христианство в его восточной, православной форме, церковь играла важнейшую роль

в истории России. Религией была пронизона вся русская культура. Монастыри

России показывали пример как благочестия, так и рачительного, образцового

хозяйствования. Митрополит, а позднее – патриарх всея Руси, был вторым

человеком в стране после самого государя и в отсутствие монарха или при его

малолетстве порою оказывал решающее влияние на дела управления. На протяжении

многих веков в России было два главных богача – государство и церковь, причем

церковь умела в большинстве случаев более разумно распорядиться своим

богадством, чем государство. В бой русские полки ходили под православными

знаменами с изображением Святого Спаса. С молитвой пробуждались ото сна,

работали, садились за стол и даже умирали с именем Бога на устах. Нет и не

Руси с именем киевского князя Владимира Святославича, по инициативе которого

Русь в 988 году приняла христианство в качестве государственной религии. В 1988

году тысячелетие этого события широко праздновалось в СССР. Однако христианство

было известно на Руси задолго до 988 года, этой официально признанной даты

такие исторические факты, как укрепление княжеской власти, подчинение

непокорных племен (древлян), начало сбора дани с жителей Новгорода, Пскова и

т.д. Также княгиня Ольга пыталась повысить престиж Руси за счет умелой и мудрой

дипломатии. И в связи с этим особое значение приобрело крещение Ольги. По

свидетельству летописца, она «с малых лет искала мудростью, что есть самое

лучшее в свете этом, и нашла многоценный жемчуг – Христа». Но дело не только в

том, что княгиня, расположенная к христианству, обрела истинную веру, несмотря

на свое языческое окружение. Ёе крещение стало не только частным делом

благочестивой пожилой женщины, но приобрело важное политическое значение и

способствовало укреплению международного положения Руси.

Историки до сих пор спорят, когда и где именно произошло это событие в Киеве или

Константинополе. Согласно летописи, в середине 50-х гг.

десятого столетия она отправилась в Константинополь и там «возлюбила свет и

оставила тьму», приняв новую веру. Народная молва вновь расцветила реальные

события красочными подробностями. Византийский цесарь, прельстившийся красотой

и разумом Ольги (на самом деле ей было в ту пору около шестидесяти лет), якобы

предложил ей стать его женой. Но княгиня, проявив мудрость и хитрость, обманула

его: по ёе просьбе император стал крестным отцом Ольги, что по христианским

законам исключало брака между ними. Скорее всего, Ольга была

знакома с христианством ёще в Киеве, в ее дружине были христиане, в

Константинополь ёе сопровождал киевский священник Григорий. Однако крещение

Ольги именно в Византии приобретало ярко выраженную политическую окраску:

получив титул «дщери» (дочери) византийского императора, что выделяло ёе среди

прочих государей, приняв крещение из его рук, Ольга тем самым необычайно

повышала престиж светской власти Киева в международном плане. На византийском

императоре все еще лежал багряный отблеск славы великого Рима, и часть этого

отблеска озаряла теперь и киевский престол. Однако крещение

Киеве появились представители всех трех перечисленных стран, предлагая

Владимиру принять их веру. Ислам был отвергнут сразу, поскольку ему показалось

чересчур обременительным воздержание от вина, иудаизм – из-за того, что

исповедавшие его евреи лишились своего государства и были рассеяны по всей

земле. Отверг князь и предложение перейти в веру, сделанное посланцами папы

римского. Проповедь же представителя византийской церкви произвела на него

самое приятное впечатление. Однако не довольствуясь этим, Владимир отправил

своих собственных послов посмотреть, как поклоняются Богу в разных странах.

Вернувшись те заявили, что мусульманский закон «не добр», что в немецкой

церковной службе нет красоты, но зато греческую веру назвали самой лучшей. В

греческих храмах, говорили они, красота такая, что нельзя понять где находишься

сообщают, что император Василий Второй обратился к Владимиру за помощью против

мятежного полководца Варды Фоки, претендовавшего на императорский трон. Князь

согласился помочь, если за него выдадут царевну и, в свою очередь обещал

креститься. Для Византии это было нечто новое, ведь даже сыну германского

императора, будущему Оттону второму, было отказано, когда он сватался к

греческой принцессе в 968 гуду. Причем тогдашний император Никифор Фока

презрительно заявил, что рожденная в пурпуре не может быть женой варвара. И про

договор постепенно стали забывать, кроме князя Владимира, который напомнил о

себе, осадив Херсон. Византии пришлось вспомнить о заключенном договоре.

