    Министерство образования Российской федерации
    Волгоградский государственный университет
    Факультет истории и международных отношений
    Кафедра регионоведения и международных отношений

Отражение языческой картины мира восточнославянских народов в предметах материальной культуры.

    Дипломная работа
    Студентки 5 курса
    Е. С. Орловой.
    Научный руководитель:
    к. и. н. , доцент
    М. А. Рыблова.
    Волгоград 2002.
    Оглавление.
    Введение ………………………………………………………………. 1
    Примечания…………………………………………………………...10
    Глава I. Дом в системе языческого мировоззрения………………12
    §1. Дом как модель мира……………………………………………. 12
    §2. Горизонтальная структура дома………………………………...17
    §3. Семантика дверей и окон………………………………………...21
    §4. Вертикальная структура дома…………………………………. 27
    Примечания…………………………………………………………...32

Глава II. Декоративные и архитектурные украшения жилища как система языческих знаков – оберегов…………………………………. 34 §1. Знаки – обереги в декоре жилища………………………………34

§2. Знаки – обереги на предметах домашней утвари………………45
Примечания…………………………………………………………54

Глава III. Традиционная одежда восточных славян как источник для реконструкции языческой картины мира……………………………. 56

§1. Оберегающая функция элементов одежды……………………. 56

§2. Функция элементов одежды в обрядах ( на примере свадебного ритуала)……………………………………………………………63

    Примечания…………………………………………………………. 71
    Заключение………………………………………………………………. 73
    Источники и литература………………………………………………77
    Введение.

Данная дипломная работа посвящена проблеме трактовки символов язычества, несущих сакральную информацию о картине мира восточных славян- язычников, через предметы материальной культуры. Актуальность изучения этой темы заключается в том, что в настоящее время, в условиях перехода России из одного государственного строя в другой, возрождением церкви после очень долгого забвения, необходимо заново переосмыслить наше отношение к религии, как к неотъемлемой части человеческого сознания и бытия. Для этого нужно изучить исторические корни религии. Дело в том, что язычество и языческие культы как раз и являются теми корнями, без которых любая религия, в том числе и христианская, теряет основу и историю. Стоит отметить, что в обыденном сознании утвердилось мнение, что язычество–полный антипод христианства. Однако многие историки и этнографы на основе исторических и этнографических материалов пришли к выводу, что язычество и христианство, тесно связаны и переплетены друг с другом, подтверждением чего является существование так называемого двоеверия на Руси в течение нескольких веков. Язычество представляло собой сумму всех народных представлений о мире, знаний и мудрости, которые были отражены в мифических сказаниях и отдельных символах материальной культуры. Таким образом, эти символы или знаки являются передатчиками сакральной информации о картине мира: его создании, структуре, свойствах и т. д. Расшифровке языческих символов и раскрытию соответствующей картины мира восточнославянских народов и посвящена эта дипломная работа. Целью дипломной работы является: воссоздание языческой картины мира восточнославянских народов через семантику элементов материальной культуры, таких как дом (и его отдельные компоненты), домашняя утварь, одежда и орнамент в декоре дома и на одежде.

Исходя из выше поставленной цели, основными задачами работы являются: 1. изучение места такого компонента материальной культуры как дом в системе языческого мировоззрения восточнославянских народов. А именно: раскрытие символа дома как модели мира, его горизонтальной и вертикальной структур и семантического значения дверей и окон; 2. определение функций орнамента в декоре жилища и на предметах домашней утвари, а также расшифровка значений наиболее распространённых его символов; 3. изучение традиционной одежды восточнославянских народов как источника для реконструкции языческой картины мира, оберегающей функции традиционных элементов одежды и орнамента и роли элементов одежды в обрядах на примере свадебного ритуала.

