Реферат: Новгородская феодальная республика

были известны на Руси как искусные плотники.

В конце Краткой редакции Русской Правды помещен так называемый “урок

мостникам”. Мостниками, видимо, назывались строители мостовых или мостов. В

условиях сырого новгородского климата улицы города без мостовых были бы

непроходимыми и непроезжими, особенно весной и осенью. Мостовые перестилались

примерно через каждые 15 - 20 лет, иногда их ремонтировали, и благодаря этому

они служили дольше. Таким образом, недостатка в работе мостники не

испытывали, и эта специаль­ность появилась рано (древнейшие новгородские

мостовые относятся к середине Х века). Довольно часто приходилось строить

мосты, которые постоянно страдали от пожаров, неоднократно горел даже Великий

мост через Волхов. О большом внимании к строительству мостовых

свидетельствует относящийся к 60-м годам XIII века так называемый “Ус­тав

князя Ярослава о мостех”, в котором говорится об обязанности нов­городцев

мостить общественные территории города.

Упомянутыми в летописях ремесленными профессиями не исчерпывают­ся все виды

ремесла в древнем Новгороде, их было гораздо больше. Выяс­нить, каков был

уровень развития ремесла, насколько разнообразны были ремесленные профессии,

оказалось возможным лишь после того, как в Нов­городе стали проводиться

систематические археологические работы.

Раскопки Новгорода, начавшиеся в 1932 г. и продолжающиеся до сих пор,

показали, что Новгород был крупнейшим ремесленным центром своего времени.

Этот вывод был сделан на основа­нии изучения остатков ремесленных мастерских,

вскрытых раскопками, и продукции новгородских ремесленников. Разумеется,

далеко не все ре­месленные мастерские оставили после себя следы, по которым

можно дос­товерно установить, чем занимались их обитатели. Определить

ремеслен­ную мастерскую можно, прежде всего, по большому количеству

производс­твенных остатков, а также по бракованным изделиям, полуфабрикатам и

инструментарию. В результате произведенных в разных районах города раскопок

были обнаружены остатки ремесленных мастерских. Это свиде­тельствует о том,

что большинство населения древнего Новгорода занима­лось различными

ремеслами.

XII век и первая половина XIII столетия были временем расцвета ремес­ла во

многих древнерусских городах. Но тяжелое бремя татарского ига не могло не

отразиться на производственной сфер Руси. Многие города были уничтожены,

тысячи людей, в том числе и ремесленников, были убиты или уведены в неволю. В

результате этого ремесло пришло в упадок. Новгород Великий избежал разорения,

отделавшись данью.

Однако, если в ряде городов, разрушенных татаро-монгольским на­шествием,

период, предшествовавший ему, оказался временем наивысшего расцвета

средневекового ремесла (домонгольского уровня ремесленное производство в этих

городах так и не смогло достичь в более позднее время), то о Новгороде этого

сказать нельзя. Процесс развития произво­дительных сил в Новгородской

феодальной республике не был прерван, и во второй половине XIII веке они

продолжали развиваться по восходящей линии. Своего расцвета новгородское

ремесло, как и сам Нов­город, достигло в XIV столетии.

Высокий уровень железообрабатывающего производства способствовал прогрессу

многих других ремесел, которые не могли бы успешно разви­ваться без

соответствующего инструментария. На основании изучения раз­личных

инструментов можно утверждать, что в Новгороде, помимо мастеров всевозможных

кузнечных специальностей, работали слесари, токари, сто­ляры, плотники,

деревообделочники, резчики по дереву, косторезы, ко­жевники, сапожники,

портные, ювелиры. Изучение огромного количества предметов быта и другой

готовой продукции, а также полуфабрикатов и бракованных изделий помогает

дополнить список специальностей новго­родских ремесленников. Обращает на себя

внимание большое разнообразие как готовых изделий, так и инструментария.

Очевидно, ремесленники в Новгороде специализировались по произ­водству

определенных типов продукции. Причем иногда один и тот же мастер занимался

различными видами ремесла. Сапожник, например, долгое время был и кожевником,

что подтверждается совместными находка­ми остатков того и другого

производства. Лишь в XII - XIII вв., сапож­ное ремесло отделилось от

кожевенного. Щитник, помимо знания кузнечного дела, должен был обладать

навыками обработки меди, дерева и кожи, так как щиты изготовлялись из всех

этих материалов. Но в то же время в кузнечном ремесле развивалась узкая

специализация (гвоздичники, замоч­ники и прочие).

Разнообразные металлические украшения: браслеты, перстни, фибулы, подвески,

бусы - изготовлялись высококвалифицированными ювели­рами. Установлено, что

большая часть ювелирных изделий, обнаруженных при раскопках в Новгороде,

является продуктом местного производства. Это подтверждается находками

ювелирных мастерских, инструментария и полу­фабрикатов. Мастера-ювелиры

владели рядом сложных технических приемов: литья, свободной ковки, волочения,

прокатки, тиснения, чеканки, грави­ровки, паяния, золочения, выемчатой эмали,

термической обработки меди и бронзы.

Огромное количество остатков кожаной обуви и обрезков кожи явля­ется

свидетельством широкого распространения в Новгороде сапожного ре­месла.

Развитым было и гончарное производство. Самыми частыми находками при

раскопках бывают многочисленные обломки гончарной посуды.

Значительное развитие получило в древнем Новгороде ткачество. При раскопках

во всех слоях обнаружено множество обрывков различных тка­ней. На основа­нии

исследования текстильных образцов установлено, что до середины XIII века

основным орудием производства служил вертикальный ткацкий станок, но и более

производительный горизонтальный ткацкий стан также был известен в Новгороде,

о чем свидетельствуют находки его деталей. Ткачи изготовляли ткани из уже

готовой пряжи, льняной и шерстяной. Прядение в Новгороде было известно с

самых ранних времен (при раскопках найдено множество деревянных веретен,

льночесал, трепал, пряслиц, прялок).

Ремесленники, занимавшиеся обработкой дерева, также составляли весьма

многочисленную группу новгородских мастеров. Огромное разнооб­разие

деревянных изделий, обнаруженных при раскопках (ложки, половни­ки, чаши,

резные сосуды, диски, блюда), говорит о высоком уровне раз­вития

деревообделочного ремесла. Помимо токарных инструментов, найдены детали

токарного станка. Часто встречаются заготовки ложек, недоделан­ные и

испорченные деревянные ковши, чаши, волчки.

Из кости изготовлялись чаще всего гребни, рукоятки ножей, различ­ные

украшения, проколки, шашки, шахматные фигурки, пуговицы и прочее.

Обработанные куски кости, опиленные куски рога, полуфабрика­ты гребней

обнаружены во всех новгородских слоях. Техника обработки кости была высокой,

о чем свидетельствуют находки как самих высокока­чественных костяных изделий,

так и орудий, с помощью которых они изго­товлялись.

Большую группу находок в Новгороде составляют стеклянные изделия, и, в первую

очередь, обломки стеклянных браслетов. До недавнего времени считалось что

подавляющее большинство браслетов изготовлялось в мас­терских древнего Киева,

откуда они распространялись по всей Руси. Су­ществование же местного

производства браслетов в Новгороде, Смоленске, Полоцке и других городах лишь

предполагалось.

Используя данные археологических раскопок, исследователи установили, что в

Новго­роде существовало собственное браслетное производство (в дополнение к

киевскому ввозу) и что появилось оно еще в домонгольское время. Также бы­ло

установлено, что первоначально новгородские браслеты изготовлялись из

свинцово-кремнеземного стекла, которое по своему составу не отлича­лось от

стекла, известного в других городах, но в нем в виде микропри­меси всегда

присутствовала окись сурьмы. Появление собственного произ­водства браслетов в

Новгороде связывают с переселением из Киева мастеров-браслетчиков, не

выдержавших конкуренции у себя на ро­дине. Первые браслетчики появились в

Новгороде около середины XII века. Кроме того, при раскопках найдены браслеты

из калиево-свинцово-кремнеземного стекла.

На рубеже XII и XIII веков в Новгороде существовали уже две

стекло­делательные школы. Стеклоделы первой школы варили свинцово-

кремнезем­ное стекло н делали из него зеленые, желтые и коричневые браслеты.

Мастера второй школы варили стекло калиево-свинцово-кремнеземное и

из­готовляли из него браслеты всех цветов, известных на Руси, производя при

этом преимущественно бирюзовые, фиолетовые и синие браслеты, кото­рые не

могли делать их конкуренты - стеклоделы первой школы. Это гово­рит об

известной специализации в браслетном производстве.

О некоторых ремесленных профессиях приходится судить лишь по нез­начительным

вещественным находкам. Ряд специальностей вообще не ос­тавляли после себя

археологических следов. Сюда относятся хлебники, калачники, различные

специальностн портных, о которых мы можем узнать из писцовых книг XVI века и

которые существовали, очевидно, и в более раннее время, так как потребность в

их продукции существовала и рань­ше.

3.Торговля.

Торговля играла важную роль в экономике древнерусских городов. Русские купцы

торговали с Прибалтикой и Арабским Востоком, с Византией и странами Западной

Европы. Еще в домонгольское время на Руси образо­вался ряд крупных

ремесленных и торговых центров, из которых на севере выделялся Новгород.

Изделия ремесленников должны были находить рынки сбыта, и не только в самом

городе, но и в близлежащих округах, и в бо­лее отдаленных местах. Если

поначалу ремесленник был одновременно и торговцем, то в дальнейшем выделился

особый класс купцов. Купцы специализировались на торговле, поэтому появление

этого класса способствовало развитию внешних и внутренних торговых отношений.

Торговые связи в пределах Новгородской земли, несомненно, сущест­вовали

издавна, и возникли они раньше, чем внешнеторговые связи, но проследить их

довольно трудно ввиду крайней скудности сообщений летописей. Деревня мало

интересовала городского летописца, а другие города упоминались им лишь в

связи с какими-нибудь важными по­литическими событиями. Археологически эти

связи также проследить почти невозможно, так как невозможно определить

разницу между многими пред­метами местного производства, изготовленными в

разных городах Новго­родской земли, например, железными ножами, сделанными в

Новгороде, Пскове или Руссе. Можно лишь отличить предметы, изготовленные

сельски­ми ремесленниками, от изделий высококвалифицированных городских

масте­ров.

В новгородской, как и вообще в древнерусской деревне, господство­вало

натуральное хозяйство. Основные потребности сельского населения

удовлетворялись в пределах собственного хозяйства, а необходимые в хозяйстве

и быту вещи оно получало, как правило, от сельских ремесленни­ков. Лишь

высококачественные стальные орудия труда, оружие, некоторые виды украшений,

ювелирные изделия приходилось приобретать в городе. Обмен в сельских

местностях происходил, ве­роятнее всего, в простейшей форме, когда кузнец

(или другой сельский ремесленник) получал за свои изделия мясо, зерно, рыбу и

т. п.

Из деревни на продажу в город поступали сельскохозяйственные про­дукты,

которые продавались за деньги. Купля-продажа происходила ''на торгу”,

городском рынке, который был в каждом городе. Здесь обычно и устанавливались

цены на товары, колебавшиеся в зависимости от различных обстоятельств,

преиму­щественно в зависимости от урожаев и неурожаев. Летопись неоднократно

указывает на рост цен, главным образом на хлеб, в голодные годы.

Иногда заморозки или дожди, вызывавшие очередной неурожай, охва­тывали не всю

территорию Новгородской земли. В таких случаях Новгород получал хлеб из

Торжка или из других районов Новгородской республики. На снабжение хлебом

нередко влияла политическая обстановка. Так, в не­урожайном 1215 г. в Торжке

сидел князь Ярослав Всеволодович, находив­шийся в конфликте с новгородцами,

который ”не пусти в город не воза”. Цены на хлеб на новгородском торгу,

разумеется, поднялись.

В голодные годы хлеб был настолько дорог, что многие были просто не в

состоянии купить его. Часть населения, спасаясь от голода, уходи­ла из

Новгорода в другие земли.

Жители Новгорода разводили скот, который также был предметом тор­говли.

На торгу продавались и многочисленные изделия высококвалифициро­ванных

городских кузнецов. Ножи, ключи, замки, топоры пользовались постоянным

спросом у населения. Таким образом, деятельность новгородс­ких ремесленников

в первую очередь была направлена на удовлетворение нужд жителей самого

Новгорода и близлежащих областей.

Внешнеторговые связи Новгорода были обширными. О них можно судить и по

археологическим, и по письменным источникам. До наших дней сохра­нилось

несколько документов, характеризующих торговые отношения Новго­рода с

Западом. Один из таких документов - договорная грамота Новгоро­да с Готским

берегом, Любеком и немецкими городами (1139 - 1199).

Главными партнерами Новгорода в западной торговле в XII - XIII столетиях были

Готланд, Дания и Любек.

В середине XII в. в Новгороде уже существовал торговый двор гот­ландских

купцов с церковью св. Олафа.

Русские купцы на Готланде также имели свои дворы и церковь, которая была

построена, очевидно, новго­родцами. Об этом свидетельствуют фрески

готландской церкви, которые почти полностью сходны с фресками одной из

новгородских церквей.

Город Висби на Готланде в XII веке был центром торговой деятельнос­ти во всем

балтийском бассейне. Он находился в номинальной зависимости от Швеции. В

1170 - 1270 гг., когда там прочно обосновалась колония

немецких купцов, выходцев из Вестфалии, Висби достиг своего расцвета.

И хотя готландскими купцами в этот период тоже были немцы, чтобы отли­чать их

от немецких купцов из материковых германских городов, русские называли их

готами или варягами. Немцев, упомянутых в летописи под 1188 годом (это первое

их упоминание), следует считать шведами: посколь­ку речь идет о шведских

городах, жители их, очевидно, должны быть шве­дами. Обычно же шведы

именовались “свеями”.