Вернувшись из Херсона в Киев, Владимир повелел уничтожить языческих идолов.

Повергнутые, они были сожжены или изрублены на куски. Статую Перуна привязали к

конскому хвосту и сволокли с горы к реке, а потом бросили в воду. Специально

отряженные люди должны были отталкивать плывущего по Днепру идола от берега

пока тот не окажется за порогами Руси. Князь стремился продемонстрировать

подданным бессилие языческих богов. После разгрома языческих идолов князь

Владимир приступил к обращению киевлян в христианство. Пришедшие из Царьграда и

Корсуня священники крестили жителей Киева в Днепре в 988 году, по другим

года. Что же дало Русскому государству принятие христианства? Значение этого

события трудно переоценить, с приходом христианства стало очень быстро

развиваться огородничество, так как многодневные посты заставляли верующих все

больше потреблять овощей. Огромными темпами стало развиваться ремесло, приемы

кладки стен и возведения куполов, камнерезного дела, а также мозаика, которые

использовались при возведении и украшении церквей, были переданы русским

греческим мастерами. Но самый главный вклад, это отмена жертвоприношений, в

качестве которых нередко выступали люди, поднятие авторитета Руси в

международных отношениях, а также с приходом христианства на Руси появилось

славянская письменность доступная для всего населения, в тоже время в

государствах западной Европы все проходившие богослужения и церковная

литература были написаны и зачитывались только на латыни, доступной не всему

обществу. Все эти маленькие нововведения приживались сразу не во всех районах,

но постепенно с распространением христианства они стали приживаться. Первые

зачатки русской церкви были положены, и её приход был неминуем, хотя, возможно,

в этот период у её противников была прекрасная возможность нанести сокрушающий

удар. Основная часть населения Руси оказывала активное или пассивное

сопротивление новой религии. Именно всеобщее неприятие ее в условиях пусть

даже ограниченного народовластия сорвало планы киевской знати и превратило

введение христианства в многовековой процесс. Но принятие христианства

несло с собой не только пользу, но и непредвиденные последствия. Так, например,

при крещении Новгорода население встретило посланников Владимира с оружием в

руках, заявляя: ”Лучше нам помрети, неже боги наши дати на поругание”. Только

после того как киевская рать подожгла несколько домов, грозя превратить весь

деревянный город в огромный костер, Новгородцы запросили мира. Восстания

происходили не только в Новгороде, но и в других крупных городах, например

восстание в 1024 г., в Суздале, происходило во время войны между киевским и

тмутараканским князем, в результате которой в городе была ослаблена киевская

власть. Во главе восстания стояли волхвы. Не "смерды", а волхвы выбрали

удачное время для восстания. Эта социальная группа была и материально

заинтересованной стороной в сохранении прежней религии. Отстаивая старину,

они боролись и за свои экономические интересы. Но следует обратить внимание

на то, что призыв служителей культа ранненациональной религии был поддержан

всем народом. Это говорит о крайне незначительном влиянии православия на

горожан. Летопись сообщает: "Услыхав о волхвах, Ярослав пришел в Суздаль;

захватив волхвов, одних отправил в изгнание, а других казнил". Кровавая

расправа над восставшими была рядовым явлением, и летописец не считал нужным

говорить о ней. Восстания 1071г. в Ростовской земле и Новгороде было вызвано

теми же причинами. Большинство народа шло за волхвами, а не за духовенством,

которое защищало интересы знати. Все восстания имели глубокие социальные

причины, носили антифеодальный и антицерковный характер. В

большинстве открыто восставших против насаждения христианства городов

выступила поместная светская и прежняя духовная знать. Так, известно о

восстании князя Могуты, которое длилось с 988 по 1008 г. Многолетняя борьба

Могуты завершилась его пленением, а затем помилованием со ссылкой в монастырь.

Восставшие повсеместно разрушали храмы, убивали священников и миссионеров.

Восстания в разных регионах были сходны по своему характеру с восстаниями в

Суздале, Киеве, Новгороде, в них слились воедино антихристианские и

антифеодальные мотивы. В этих событиях необходимо обратить внимание на

два момента. Первый заключается в том, что восстания происходили в основном в

неславянских землях, где к указанным мотивам присоединилась и борьба за

самостоятельность. Именно с этого времени на Руси начали проявляться

одновременно три процесса: христианизация, феодализация и колонизация соседних

земель. Для второго момента характерно удивительное совпадение дат восстаний

со смертью князей или их отсутствием, вызванным феодальными распрями, т.е. в

периоды относительного безвластия. Но причины восстаний в XI в. уже глубже.

Их начало, как правило, связано с ухудшением экономического положения населения

страны, вызванное многолетним голодом. Между тем, центральное киевское

правительство, не обращало внимание на трудности северо-восточных земель и

продолжало поборы с населения. Положение усугублялось междоусобными войнами,

сопровождавшимися грабежами. В это трудное время глашатаями народного гнева

выступили волхвы. По мере укрепления христианства они теряли свои права, а

вместе с тем и источники существования, находили себе новые занятия, чаще

всего врачевание. Чтобы уничтожить эту социальную группу - своих идейных

врагов, - церковники обвинили их в "колдовстве", в применении вредной "земли" и

"потвора", настраивали против них верующих и государство. Без суда и следствия

были уничтожены и скоморохи, досаждавшие церкви лишь юмором, играми и

песнями. Теперь рассмотрим первые попытки насаждения христианства в

Северо-западной Руси. Они натолкнулись на сопротивление народных масс и бояр,

группировавшихся вокруг местных князей. Церковные историки считают, что

первые христианские храмы здесь возникли уже в 988 г. Рогнеда, сначала

насильственно завоеванная Владимиром, а потом отвергнутая им же после его

брака с Анной, согласилась немедленно принять христианство и была отправлена в

специально построенные для нее в г. Изяславле монастырь и церковь. для нее в

г. Изяславле монастырь и церковь. После выбора Владимиром новой жены она

воскликнула: "Прошу, уневести меня своему Христу и да приму святой,

ангельский, иноческий образ". В Северо-западном крае не было ни

той верховной знати, какая была в Киеве, ни таких развитых международных

связей, которые создавали предпосылки к проникновению христианства. Местная

знать еще не ощущала настоятельной потребности в религиозной идеологии и

справлялась с народом прежними методами. Вместе с тем она, и не без оснований,

предполагала, что введение христианства повлечет за собой потерю

самостоятельности. Поэтому попытки давления сверху неминуемо вызвали

сопротивление не только низов, но и местной знати, чьи интересы не мог не

учитывать великокняжеский посланник, если он думал оставаться во главе

княжества. Все старшие князья Владимира в 988-990 гг. уже

находились во главе княжеств, поэтому во время крещения их не было в Киеве.

Удельные князья, представляя интересы своих земель, не могли уже бездумно и

автоматически повторить шаг киевского князя, проигнорировавшего мнение

дружинников и знати, настороженно воспринимавших любое мероприятие Киева.

Владея крупнейшим княжеством Киевской Руси, полоцкий князь Изяслав (988-1001)

совершенно не считался с Киевом, вел самостоятельную торговлю с прибалтийскими

народами и Германией. После его смерти, причины которой неизвестны, стал

княжить Брячислав. Это произошло вопреки укоренившемуся правилу, по

которому Владимир посылал в таких случаях младших сыновей. Брячислав не только

не подчинился Киеву, но и начал борьбу с ним за Новгород и, в конце концов,

захватил его и разрушил (1021г.). В пользу того, что процесс христианизации

не начинался ни при Изяславе, ни при Брячеславе, свидетельствует как полное

отсутствие союзнических связей с Киевом и отсутствие каких-либо сведений о

строительстве здесь церквей. Князь Туровский Святополк

(988-1019) имел особые счеты к Владимиру и, видимо, давно мечтал, как и

другие князья, отделиться от Киева. В этом уверял, излагая события тех лет,

известный деятель церкви Кирилл Туровский. Он специально подчеркивал, что

Святополк "задумал восстать против отца", но имела место также и попытка

Святополка избрать другую веру. Об этом свидетельствует и то, что он

подружился с печенегами, находясь у них заложником (1008), и его брак с

дочерью Болеслава (1013), и то, что с женой на Русь прибыл епископ Рейнберн,

который хотел вместе со Святополком ввести здесь католицизм.

Владимир, возмущенный позицией Святополка по отношению к христианству,

вызвал его в Киев и вместе с женой и духовником посадил в тюрьму, но

польский князь Болеслав двинулся на Киев, освободил зятя и оставил в Киеве

Святополка и Владимира. Существует мнение, что Святополк был регентом

престарелого князя Владимира. Это вполне возможно, иначе непонятны условия его

пребывания в Киеве после освобождения. После смерти Владимира, как сообщает

летопись, "Святополк сел в Киеве... и созвал киевлян и стал давать им подарки.

Они же брали, но сердце их не лежало к нему, потому что братья (дружинники)

их были с Борисом". Во время правления Святополка - с 1015 по 1019 г.

христианство совсем развивалось на Руси слабо, в летописях так же нет

упоминаний о строительстве христианских храмов. Это подтверждается также

летописной характеристикой Святополка, где он назван коварным змеем,

окаянным, законопреступником, не знающим бога. Рознь между

наследниками за право владеть киевским троном началась еще при жизни

Владимира. Больше всех претендовал на трон Ярослав, но Святополк начинает

расчищать дорогу к трону не с него, а с самых дальних и молодых претендентов -

Бориса, Глеба и Святослава. Борьба за трон была исследована историками без

учетов личных мотивов участников междоусобной борьбы, а в контексте борьбы

двух партий - прохристианской и языческой. В "Саге об Эймунде" излагается

история о том, что какой-то князь Ярислейф нанял варяга Эймунда, который убил

князя Бурислейфа. Историки считают, что в саге показан Ярослав, который,

желая ослабить союз Святополка с Борисом, убивает при помощи варягов

последнего. В основе событий 1015 г. лежат не личные притязания сыновей

Святослава, а причины политического характера. На Святополка, как на

язычника-варвара, были списаны все преступления Ярослава. Такие возможности

появились сразу же после поражения Святополка, не нашедшего поддержки у

прохристианской киевской знати, и из-за почти полного отсутствия свидетелей

убийства Бориса и Глеба. Святополк, не без участия Ярослава превратился в

кровожадного убийцу, окаянного противника христианства, не знающего бога.

События 1015 г. показали, что возврата к прежней вере в Киеве не могло быть.

Но, тем не менее, и после смерти Святополка Турово-Писская земля не приняла

Христианства. Ее возглавил Ярополк, сын Изяслава Полоцкого, активного

противника киевской политики. Его сыновья и внуки продолжали заложенную в

начале века политику сопротивления христианизации. Полоцкий князь

Брячислав Изяславович не часто упоминается в летописях, но о Всеславе

(1044-1101), сыне его, сложены легенды, но критического отношения к

Святополку и Всеславу историки не скрывают. Всеслава всегда осуждают за взятие

Новгорода (1067), где он разрушил, прежде ограбив, храм Софии, увез

принадлежности культа и даже колокола. Скорее всего, это был выпад против

христианства. Сыновья Ярослава, которые, как и отец, были поборниками новой

религии, организовали против Всеслава совместный поход, захватили многие

города, перебили население Минска (1067). В битве на Немиге, как отмечается

в "Повести временных лет", Всеслав держал "бой жестокий и много людей пало,..

одолели Изяслав, Святослав, Всеволод". Поверив в клятву Ярославовичей

(крестоцелование), он пришел к ним на переговоры, где был схвачен и

отправлен в киевскую тюрьму. Это можно рассматривать как клятвонарушение,

показывающее, что крестоцелование еще не обеспечивало нравственной

ответственности. Дальнейшие события разворачивались стремительно: на Русь

напали половцы. Ярославовичи не смогли организовать оборону Киева. Видя

беспомощность князей, народ потребовал всеобщего вооруженного отпора. Однако

Изяслав отказался вооружить народ и был свергнут. Восставшие городские низы,

возмущенные бездеятельностью князей и христианскими порядками, находят себе

предводителя в темнице. Всеслав был объявлен киевским князем. Без сомнения, из

темницы на престол был посажен противник правящей партии. К

мероприятиям Всеслава по защите Руси прохристианская организация относилась

враждебно, тем не менее, формальная христианизация Руси продолжалась и лишь к

началу XX века почти все народности нашей страны, придерживавшиеся

дохристианских (языческих) верований, были обращены - по крайней мере,

государственной религии церковь предприняла меры по развитию и укреплению

организационных структур. Церковь на Руси была организована так: во

главе её стоял митрополит киевский, назначаемый патриархом Константинопольским,

митрополит назначал епископов и совершал над ними обряд «рукоположения» или,

говоря нормальным языком, обряд передачи божественной идущей ещё от апостолов

мистической силы – «благодати». Епископы, в некоторых местах их называли

архиепископами, руководили обширными церковно-административными округами –

епархиями – и совершали обряд поставления в сан священников и дьяков.