Проблеме трактовки языческих символов материальной культуры посвящены работы многих отечественных исследователей–историков и этнографов. Но нужно сказать, что долгое время материальная и духовная культуры рассматривались раздельно друг от друга, что являлось типичным взглядом учёного 20 века. Хотя ещё в начале 20 века такой известный этнограф, фольклорист и историк как П. Г. Богатырёв сделал первые попытки соединить воедино материальную и духовную культуру, представить их одним целым и, таким образом, переосмыслить и понимать культуру без разделения на материальный и духовный аспекты[i]

. Для моей дипломной работы его исследования концептуально важны и ценны тем, что автор признаёт кроме практической функции вещи ещё и эстетическую, магическую и другие функции.

Ещё более ранние работы, посвящённые славянскому язычеству принадлежат русскому историку и фольклористу 19 века А. Н. Афанасьеву[ii]. Его работа “Древо жизни”[iii]представляет определённый интерес для данного диплома тем, что автор подробно объясняет происхождение, описывает и раскрывает символические значения наиболее часто встречаемых в мифах персонажей: света и тьмы, неба и земли, стихий света, солнца, грозы, ветра и радуги; различных животных: собаки, волка, свиньи; а также поясняет суть символов огня, воды, древа жизни и лесных духов, рассматривает образы Перуна, Змея, Великанов и карликов, ведунов, ведьм, упырей и оборотней. Этот автор является представителем мифологической школы в отечественной этнографии.

Для моей дипломной работы очень важны исследования и труды замечательного историка Б. А. Рыбакова[iv], в частности “Язычество древней Руси”. Эта работа охватывает сразу несколько сторон язычества: погребальную обрядность славян, языческие святилища и капища– их описание и классификацию; автор освещает календарь древних славян –язычников на основе обильных фольклорных данных, факты аграрной магии. Но особый интерес для диплома представляет собой глава, посвящённая двоеверию славян, где как раз и исследуется материальная культура с точки зрения символизма и знаковой функции культуры. В частности рассмотрение роли дома в языческом мировоззрении, сакрально–магического смысла многих языческих сюжетов, изображённых в декоре жилища, одежде, домашней утвари и орудиях труда и целой системы соответствующих образов, иногда слегка завуалированных под христианскую символику, а иногда откровенно языческих. Интерес представляют описания архитектуры жилищ и домовой резьбы на коньках крыш, на причелинах, наличниках окон и т. д. , также автор приводит трактовки наиболее распространённых сюжетов и символов орнамента. [v] К современным работам, посвящённым проблеме ритуальных функций предметов материальной культуры относятся труды В. Н. Топорова и В. В. Иванова[vi], а также отдельные статьи В. Н. Топорова[vii]. Особый интерес представляет его работа, посвящённая символике окна в мифопоэтической традиции[viii]. В ней автор раскрывает смысл значений окна в ритуалах свадьбы, похорон, родин и т. д.

Проблемой символизма предметов материальной культуры славян занимается этнограф и исследователь Т. В. Цивьян. Одна из её статей, о роли дома в фольклоре славян представляет интерес, так как автор на материале фольклора раскрывает символизм дома в славянской традиции и реконструирует картину мира, которую воплощал собой дом[ix].

