Такубайи в

западном углу города. Маршрут трамвая проходил прямо перед штаб-квартирой

CGT, где собрались сотни бастующих работников транзитной компании и членов

CGT. Улица была быстро перегорожена баррикадами, подняты красно-черные флаги.

Когда трамвай в сопровождении двух вооруженных солдат подъехал к этому месту,

он не смог проехать.

Солдаты и водитель сошли, и один из солдат направил на направлявшихся к нему

членов CGT свое оружие. В этот момент на него напал Хосе Сальгадо, отобрал у

него винтовку и ударил ею им по голове. Солдат упал на землю и умер. Другой

солдат и водитель тоже выхватили свое оружие, но у них не было шансов.

Вооруженные забастовщики из CGT застрелили их. Вездесущие агенты политической

полиции в штатском, размещенные у штаб-квартиры CGT, увидели начало инцидента

и ринулись за подкреплением. Около 2 сотен конных полицейских спецназа (...)

и несколько кавалерийских частей были отправлены на восстановление порядка.

Правительство срочно перебросило в Мехико 500 солдат кавалерии, чтобы

подавить волнения рабочих.

По дороге полицию и войска у офиса телефонной компании Эриксона встретила

воинственно настроенная толпа рабочих телефонной компании - членов CGT и

других сторонников стачки. Полиция (...) врезалась в толпу на лошадях, легко

рассеяла ее и сорвала ее красно-черный флаг. Однако когда отряд конной

полиции галопом доскакал до баррикад CGT на калье Уругвайяна и попытался

применить ту же тактику, дело обернулось иначе. Привыкшие иметь дело с

запуганным и невооруженным гражданским населением, они попали на улице прямо

под ружейный огонь. Несколько полицейских были убиты и ранены в первые же

минуты. Разгорелся часовой уличный бой, стрелки CGT стреляли из-за баррикад,

из окон и подъездов близлежащих домов. В конце концов около сотне членов CGT

пришлось сдаться полиции и армейским частям под командованием бригадного

генерала Арнульфо Гомеса. Им обещали безопасность, но арестовали, а здание

было захвачено. 13 членов CGT были ранены, 5 конных спецназовцев, 2 солдата и

водитель из CROM - убиты, неизвестное число полицейских и военных - ранены. 3

февраля правительство объявило о высылке из Мексики 4 родившихся за рубежом

арестованных членов CGT. Все они были испанцами: Себастьян Сан-Висенте,

Алехандро Монтойя, Х.Перес Хиль и Урбано Легаспи. Все четверо являлись

видными лидерами забастовки транзитных рабочих.

Обращение к оружию в мировом анархо-синдикалистском движении было в те

времена обычной тактикой. Она была популярна в те годы среди испанских

анархистов, которые прибегали к использованию «пистолерос» в ответ на

убийства, осуществлявшиеся полуофициальными, поддерживаемыми полицией правыми

террористическими группами и самой испанской полицией. Более умеренная форма

этой тактики применялась и в Мексике, где было много актив-ных испанцев. 10

марта CGT организовала марш протеста против убийства в Испании видного

анархо-синдикалистского идеолога и писателя Сальвадора Сеги (...), который

был застрелен неизвестными на улице в Барселоне.

После уличного боя перед штаб-квартирой CGT министр-секретарь правительства

генерал Плутарко Элиас Кальес объявил стачку прекращенной т заявил, что армия

больше не потерпит гражданского неповиновения или забастовочной деятельности.

Сто членов CGT все еще были под арестом, и перед лицом серьезных репрессий

CGT отступила; стачка закончилась. В течение нескольких последующих лет

большинство рабочих транзитной компании вступило в CROM. Освобождению сотни

арестованных членов CGT национальным правительством помог Адольфо де ла

Уэрта, новый лидер левых военных (...). Он отстоял дело заключенных из CGT

перед президентом Обрегоном. (...) Де ла Уэрта был сильным кандидатом в

президенты и пользовался поддержкой значительной части армии, и Обрегон ста-

рался предупредить его наклонности к мятежу и избежать гражданской войны.

Мятеж вспыхнул позднее в том же году, когда Обрегон выбрал своим преемником

своего близкого доверенного и друга Кальеса. Де ла Уэрта был разбит в военном

отношении, а CGT, хотя и отказавшаяся открыто поддержать мятеж де ла Уэрты и

осудившая его 3 января 1924 г., столкнулась с открытой враждебностью

усилившегося правительства. Об этой враждебности пророчески объявил помощник

Кальеса, вице-секретарь правительства Хильберто Валенсуэла, с угрозой

заявивший, что «прямое действие» не обязательно является законной тактикой

рабочего класса и та должна соответствовать существующим законам.

На протяжении 1922-1923 гг. главным центром конфликта CGT с правительством

был район Веракруса-Орисабы. В 1922 г. город Веракрус потрясла массовая

стачка съемщиков жилья, организованная анархистами. Она ускорила конфликты

между группами (...). Такими группами были массовый многотысячный союз

съемщиков и союзные с ним синдикаты CGT, профсоюзы, входившие в CROM, где

конфликт разделил враждебных лидеров и симпатизировавший стачке базис,

ассоциацию собственников и правительственные элементы города, штата и страны.

Социально-экономическая ситуация в Веракрусе (...) обострилась до крайности

(...) Более 96% населения составля-ли съемщики жилья. (...) Собственники

организовали свой союз и специальную частную полицию (...). Но появление в

Веракрусе в 1922 г. революционного союза защиты интересов съемщиков было

следствием не только общей ситуации. В городе имелось ядро организованных

ремесленных и рабочих активистов во главе с портным-анархистом Эроном Проалем

(...) Активность многих рабочих портового города и их верность принципам

«Дома рабочих мира» побудили Федерацию синдикатов Федерального округа избрать

в конце 1916 г. Веракрус местом созыва Предварительного ра-бочего конгресса,

первой после «Дома рабочих мира» попытки реорганизовать городское рабочее

движение на общенациональном уровне. Проаль был исполнительным секретарем

конгресса.

(...) В 1919 г. в Веракрусе была создана Федерация трудящихся порта Веракрус.

Позднее она превратилась в основ-ную организацию CGT в районе порта, а Проаль

был членом ее директората. В январе 1922 г. Проаль и группа анархистов из CGT

провела серию публичных митингов протеста против крайнего роста платы за

аренду и вызывающего поведения частной полиции владельцев в отношении

съемщиков. В митингах приняли участие разозленные и стремительно растущие

массы, включая даже проституток, однако власти игнорировалим требования

протестующих (...). 3 февраля 1922 г. был официально создан союз съемщиков,

когда группа возмущенных членов входившего в CROM союза моряков ушла с

собрания их союза после отказа лидеров поддержать разворачивающуюся стачку

съемщиков. Они присоединились к Проалю и его группе на улице и оформили свой

альянс, учредив «Революционный синдикат съемщиков». Президентом нового союза

был избран Проаль.

На протяжении следующих месяцев специальные группы членов синдиката съемщиков

организовали растущую стачку съемщиков и вступали в уличные схватки с

частными «полицейскими силами» собствеников, пытаясь предотвратить выселение.

Главным противником Проаля в борьбе был Симон Касерес, шеф частной полиции и

собственник многих доходных домов. Когда количество и воинственность отрядов

союза съемщиков, включавших в себя мужчин и женщин, старых и молодых, стала

возрастать, он постепенно удалил с улиц «частную полицию».

Местные власти под давлением союза собственников с запозданием пожелали

прекратить стачку, но та распространилась и вышла из-под их контроля еще до

того, как они обратили на нее внимание. Они не смогли добиться под-держки

губернатора Адальберто Техады, одного из «социалистических губернаторов

Побережья» и не сумели отвлечь от движения огромное большинство жителей

Веракруса, которые должны были платить арендную плату и симпатизи-ровали

масовым демонстрациям или участвовали в них. По городу периодически шли марши

с числом участников, часто превышавшем 10 тысяч - 20% населения города.

Техада взаимодействовал с обеспокоенным президентом Обре-гоном;

«социалистические губернаторы» оказывали нажим на оказавшегося в тупике

президента, чтобы тот сделал своим преемником Кальеса, а не де ла Уэрту.

Проаль, которого в его квартале и на митингах синдиката окружали вооруженные

сторонники, был неприемлем для местных властей, которым не хватало военной

силы.

В результате стачки съемщиков, массовых демонстраций и действий «групп

самообороны» вооруженных съемщиков уровень арендной платы стабилизировался, а

во многих районах города даже упал. В мае Проаль и Синдикат съемщиков

почувствовали, что потенциал их движения еще больше нарастает. Урсуло

Гальвану было поручено мобилизовать крестьян в качестве первого шага к

созданию еще более мощной массовой «антиполитической» организации трудящегося

класса.

9 мая состоялась давно запланированная и крупнейшая демонстрация. Проаль

объявил, что победа над собственниками - это только начало. Теперь синдикат

намеревался добиться установления сниженных и твердых цен на основные

продукты питания и одежды. В тот же день в город вступили федеральные войска,

но не приступили к действиям. С этого момента новая кампания синдиката

тормозилась конфликтами в директорате между «антиполитическим» анархистским

большинством и членами Мексиканской компартии, которые настаивали на участии

движения в местной и национальной политической кампании. Результатом спора

стал уход коммунистов и публичное заявление Проаля 30 июня о том, что

синдикат съемщиков остается «революционным, антиполитическим и подлинно

коммунистическим».