Отличительной особенностью русской церкви того времени можно считать ёе полное

подчинение Византийской церкви вплоть до 1448 года. Хотя принятие христианства

из Византии не привело к политическому и даже в полное мере религиозному

подчинению ей Руси, но епископы, а затем митрополиты, как правило, до XIII в.

были греками, однако они полностью зависели от киевского князя. С обособлением

отдельных княжеств каждый князь стремился к тому, чтобы его столица имела

своего епископа. Первые годы церковь и ее епископские кафедры

находились полностью на содержании князей. Однако расширение церковного

аппарата заставило искать другие источники. Ими могли быть отчисления от

государственных доходов, что создавало предпосылки для слияния

государственного и церковного аппаратов. Русская митрополия

делилась на епархии, которые соответствовали структуре светской власти. В

начале XI века образовались епархии в Новгороде, Чернигове, Переяславле. В

церковных источниках, русских и польских, неоднократно появлялись намеки на

наличие епархий в Полоцке и в Турове, созданных самим Владимиром. Во второй

половине XI века была создана епархия во Владимире-Волынском. Позднее

появились смоленская, рязанская, галичская, перемышльская, луцкая, суздальская

и другие. Они возникали по мере образования новых княжеств. Епископам

принадлежала вся полнота церковной власти в их области - не только право суда

над духовенством, но и суда по многим гражданским делам. Епископами могли

быть только лица, постриженные в монашество. Митрополит и

епископы владели землями, селами и городами: у них были свои слуги, холопы,

изгои и даже свои полки. Князья на содержание церквей давали "десятину" -

десятую долю своих даней и оброков. Высшие церковные власти - епископы и

митрополит - могли быть выбраны только из среды монахов, которых в отличие

от обычных попов и дьяконов называли черным духовенством. На Руси не было

проблемы кадров. Древнерусское государство с первых дней введения христианства

начало специально готовить священников при открывающихся церквах и монастырях,

используя методы коллективного и индивидуального обучения. "Обеспеченность Руси

духовенством подтверждается и летописью, где под 1051 г. имеется запись, что

у Ярослава в Берестове "попы многы". Особую активность по подготовке

кадров проявили позже монастыри. Ко времени Ярослава относится окончательной

оформление церкви как организации. При нем основывается митрополия в Киеве и

при ней соборная церковь святой Софии, которая должна была стать центром

новой церковной организации. Эта сторона деятельности Ярослава не укрылась от

глаз исследователей. Одни объясняют ее переходом из-под власти болгарской

архиепископов под власть константинопольского патриарха и вызванным этим

переустройством церковного управления; другие отрицают вообще наличие

митрополичьей кафедры в Киевской Руси до назначения Фоепеппа около 1037г.

Как бы то ни было, окончательно, как учреждение церковь сложилась только при

Ярославе. Не случайно и то, что при нем был созван первый церковный собор в

Киеве и сделана попытка установить церковную автокефалию путем избрания

собственного митрополита из числа русского духовенства. Не случайно и то, что

именно при Ярославе русская церковь получила своих первых святых в лице

братьев самого князя, Бориса и Глеба. Русская православная

церковь в средние века.

Точная дата рождения Варфоломея, а именно так звали Сергия до пострижения в

монахи, не установлена. Некоторые историки утверждают, что он родился в 1322

году, другие 1314 году. Варфоломей родился в окрестностях Ростова, точнее в

трех верстах от города в усадьбе его родителей боярина Кирилла и его жены

Марии. Не смотря на свою известность и популярность, о жизни

и учении Сергия Радонежского практически ничего не известно. Все факты,

касающиеся жизни Сергия, дошли до нас из его жития, написанного его учеником

Епифанием Премудрым и отредактированным книжником Пахомием Сербом. Живя в

Ростовской земле, ёще будучи ребенком, Варфоломей испытал на себе все тяготы

княжеской междоусобицы. Примерно в 1328 году великий князь московский Иван

Калита получил от хана Узбека грамоту на великое княжество Владимирское и при

помощи войск монгольского хана стал захватывать земли близ лежащих княжеств,

способствуя объединению Руси. По приказу Ивана Калиты, бояре, жившие в

ростовской земле и являвшиеся сторонниками тверских князей, были принудительно

переселены в безлюдную северо-восточную часть московского княжества. Среди этих

бояр оказался отец Сергия и вместе с семьей был вынужден покинуть Ростовское

княжество и поселиться в селе Радонежском. Как пишут

летописцы, ёще в детстве Варфоломей был отмечен знаком свыше. Летописец

приводит такие примеры: когда Сергию исполнилось семь лет, то к нему явился

ангел, в виде старика-монаха, и научил грамоте. В юности, под впечатлением

происходивших вокруг него событий, Варфоломей дал клятву принять постриг. Но он

принял его после того, как скончались его родители и младшие братья, оставшиеся

ему на попечение, обзавелись семьями. Вместе со старшим

братом Стефаном, который после кончины жены принял постриг, Варфоломей, в 1337

году отправился в лесную глушь, где на холме Маковец в двенадцати

верстах от Радонежа, соорудил небольшую келью. Вместе с братом они первым делом

построили небольшую бревенчатую церковь во имя Пресвятой Троицы. Вскоре Стефан,

не выдержав суровой жизни, ушел с Маковца. Он поселился в Москве, в

Богоявленском монастыре. Варфоломей же остался жить на холме, не желая

возвращаться в суетливый мир. По преданию летописца, изредка Сергия навещал

игумен Митрофан, о котором известно только то, что именно он постриг юношу в

монастыря, растущего такими темпами, не могло обойтись без внимания высшего

духовенства. В 1354 году по поручению митрополита Алексия епископ Волынский,

живший в Переславле-Залесском, поставил Сергия в игумены монастыря и совершил

обряд рукоположения его в сан священника. После

этого события в монастыре был введен общежительный устав, который был

новшеством для всех монастырей того времени, живших по правилам ничуть не

отличавшихся от мирских. Богатый пользовались теми же привилегиями, что и до

пострижения. Летописец рассказывает, что после возведения Сергия в игумены

монастыря его собственная жизнь ничуть не изменилась. «Сергий, начав править

собиравшейся к нему братией, был для нее поваром, пекарем, мельником,

дровоколом, портным, плотником, каким угодно тружеником служил ей, как раб

купленный, ни на один час, не складывая рук для отдыха; как потом, став

настоятелем обители и продолжая ту же черную хозяйственную работу, он принимал

искавших у него пострижения, не спускал глаз с каждого новика, возводя его со

степени на степень иноческого искуса, указывая дело всякому по силам, ночью

дозором ходил мимо келий, легким стуком в дверь или окно напоминал

празднословившим, что у монаха есть лучшие способы проводить досужее время, а

поутру осторожными намеками, не обличая прямо, не заставляя краснеть, «тихой и

короткой речью» вызывал в них раскаяние без досады». Жизнь внутри монастыря

была неторопливой, все братья жили единой семьей, которую составлял сам Сергий.

Он лично подстраивал особенности каждого монаха подстраивая его к «целям всего

братства». Причем, как особенно выделяется в житие, под воспитательным

руководством Сергия «лица не обезличивались, личные свойства не стирались,

каждый оставался сам собой» в тоже время каждый брат был неотделимой частью

монастыря. Историк Ключевский писал: ”Читая житиё, видишь перед собою

практическую школу благонравия, в которой сверх религиозно-ионического

воспитания главными житейскими науками были уменье отдавать всего себя на общее

дело, навык к усиленному труду и привычка к строгому порядку в знаниях,

помыслах и чувствах”. Так воспиталось дружное братство,

производившие, по современным свидетельствам, глубокое впечатление на простой

люд. Люди специально приходили в монастырь, чтобы посмотреть, как живут монахи

в согласии и любви, притом, что бывали времена, когда эти же монахи целыми

неделями голодали. Всех людей приходивших к монастырю удивляло то, что ни один

из монахов не пытался зазвать их в мир согласия, как бывало в других

монастырях. Против этого метода был сам Сергий, потому что он считал, что

человек сам должен найти свой собственной путь. Сергий

Радонежский особо не интересовался политикой, но все был её невольным

заложником. Так после смерти митрополита Алексия в 1390 году начался период

ожесточенной борьбы за власть между различными церковно-политическими

течениями. Многие историки, ссылаясь на тексты летописи, утверждают, что Сергий

придерживался деятелей, который были за сохранение и развитие церковных и

политических связей с Византией и выступали против власти князей над церковью.

Сергий никогда прямо не заявлял, кого он поддерживает, и не вступал в

противоречия со светской властью, но на предложенный ему пост митрополита Руси

отказался, ссылаясь на свою занятость в монастыре. Огромное влияние на духовное

состояние всего населения Руси произвел поступок Сергия Радонежского, когда он

в 1380 году благословил князя Дмитрия на бой с монголо-татарами: «иди на

безбожников смело, без колебания, и победишь», и послал с Дмитрием двух своих

монахов, которые раньше служили в дружине одного из князей – Пересвета и

Осляблю. Тем самым Сергий возвел войну с монголо-татарами в ранг священной

войны, которая стала делом каждого христианина. Победа была

одержана в день церковного праздника – Рождества Богородицы, что было

воспринято всеми, как покровительство Богородицы Русской земле. Часто

иконописцы изображают Сергия Радонежского и Пресвятую Богородицу, этот сюжет

основан на легенде, согласно которой после долгой молитвы Пресвятой Богородице

Сергий обернулся к своему ученику и сказал: «Чадо! Будь бдителен и бодрствуй,

потому что видение чудесное и ужасное будет нам сейчас.», и в это же мгновение

явилась с небес Пресвятая Богородица и сказала: «Не ужасайся, избранник мой!

Ведь я пришла посетить тебя. Услышана молитва твоя об учениках твоих, о которых

ты молишься, и об обители твоей.» Конец своей жизни святой

старец доживал в своем монастыре, среди его учеников. Скончался Сергий

Учения Сергия Радонежского не только способствовали становлению на Руси

христианства, но также несли с собой неизмеримый вклад в становление

национального самосознания. Чтобы понять, это давайте рассмотрим русского

человека четырнадцатого века. В основном это люди порабощенные, потерявшие

себя, незнающие кому верить, напуганные монголо-татарами и именно в это время

стали появляться проповедники с их учением о любви к брату ближнему. Люди

приходившие в монастырь получали напутствие и оставляли в его стенах всё горе,

которое было у них, «подобно тому, как мутная волна, прибивая к прибрежной

скале, отлагает от себя примесь, захваченную в неопрятном месте, и бежит далее

светлой и прозрачной струёй». В человеке, который хоть один раз побывал у

Сергия, появлялась маленькая частица веры, которая постепенно прорастала,

конечно, этот человек был всего лишь каплей среди бедствующих людей, но

рассказывая о жизни в монастыре он вселял в надежду. Сам Сергий говорил, что

пусть этих людей единицы, но они подобно «веществу вызывающие процесс

живительного брожения в тесте», и подтверждал он свои мысли словами Иисуса

Христа: «Царство Божие подобно закваске». Украдкой западая в массы, это влияние

вызывало брожение и изменяло направление умов, перестраивало всю душу русского

человека четырнадцатого века. Историк Ключевский так говорил о деятельности

Сергия Радонежского: «Пятьдесят лет делал свое тихое дело преподобный Сергий в

Радонежской пустыне; целые полвека приходившие к нему люди вместе с водой из

его источника черпали в его пустыне утешение и ободрение и, воротясь в свой

круг, по каплям делились им с другими. Никто тогда не считал гостей пустынника

и тех, кого они делали причастниками приносимой ими благодатной росы,—никто не

думал считать этого, как человек, пробуждающийся с ощущением здоровья, о своем

пульсе. Но к концу жизни Сергия едва ли вырывался из какой-нибудь православной

груди на Руси скорбный вдох, который бы не облегчался молитвенным призывом

имени святого старца». Вот уже более шести веков, как

святой старец покоится в стенах собора святой Троицы, а память о нем все жива.

Возможно, это только малая часть долга, которого мы должны оплатить человеку

сумевшему примером своей жизни, высотой своего духа поднять моральное и

душевное состояние своего народа, пробудить в нем доверие к себе, к своим