В конце 80-х годов XII века Новгород установил торговые связи с Лю­беком.

Появившись в Новгороде, немецкие купцы также создали свой двор и построили

церковь св. Петра. В 1187 г. император Фридрих I Барбарос­са пожаловал Любеку

грамоту, по которой русским и другим купцам пре­доставлялось право

беспошлинной торговли в Любеке. Это позволяет пред­полагать существование в

Любеке постоянной русской (скорее всего, нов­городской) колонии. Торговля с

Любеком и немецкими городами развива­лась весьма интенсивно и в конце XIII в.

приобрела первостепенное зна­чение, датчане и готы были оттеснены на второй

план.

Состав импорта из Западной Европы в Новгород установить нелегко. Письменных

источников мы почти не знаем. Из археологических материалов с уверенностью

можно назвать лишь янтарь. Изделия из янтаря в Новгоро­де весьма

многочисленны (более 2000 экземпляров). Янтарь привозился в Новгород чаще

всего в необработанном виде и обрабатывался здесь местными ремесленниками.

Наименьшее число янтар­ных находок собрано в слоях XIII века.

Причем янтарь ввозился в Новгород не только из Прибалтики, но и из

Приднепровья, где также имелись его месторождения. Резкое сокращение ввоза

янтаря в XIII в. объясняется тем, что в ре­зультате татаро-монгольского

нашествия прекратилась доставка товаров в Новгород по днепровскому пути. Из

Прибалтики янтарь в это время также не ввозился, так как на протяжении всего

XIII столетия Новгород нахо­дился во враждебных отношениях с Тевтонским

орденом. В начале 40-х го­дов между ними шла война, во время которой торговые

отношения с При­балтикой были совсем прекращены.

К числу предметов импорта с Запада относятся украшения (впрочем, весьма

немногочисленные).

В Новгород ввозились и некоторые сорта тканей, прежде всего сук­но.

Установлено, что в XII веке в новгородском импорте пре­обладали английские

ткани высокого качества. Однако в XIII столетии появляются и фламандские

ткани, которые в дальнейшем всецело захватывают местный рынок. Помимо сукон,

в Новгород ввозились и дорогие византийские ткани - паволока. Под 1228 г.

паволока упоминается в чис­ле даров, которые вез в Псков новгородский князь

Ярослав Всеволодович.

В XII-XIII веках высокого уровня в Новгороде достигло ювелирное ремесло. В

ряде мастерских найдено большое количество меди в виде готовых изделий,

полуфабрикатов, отходов производства, слитков и прос­то кусочков мели.

Известно, что на территории Новгородской земли медь не добывалась. Поэтому

приходилось ввозить ее из-за границы. Металл в виде сырья поставляли в

Новгород готские и не­мецкие (любекские) купцы, независимые от Тевтонского

ордена. Торговле цветными металлами не помешали враждебные отношения

Новгоро­да с Орденом.

В первой половине XIII в. на севере Европы, в районе Балтики, стала

развиваться соляная торговля. Новгород участвовал в ней как покупатель. Из

всех импортных товаров соль была предметом наиболее массового потребления.

Она была не только необходимым пищевым продуктом, но и в большом количестве

использова­лась в кожевенном деле.

Внешняя торговля Новгородской республики не ограничивалась запад­ным

направлением, она велась и с южными странами. Археологические дан­ные

позволяют утверждать, что в XII - XIII вв. Новгород был связан торговыми

отношениями с Северным Кавказом, Средней Азией, Ираном и, мо­жет быть, с

Византией. Об этом свидетельствуют находки явно южного про­исхождения.

Скорлупа грецких орехов обнаружена при раскопках в различ­ных слоях

различного времени. Наибольшее число находок приходится на XII век, а начиная

с 40-х годов XIII в. скорлупа грецких орехов встречается редко. Находки

миндаля единичны. Как грецкий орех, так и миндаль могли ввозиться из

Византии, Крыма или с Кавказа.

Привозными являются изделия из самшита. Cамшит - южное дерево, оно до сих

пор произрастает на Черноморском побережье Кавказа. В Новгород его ввозили,

очевидно, волжским или днепровским путем. Сам­шитовые гребни, бытовавшие в

Новгороде в течение пяти столетий, встре­чаются при раскопках, причем чаше

всего в слоях XIII в. и очень редко - в слоях XII века. В это время

обострилась борьба русских княжеств с по­ловцами, что затруднило движение

купцов по волжскому торговому пути. В Новгород древесина самшита привозилась

в необработанном виде, а гребни изготовлялись местными ремесленниками. Этот

вывод был сделан на основании абсолютного сходства самшитовых гребней по

форме и размерам с некоторыми видами костяных гребней местного новгородского

производства. Кроме того, техника нарезки зубьев на многих деревянных и

костяных гребнях абсолютно идентична. Из самшита изготовлялись не только

гребни. В слоях XIII в. найдена маленькая круглая самшитовая шкатулка, у

которой еще не выточена внутренняя полость. Очевидно, это полуфабрикат

изделия, по каким-либо причинам не обработанного до кон­ца, выброшенного или

потерянного новгородским мастером. Частые находки самшитовых гребней в

Новгороде свидетельствуют о том, что они были обычными предметами обихода,

которые мог купить любой житель города, а не предметами роскоши, доступными

лишь людям состоятельным.

Вообще же из дальних стран на Русь чаще всего ввозились именно предметы

роскоши. В домонгольских слоях древнего Новгорода обнаружены

обломки дорогой по тому времени привозной поливной посуды. Она была в

употреблении лишь у зажиточных кругов новгородского общества.

В конце XII - начале XIII в. в Новгород привозилась белоглиняная фа­янсовая

посуда с белой непрозрачной поливой и росписью кобальтом (си­ней) и марганцем

(сиренево-фиолетовой). Это были, как правило, чаши и блюда, украшенные

сюжетным орнаментом в сочетании с геометрическим. На дне с внутренней стороны

часто изображались птицы, а стенки у венчика украшались косыми широкими

параллельными линиями. В слое второй поло­вины XII в. найдена часть

люстрового блюда с арабской надписью.

Центром производства фаянсовой поливной керамики с росписью люст­ром и

кобальтом был Иран. Новгородские экземпляры также, несомненно иранского,

происхождения. Самые поздние находки такой посуды относятся ко времени до

1240 г. С середины XIII века встречается лишь золотоор­дынская поливная

керамика. Это говорит о том, что со времени тата­ро-монгольского нашествия

ввоз иранской посуды на Русь прекратился, так как образовавшееся на Волге

государство татаро-монголов - Золатая Орда - стало контролировать волжский

торговый путь, значение которого упало.

Одной из статей русского импорта издавна были различные пряности, которые

пользовались широким спросом. С Запада и с Востока ввозилось также вино. О

связях со Средиземноморьем свидетельствуют находки греческих губок.

Русь экспортировала в различные страны и свои товары. К сожале­нию, у нас нет

почти никаких источников, свидетельствующих о составе новгородского экспорта.

В летописи иногда сообщается о приключениях возвращавшихся ”из-за моря”

новгородских купцов. Очевидно, что они ездили за заморским товаром не с

пустыми руками, а везли и свои товары, ко­торыми торговали “за морем”.

Что это были за товары? Прежде всего, пушнина. Новгородская земля издавна

славилась своими охотничьими угодьями. Меха очень ценились за границей, как

на Востоке, так и в Европе, и были важнейшей статьей русского экспорта. По

свидетельству арабских писателей Русь поставляла меха бобров, черных лисиц,

соболей, белок и других пушных зверей.

Пушнина поступала в Новгород в виде дани, которую новгородцы бра­ли с

подвластных им северных племен.

К числу товаров, экспортировавшихся из Новгорода за границу, от­носится воск.

Из него изготовлялись свечи, спрос на которые в христи­анских странах был

велик. Кроме того, воск широко применялся в ремес­ле, в частности, в

ювелирном деле (литье по восковой модели). Воск на­чали вывозить еще в

домонгольское время - корпорация купцов-вощников существовала в Новгороде,

очевидно, уже в XII веке. В самой Новгородской земле бортничество было

развито меньше, чем в Северо-Восточной Руси, поэтому Новгород, хотя и

торговал своим воском, прежде всего, играл роль транзитного центра в торговле

воском, ввозившимся из соседних княжеств.

4.Денежная система.

В Новгородской республике период с XII по XIV вв. был безмонетным. В течение

этих столетий в обращении находились крупные серебряные слитки – гривны

серебра и рубли. Основной денежной единицей рассматриваемого периода была

гривна серебра. Она представляла собой продолговатый слиток из высокопробного

серебра весом около 200 грамм. Разумеется, серебряной гривной расплачивались

только в случае очень крупной торговой сделки. Роль более мелких денежных

единиц выполняли различные товары от беличьих шкурок до ювелирных изделий.

В XII веке гривна серебра делилась на 4 гривны кун, каждая из которых, в свою

очередь, делилась на 20 ногат, или на 50 резан, или на 150 вевериц (векшей).

Термином “куны” обозначалась не только одна из денежных единиц, но и деньги

вообще.

На протяжении истории Новгородской республики ее денежная система

неоднократно видоизменялась, однако о коренном изменении можно говорить лишь

в одном случае. Если гривна серебра раннего периода существования республики

делилась на 20, 50, 150 (все числа кратны 10) и более мелких единиц, то в XV

веке новгородская гривна состояла из 14 денег (кратно 7). Деление на 7 и на

10 – это основы совершенно различных счетных систем. Введение новой системы

счета и явилось основным преобразованием денежной системы Великого Новгорода.

Археологические изыскания позволили установить, что смена счетной системы

денег произошла примерно на рубеже XII и XIII веков.

Также удалось установить, что в конце XIII века в употреблении у новгородцев

появилось слово “рубль”, вероятнее всего, этим словом обозначались слитки

серебра в 200 грамм, то есть гривны. Таким образом, можно утверждать, что

новгородский рубль и серебряная гривна – разные названия одного предмета(11).

III.КУЛЬТУРА.

1.Архитектура.

Построенный в 1050 году Ярославом Мудрым Софийский собор стал для новгородцев

символом независимости и особого значения Новгорода. Дальнейшее развитие

архитектуры некоторым образом отражает развитие самой Новгородской

республики.

Еще в начале XII века, до образования республики, новгородские князья

переселяются в Городище, возле которого возникает княжеский Юрьев монастырь.

В течение двенадцатого века князья делают ряд попыток противопоставить

потерянной для них Софии новые сооружения. Георгиевский собор Юрьева

монастыря, выстроенный в 1119 году князем Всеволодом, по размерам и

строительному мастерству занимает в новгородском зодчестве первое место после

Софии. Новгородский князь стремился построить здание, которое могло бы если

не затмить собор Софии, то хотя бы конкурировать с ним. Поздняя новгородская

летопись сохранила имя русского зодчего, выстроившего собор – “мастер Петр”.

Георгиевский собор сохраняет образ большого парадного здания. К его северо-

западному углу мастер приставил высокую прямоугольную башню с расположенной

внутри лестницей, ведущей на полати собора. Выдающийся русский зодчий достиг

в этой постройке исключительной выразительности, доведя до предела

лаконичность форм, строгость пропорций и ясность конструктивного замысла. Все

это придавало собору характер монолитного целого. И хотя время постройки

Георгиевского собора не принадлежало времени существования Новгородской

республики, о соборе стоило упомянуть, чтобы показать разницу княжеского

стиля со сложившимся впоследствии.

После 1135 года крайне неуютно чувствовавшие себя в городе князья не

выстроили ни одного здания. Понимая зыбкость своего положения, они не

решались на крупное строительство, требовавшее времени и средств.

Во второй половине двенадцатого века в Новгороде складывается новый тип

храма. Вместо грандиозных, но немногочисленных сооружений появляются здания

небольшие и простые, но строящиеся в большом количестве.

Решительно меняется характер интерьера. Пышные открытые полати - хоры –

заменяются закрытыми со всех сторон угловыми камерами на сводах, соединенными

между собой небольшим деревянным помостом.

Снаружи масса храма также становится монолитнее и проще. Башни для входа на

хоры заменяются узким щелевидным ходом в толще западной стены. Парадная

многокупольность, столь характерная для более раннего зодчества с конца

двенадцатого века исчезает совершенно. Фасады становятся лаконичнее.

Первая дошедшая до нас постройка нового типа – церковь Благовещения у деревни

Арканжи под Новгородом. Она была построена по заказу архиепископа Ильи в 1179

году в качестве монастырской церкви. Это квадратный четырехстолпный

однокупольный храм с тремя полуциркульными апсидами на восточной стороне.

Основными строительными материалами для этого храма послужили кирпич и

известняковая плита. Простота и отсутствие архитектурных излишеств у этой

церкви имеют особый смысл: добродетель, как и красота, не кричит о себе, но

выражается, прежде всего, в скромности и смиренномудрии.

В XIII веке появляется новая техника кладки: из грубоотесанной волховской

плиты на растворе из извести с песком. В кладке столбов и сводов применялся

кирпич в форме продолговатых брусков крупного размера. Эта кладка типична для

Новгорода XIII- XV веков. Подобная техника придает поверхности чрезвычайно

неровный вид и скульптурную пластичность.

Такова церковь Преображения, или, как называлась она в народе, Спаса на

Ковалеве. Эта церковь была построена в 1345 году по заказу боярина Онцифора

Жабина. К трем фасадам здания примыкают разновеликие притворы (южный притвор

- усыпальница Жабиных). Примечательной особенностью церкви Преображения

является то, что купол имеет сферическую, а не луковичную форму. Полусфера

была основной формой купола в Византии, откуда была унаследована Русью.

Однако, по мере развития русского национального самосознания и искусства,

сферический купол заменялся куполом в форме луковицы. В форме купола, так же,

как и в отсутствии архитектурных излишеств, заключается особый духовный

смысл. Сферический купол символически обозначает небесный свод. Но, в то же

время, он говорит о некоторой завершенности и самодовольности. Купол в форме

луковицы как бы устремлен вверх особым молитвенным горением: он напоминает

пламя свечи (12).

Лишена архитектурных ухищрений, но обладает особой красотой церковь

Преображения (Спаса на Ильине улице) в Новгороде, построенная в 1374 году по

заказу “боярина Василий Данилович со уличаны Ильины улицы”.

Церковь Власия на Волосовой улице в Новгороде была построена в 1407 году.

2.Иконопись.

В Новгородской республике сложилась отдельная и своеобразная школа

иконописных мастеров. Первые новгородские иконы были написаны в XI столетии.

Наивысшего расцвета иконопись достигла в XIV-XV веках, после чего, с утратой

Новгородом независимости, начинается ее медленное угасание. И хотя в

дальнейшем на новгородской почве еще писались отдельные прекрасные иконы, они

все же не выдерживают сравнения с тем, что было создано во времена

республики. Новгородское искусство, по сравнению с искусством Киевской Руси,

Владимиро-Суздальского княжества и великокняжеской Москвы, отличается особой

полнокровностью и почвенностью. Новгородские художники не любят сложных,

замысловатых сюжетов, им осталась чуждой головоломная символика как

византийских теологов, так и западноевропейских схоластов. Они предпочитают

изображать почитаемых местных святых (Флор и Лавр, Илья, Анастасия, Параскева

Пятница и другие), от которых они ожидают помощи в своих сельских работах и

торговых делах.

Но было бы неверным недооценить в новгородской иконе умозрительное начало. В

ней, как и во всем средневековом искусстве, очень много отвлеченного,

условного, много такого, что переносит все изображаемое в совсем особую

среду, в которой события протекают вне времени и вне пространства. В этом

своеобразном сочетании почвенности и умозрительности и заключается

особенность новгородских икон.

Рассмотрим развитие новгородской иконописи на примере нескольких произведений.

Икона “Спас Нерукотворный” датируется приблизительно рубежом XII-XIII веков.

Икона свидетельствует о влиянии византийского искусства на новгородское. Лик

Христа с разделанными тонкими золотыми нитями волосами написан в мягкой

"сплавленной" манере с помощью неуловимых переходов от света к тени. В

подборе красок художник крайне сдержан и лаконичен: его скупая

колористическая гамма строится на сочетании оливковых и желтых цветов.

Главный акцент поставлен иконописцем на больших глазах, обладающих огромной

выразительностью. В совершенстве владея линией, он позволил себе, ради

достижения большей экспрессии, дать асимметрическое построение лица, что ярче

всего сказывается в по-разному изогнутых бровях. Торжественная "иконность"

этого лика наглядно говорит о том, что написавший Спаса художник имел перед

глазами хорошие византийские образцы либо прошел выучку у византийского

мастера.

В иконах XIII века новгородские мастера уже проявляли самобытность. К этому

периоду относится икона “Николай Чудотворец”. Эта икона сохранила подпись

художника (Алекса Петров сын) и дату (1294), что делает ее совершенно

уникальным памятником. По сторонам от Николы изображены в гораздо меньшем

масштабе фигуры Христа и Богоматери, а поля иконы украшают еще меньшие по

размерам фигурки излюбленных новгородцами святых и полуфигуры архангелов и

апостолов. В византийском искусстве такое соотношение размеров не

допускалось. Святой утратил суровость фанатического отца церкви. Перед нами

добрый русский святитель, готовый оказать помощь своему подопечному. Линейная

обработка лика упрощена, обнаруживая тягу художника к центрическим, округлым

формам, к плавным параболическим линиям. Все это придает образу совсем иное,

по сравнению с византийскими иконами, эмоциональное звучание. Необычно для

византийских икон и обилие орнаментальных мотивов. Одеяние святителя

разукрашено так, как будто художник воспроизводил народные вышивки. И даже

нимб декорирован тончайшим орнаментом. В подобной трактовке много от наивной,

почти что деревенской непосредственности восприятия.

И уж совершенно отличается от византийских образцов датируемая XIII веком

большая краснофонная икона, на которой представлены в рост фигуры Иоанна

Лествичника, Георгия и Власия. Все они даны в неподвижных, застывших позах,

напоминая резанные из дерева и раскрашенные истуканы. Иоанн Лествичник в два

с лишним раза больше стоящих по его сторонам святых, подбор которых был

несомненно продиктован заказчиком или заказчиками иконы. Вся композиция

подчинена двум измерениям, в фигурах нет ни малейшего намека на объем.

Художник накладывает краски большими, ровными плоскостями, избегая

светотеневой моделировки. Типы лиц - чисто русские. Здесь намечается та

техника иконного письма, которая сделается в дальнейшем своего рода каноном.

От периода начала XIV века осталось мало памятников новгородской иконописи.

Но известно, что за это время иконописцы особых успехов не достигли.

Однако рубеж XIV-XV столетий можно считать расцветом иконописания. В иконах

этого времени краски приобретают невиданную до этого чистоту и насыщенность.

Палитра светлеет и проясняется, из нее исчезают последние пережитки былой

сумрачности. Излюбленным становится пламенный киноварный цвет, определяющий

радостный, мажорный характер всей палитры. Эта киноварь дается в смелом

сочетании с золотом фона и с белыми, зелеными, нежно-розовыми, синими,

плотными вишневыми и желтыми красками иконы.

Нигде так явственно не дает о себе знать прямая связь иконописного сюжета с

реальными жизненными интересами, как на одной новгородской иконе,

происходящей из Власьевской церкви. Наверху, на фоне скалистого пейзажа,

восседают св. Власий и св. Спиридоний, а внизу расположились охраняемые ими

коровы, козы, овцы, телята и кабаны, окрашенные в яркие красные, оранжевые,

белые, фиолетовые, голубые и зеленые цвета. Власий был популярнейшим в

Новгороде святым, покровителем скотоводства. Против него восседает

Спиридоний, епископ Тримифунтский. Этот святой был весьма почитаем в

Византии. Согласно легенде, он вышел из пастухов. Уже будучи епископом, он

продолжал ходить с пастушеским посохом и носить шапку из ивовых прутьев. Само

слово "спиридон" означает по-гречески круглую плетеную корзинку. Христианской

Церковью Спиридоний был возведен в покровители плодородия земли. Надо

отметить, что святые не выступают в новгородской и вообще в древнерусской

иконописи самостоятельной силой, вроде языческих богов. Они изображаются как

молитвенники, вот поэтому на рассматриваемой иконе присутствуют не только св.

Власий и св. Спиридоний, но и Богородица, к которой обращены молитвы святых.

Еще одно отличие изображаемых святых от языческих богов – это аскетичность

образа, в отличие от вседовольности Перунов, Велесов и прочих (13).

Особенно красива икона “Чудо Георгия о змие” (поздний XIV в.). Фигура

Георгия, восседающего на белом коне четко выделяющаяся на красном фоне,

превосходно вписана в прямоугольник иконной доски. Художник не боится

перерезать поля иконы концом развевающегося плаща, правой рукой Георгия,

хвостом и передними ногами коня. Георгий был одним из любимых святых

новгородцев: он не только воитель, но и крестьянин. Вышесказанная мысль о

том, что святые – это не самостоятельная сила, но молитвенники о нуждах

молящихся подтверждается наличием в правом верхнем углу божественной десницы.

К числу шедевров новгородской иконописи XV века принадлежит икона “Молящиеся

новгородцы”. Она датируется 1467 годом. Это было время упадка

государственности Великого Новгорода на фоне возвышения Москвы, и вся мысль

иконы обращена к надежде на божественный промысел. Здесь изображены два мира:

горний и дольний, новгородцы обращаются к Богу и Его святым с просьбой о

заступничестве. Иконописец как бы хочет сказать, что спасение Новгорода – в

молитве и благочестии. Между прочим, под воздействием событий XV века:

заключением флорентийской унии и взятием Константинополя турками Новгород,

еще прежде Москвы, стал называть себя “новым Римом”. Здесь зародились

благочестивые сказания о бегстве святых и святынь из опозоренных центров

древнего благочестия и о переселении их в Новгород: об иконе Тихвинской

Божьей Матери, чудесно перенесенной из Византии в Новгород, и о столь же

чудесном приплытии туда же на камне св. Антония римлянина с мощами (14).

3.Берестяные грамоты.

Одна из главнейших особенностей Великого Новгорода – это повсеместное

распространение грамотности. Уровень грамотности населения Новгорода был

невиданным для современных ему европейских государств, где лишь

привилегированные сословия имели возможность обучаться письму (15).

Предпосылка для такого уровня образованности заключается в доступности нужных

материалов. Новгородская земля богата лесом, и, разумеется, изготовить из

березовой коры пригодный для письма листок гораздо проще, чем выделывать

пергамент из кож. Исследователи установили, что бересту варили в воде, это

придавало ей эластичность, снимали с нее наиболее грубые слои и, как правило,

обрезали со всех концов, придавая листу прямоугольную форму. В большинстве

случаев буквы на бересте нацарапаны острыми предметами, но находились также

грамоты с чернильными надписями, конечно, сохранность таких надписей гораздо

хуже, чем нацарапанных.

Берестяные грамоты – это особый источник исторических знаний. В летописях

говорится о событиях государственного масштаба, то есть о событиях, которые

кажутся летописцу важными и достойными внимания потомков. Но не менее важно

для истории знать о жизни простых людей, про их быт, без этого невозможно

дать полную картину никакому предмету истории. Государство есть общность его

граждан, поэтому, не зная о жизни граждан, невозможно в полной мере знать и о

самом государстве. Такие знания нам дают берестяные грамоты.

И поскольку значение берестяных грамот огромно для исследования жизни

Новгорода, необходимо остановиться на этом вопросе более подробно.

Одной из первых найденных новгородских грамот является письмо следующего

содержания: ”Поклон от Грихша к Есифу. Прислав Онанья. молви... Яз ему

отвечал: На реки ми Есиф варити перевары ни на кого. Он прислал к Федосьи:

вари ты пив, седишь на безатьщине, не варишь жито...". Грамота оборвана. У

нее нет конца, и из первой строки вырван большой кусок. Но взаимоотношения

участников запечатленного в ней события понятны. Есиф, которому послана

грамота, - господин, феодал, землевладелец. Грихша, автор письма, - приказчик

Есифа. Федосья - зависимая от Есифа крестьянка, она сидит на "безатьщине", то

есть пользуется каким-то выморочным участком земли, прежний владелец которого

обязан был варить пиво в пользу Онаньи.

Онанья потребовал у Грихши, а затем и у самой Федосьи, чтобы та варила для

него пиво. Однако выморочный участок оказался в руках Есифа, который поместил

на него Федосью. На этот участок распространилось исключительное право Есифа

взимать доходы в свою пользу - иммунитет нового владельца, отрицающий права

любых других лиц на вмешательство в его владения. Грамота датируется примерно

концом XIII века. Причем, характерно упоминание пива: установлено, что пиво

не только было известно в Великом Новгороде, оно было любимым и очень

распространенным напитком среди новгородцев.

Еще одна грамота, свидетельствующая о характере феодальных отношений в

Новгородской республике. Это хозяйственное письмо приказчика своему

господину: "Поклон от Михаили к осподину Тимофию. Земля готова, надобе

семяна. Пришли, осподине, целовек спроста, а мы смием имать ржи без твоего

слова". В этом письме приказчик Михаил просит своего господина Тимофея

прислать распоряжение о посеве семян: земля уже вспахана. Это письмо говорит

нам о том, что семена для посева находились под особым контролем владельца

земли. Ведь от их сохранности и правильного распределения зависели урожай и

главные доходы владельца. Без специального распоряжения феодала даже

приказчик не рисковал поступить по своему усмотрению.

Вот текст письма, найденного в слое рубежа XIV-XV веков: "От Бориса к

Ностасии. Како приде ся грамота, тако пришли ми целовек на жерепце, зане ли

здесе дел много. Да пришли сороцицю, сороцице забыле." Борису, находящемуся

вне Новгорода, понадобился конь для разъездов. Он просит немедленно прислать

ему слугу на жеребце. Очевидно, Борис богатый человек и у него много слуг.

Если бы слуг было немного, он позвал бы по имени того, который ему нужен;

здесь же Борис полагается на выбор самой Настасьи. Заодно она должна прислать

ему забытую дома рубашку.

Отличается оригинальностью грамота такого содержания: "Есть град между небом

и землею, а к ному еде посол без пути, сам ним, везе грамоту непсану". Это

загадка на библейскую тему: "Есть город между небом и землей, а к нему едет

посол без пути, сам немой, везет грамоту неписаную". Город между небом и

землей - это ковчег, в котором Ной спасался во время потопа. Немой посол -

голубь, посланный узнать, не показалась ли земля. А грамота неписаная –

масличная ветвь, которую голубь несет в клюве как знак, что земля близка. Эта

грамота, написанная простым горожанином, свидетельствует о повсеместном

знакомстве новгородцев со Священным Писанием.

В ходе раскопок было найдено множество берестяных грамот, раскрывающих способ

обучения письму в Новгороде.

Первая найденная из таких грамот представляет собой небольшой обрывок. На нём

неуверенным, корявым почерком нацарапано начало азбуки: "А Б В Г Д Е Ж З...

". Потом писавший запутался и вместо нужных ему по порядку букв стал

изображать какие-то их подобия.

Самая значительная находка запечатленных на бересте ученических упражнений –

это несколько грамот, написанных в промежутке между 1224 и 1238 годами.

Первой нашли грамоту, не представляющую собой специально подготовленный для

письма лист бересты. Длинная надпись грамоты сделана на овальном донышке

туеса, берестяного сосуда, который, отслужив срок, был отдан мальчику и

использован им как писчий материал. Овальное донышко, сохранившее по краям

следы прошивки, было укреплено перекрещивающимися широкими краями бересты.

Вот эти-то полосы и заполнены записями.

На первой полосе старательно выписана вся азбука от "а" до "я", а затем

следуют склады: "ба, ва, га, да,..." и так до "ща", потом: "бе, ве, ге,

де..." до "ще". На второй полосе упражнение продолжено: "би, ви, ги, ди..." и

доведено только до "си". Дальше просто не хватило места. Иначе мы прочли бы и

"бо, во, го, до...", и "бу, ву, гу, ду...".

Таким образом, в Новгороде применялся способ обучения грамоте по слогам.

Русские буквы не совпадали с обозначаемыми ими звуками. Ребёнку было довольно

трудно осознать, что "аз" означает звук "а", "буки" - звук "б". И только

заучивая слоговые сочетания: "буки-аз - ба, веди-аз - ва", он приходил к

умению читать и понимать написанное.

Мальчик, записывавший азбуку и склады в этой грамоте, просто упражнялся, он

уже умел читать и писать. В этом можно убедиться, перевернув берестяное

донышко. Там в прямоугольной рамке написано тем же корявым почерком: "Поклон

от Онфима к Даниле".

Еще одна грамота, написанная тем же Онфимом: "Яко с нами Бог, услышите до

послу, яко же моличе твоё, на раба твоего бы". Это отрывок из богослужебного

текста. И, скорее всего, эти слова написаны были под диктовку учителя. Данный

документ еще раз подтверждает мысль, что образование на Руси, в частности – в

Новгороде, носило церковный характер.

Кроме обучения письму, новгородцев учили счету. В Новгороде, как и в других

русских областях, использовалась алфавитная система нумерации, когда роль

цифр играли буквы с черточками наверху, называемыми “титло”. Причем в

качестве цифр использовались не все буквы, а только те, которые присутствуют

в греческом алфавите, и числовые значения букв возрастали в том же порядке, в

каком следовали буквы в греческом алфавите.

В грамоте XIV века воспроизведена вся система существовавших тогда цифр.

Сначала идут единицы, затем десятки, сотни, тысячи и, наконец, десятки тысяч

вплоть до обведённой кружочком буквы "Д". Так изображалось число 40000. Конец

грамоты оборван.

Посредством изучения материалов археологических раскопок было установлено,

что выполнение упражнений на бересте – это второй этап обучения грамоте.

Упражнения первого этапа выполнялись на деревянных дощечках. Такие дощечки

были найдены во множестве в Новгороде. Одна из поверхностей дощечек, как

правило, украшена различным орнаментом, а другая углублена и имеет бортик по

краям, а по всему донышку образовавшейся таким образом выемки – насечку из

штриховых линий. Каждая дощечка имеет на краях по три отверстия. Ей

соответствовала такая же парная дощечка, при помощи дырочек они связывались

друг с другом орнаментированными поверхностями наружу. На одной из найденных

таких дощечек датированной первой половиной XIV века вместо орнамента

тщательно вырезана азбука от "а" до "я", и эта находка объяснила, каково

назначение дощечек. Выемка на них заливалась воском, и обучавшиеся грамоте

новгородцы писали свои упражнения не на бересте, а на воске, подобно тому,

как сейчас при обучении используется классная доска. Написанное на воске

сглаживалось с помощью специальной лопатки. Азбука, помещенная на поверхности

одной из дощечек, служила пособием. На нее ученик смотрел, списывая буквы.

Научившиеся писать буквы на воске переходили к упражнениям на бересте.

Вот еще одна береста. Это духовное завещание: "Во имя Отца и Сына и Святого

Духа. А аз раб Божии Михаиль, отхождя живота сего, пишю рукопсание при своем

животе, что ми Кобилькеи 2 рубля ведати..."

Последняя береста, о которой хотелось бы сказать. Она написана в XIV

столетии. В этой грамоте нацарапаны две строки, правые концы которых не

сохранились. В первой строке следующий текст: "нвжпсндмкзатсут...". Во второй

– запись такого же характера: "ееяиаеуааахоеиа...". Если читать буквы не в

обычном порядке, а по вертикали, сначала первую букву первой строки, потом

первую букву второй строки, затем вторую букву первой строки и так до конца.

Получится связная, хотя и оборванная фраза: "Невежя писа, недуми каза, а хто

се цита" - "Незнающий написал, недумающий показал, а кто это читает...". Хотя

окончания нет, ясно, что "того, кто это читает", обругали.

Эта шутка на бересте позволяет нам еще раз осознать, что за всякой

исторической эпохой стоит простой человек, со всеми своими чувствами,

мыслями, стремлениями. О жизни этого простого человека в Новгородской

республике нам позволяют узнать берестяные грамоты.

Заключение.

В кратких словах содержание настоящего реферата можно передать следующим

образом.

Государственное устройство в Новгороде Великом было весьма своеобразным и

составляет уникальное явление в Русской истории.

Новгород делился, в административном отношении, на концы. Ближайшие к

Новгороду территории подразделялись, в соответствии с количеством концов, на

пять пятин. Более отдаленные от Новгорода земли делились на волости.

Новгородские административно-территориальные единицы пользовались большой

самостоятельностью. Известно, например, что концы и пятины управлялись

выборными должностями, а во Пскове и других городах был собственный князь.

Новгородское население было формально равным по политическим правам, но в

реальности оно делилось на три класса, и права граждан исполнялись в

зависимости от их экономического состояния. Высший класс составляли бояре,

средний – житьи люди, своеземцы и купцы, низший – черные люди. Невозможность

осуществлять свои права в полной мере большинством граждан приводила к

усилению социального антагонизма, ставшего, во многом причиной падения

Новгорода.

Верховная власть в Новгороде принадлежала вечу и Совету господ. Вече-это

собрание всех самостоятельных граждан Новгорода, оно решало все важнейшие

вопросы Новгородской республики. Но так как вече не было постоянно

действующим органом, то, помимо него, верховной властью был наделен постоянно

работающий Совет господ, состоящий из наиболее знатных и влиятельных граждан.

Главной должностью исполнительной власти в Новгороде был посадник; посадник

избирался вечем и приводил в жизнь решения веча. С другой стороны, посадник

был представителем интересов новгородцев перед князем. Князь призывался вечем

и исполнял, в основном, военно-полицейские функции. Отношения князя и

новгородцев регламентировались особыми договорами-рядами. Еще одной ступенью

исполнительной власти были тысяцкие, в подчинении у которых находились более

мелкие чиновники.

Судебная власть в Новгородской республике не была отделена от исполнительной,

поэтому судебными полномочиями были наделены все уровни власти, начиная от

веча и заканчивая тысяцким. Кроме этого, торговым судом ведала крупнейшая

купеческая корпорация - “Ивановское сто”.

В экономике Новгородской республики первостепенную роль играло сельское

хозяйство. Новгородцы занимались земледелием, скотоводством, овощеводством и

плодоводством. Уровень развития сельского хозяйства был довольно высок. Но

скудность почв не позволяла Новгороду полностью обеспечить себя продуктами

сельского хозяйства, поэтому существовала необходимость развивать другие

отрасли экономики – промышленность и торговлю.

Новгород был крупнейшим центром ремесленного производства. Ремесленники

владели множеством техническими приемов во многих отраслях производства, и

прежде всего – в металлообра­ботке. Ремесло было многоотраслевым,

значительной была дифференциация производства, приводившая к появлению

различных, более узких, специальнос­тей в рамках отдельных ремесленных

отраслей. В целом, по техническому уровню ремесленного производства и по

масштабам его распространения Новгород не уступал средневековым городам

Западной Европы.

Изучение торговли древнего Новгорода позволяет прийти к выводу, что торговый

обмен играл существенную роль в хозяйственной жизни нов­городского общества.

Преобладала внутренняя торговля, прежде всего, ре­месленными изделиями.

Именно она приобрела в первую очередь регулярный характер, в отличие от

торговых связей с другими русскими землями и с заграницей. Между Новгородом и

его сельской периферией существовал об­мен в тех пределах, которые допускало

феодальное натуральное хозяйс­тво. Такой характер новгородской торговли

показывает зависимость ее главным образом от ремесла, уровень развития

которого определял интен­сивность внутриторговых отношений. Общий

хозяйственный, политический и культурный подъем Новгородского государства,

выгодное географическое положение на водных путях способствовало

превращению Новгорода в один из крупнейших центров внешней торговли Древней

Руси.

Культурный расцвет Великого Новгорода был во многом обусловлен расцветом

экономическим. Приобретя политическую независимость, Новгород стремился к

выражению своей независимости в искусстве. Но если в политическом отношении

Новгород не был зависим от великих князей, то в архитектуре и живописи он

стремился к независимости от византийского искусства. В архитектуре это

выразилось, прежде всего, в упрощении форм и распространении особой формы

купола-луковицы. А в иконописи – в невиданной для Византии яркости красок и

особой почвенности. Но, разумеется, воздействие византийского искусства на

русское, в частности – на новгородское, было таким, что полностью

освободиться от его канонов не было возможным.

В Новгороде найдено множество берестяных грамот, что, во-первых,

свидетельствует о высоком уровне грамотности среди новгородцев, и, во-вторых

дает нам новые сведения о быте граждан Великого Новгорода.

Вывод.

История Новгородской феодальной республики, как и вся Русская история, очень

поучительна.

История Новгорода Великого говорит нам, что у России есть опыт построения

демократического государства, насчитывающий, по крайней мере, три с половиной

столетия. Разумеется, никто в Средние века не рассуждал о правах человека и

свободе слова, но основной принцип, запечатленный в самом названии демократии

(народовластие), был определяющим в новгородском государственном устройстве;

новгородцы назывались вольными гражданами Новгорода.

Но вот что интересно: за мнимым народовластием скрывалась боярская олигархия.

За полным юридическим равенством скрывалось неравенство экономическое и, как

следствие, фактическое неравенство прав. И в этом еще один урок истории: за

провозглашаемыми демократическими правами может стоять самая примитивная

финансовая олигархия. И если крупные новгородские капиталисты – бояре

находили способ дурачить ”вольных граждан” тогда, когда население небольшого,

по нынешним меркам, города могло непосредственно общаться с предcтавителями

власти, то в наше время развития средств массовой информации и населением в

десятки миллионов человек, когда претендентов во власть иначе как по

телевизору увидеть трудно, у олигархии есть хорошие возможности для

процветания.

И вот третий урок, который можно извлечь из истории Новгородской республики.

В то время, когда Новгородское государство с его республиканским устройством

и слабой централизацией приходило в упадок по причине социальных

противоречий, монархическая Москва собирала под свою руку земли и созидала

новое Русское государство: сильная государственная власть доказала свою

целесообразность в России.

Примечания

1. Ключевский В.О. Собрание сочинений. В 9 т. Т. 2. Курс русской истории.

Ч. 2. - М. ”Мысль”. 1987. - С. 52.

2. Там же, С. 54.

3. Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. С.-Пб.”Кристалл”.1998.- стр. 141.

4. Ключевский В.О. Собрание сочинений. В 9 т. Т. 2. Курс русской истории.

Ч. 2. - М. ”Мысль”. 1987. - С. 74.

5. Там же, С. 77.

6. Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. С.-Пб.”Кристалл”.1998.- стр. 139.

7.Там же, С. 140.

8.Ключевский В.О. Собрание сочинений. В 9 т. Т. 2. Курс русской истории. Ч.

2. - М. ”Мысль”. 1987. - С. 58.

9. Там же, С. 59 .

10. Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. С.-Пб.”Кристалл”.1998.- стр. 139.

11. Энциклопедия Русской истории. М. “Эксмо”. 2000.-С.160

12.Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. М. “Республика”, 1994. Этюды по русской

иконописи. Вопрос о смысле жизни в древнерусской религиозной живописи.

Публичная лекция. Ч.2.- С. 226-227.

13.Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. М.“Республика”, 1994. Этюды по русской

иконописи. Два мира в древнерусской иконописи. Ч.2.-С. 247-250

14.Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. М. “Республика”, 1994. Этюды по русской

иконописи. Россия в ее иконе. Ч.1.- С. 274.

15. Энциклопедия Русской истории. М. “Эксмо”, 2000.-С.61

Литература.

Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. С.-Пб.,”Кристалл”,1998.

Энциклопедия Русской истории. Москва, “Эксмо”, 2000.

Янин В. Л. “Я послал тебе бересту”. Москва, 1975.

Каргер М. Новгород. Ленинград, “Аврора”, 1975.

Социально-экономическое положение в Новгороде под ред. Потапова, Москва,1983.

Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. Сост. А.П.Полякова, П.П.Апрышко. Москва,

“Республика”, 1994.

Ключевский В.О. Собрание сочинений. В 9 т. Москва,”Мысль”, 1987.

Владимирский-Буданов М.В.Обзор истории русского права. Ростов на Дону.

“Феликс” 1995.

Соловьев С.М. Сочинения. В 18 кн. Москва. “Голос”, 1993.

Древнерусская икона. Альбом для юношества под ред. Ильина, Москва, “Кедр”,1993.

Страницы: 1, 2