5 июля съемщики готовились начать кампанию за стабилизацию и сокращение цен

на продукты питания и одежду. Многотысячная демонстрация началась под дождем,

который вскоре перешел в потоп. Толпа рассеялась, а Проаль, его товарищи и

охранники направились в штаб-квартиру синдиката. Ночью здание было окружено и

захвачено войсками. Представители синдиката были застигнуты врасплох.

Перестрелка была интенсивной, но неравной.

На следующий день симпатизировавшая владельцам местная газета «Эль диктамен»

сообщала, что были убиты один полицейский и несколько членов союза, 5 солдат

и 10 членов союза ранены. Проаль был арестован, брошен в тюрьму в Мехико, а

затем выслан. В 1924 г. после окончания срока полномочий Обрегона, а затем в

1926 г. сильно сократившийся в размерах союз съемщиков опубликовал, ссылаясь

на «независимое расследование», свои оценки: «свыше 150 убитых» и 141

арестованный или временно задержанный за «смуту и убийства». Многие

обозреватели на-зывают средние цифры (...). Гальван возглавил знаменитую

«Лигу аграрных общин и синдикатов штата Веракрус», основанную в марте 1923 г.

Впоследствии он отказался от анархизма, стал убежденным марксистом и

поддерживал губернатора Техаду.

Во второй половине 1923 г. сцена действий CGT переместилась в район Орисабы.

20 июня Энрике Флорес Магон написал обращение к бастующим текстильным рабочим

Орисабы и призвал их использовать в борьбе силу. Владельцы предприятий в

Орисабе и Веракрусе объявили локаут. Ответом стала всеобщая стачка,

поддержанная CGT и СROM. Стачки, акты саботажа, локауты, а затем и конфликты

между рабочими распространились по всей промышленной зоне района и

продолжались месяцы. CROM и CGT боролись за контроль, поселения бастующих, по

вопросам идеологии.

15 сентября CGT вступила в анархо-синдикалистскую Международную ассоциацию

трудящихся (М.А.Т.) и объявила о планах созвать 3-й национальный конгресс. Он

состоялся в январе 1924 г. Апогей наступил, когда был зачитан доклад об

исследовании текстильных предприятий, закрытых в Федеральном округе.

Владельцы утверждали, что закрытие на короткий срок объяснялось нехваткой

материалов из-за всеобщей стачки в Веракрусе. Доклад CGT, подготовленный Хосе

Валадесом, (...) утверждал, что на многих предприятиях есть запасы

материалов, которых хватит на 3 месяца, и рекомендовал рабочим в свете

плохого управления со стороны владельцев, взять в свои руки контроль над

предприятиями. Национальный конгресс CGT одобрил доклад. Локауты

продолжались.

3 марта представители CGT встретились с владельцами текстильных фабрик

Федерального округа и заявили, что заводы должны оставаться открытыми или

рабочие захватят их. Владельцы попросили об отсрочке, чтобы подготовить

ответ, и встреча была отложена. 8 марта генерал Мануэль Перес Тревиньо

заверил, что дело текстильных фабрикантов - «правое», и на следующий день

правительство Федерального округа послало войска для охраны текстильных

фабрик от захватов со стороны рабочих. Спор продолжался всю весну и начало

лета, сопровождаясь серьезными стачками и временами вспышками насилия. В

конце концов, 2 лидера синдиката текстильных рабочих CGT Отило Венсес и Сиро

Мендоса были приглашены правительственным арбитражем на встречу с 2

представителями промышленников. Конфликт был разрешен, и текстильные фабрики

Федерального округа жили в условиях относительного мира, пока организаторы

текстильных рабочих CROM не бросили вызов гегемонии CGT примерно год спустя.

Администрация Кальеса вступила в должность в 1924 г. и еще более открыто

стала действовать вместе с CROM против CGT. 2 декабря Моронес был назначен

секретарем правительства по вопросам промышленности, торговли и труда.

Престиж Моронеса и открытая поддержка CROM со стороны правительства придавали

ей привлекательность в глазах многих рабочих и служащих. В декабре 1924 г.

правительство приняло важное трудовое законодательство, ук-реплявшее позиции

CROM и подрывавшее позиции CGT. Два закона, проведенные в этом месяце при

поддержке Мо-ронеса и Кальеса, предусматривали, что на каждом предприятии мог

быть признан только один профсоюз, который обладал на нем наибольшим

представительством среди рабочих. Новые законы были популярны среди рабочих,

поскольку предоставляли коллективу права в трудовых спорах и гарантировали

безопасность бастующих. Более крупная и официально поддержанная CROM явно

извлекала выгоду из новых законов. За 2 года 1925-1926 гг. число членов в

CROM, по ее собственным данным, выросло с 1,2 миллионов до 2 миллионов. В

Страницы: 1, 2, 3, 4