Следующими работами, представляющими интерес для моего диплома являются труды Г. С. Масловой. Одна из них посвящена орнаменту русской народной вышивки и ценна описанием трактовками основных языческих сюжетов, встречающихся в вышивке восточных славян, а также расшифровкой отдельных языческих символов[x]. Другая её работа о роли одежды в восточнославянских обычаях и обрядах представляет интерес предоставленными фактами об участии отдельных элементов одежды и их соответствующих символических значениях в традиционных славянских обрядах жизненного цикла, особенно в свадебном ритуале[xi]. Замечательной работой, посвящённой жилищу восточных славян как средству передачи картины мира язычников, является труд А. К. Байбурина“Жилище в обрядах и представлениях восточных славян”[xii]. Это наиболее полное обобщение накопленных материалов по этому вопросу, дающее полное представление о символическом значении и роли дома в славянской обрядности. Поэтому из этого труда я позаимствовала принцип разграничения жилища по вертикали и горизонтали для дипломной работы как наиболее точную модель мира восточнославянских народов, перенесённую на дом. Кроме того, в своём труде автор рассматривает строительную обрядность восточных славян: обряды, предваряющие строительство дома (выбор материала для строительства, выбор места и времени постройки жилья); ритуальные аспекты технологии строительства: описание ритуалов при закладке дома (“строительная жертва” и укладка первого венца). Также представляет интерес упоминание автора о “мировом дереве”как средстве маркировки центра мира (центра жилища) откуда и должен развернуться мир. Далее следует описание обрядов при переходе в новый дом: поверия и приметы, ритуалы, сопровождающие первые шаги хозяев в новый дом, необходимые при этом обереги. Автор выделяет 4 типа внутренней планировки жилища и сопровождает их отличительными чертами; рассматривает диагональ красный угол–печь как ось ориентации жилища; раскрывает функции и типологию границ дома; семантическое значение дверей и окон; освещает роль матицы в обрядности славян. Отдельная глава посвящена вертикальной структуре жилища. Всё это является весьма важным и ценным анализом для данной дипломной работы. Другая работа этого же автора “Семиотические аспекты функционирования вещей”[xiii]освещает проблему ритуальной функции предметов материальной культуры. Автор приводит классификацию тех или иных вещей, растений, животных и минералов по степени священности в различных архаических ритуалах; а также основные материалы, которые обладали особым семиотическим статусом. Особый интерес представляет описание технологического процесса создания вещи как акта творения мира Богом в представлениях традиционных обществ. Таким образом, автор выдвигает интересную идею о том, что, создавая какую–либо вещь, человек повторяет акт сотворения мира и соответственно должен соблюдать определённые правила, нарушение которых является неправильным действием. Отсюда вытекает раскрытие понятия обряда, сопровождающего изделие какой– либо вещи, краткое описание схемы “рождения” вещей и рассмотрение “жизни”вещей и особенностей их функционирования в архаическом обществе. А. К. Байбурин подчёркивает, что культурная значимость и ценность архаической и традиционной вещи была существенно выше современной, т. е. Каждый элемент культуры использовался гораздо полнее, точнее, с большей нагрузкой, чем в современном обществе.

Также разработкой темы символизма предметов материальной культуры в традиционных обществах, и их ритуальных функций занимался А. Л. Топорков. Его статья“Символика и ритуальные функции предметов материальной культуры”1[xiv]4посвящена обсуждению проблемы двойственности функций предметов материальной культуры. Интерес представляет утверждение автора, что одна и та же вещь используется то чисто утилитарно, то, как ритуальный символ с более или менее определённой семантикой, которая может меняться от случая к случаю, а при определённых обстоятельствах вещь может перейти в группу ритуальных предметов, которые вообще не имеют утилитарных функций. Кроме того, эта статья представляет ценность для дипломной работы тем, что автор предлагает модель функционирования ритуального символа на основе оппозиции человек–природа. Кроме того, автор раскрывает роль одежды в жизни традиционного человека, её символики.

Ценными для данной дипломной работы являются статьи, опубликованные в различных научных и этнографических журналах. В частности это работа С. Иванова“Магическая семёрка”1[xv]5, исследующая символ древа жизни; статья А. Львова “Луна в кувшине, тесто в квашне”1[xvi]6, посвящённая семиотике и символическому значению некоторых предметов домашней утвари; работа Т. В. Цивьян“Архетипический образ дома в народном сознании”1[xvii]7, исследующая образы дома на материале балканских и русских загадок. Далее интерес представляет работа Е. Ю. Кукушкиной, С. Е. Никитиной“Жанровые “портреты” фольклорного дома”1[xviii]8, которая посвящена описаниям дома, встречающимся в свадебных причитаниях и духовных стихах; также статья К. К. Логинова“Знак дерева” в русской избе Обонежья”1[xix]9, в которой автор рассматривает ряд предметов интерьера и домашнего быта крестьянской избы, которые назывались“деревом”, либо воспринимались как “символическое дерево”, но не стали пока объектом изучения; работа М. М. Валенцовой “Семантика и символика “верха” дома в обрядности славян”2[xx]0, где автор раскрывает семантическое значение крыши дома на материалах различных обрядов. Статья Е. С. Узенёвой“магия строительства в славянской традиции”2[xxi]1, рассказывающая о строительной обрядности славян при закладке нового дома. Все эти статьи интересны и ценны для данного диплома и используются в качестве историографии.

Источниками для данной дипломной работы служат труды, характеризующие материальную культуру восточнославянских народов в целом, отдельных народов и их локальных групп, а также, освещающие отдельные её аспекты. В частности это многочисленные труды И. В. Маковецкого, представляющие обширные материалы по традиционному жилищу русских2[xxii]2. Ценными являются описания архитектуры русского народного жилища и архитектурных украшений снаружи дома. Подробное описание видов окон, крыш, крылец, ворот и т. д.

Другая работа этого же автора “Памятники народного зодчества Русского Севера”2[xxiii]3представляет собой предварительную публикацию результатов третьей комплексной экспедиции, проведённой Институтом истории искусств АНСССР и Государственным Историческим музеем в северные области бывшего Советского Союза и для данной дипломной работы представляет интерес подробным описанием жилищ. Технологического процесса постройки от фундамента до крыши, внешнего вида всего дома и отдельных его частей (коньков крыш, охлупней), а также внутреннего убранства изб.

Следующим трудом этого автора, используемым в данной дипломной работе является работа“Памятники народного зодчества Среднего Поволжья”2[xxiv]4, которая представляет собой описательный труд по материальной культуре русских Среднего Поволжья (поселения, усадьбы, жилища). Для данного диплома эта работа интересна подробным описанием различных типов крестьянских жилищ, их планировок, и внутренней обстановки.

Очерк И. В. Маковецкого “Архитектура русского народного жилища Забайкалья”2[xxv]5посвящён архитектуре русского жилища Забайкалья, интересен тем, что автор выделяет 4 типа крестьянских жилищ в Забайкалье, также описывает материал для строительства жилища, планировку всех типов жилищ и внутреннюю обстановку в них.

Следующим источником является сборник, включающий в себя статьи или очерки отдельных учёных на тему материальной культуры восточных славян– “Восточнославянский этнографический сборник”2[xxvi]6. В этот сборник входят работы Е. Э. Бломквист2[xxvii]7, которые представляют собой описания поселений, жилищ, хозяйственных строений, а так же, характеризующие восточнославянское жилище с глубокой древности до наших дней: принцип расположения печи в жилище; домовая резьба и роспись; внутренняя планировка и обстановка в жилище. 2[xxviii]8

В Восточнославянский этнографический сборник так же входит работа Г. С. Масловой2[xxix]9, посвящённая традиционной одежде восточнославянских народов. Эта работа представляет собой очень подробную типологию сарафанов и является обобщающим трудом по одежде и обуви восточных славян

В этом же сборнике представлена работа Н. И. Лебедевой “Прядение и ткачество восточных славян”3[xxx]0 –это труд, где обобщены материалы о волокнистых растительных веществах и шерсти, их производстве и обработке, прядении, подготовке к тканью, представлены типологии процессов плетения и тканья от примитивных до развитых его форм, а также приведены типологии техники.

Отдельный труд И. П. Работновой “Русское народное кружево”3[xxxi]1представляет собой искусствоведческий очерк, в котором основное внимание уделяется истории развития русского кружевного орнамента и характеристике его особенностей в различных районах кружевоплетения. Этот труд интересен также тем, что предоставляет описания основных сюжетов и символов кружевного орнамента.

Объёмный, подробный труд по материальной и духовной культуре восточных славян представляет этнограф ЗеленинД. К. 3[xxxii]2. Его работа представляет собой обширный материал о бытовой и духовной жизни восточных славян. Много внимания автор уделяет жилищу, что и используется в моей дипломной работе: описание материала для строительства; автор выделяет особенности восточнославянской архитектуры; разделяет жилища на 2 типа; описывает варианты расположения печи в избе; обряды и ритуалы при строительстве нового дома. Кроме материала о жилище рассматривается быт крестьян, домашняя утварь, орудия труда и другие предметы материальной культуры. В качестве источника привлечена работа М. Забылина “Русский народ – обычаи, обряды, предания, суеверия”3[xxxiii]3, которая является обобщающим трудом о народных традиционных взглядах и мировоззрении, связанных с существующими параллельно с христианством языческих верований и мифов.

Сборник, вмещающий в себя статьи различных учёных “Хозяйство и быт русских крестьян. Памятники материальной культуры”3[xxxiv]4 –также представляет собой описания хозяйственных и жилых построек крестьян, их поселения и т. д.

Работа Е. П. Бусыгина “Русское сельское население Среднего Поволжья”3[xxxv]5посвящена описанию структуры восточнославянского жилища и его элементов: чердак, подполье, а также рассматривается процесс строительства избы. Следующим сборником этнографического материала, касающегося материальной культуры восточнославянских народов является“Русские: историко-этнографический атлас”3[xxxvi]6. Сюда включены статьи Л. Н. Чижиковой, которая является автором очерков о материальной культуре славян, освещает проблемы определения принципа расположения печи в избах в различных районах России, что даёт представление о горизонтальной структуре жилища. Этот автор описывает обряды и ритуалы, сопровождающие события, связанные с домом (например, строительство дома)3[xxxvii]7. Статья Т. В. Станюкович представляет собой описание внутренней планировки, отделки и меблировки русского крестьянского жилища3[xxxviii]8. Интерес представляет совместный труд Г. С. Масловой и Н. И. Лебедевой “Русская крестьянская одежда в 19 – начале 20 в. ”3[xxxix]9 –подробное описание русской одежды и временное и географическое распространение сарафанов.

Этнограф П. А. Раппопорт посвятил свой труд 4[xl]0описанию жилища древних славян: строительный материал, процесс строительства, архитектура, тип планировки и внутренней обстановки жилищ.

В совместном очерке В. А. Липинской и А. В. Сафьяновой4[xli]1анализируется типология сибирского жилища у русского населения в разные хронологические периоды и на основе разных типов источников. Ещё одним этнографическим сборником по материальной культуре славян является “Этнография восточных славян”4[xlii]2, где собраны очерки и статьи многих отечественных исследователей –этнографов. В частности это очерк Л. Н. Чижиковой о восточнославянском жилище, его архитектуре, декоре, внутренней планировке4[xliii]3.

В этом же сборнике представлена работа Т. В. Станюкович4[xliv] 4 –это материал о резьбе по дереву, росписи, литьё металлов. Освещаются основные мотивы изображений.

Хронологические рамки дипломной работы определены началом ХV? Й – концом X? X века.

1Богатырёв П. Г. Магические действия, обряды и верования Закарпатья. Париж. 1929.

2 Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. Т. 1-3, 1866-1869. 3 Он же. Древо жизни. М. , 1982.

4 Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М. , 1987
5 Он же. Язычество древней Руси. М. , 1988.

6ИвановВ. В. , Топоров В. Н. Исследования в области славянских древностей. М. , 1974.

7 Топоров В. Н. Космос. // Мифы народов мира. М. , 1982.

8Он же. К символике окна в мифопоэтической традиции // Балтославянские исследования. М. , 1984.

9Цивьян Т. В. Дом в фольклорной модели мира (на материале балканских загадок) // Труды по знаковым системам. Т. 10. Тарту, 1978.

10 Маслова Г. С. Орнамент русской народной вышивки как историко – этнографический источник. М. , 1978. 11Она же. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах. 19– 20 в. М. , 1984.

12 Байбурин А. К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. М. , 1983. 13Он же. Семиотические аспекты функционирования вещей. // Этнографическое изучение знаковых средств культуры. Л. , 1989.

14Топорков А. Л. Символика и ритуальные функции предметов материальной культуры. // Этнографическое изучение знаковых средств культуры. Л. , 1989. 15 Иванов С. Магическая семёрка. // Наука и религия. 1990. №2. 16 Львов А. Луна в кувшине, тесто в квашне. // Родина. 1994. №8. 17Цивьян Т. В. Архетипический образ дома в народном сознании. // Живая старина. 2000. №2.

18 Кукушкина Е. Ю. , Никитина С. Е. Жанровые “портреты” фольклорного дома. // Живая старина. 2000. №2. 19 Логинов К. К. “Знак дерева” в русской избе Обонежья. // Там же. 20 Валенцова М. М. Семантика и символика “верха” дома в обрядности славян. // Там же. 21 Узенёва Е. С. Магия строительства в славянской традиции // Там же. 22Маковецкий И. В. Архитектура русского народного жилища Север и Верхнее Поволжье. М. , 1962.

23 Он же. Памятники народного зодчества Русского Севера. М. , 1955. 24 Он же. Памятники народного зодчества Среднего Поволжья. М. , 1952. 25 Он же. Архитекрура русского народного жилища Забайкалья” //Быт и искусство русского населения Восточной Сибири. Новосибирск, 1975. 26 Восточнославянский этнографический сборник. М. , 1956.

27Бломквист Е. Э. Крестьянские постройки русских, украинцев и белорусов. // Восточнославянский …

28 Она же. Ориентировка жилищ по странам света. // Там же.

29Маслова Г. С. Народная одежда русских, украинцев и белорусов в 19 начале 20 в. // Там же.

30 Лебедева Н. И. Прядение и ткачество восточных славян. // Там же. 31 Работнова И. П. Русское народное кружево. М. , 1956.

32 Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М. , 1991.

33 Забылин М. Русский народ – обычаи, обряды, предания, суеверия. М. , 1996. 34 Хозяйство и быт русских крестьян. Памятники материальной культуры. М. , 1959. 35 Бусыгин Е. П. Русское сельское население Среднего Поволжья. Казань. 1966. 36 Русские: историко – этнографический атлас. М. , 1967.

37Чижикова Л. Н. Жилая, хозяйственная и общественная застройка. // Русские: историко- этнографический атлас. М. , 1956.

38Станюкович Т. В. Внутренняя планировка, отделка и меблировка русского крестьянского жилища. // Там же.

39 Маслова Г. С. , Лебедева Н. И. Русская крестьянская одежда в 19 – начале 20 в. // Там же. 40 Раппопорт П. А. Древнерусское жилище. М. , 1975.

41Липинская В. А. , Сафьянова А. В Жилище русского населения восточных районов алтайского края. //Хозяйство и быт западносибирского крестьянства 18 начала 20 в. М. , 1979.

42 Этнография восточных славян. М. , 1987.

43Чижикова Л. Н. Восточнославянское жилище. // Этнография восточных славян. М. , 1987.

44 Станюкович Т. В. Народное декоративно – изобразительное искусство. // Там же.

    Глава I. Дом в системе языческого мировоззрения
    восточных славян
    §1. Дом как модель мира

Исследуя историю язычества древних славян, такие ученые как Д. К. Зеленин, П. Г. Богатырев, Б. А. Рыбаков пришли к выводу, что язычество являлось первоосновой не только из духовной жизни, но также и бытовой стороны, социальной и материальной культур, и укоренилось так прочно в славянском сознании, что позже существовала параллельно с христианством на всем протяжении его истории на Руси.

Язычество переплеталось с христианскими учениями, дополняя и обогащая картину мира, делая ее более выразительной и яркой. Русские в такой степени сблизили свое христианство с язычеством, что трудно было сказать, что преобладало в образовавшейся смеси: христианство, принявшее в себе языческие начала, или язычество, поглотившее христианское учение1.

Остатки язычества сохранились до наших дней в виде символов и знаков, которые имеют огромное значение и смысл для языческого учения. Весь мир стал полем действия всеохватывающей символизации и покрылся каменными цветами символов2. Одним из таких знаков или символов язычество является дом. Дом или жилище, как предмет или элемент материальной культуры несет в себе сакральную информацию, зашифрованную в нем самом, в его структуре, отдельных элементах. Современные ученые (В. Н. Топоров, А. Л. Топорков, А. К. Байбурин, В. В. Иванов, Т. В. Цивьян) посвятили свои труды исследованию данной темы. Они утверждают, что вещи и предметы, создаваемые в традиционных обществах, имели кроме утилитарной, еще и символическую, знаковую функцию. Основные материалы, из которых изготовлялись необходимые человеку вещи (металлы, глина, дерево, шерсть и т. д. ) обладали особым статусом: именно они послужили исходным сырьем для сотворения мира и самого человека3.

То есть предметы материальной культуры традиционного общества, в том числе и восточных славян, несли в себе сакральный, мифологический смысл. Любую вещь можно использовать как собственно вещь, и как знак, символ. Причем символическая часть может пониматься различным образом: о каждом предмете, помимо ограниченных сведений, касающихся его физической природы, существовала еще и иное знание: знание его символического смысла4[xlv]. На основе вышесказанного, А. Л. Топорков выделяет 3 группы предметов с разной степенью символичности: к первой относятся утилитарные предметы, минимально используемые в обрядности и не имеющие самостоятельного символического значения, ко второй–утилитарные предметы, используемые в ряде обрядовых действий и имеющие одно или несколько символических значений, к третьей–ритуальные предметы, т. е. Предметы, изготовленные в ходе ритуала или специально для использования в нем 5[xlvi].

Смыслом языческих знаков как таковых было передать информацию о картине мира, которую представляли себе язычники: по-видимому, основным смыслом традиции как раз и является воспроизведение картины мира. Это воспроизводство осуществляется не только с помощью текстов, сколько посредством образцов и моделей, на основе которых любой текст может быть воспроизведен заново 6[xlvii]. Главный сюжет языческой картины мира –это сотворение мира Богом, отделение Вселенной от Хаоса, который и воспроизводится в ритуалах при изготовлении вещей и предметов быта, а также, самое главное –при строительстве дома. Таким образом, дом выступает как символ самого мира, мира, который создан божеством, в качестве которого выступает человек в процессе строительства. Поэтому человек должен выполнять соответствующие действия, подобающие статусу божества на время строительства дома. Основные участники технологического процесса– человек (принявший на себя функции Бога) и стихии (огонь, вода, воздух) – по сути дела дублируют участников космологического акта творения мира 7[xlviii]. Таким образом, совершая ритуал, человек приобщается к сакральным силам, становится частью единой системы, участником акта творения. Ритуальные символы служат чет-то вроде ключа, с помощью которого открывается космос, чтобы через образовавшееся отверстие в мир человека устремились жизненно важные ценности 8 . А. Л. Топорков отмечает, что когда нарушаются ритуальные правила и действия, происходит как бы невыполнение законов сотворения Вселенной, что ведет к сбою в системе Мира. Это, в свою очередь, отражается на социальных отношениях, а также на мире природных стихий 9[xlix].

А. К. Байбурин пишет, что правила, по которым был создан мир, легли в основу первобытной технологии. Схема творения мира и изготовления вещей одна и та же: 1) введение пространственных и временных показателей: света, тьмы, дня и ночи, верха, низа, неба и земли; 2) выбор материала; 3) преобразование материала с помощью естественных агентов (вода, огонь, воздух); 4) “оживление” созданного 10 . Выполнение этих правил очень четко прослеживается на примере постройки дома у восточных славян, и самого дома, который “несет” в себе определенную семантическую нагрузку. То есть, другими словами, человек, строя дом, повторяет действия творца и дублируем процесс создания Вселенной и отделения ее от Хаоса.

С появлением жилища мир приобрел те черты пространственной организации, которые на бытовом уровне остаются актуальными и в наше время. Прежде всего появилась универсальная точка отсчета в пространстве… Дом придал миру пространственный смысл, укрепив тем самым свой статус наиболее организованной его части11. Иначе говоря, дом выступает символом границы между упорядоченностью и хаосом, светом и тьмой, устанавливает пространственные отношения верх-низ, земля-небо и т. д. Подтверждением данного утверждения может служить восточнославянский материал: например, свадебные причитания, в которых дом невесты показывается как центр “своего” мира. Дом предстает одновременно как ценность материальная (хозяйство, постройки) и как ценность духовная, т. е. мир человеческих привязанностей и нравственного воспитания. Это лоскут семьи. Свадебные причитания рисуют дом с точки зрения невесты. Это “правильный” дом, “теплое гнездышка”, где девушка-невеста всегда чувствовала себя в безопасности и в которое теперь опасность приходит12. Поэтому, в свадебных причитаниях ясно прослеживается участие дома в оппозиции “свое - чужое”. В традиционном обществе всегда очень важна эта оппозиция, поскольку в этом случае внутреннее пространство дома наделяется признаками “свое”– хорошее, “безопасное”, “освоенное”, “чистое”, а внешнее, соответственно, – “чужое” – плохое, “неосвоенное”, “опасное”, “грязное”13 . То, что дом символизирует Вселенную, можно доказать тем фактом, что при строительстве дома восточные славяне совершали жертвоприношение. Например, Д. К. Зеленин упоминает о жертвоприношениях при закладке фундамента. В языческие времена закладка нового дома явно сопровождалась принесением курицы в жертву домовому, который должен был стать покровителем этого дома 14. По другому поверью, жертвенное животное впоследствии само становится хранителем жилища и семейного счастья 15 .

Д. К. Зеленин связывает этот обычай с народными представлениями о том, что каждое строительство совершается “на чью-либо голову”, т. е. после этого кто-нибудь умрет, освятив тем самым новый дом. Однако А. К. Байбурин объясняет этот обычай, связывая его с символом “мирового дерева”. Дело в том, что символика дома тесно переплетается с символом “мирового дерева”, который был распространен у славян, и представлял собой образ Космоса, выделенного из Хаоса. То есть “мировое дерево”– это дом, а дом – это “мировое дерево”16. Д. К. Зеленин упоминал о том, что при строительстве нового дома и в обрядах, сопровождающих его, наблюдается культ растений: в землю втыкают или сажают с корнями березу или рябину, а в Центре будущего скотного двора–ель. Эта ель охраняет скот от эпизоотий, от опасности заблудиться в лесу… и дает ему здоровье и плодовитость 17 .

А. К. Байбурин отмечает, что этот ритуал был связан с жертвоприношением при закладке нового дома: это видно уже из того факта, что перед тем, как совершить жертвоприношение, на месте будущего сруба устанавливалось деревце, которое олицетворяло собой “мировое дерево”. Это объясняется тем, что жертвоприношение должно было совершаться в максимально сакральном месте– “центре мира”, т. е. возле “мирового дерева”1[l]8. Далее автор поясняет, что “мировое дерево” призвано обозначить центр – точку развертывания мира из жертва. Деревце посреди сруба –это одновременно и центр будущего жилища, и “центр мира”. