Реферат: Состав и облик российских предпринимателей во второй половине XIX века

В конце 90-х годов широкую извест­ность получило так называемое «кожинское»

дело. Липецкий уездный предводитель дворянства Тамбовской губернии Кожин,

используя взятки, угрозы, спаивание крестьян, скупил за бесце­нок право на

добычу руды на землях местных крестьянских об­ществ и перепродал его

Русско-Бельгийскому акционерному об­ществу, сорвав на этом двухмиллионный куш и

став одним из директоров этой компании. Психологию и мораль этих дельцов хорошо

иллюстрируют слова И.А. Вышнеградского: «Ну, батюш­ка, – говорил он в

начале своей государственной карьеры, – казна же на то и создана, чтобы

воровать у ней. Кто же ее не обворовывает?» Один из крупнейших

железнодорожных дель­цов России П.Г. Дервиз в письме к Победоносцеву 26 мая

1881 г., подводя итог своим размышлениям по поводу ревизии железных дорог,

проведенной правительством, писал: «Я при­шел к убеждению, что в России не

возмож­ностью поживиться за счет казны».

Грюндерская «горячка» 60–70-х годов оказала влияние на государственную

политику в отношении иностранных предпри­нимателей. Она все более приобретала

дифференцированный характер. В базовых отраслях промышленности, не получивших

достаточного развития в дореформенную эпоху и испытывавших острую потребность

в денежных средствах, иностранцам предо­ставлялись значительные привилегии.

«Новороссийскому обще­ству», образовавшемуся в 1869 г. в Лондоне,

правительство без­возмездно уступило казенные земли с залежами каменного угля

рядом или на самой линии Азовской железной дороги, чтобы через 10 лет

общество стало собственником этих земель. Более того, она подарило обществу

концессию на Константиновскую железную дорогу в 85 верст.

Там, где российское предпринимательство уже «встало на но­ги», правительство

стесняло деятельность иностранных компа­ний и частных лиц. В 1892 г.,

например, ограничивались права иностранцев на занятие нефтяным делом.

Опасаясь конкуренции со стороны зарубежных банков, государство запретило

откры­тие их филиалов на территории России. Исключением из общего правила

стал французский «Лион-Кредит», оказавший царскому правительству большие

услуги в получении займов во время Бал­канской войны.

Но в целом отношение к иностранным предпринимателям ос­тается довольно

либеральным. Во многом это объяснялось изме­нением законодательства в сфере

торговли и промышленности в 80-е годы, уравнявшего в правах иностранных

коммерсантов с русскими купцами и давшего иностранцам практически полную

экономическую свободу на территории империи: в промышлен­ности оставалось

одно запрещение – содержать пороховые за­воды и управлять ими; в торговле

права ущемлялись только в морской торговле. Закон о состояниях разрешал

иностранцам владеть движимым и недвижимым имуществом, а также землей

(запрещение касалось приграничных районов, где действовали особые Положения

об управлении). В 1899 г. во всеподданней­шем докладе С.Ю. Витте обосновал

правительственную полити­ку привлечения деловых людей иностранного

происхождения, их капиталов и знаний для промышленного развития страны. В

докладе много места уделялось отмене ограничений, существо­вавших для

иностранцев в сфере акционерного учредительства. Иностранные предприниматели

проникали и в новые экономиче­ские районы. На юге России, на Кавказе немецкая

фирма брать­ев Сименс занималась добычей меди, общество «Standardt Russe»

приобрело через подставных лиц нефтяные источники Кубанской области, тем же

занимались Ротшильды, скупавшие на Кавказе нефтяные промыслы. На Западе, по

берегам Балтий­ского моря, возникли громаднейшие «переделочные»

чугуноли­тейные и сталелитейные заводы.

Энергичных и предприимчивых западных дельцов издавна привлекала в Россию

возможность быстрого обогащения. В кон­це прошлого столетия приток иностранных

предпринимателей дополнялся устремившимися в Россию крупными капиталами, чему

благоприятствовал ряд обстоятельств. Прежде всего, к на­чалу 90-х годов в

Западной Европе, переживавшей застой в про­мышленности и торговле, скопились

свободные денежные сред­ства. Привлеченные возможностью получения высоких

прибы­лей, дешевой рабочей силой и огромными природными ресурса­ми, они хлынули

в Россию. Немаловажное значение имела и «широкая рекламная кампания»,

развернутая государственными структурами. С.С. Татищев, агент министерства

финансов в Лон­доне, стремясь привлечь внимание английских Ротшильдов к России,

заявлял в 1899г., что русские промышленные предпри­ятия приносят иностранным

вкладчикам «огромные, неведомые во всей Западной Европе барыши»,

«небывалые, совершенно не­вероятные дивиденды в 40, 50 и до 70%». В 90-е

годы решаю­щее значение для иностранцев имели поступавшие из России сведения об

успехах действовавших там бизнесменов. Бельгий­ский консул в 1894 г. писал из

Одессы, что «громадный успех некоторых фирм привел в замешательство весь

деловой мир. Все теперь стремятся в Россию...» Другим обстоятельством,

влияв­шим на приток иностранного капитала, являлась правительствен­ная

политика, в частности проводимая С.Ю. Витте – «главным архитектором русской

экономической политики в 90-х гг.» По­вышение таможенных барьеров сделало более

выгодным для иностранных предпринимателей не ввоз промышленных това­ров, а их

производство в самой России. Основным источником сверхдоходов зарубежных

предпринимателей и компаний стала передовая технология, переносившаяся из более

развитых стран в русскую промышленность.

Среди иностранных бизнесменов, действовавших в России, наблюдались

определенные различия в сфере приложения капи­талов и технологий. Так,

известный американский исследователь Дж. Маккей выделил три вида иностранного

предприниматель­ства после 1885 г.:

а) крупные западноевропейские фирмы, ос­новывавшие свои отделения в России;

б) предприниматели-дель­цы, которые подолгу жили у нас и в отличие от

иностранных компаний, создававших свои филиалы в какой-нибудь опреде­ленной

отрасли, часто принимали участие в самих хозяйствен­ных начинаниях – Ж.

Гужон, Л. Готье, Э. де Манзиарли, Ф. Шматцер;

в) группа предпринимателей, представлявшая одну или несколько влиятельных

компаний, каждая из которых объ­единялась вокруг крупного предпринимателя,

банка или даже иностранного промышленного центра.

Главной особенностью иностранного бизнеса в России стал процесс «русификации».

Он шел очень быстро, тем более что участие иностранцев в экономике

регулировалось законом, иск­лючавшим возможность применения в России методов

колони­альной экспансии. «Доход в России, – отмечает Дж. Маккей, –

предпринимательства...» Примером тому являются Юж­норусское общество для

производства и продажи соды, Южно­русское Днепровское металлургическое

общество, Русское па­ровозостроительное и механическое общество. Зарубежные

де­ловые люди охотно шли на сотрудничество со своими русскими коллегами,

дававшее возможность установить связи в прави­тельственных сферах,

предотвратить возможные ошибки, свя­занные с незнанием особенностей русской

жизни. Необходимо отметить, что процесс «русификации» носил естественный

ха­рактер.

Иностранные предприниматели участвовали в грандиозном преобразовании страны и

все дальше проникали в глубь ее тер­ритории: с Юга России через Урал к

Дальнему Востоку. Капитал Г.В. Диктнапа, И. Лангелитье, O.K. Тимма, И. Эмери

и др. из торговли и судоходства переходил в горную промышленность. Ю.И.

Бринер, выходец из Швейцарии, ставший в 1890 г. рус­ским подданным, получил в

конце века несколько рудников в Приморском крае и привлек для разработки

полиметаллических руд германский финансовый капитал. Дальний Восток как

магнит притягивал иностранцев. Перед мировой войной в 1913 г. во Франции было

основано акционерное общество для эксплуата­ции золотоносных участков в

Софии-Алексеевке Приморского края, правление которого с основным капиталом в

1,4 млн. франков находилось в Лионе.

По официальным данным, к началу XX в. в России насчиты­валось 105 подчиненных

министерству финансов торгово-про­мышленных предприятий, созданных

иностранцами, и 31 акцио­нерное общество, разрешенное другими

государственными ве­домствами. Капиталы первых составляли 279 млн. руб.,

вто­рых – 58,883 млн. руб. Очень велика была роль зарубежных предпринимателей

в деятельности совместных обществ. Они вложили денежные средства в 1232

акционерных общества, ос­новной капитал которых министерство финансов

оценивало в сумму свыше 2 млрд. руб.

В деятельности иностранного предпринимательства наблюда­лась определенная

специализация. Бельгийские предпринимате­ли, инвестировавшие в экономику

России наибольшие капиталы, предпочитали действовать в горно-металлургической

промыш­ленности, металлообработке и машиностроении, а также город­ском

транспорте. На эти отрасли проходилось свыше 70% всех акционерных капиталов

бельгийских обществ. Французские компании, уступая бельгийским в размерах

акционерного капи­тала, действовали в основном в тех же отраслях. Лишь в

произ­водстве цемента, добыче и выплавке меди, в предприятиях водо­снабжения

и канализации они занимали лидирующее положе­ние. Английские бизнесмены

участвовали в крупных проектах, связанных преимущественно с добывающими

отраслями хозяй­ства. В конце XIX в. обозначилось их повышенное внимание к

русской нефти, золотодобыче. В 1895 ‑ 1896 гг. в Лондоне ор­ганизуются

акционерные компании и синдикаты для покупки нефтяных участков и промыслов в

Баку. Через подставных лиц они стали скупать предприятия по добыче и

переработке нефти. Ими были куплены известные в России предприятия Тагиева и

Шибаева. Интерес к добывающей промышленности и вывозу сырья свидетельствовал

о том, что английские капиталовложе­ния носили «наиболее колониальный

характер», как отмечал Дж. Маккей, автор книги «Пионеры прибыли. Иностранное

предпри­нимательство и русская индустриализация. 1885‑1905». Не­мецкие

предприниматели помещали свои средства главным об­разом в машиностроение,

химическую и электротехническую промышленность, т. е. в те отрасли, где

отсутствовали сверхпри­были, но обеспечивался постоянный гарантированный

доход.

Бурное экономическое развитие 90-х годов наполняло но­вым содержанием

сложившиеся ранее рыночные институты. Государственный банк стал

последовательно проводить эмис­сионную политику, направленную на поддержание

устойчиво­сти национальной денежной единицы и завершившуюся вве­дением

золотой валюты в 1897 г. Прекратив колебание курса рубля, реформа внесла в

торгово-промышленную сферу ста­бильность, без которой немыслимо нормальное

развитие эко­номики и предпринимательства. Государственный банк превра­щался

в резервный центр банковской системы. Возглавляемая им сеть государственных

сберегательных касс поглощала зна­чительную часть денежных накоплений

населения. Но в целом расширение кредитных и учетных операций Госбанка не в

пол­ной мере удовлетворяло возрастающие запросы предпринима­тельских кругов.

К началу XX столетия большое значение в банковской системе приобрели

акционерные коммерческие банки. Среди них ведущее положение принадлежало пяти

крупнейшим банкам: Русско-Азиатскому, Петербургскому международному

коммерческому, Азово-Донскому коммерче­скому, Русскому для внешней торговли и

Русскому торгово-промышленному. Им принадлежало около 60% основных ак­тивов и

пассивов. К началу XX в. они вложили огромные средства в кредитование

торговли, финансирование промыш­ленности и превратились в главного посредника

между зару­бежными рынками и русской промышленностью.

К началу нынешнего столетия окончательно сформировалась разветвленная

банковская система, состоящая из акционерно-коммерческих, земельных банков и

разнообразных ссудно-сберегательных товариществ и обществ взаимного кредита.

К 1914г. наряду с 50 акционерными банками и 778 их филиалами потребности в

коммерческом кредите удовлетворяли 1108 об­ществ взаимного кредита и 317

городских банков. Последние удовлетворяли потребность в кредите средних и

низших слоев торгово-промышленного сословия, способствуя его постоянному

росту.

Развитая банковская система, ускорившая процессы форми­рования

предпринимательской среды, по-новому поставила воп­рос о деятельности бирж.

Согласно российскому законодатель­ству «биржи суть сборные места или

отношений и сделок». Но обычно уставы отдельных бирж несколько расши­ряли

свои задачи – они создавались для получения необходи­мых торговых и

промышленных сведений, ставили перед собой цель упорядочения местной торговли.

Правительство понимало важность развития биржевой торговли и оказывало ей

всемер­ное содействие. Министр финансов М.Х. Рейтерн в своем «Фи­нансовом

духовном завещании» (февраль 1877 г.) писал: «По­следнее десятилетие

раз­витие».

Промышленный подъем конца XIX в. повысил значение бир­жевой торговли. М.

Туган-Барановский так описывал этот пери­од: «Всякий петербуржец мог

находилось места». Биржа притягивала к себе разных лю­дей. Не обошел

стороной биржевой бум и дворянство. Особенно много «сиятельных

предпринимателей» группировалось вокруг Киевской биржи. В различных ее

комитетах и комиссиях нахо­дилось место для графов Бобринских, Браницких,

Потоцких.

К концу столетия наблюдался рост численности бирж. Если до 1861 г. в России

действовало лишь шесть бирж, то в период с 1866 по 1898 г. – уже 24. К концу

прошлого столетия на­блюдались не только количественный рост, но и

качественные изменения в организации биржевого дела. В широких масштабах

стала осуществляться продажа валют, переводных векселей, го­сударственных

ценных бумаг, облигаций государственных и же­лезнодорожных займов, ипотечных

бумаг. Постоянно увеличи­валась торговля паями и акциями, облигациями русских

торгово-промышленных заведений как на российском, так и на зарубеж­ных

биржах. Наибольшим спросом на биржах страны пользова­лись акции

металлургических и механических предприятий, со­ставлявших 16,9% от общего

числа; коммерческих банков (14,09%), нефтяных компаний (10,33%). Наряду с

ценными бумагами российских компаний на отечественном фондовом рынке

обращалось значительное количество акций зарубежных фирм.

Возросший объем промышленного производства, расшире­ние внутреннего рынка, а

также растущие международные тор­говые отношения способствовали формированию

новых видов биржевой торговли. Впервые появились специализированные то­варные

биржи (хлебные, яично-фруктовые и др.). Первой из них явилась Калашниковская

хлебная, учрежденная в 1895 г. в Пе­тербурге. Ведущее положение среди товарных

занимали хлеб­ные биржи. И это понятно. Ведь России принадлежало первое место

среди хлебовывозящих стран мира. Экспорт зерна сосре­доточивался в руках

небольшого числа фирм. Из проданных Пе­тербургской биржей 18,5 млн. пудов овса

на долю пяти круп­нейших экспортеров: «Э.Г. Брант и Ко», «Леон и К

о», «Блессинг и Ко», «Санкт-Петербургский частный коммерческий

банк», «Рус­ский торгово-промышленный банк» – приходилось более 61%.

Биржевые комитеты играли также важную роль в консоли­дации торгово-

промышленных кругов. К концу XIX в. они пре­вратились в крупнейшие

организации «третьего сословия», уско­рявшие ход хозяйственной жизни.

Благодаря их усилиям нача­лось широкомасштабное строительство товарных

складов, эле­ваторов, холодильников; происходило становление торговой

ста­тистики; на новых началах развивалось коммерческое и

сельско­хозяйственное образование.

Рисунок 2.8 Здание Московской биржи. 80-е годы XIX в.

Но этим функции биржевых комитетов не исчерпывались. Они выполняли еще одну

роль, неизвестную иностранным бир­жевым обществам, – роль представительных

учреждений. На­чало этому было положено в 1870 г., когда утверждался устав

Московской биржи (рис. 2.9), узаконивший существование «биржевого общества»,

возглавляемого избираемым им биржевым комите­том. За последним закреплялось не

только руководство собст­венно биржевым собранием, но и защита интересов

биржевого общества перед правительственными, государственными и об­щественными

организациями. Биржевой комитет, таким обра­зом, взял на себя функции

выразителя интересов коммерсантов и промышленников Московского региона. На эту

сторону дея­тельности Московского биржевого комитета обратили внимание авторы

истории Московской биржи, отмечавшие, что «с течени­ем времени биржевой комитет

стал приобретать значение гораз­до обширнейшее против предложенного при его

учреждении, и самой силой вещей ему сделался присущ характер более или менее

полного представителя биржевого купечества». Устав Мо­сковской биржи послужил

примером для других, как уже суще­ствовавших, так и вновь создававшихся.

Превращение их в пред­ставительные организации – важная особенность биржевых

ор­ганизаций России. Результатом этого явилось увеличение числа членов биржевых

обществ, не участвовавших в биржевой тор­говле, и возникновение бирж даже там,

где отсутствовал бирже­вой торг. В конце XIX в. Московский биржевой комитет

отме­чал: «Быстрое возрастание числа биржевых комитетов не явля­ется

торгово-промыш­ленного представительства».

В руководящих органах бирж ведущее положение принадле­жало

предпринимательской верхушке тогдашней России. Так, Петербургский биржевой

комитет несколько десятилетий воз­главлял А. Прозоров – один из руководителей

Волжско-Камского банка. Пост председателя Московского биржевого комитета

много лет занимали Н.А. Найденов (рис. 2.8) — один из учредителей Московского

торгового банка и Г. Крестовников – руководитель Московско­го купеческого

банка, а в число членов комитета входили: П. Рябушинский, А. Коновалов, А.

Кноп, А. Найденов. В биржевом комитете Харьковской товарной биржи

господствовала финан­совая династия Алчевских; бессменным председателем

Харьков­ской каменноугольной и железоделательной биржи являлся Н. Авдаков,

членами правления биржи были представители крупнейших синдикатов Продуголь,

Продамет: Н. Дитмар, Ф. Фертнер, А. Фенин, Л. Рабинович.

Рисунок 2.9 Н.А. Найденов, председатель Московского биржевого комитета

Вокруг наиболее крупных и влиятельных биржевых комите­тов происходило

объединение провинциальных бирж. Влияние Московского биржевого комитета

распространялось на бирже­вые комитеты и предпринимательские организации

Центрально­го промышленного района, Западной Сибири, Средней Азии и отчасти

Дальнего Востока. Влияние Нижегородского биржевого комитета распространялось на

приволжские города: Самару, Ярославль, Саратов и др. Можно согласиться с

утверждением, что в России «биржевые установления оказались наиболее

жиз­ненными... приближающимися к типу представительных выбор­ных учреждений».

Усиление позиций банков и бирж способствовало созданию предпринимателей

нового, западного типа. Одним из самых из­вестных был костромич А.Ф. Второв,

разбогатевший на торговле мануфактурой в Сибири и на Дальнем Востоке,

создавший круп­нейшую в Сибири оптово-розничную торговую сеть. Построен­ные

им универмаги в Томске, Иркутске, Чите и других городах и по сей день

называют «второвские». Неменьшую известность приобрел елабужский купец И.Н.

Стахеев – крупнейший волж­ский торговец хлебом. Со временем он сделался

владельцем многочисленных складов зерна, судов, подвижного состава, мельниц и

портовых элеваторов, винокуренных заводов, нефтя­ных резервуаров и

трубопроводов.

Рисунок 2.10 «Неприязненное отношение к промышленности, в особенности к

промышленности крупной, весьма характерно для третьей Государственной Думы...»

Совет съездов промышленности и торговли

Формирование предпринимательского «класса», расширение его торгово-

промышленной деятельности неизбежно выдвигали вопрос о создании собственных

представительных организаций. Однако этот процесс растянулся во времени и

имел несколько этапов. Наиболее заметным событием в первые пореформенные годы

являлись общероссийские съезды предпринимателей, со­биравшиеся для обсуждения

насущных хозяйственных вопро­сов. Их созыв носил нерегулярный характер.

Первый такой съезд состоялся в 1865 г. в Москве, затем в 1870 г. в

Петер­бурге, в 1872 и 1882 гг. – в Москве, в 1896 г. – в Нижнем Новгороде.

Съезды приняли ряд решений, которые относились к различным сторонам

экономической жизни, и затем направля­лись в правительственные органы.

Экономическое развитие страны привело к пробуждению корпоративных интересов

отдельных групп предпринимателей, и общие съезды как форма представительства

прекратили свое существование. Начали организовываться представительские

структуры отраслевого характера. Первые такие организации возникли в 70-х

годах. В отличие от съездов отраслевые собра­ния представляли собой постоянно

действующие учреждения со своими исполнительными комитетами, специальным

аппаратом, состоявшим из постоянных отделов и комиссий, занимавшихся

разработкой конкретных экономических вопросов.

Вопреки своему официальному статусу, определявшему их как совещательные

органы, многие отраслевые собрания зани­мались практической деятельностью:

предоставляли кредиты своим членам, определяли условия сбыта, взимали

обязательные сборы, осуществляли содержание учебных заведений и т.д.

Старейшими представительскими организациями являлись Съезд представителей

акционерных коммерческих банков (ос­нован в 1873 г.) и Съезд

горнопромышленников Юга России (ос­нован в 1874 г.). У его истоков стояла

группа крупнейших шахто­владельцев – А. Ауэрбах, П. Горлов, И. Иловайский. К

концу XIX столетия наряду с региональными организациями образовы­вались

общероссийские представительные организации, напри­мер Постоянная

совещательная контора железозаводчиков.

К 1911 г. их число достигло 199. С 1902 г., не без поддер­жки правительства,

представительные органы предпринимате­лей начали объединяться. В конце 1906

г. оформился Совет съездов, в состав которого вошли представители 80 биржевых

комитетов, крупнейшие деятели торговли и промышленности: А. Путилов, Ю.

Гужон, А. Гучков, Н. фон Дитмар, В. Жуковский и др. Совет съездов

разрабатывал различные экономические программы и добивался их осуществления в

Государственном совете, Совете министров, Государственной Думе.

Россия второй половины XIX – начала XX в. – это сослов­ное государство, где

господствующее положение продолжало сохранять дворянство, из рядов которого

«рекрутировались» го­сударственные служащие и офицерские кадры. Возрастание

значения торговли и промышленности в жизни российского об­щества, усиление

предпринимательского «класса» не могли не отразиться на социальном положении

купечества и владельцев фабрик и заводов. Их награждали различными званиями –

коммерц- и мануфактур-советниками, приравненными к VIII классу гражданской

службы. Но эти звания, в отличие от званий госу­дарственных и военных

служащих, не давали каких-либо особых преимуществ и льгот. Коммерц-советник

оставался «при тех же правах и преимуществах, кои купечеству присвоены».

Манифестом 10 апреля 1832 г. было введено звание почет­ного гражданина

(личное и потомственное). Из лиц купеческого сословия его могли получить

коммерц- и мануфактур-советники (с 1836 г.) и купцы первой гильдии после

пребывания в ней в течение 10 лет (с 1863г. – в течение 20 лет). Звание

почетного гражданина освобождало от рекрутской повинности, подушного оклада и

телесных наказаний. Лица купеческого сословия на­граждались орденами (с 1832

г. это давало им потомственное почетное гражданство). К 80-м годам многие из

них имели по 3–6 орденов. До 1892 г. они получали право на чины (с 1856г.

получение чина IX класса давало личное дворянство, а IV класса –

потомственное) и даже баронские титулы (за столетнюю де­ятельность торгового

дома, фирмы). Довольно часто купцов и промышленников награждали орденами.

Купцы первой гильдии обладали правом на «приезд к императорскому двору», на

ноше­ние шпаги и сабли при русской одежде, ношение губернского мундира той

губернии, к которой они были приписаны. Кроме того, они имели право на

определение детей пансионерами в разные учебные заведения.

Рисунок 2.11 «Объездив почти весь мир, побывав в домах богатейших европейцев

и американцев, должен сказать, что такого размаха благотворительности нигде

не видел. Я думаю, что и представить себе этот размах европейцы не могут».

Ф.И. Шаляпин

Стремление к «огосударствлению» торгово-промышленного сословия в целом имело

негативное последствие для его разви­тия, препятствовало созданию классовой

организации предпри­нимателей, мешало процессу его консолидации и превращения

в класс, ясно и полно осознающий свои задачи и интересы, тор­мозило развитие

политического самосознания и сохраняло со­словную замкнутость. Эта

государственная «забота» способство­вала формированию предпринимателя, тесно

связавшего свою деятельность и интересы, в том числе и политические, с

государ­ственными структурами и ориентированного на компромисс с властями.

Отмечая особенности пореформенного предпринимательст­ва, особо выделим его

инициативу по созданию научных органи­заций. Правительство пошло навстречу

пожеланиям предприни­мателей в организации обществ, занимавшихся изучением

раз­личных сторон экономического развития и состояния страны. В апреле 1866

г. было учреждено Русское техническое общество, целью которого являлась

помощь промышленному прогрессу России. 10 февраля 1868 г. состоялось открытие

Общества для содействия русской промышленности. Его первым председате­лем

стал Н.И. Погребов, вице-председателями – А.П. Шипов, А.Г. Золотарев, В.А.

Полетика и П.А. Беляев. Через год общество насчитывало в своих рядах уже 517

членов, среди которых на первых порах преобладали петербургские

предприниматели. В начале 80-х годов в обществе все активнее стали проявлять

себя и московские торгово-промышленные деятели. В 1884 г. они получили

разрешение на открытие отделения в Москве. Предсе­дателем отделения на общем

собрании, состоявшемся в Поли­техническом музее, был избран Т.С. Морозов. В

состав совета вошли Н.Н. Коншин, П.П. Малютин, М.А. Горбов, А.Л. Лосев, В.Д.

Аксенов, А.И. Абрикосов. На заседаниях общества обсуж­дались разнообразные

вопросы торгово-промышленной жизни: о железнодорожных тарифах, об

ограничительных пошлинах, о торговле со Средней Азией, о законах, связанных с

регламента­цией фабрично-заводского труда и т.д. Итоги этих обсуждений

отражались в периодической печати и в ежегодниках общества.

Значителен вклад российского предпринимательства в фор­мирование коммерческого

образования. В дореформенное вре­мя недостаток культуры и образования у

предпринимателей во многом компенсировали природный ум, колоссальная энергия и

огромная работоспособность. Некоторые из родоначальников известных

торгово-промышленных фамилий – С.В. Морозов, П.К. Коновалов – до конца своих

дней оставались неграмотны­ми. К концу века многие предприниматели стремились

дать де­тям систематическое образование, отправляли их на Запад изу­чать

торгово-промышленную практику. И.С. Аксаков, хорошо знавший московское

купечество, в одном из писем в 1875 г. писал: «Теперь у купцов le grand

Щенков, торгующий в Гостином дворе... и тот стыдится «ре­ального» образования»

. Усиливается тяга к университетскому образованию: Московский университет

закончили А.И. Гучков, М.А. Морозов, С.Т. Морозов, П.А. Бурышкин, а затем еще и

Московский коммерческий институт; А.И. Коновалов получил образование в Англии.

Рисунок 2.12 А.С. Вишняков, председатель Московского общества распространения

коммерческого образования. 1898 г.

Все яснее осознавая необходимость развития науки и систе­матического

образования, часть делового мира стала жертвовать деньги на просвещение. В

первопрестольной на купеческие по­жертвования существовала Московская

практическая академия (среднее учебное заведение) и Московское коммерческое

учи­лище, готовившие специалистов для торгово-промышленных предприятий и

дававшие необходимые знания для будущих предпринимателей. Многие московские

компании взяли за пра­вил» переводит! ^редгтва на гчета – утих учебных

заведений ле лать подарки и оказывать им разнообразные услуги. Так,

Мос­ковское купеческое общество взаимного кредита ежегодно вы­деляло 5%

чистой прибыли на содержание Практической акаде­мии. Однако качество

образования, уровень выпускаемых спе­циалистов к началу XX столетия уже не

отвечали требованиям времени.

Купечество не раз обращалось к правительству с просьбой не препятствовать

открытию новых учебных заведений экономи­ческого профиля. И, наконец, в 1896

г. последнее «даровало» право частным лицам и организациям создавать

общества, целью которых должно было стать «коммерческое просвещение». Пер­вые

общества были учреждены в Петербурге и Киеве. В 1898г. такое общество

появилось в Москве, получив название «Мос­ковское общество распространения

коммерческого образова­ния». И именно ему удалось добиться наибольших

успехов. С первых дней и до конца существования председателем общества был

А.С. Вишняков (рис. 2.12), происходивший из старинного купеческого рода.

Силами членов общества и при самом деятельном и актив­ном участии его

председателя уже в том же 1898 году в 13 мо­сковских районах были открыты

вечерние рабочие классы «для лиц, готовящихся к торгово-промышленной

деятельности»; в 1903 г. создано мужское коммерческое училище (рис. 2.13), а

в 1905 г. женское коммерческое училище (оба средних). В 1907 г. свои двери

распахнуло первое в России высшее экономическое учеб­ное заведение –

Московский коммерческий институт (ныне Российская экономическая академия им.

Г.В. Плеханова). Инсти­тут стал своеобразным учебным «полигоном»: здесь

отрабатыва­лись учебные программы, читались первые систематизирован­ные курсы

по разноообразным экономическим дисциплинам, за­кладывались основы новых

научных школ и направлений. Мос­ковский коммерческий институт стал образцом

для создавав­шихся новых учебных заведений коммерческого профиля.

Рисунок 2.13 Здание Московского мужского коммерческого училища. 1903 г.

На рубеже веков экономика России переживала, с одной стороны, ужесточение

государственной политики в отношении предпринимателей, с другой – включение

страны в мировое хо­зяйство с его экономическими кризисами и потрясениями.

Зна­менитая мамонтовская «Панама» – судебный процесс в отноше­нии

руководителей самого преуспевающего железнодорожного общества – Московско-

Ярославского, активно осваивавшего русский Север, – ярко продемонстрировала

амбиции властей, стремившихся прибрать к рукам наиболее прибыльную отрасль

хозяйства, каковыми являлись железные дороги. Этот процесс стал первым

крупным конфликтом между властями и предпринимателями. Усиление экономических

позиций деловых кругов входило в противоречие с набиравшим силу поворотом в

сторону государственного предпринимательства, чему способствовали военные

программы (строительство броненосного флота, созда­ние крупных военных

заводов) и ускоренная национализация железнодорожного транспорта. Выбранный

руководством Рос­сии экономический курс проходил проверку временем. После

полосы успехов наступил затяжной мировой экономический кризис. Начавшийся в

России, он вскоре перекинулся на Запад, по своему масштабу и остроте

превзойдя все предшествующие. Кризис наступил в середине 1899 г. и

продолжался вплоть до 1902 г.

Его тревожным предвестником в России явилось стеснение денежного рынка. Еще в

конце 1898 г. отмечалось повышение учетного процента. Свободного незанятого

капитала на рынке оказалось меньше, чем требовалось промышленности. В

резуль­тате чрезвычайно оживленного промышленного строительства нарушилось

равновесие между наличными оборотными средст­вами в стране и чрезмерно

разросшимся основным капиталом, что и привело в конечном счете к тяжелому

промышленному кризису.

Насколько болезненные последствия он имел, видно из сопо­ставления прироста

основного капитала акционерных промыш­ленных, транспортных и торговых

предприятий в период про­мышленного подъема и кризиса. В то время как за

период с 1893 по 1899 г. основной капитал этих предприятий (за исклю­чением

железных дорог, банков и страховых обществ) возрос с 684,4 млн. руб. до

1600,8 млн., т. е. на 134% или в среднем на 22,3% ежегодно, то за четыре

кризисных года – с 1899 по 1902 г. – он увеличился с 1600,8 млн. руб. до 1892

млн., т. е. лишь на 18,2% или на 6,1% в год. На некоторых предприятиях

наблюдалось не только уменьшение роста, но и сокращение ос­новного капитала,

например в горнозаводской, металлургиче­ской и бумагопрядильной. Почти во

всех отраслях промышлен­ности кризис выразился в более или менее резком

падении цен, сокращении производства и внутреннего потребления. Всемир­ный

кризис стал первой крупной проверкой для предпринима­тельства и экономической

политики государства, ускорив про­цесс развала старых хозяйственных структур

и создания новой экономической среды.

К середине 1903 г. российская экономика вышла из кризиса, но не успела

оправиться от тяжелых потрясений, как снова по­пала в полосу затяжного спада,

особенностью которого стало перепроизводство товаров при снижении

платежеспособности населения в городе и деревне. К 1905 г., после

незначительного оживления промышленности в 1904 г., наступило новое

сокращение промышленного производства. Оно охватило рекордное число отраслей

– 15, на долю которых приходилось 53,7% сто­имости валовой продукции.

Наиболее глубокое падение про­изошло в самой крупной отрасли,

хлопчатобумажной промыш­ленности, на 18,6%.

Ослабленное хозяйство не могло выдержать разразившейся русско-японской войны,

потребовавшей огромных денежных средств. Свыше 2 млрд. руб. было изъято на

военные нужды путем внутренних и внешних займов, что сказывалось на денеж­ном

рынке, испытывавшем крайнюю степень стеснения. В 1904–1906 гг. промышленность

пережила частичный нацио­нальный кризис, в то время как Западная Европа

переживала промышленный подъем и оживление. Русско-японская война ус­корила

расстройство внутреннего рынка страны. Кризис кредит­но-финансовой системы

усугубился из-за иностранных вкладчи­ков, усиленно изымавших капиталы.

Драматические последствия для экономики имели политиче­ские события 1905–1907

гг., известные как Первая российская революция. Например, в Баку трагические

события августа 1905 г. привели к почти полной ликвидации нефтепромыслов:

пожар уничтожил 3/4 промыслового имущества, 1429 работа­ющих вышек (1/2 от их

общего числа), 409, т. е. 2/3, подготов­ленных вышек. Общий размер убытков

достиг 40 млн. руб.

Политическая нестабильность привела к резкому снижению деловой активности:

падению курса кредитных билетов, сто­имости русских акций на иностранных

биржах, сокращению торгового оборота и количества сделок, совершенных банками

и биржами. Но в то же время именно в годы Первой русской революции началось

формирование как в центре, так и на окраинах империи политических организаций

«третьего сосло­вия», которые играли определенную роль в политической жиз­ни

страны.

Затяжной промышленный спад, разорительная война, полити­ческие волнения

поставили российские власти перед необходи­мостью вновь взяться за проведение

экономических преобразо­ваний для выхода из тупика. Их основу составила

программа, предложенная П.А. Столыпиным. Столыпинская аграрная ре­форма,

нацеленная на создание крепких хозяев в деревне, фор­сировала развитие

отраслей промышленности, связанных с сель­скохозяйственным производством.

Результатом реформ стало существенное расширение экспортных возможностей

России. Среднегодовой вывоз сельскохозяйственной продукции увели­чился с 701

млн. руб. в 1901–1905 гг. до 1,126 млн. руб. в 1913 г. Рост экспорта позволил

увеличить закупки современных западных технологий, в первую очередь в сфере

машинострое­ния. Повышение эффективности сельскохозяйственного производства

ускорило приток рабочей силы в индустриальные цент­ры, расширило сырьевую

базу промышленности. Однако общин­ное землевладение – главный тормоз развития

капиталистиче­ских отношений в деревне – сохранялось. К 1916 г. из общины

выделилось лишь четверть – 2,5 млн. домохозяев, на долю ко­торых приходилось

только 1/7 общинных земель, Новых собст­венников в деревнях центральных

районов оказалось мало. Ос­новными производящими районами стали окраины, где

в предво­енное пятилетие происходили разительные перемены: общий сбор хлеба

увеличился на 1/4, возрастал экспорт льна, коровь­его масла и яиц.

Экономическая реформа, пытавшаяся разрешить противоре­чия в аграрном секторе, в

других отраслях шла тяжело. Непово­ротливая таможенная и тарифная системы

дополнялись огром­ными военными расходами, требовавшими, как и 200 лет назад,

сбора значительных косвенных налогов. Хотя все это в целом и не содействовало

предпринимательской активности, в 1910–1913 гг. в России наблюдался

промышленный подъем; были со­зданы условия для становления нового вида

предпринимательст­ва – кооперативного. Если в начале века в России

насчитыва­лось 1625 кооперативов, то к февралю 1917 г., по подсчетам И.М.

Туган-Барановского, было уже 47 187 кооперативов, уча­стниками которых в той

или иной степени являлись около 84 млн. человек, т. е. немногим более половины

всего населения России. Наиболее ярким примером кооперативного

предприни­мательства стало сибирское маслоделание. С открытием Транс­сибирской

железной дороги оно уверенно вышло на отечественный и мировой рынки.

«Сибирская маслоделательная коопера­ция, – писал М.И. Туган-Барановский,

самопомощи заинтересованных лиц».

Другим немаловажным делом, начало которому положили лучшие представители

российского делового мира, являлось фи­лантропическое предпринимательство.

Открывались больницы, приюты, ночлежные дома, учебные заведения как в

столицах, так и в провинции. Наиболее крупными филантропическими про­ектами,

нашедшими практическое разрешение, стало создание Московского коммерческого

института (о чем уже говорилось), Народного университета им. А.Л. Шанявского

(где ныне разме­щается Российский государственный гуманитарный универси­тет),

Общества содействия успехам опытных наук и их практи­ческих применений,

основанного Х.С. Леденцовым. Оно стояло у истоков многих российских научных

школ: предоставило день­ги на устройство лаборатории «для изучения

деятельности цент­ральной нервной системы высших животных» академика И.П.

Павлова, аэродинамической лаборатории Императорского Московского университета

и Императорского Технического училища Н. Е Жуковского физической лаборатории

при Уни­верситете им. А.А. Шанявского. На создание физической лабо­ратории –

будущего ФИАНа – П.Н. Лебедеву было выделено 15 тыс. руб., куплено нужное

оборудование и набран штат. Здесь начинали работать выдающиеся русские ученые

П.П. Лазарев, С.И. Вавилов и некоторые другие.

Развитие филантропического предпринимательства напря­мую зависело от

становления идеологии национального предпри­нимательства, опирающейся на

возросший вес деловых людей в хозяйственной жизни страны и приобщение его к

политической жизни. Идеологами торгово-промышленного сословия стали

предприниматели Москвы во главе с П.П. Рябушинским. Под­держка и

финансирование газеты «Утро России», постройка в Москве крупной современной

типографии, организация эконо­мических «бесед» с участием крупнейших

отечественных уче­ных-экономистов и петербургских предпринимателей; и,

нако­нец, создание партии прогрессистов – лишь часть задуманного и

осуществленного П. Рябушинским. Отметим, что на окраинах империи – в Польше,

Прибалтике, Закавказье, отчасти в Сред­ней Азии, где наблюдалось бурное

развитие экономики, – шло становление национальной идеологии «третьего

сословия».

Необходимо отметить, что с середины XIX в. представители некоторых

национальных меньшинств, в частности евреи, прояв­ляли повышенную деловую

активность. Правила расселения в пределах «черты еврейской оседлости»,

принятые еще в XVIII столетии, резко ограничивали проникновение еврейских

пред­принимателей в глубь страны. За эту «черту» им разрешалось выезжать лишь

на время «по торговым, судебным и наследственным делам, для

усовершенствования в науках, художествах и ремеслах и для исполнения

обязанностей службы». Буржуазные реформы середины прошлого столетия принесли

некоторые по­слабления в ограничении имущественных прав и расселения евреев.

Разрешение на жительство в центральной части страны евреям-купцам первой

гильдии было предоставлено в 1859 г., но при условии, что последние состояли

в гильдии до издания закона не более 2 лет или после опубликования закона не

менее 5 лет. Этот закон явился стимулом для перемещения еврейских

предпринимателей в глубь страны, где вскоре они заняли замет­ное место среди

своих конкурентов. Основными видами еврей­ского предпринимательства стали

банковское дело и крупная оп­товая торговля. Большую известность в деловых

кругах страны получили Л.С. и Л.Я. Поляковы, A.M. Варшавский, А.И. Зак, Л.М.

Розенталь и многие другие.

Становление идеологии национального предпринимательства по-новому поставило

вопрос о представительских организациях «третьего сословия».

В годы Первой русской революции они явились базой для создания политических

организаций. В январе 1905 г. в адрес правительства шли многочисленные

записки, направленные предпринимателями двух столиц и крупных торгово-

промышлен­ных центров страны. Инициаторами первой в России политиче­ской

партии торгово-промышленного сословия стали петербург­ские дельцы – члены

Петербургской конторы железозаводчиков М. Норпе, А. Тилло, Э. Эрдели,

обратившиеся в январе 1905 г. к правительству с заявлением о необходимости

скорей­ших перемен в социально-экономической жизни страны. Не от­ставали от

них и московские предприниматели, созвавшие по инициативе Московского

биржевого комитета 10 и 11 марта 1905 г. совещание представителей торгово-

промышленных ор­ганизаций. По его итогам было принято постановление об

учреж­дении постоянной организации для защиты интересов россий­ских

промышленников, а для составления устава избрана комис­сия под руководством

председателя Совета съездов уральских горнозаводчиков В.И. Ковалевского.

Петербургские железозаводчики на собрании представителей различных

организаций предпринимателей 21 июня образовали специальное бюро для

разработки программы политико-экономических предложений, в состав которого

вошли А. Вольский, В.И. Ковалевский, Ф.Е. Енакиев, М.Ф. Норпе и граф А.А.

Бобринский. На совеща­нии 25 июня разработанный в кратчайшие сроки проект

«поли­тической и экономической программы русских торговцев и про­мышленников»

был рассмотрен. Участники совещания приняли решение о немедленном созыве

Всероссийского съезда пред­ставителей промышленности и торговли. Местом

съезда избрали Москву, где 27 июня состоялись переговоры крупнейших

пред­принимателей – А.А. Вольского, В.А. Горбунова, А.И. Коновало­ва (рис.

2.14), Г.А. Крестовникова, В.И. Ковалевского, Н.И. Прохорова, П.П.

Рябушинского. В.Г. Сапожникова и др. – о созыве съезда для объединения

предпринимателей на основе определенной политической и экономической

программы.

4 июля в помещении Московского биржевого комитета со­стоялось открытие

съезда, на котором присутствовало 52 деле­гата от 23 торгово-промышленных

организаций России. Но как только большинством голосов, за исключением Г.А.

Крестовни­кова, на нем было принято решение о том, что под правильным

народным представительством, способным вывести Россию из тяжелого положения,

признается представительство с правом решающего голоса, последовало

запрещение московского гу­бернатора дальнейших заседаний съезда. И все же

депутаты продолжили работу, но на квартире П.П. Рябушинского, где было

избрано бюро в составе 24 лиц для подготовки к созданию все­российской

торгово-промышленной партии. Однако планам бю­ро не суждено было

осуществиться. Власти запретили проведе­ние нового съезда, который «ни в коем

случае допущен быть не может». В довершение ко всему у М.Ф. Норпе –

председателя бюро – 18 августа был произведен обыск и изъяты все доку­менты и

переписка, после чего за ним установили негласное на­блюдение.

Рисунок 2.14 «Для промышленности как воздух необходим плавный, покойный ход

политической жизни, обеспечение имущественных и личных интересов от

произвольного их нарушения, нужны твердое право, законность, широкое

просвещение..: высокое развитие торгово-промышленной деятельности в стране

непременно вносит известные оздоровляющие начала во всю атмосферу

государственной и общественной жизни».

А.И. Коновалов. Из речи на 100-летнем юбилее мануфактуры

После запрещения съезда в Москве петербургские предпри­ниматели сделали новую

попытку учредить всероссийскую тор­гово-промышленную партию. 22 сентября на

заседании Петер­бургского общества заводчиков и фабрикантов был принят

про­ект политической программы, подготовленный специальной ко­миссией в

составе Я.П. Беляева, М.Н. Триполитова, П.А. Бартмера, А.А. Мазинга и К.К.

Шредера. 13 октября состоялось спе­циальное совещание членов общества,

принявшее решение о со­здании комитета по выборам в Государственную Думу и

рассыл­ке проекта об учреждении партии. 17 октября на совещании

представителей крупного капитала (присутствовало 85 предста­вителей от 59

фирм) обнаружились расхождения во взглядах на будущую партию. Сторонники А.

Вольского считали, что она дол­жна объединять представителей всех социальных

слоев, разде­ляющих ее программу. С.С. Хрулев выступил с предложением создать

«чисто капиталистическую партию». С 20 октября – по предложению В.А. Эфрона –

новая организация получила на­звание «Прогрессивная экономическая партия». В

опубликован­ных на следующий день (отдельным листком) воззвании «К

пред­стоящим выборам в Государственную Думу» и политической программе

выражались требования о совершенствовании народ­ного представительства и

суда, о развитии народного образова­ния и местного самоуправления, о

регулировании земельного вопроса и об увеличении производительности труда.

Вскоре по­сле этого начались активные приготовления к проведению 31 октября

второго совещания представителей торговли, промыш­ленности, банковских и

кредитных учреждений. Ставшее фак­тически учредительным съездом, совещание,

прошедшее в по­мещении Тенишевского училища Петербурга, обнаружило раз­личия

в вопросах как о формах и методах предвыборной борьбы, так и о возможности

«автономного плавания» буржуазной пар­тии в политических бурях.

Приближение выборов в Государственную Думу ускорило формирование

организационного комитета партии, который в декабре 1905 г. провел ряд

собраний сторонников прогрессив­ной экономической партии. На них были

обсуждены кандидаты представителей партии для регистрации в городских

участковых избирательных комиссиях. Предвыборные собрания партии с

приглашением известных деятелей из среды интеллигенции, по­стоянная агитация

через раздачу воззваний в магазинах, лавках, на всех рынках столицы,

организация партийной газеты «Новый путь» (образованной по инициативе и при

участии российско-американской резиновой мануфактуры «Треугольник»),

учреж­дение политического клуба «Саардамский плотник» (в память о Петре I) и

даже участие партии промышленников в блоке с «Со­юзом 17 октября» все же

оказались малорезультативными и не позволили первой в России партии

предпринимателей победить на выборах в Петербурге. С поражением прогрессивной

эконо­мической партии и закончилась ее история. Известности доби­лась лишь

партия прогрессистов, возникшая и существовавшая во многом благодаря

стараниям своего основателя П.П. Рябушинского. Тем не менее влияние буржуазии

на экономическую и политическую жизнь страны было довольно значительным. По

ее инициативе отменялись некоторые правительственные реше­ния, сковывавшие

инициативу предпринимателей. Широчайшее распространение получили различные

представительские орга­низации торговцев и промышленников. Особенностью этого

пе­риода развития предпринимательства в России стало выдвиже­ние на первые

государственные «роли» представителей деловых людей, наиболее ярко проявивших

себя в годы первой мировой войны.

Основным итогом развития России в 1910–1914 гг. можно считать «равновесие»

сил в отношениях государства и предпри­нимательства. Это был тот крайне

непродолжительный период в тысячелетней истории, когда власть и экономика

мирно сосуще­ствовали друг с другом, общаясь на языке пусть не идеального

взаимопонимания, но, по крайней мере, взаимоуважения, что в итоге

способствовало экономическому подъему России. В 1908–1913 гг. по темпам

экономического развития Россия шла на уровне США, обгоняя другие страны.

Общий прирост про­мышленной продукции составил 50,8%. С реформы 1861 г. до

первой мировой войны производство промышленной продукции возросло в 12,5 раз,

в то время как в Германии – в 7 раз, а во Франции – в 3 раза.

Говоря об успехах отечественной экономики, нельзя не остановиться на таком

важном вопросе, как соотношение сил в мировом хозяйстве. Известный экономист

начала века С. Прокопович, покинувший Родину после Октябрьского переворота,

ис­следуя проблему роста «народного богатства», роста населения,

национального дохода и ряда других показателей экономическо­го состояния

государства, пришел к выводу о том, что перед первой мировой войной

наметились три типа государства: к пер­вому принадлежит Франция – при

ничтожном приросте населе­ния национальный доход при расчете на душу падает;

ко второму принадлежат Англия и Германия – рост их производительных сил

достаточен для обеспечения значительного прироста населе­ния, так что при

расчете на душу доход оказывается стационар­ным, к третьему принадлежа!

Соединенные Штаты Северной Америки и Европейская Россия – при высоком

приросте насе­ления национальный доход растет. Судя по данным о движении

национального дохода во Франции, Англии и Германии и реаль­ной заработной

платы в Англии, остановка его роста в странах Западной Европы и даже начало

падения в других странах при­ходится приблизительно на 1895‑1900 гг. Из

этих размышле­ний С. Прокоповича можно сделать вывод о том, что уже с 1895 г.

Западная Европа вступила в полосу экономической депрессии и застоя.

Россия же, пережив жесточайший кризис народного хозяй­ства в начале века,

после столыпинских преобразований вступи­ла в период стабилизации не только

хозяйства в целом, но и, что особенно важно, стабилизации золото-товарного

покрытия рос­сийского рубля. Дефляционная политика правительства позволи­ла

сократить объем денежного обращения до нужд товарообо­рота, а золотое

обеспечение денежного обращения достигло ста­бильного показателя на уровне

85%.

Инфляция составляла всего 1–2% в год. Денежное обраще­ние носило ярко

выраженный бумажно-золото-серебряный (соответственно: 62%, 25%, 13%)

характер. Однако экономика России по-прежнему развивалась автономно,

составляя в миро­вом промышленном производстве 5,3%. Устойчивый внутренний

рынок потреблял практически все, что производилось в стране. Лишь в начале XX

столетия российские металлургические и ма­шиностроительные компании

попытались прорваться на мировой рынок, но, вступив в международный рельсовый

синдикат, по­лучили мизерную квоту в 80 тыс. т.

Главным результатом пореформенного времени явилось по­степенное разрешение

основного противоречия хозяйственной жизни – проблемы взаимоотношения власти

и частной инициа­тивы. Однако правительственная политика, направленная на

удержание традиционно сложившейся налоговой, кредитно-фи­нансовой и

таможенной системы в «упряжке» с интересами каз­ны, не смогла обеспечить

эффективное и быстрое развитие но­вейших отраслей промышленности, тормозила

создание новых экономических структур. Во многом это было связано с

продол­жавшимися расходами на поддержание высокого военного по­тенциала.

Проблема войны и финансов, не разрешенная Петром Великим, оказалась

«неразрешимой» и для всех других преобразователей, о чем свидетельствуют

результаты первой мировой войны, драматические события Октября 1917-го и вся

последу­ющая история нашей страны.

3. Заключение

Сегодня никого не нужно убеждать в необходимости ре­форм, вопрос стоит в иной

плоскости: как быстро и какими сред­ствами и методами проводить

преобразования. Предлагаемые ва­рианты опираются в основном на иностранный

опыт, включаю­щий «экономические чудеса» Запада и Востока. Полярность

ва­риантов – от китайского с его ставкой на государственные ин­ституты до

американского с его приоритетом частной инициати­ве и предприимчивости – не

означает отсутствия в них общих черт. Все экономические программы

основываются на учете на­циональных особенностей: традиций, обычаев,

психологии, ми­ровоззрения, исторической практики. Национальная специфика

создает условия для применения и корректировки общего «пра­вила» для всех

стран, приступавших к реформам, универсально­го фактора делового успеха –

предпринимательства.

В XIX в. среди характерных черт предпринимательства назы­вали следующие: во-

первых, владение капиталом; во-вторых, со­единение и комбинирование факторов

производства; в-третьих, ориентация на извлечение прибыли и капитализация

дохода; в-чет­вертых, самостоятельность, готовность идти на риск,

инициатив­ность, творчество, способность преодолеть сопротивление сре­ды,

особое управление производством и т.п.

В последние годы на Западе наблюдается своеобразный бум в исследовании

проблемы «антрепренерства»: появилось множе­ство прямых и косвенных

публикаций по этой теме, открылись новые рубрики в популярных и

специализированных журналах, были введены новые учебные курсы в программы

учебных заведений. Особенностью современного этапа изучения

предприни­мательства стал междисциплинарный подход, позволяющий глубже и

полнее понять роль и место предпринимательства в современном мире. Но по-

прежнему главным объектом междис­циплинарных исследований остается носитель

предприниматель­ской функции.

В новейшей отечественной истории не определено место «но­вых русских», как

себя сегодня называют современные деловые люди. Не обозначено оно и в

прошлом. Недаром известный про­мышленник, финансист и общественный деятель

Владимир Рябушинский, находясь в эмиграции и стремясь понять причины

Ок­тябрьской катастрофы, с горечью писал, что у нас нет книги о «хозяине»,

как нет и книги о теории «убытка».

4. Список использованной литературы

1. Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. – М., 1991.

2. Ананьич Б.В. Банковские дома в России. 1860–1914: Очерки истории

частного предпринимательства. – Л., 1991.

3. Бовыкин В.И. Россия накануне великих свершений: к изуче­нию

социально-экономических предпосылок Великой Октябрь­ской социалистической

революции. – М., 1988.

4. Боханов А.Н. Коллекционеры и меценаты в России. – М., 1989.

5. Бурышкин П.А. Москва купеческая. – М., 1990.

6. Думова Н.Г. Московские меценаты, – М., 1992.

7. Лаверычев В.Я. Государство и монополии в дореволюционной России:

Проблема вмешательства абсолютистского государства в экономическую жизнь и

воздействие капиталистических мо­нополий на государственный аппарат. – М.,

1982,

8. Лаверычев В.Я. Крупная буржуазия в пореформенной Рос­сии.

1861-1900. – М., 1974.

9. Рындзюнский П.Г. Утверждение капитализма в России. 1850-1880. – М., 1978.

10. Соловьева Л.М. Железнодорожный транспорт России во вто­рой

половине XIX века. – М., 1975.

11. Туган-Барановский М.И. Русская фабрика в прошлом и насто­ящем:

историко-экономическое исследование. Т. 1. – М., 1938.

12. Шепелев Л.Е. Акционерные компании в России. – Л., 1973.

13. Шепелев Л.Е. Царизм и буржуазия во второй половине XIX века. – Л., 1981.

14. Из истории буржуазии в России. – Томск, 1982.

15. Исторические силуэты. – М., 1991.

16. Россия на рубеже веков. Исторические портреты: С.Ю. Вит­те, П.А.

Столыпин, А.И. Гучков и др. – М., 1991.

Примечание. Весь список литературы использовались в электронном виде.

* Cвидетельство на занятие производственной и коммерческой деятельностью

* 1 пуд = 40 фунтам = 16,38 кг.

* 1 пуд = 40 фунтам = 16,38 кг.

Страницы: 1, 2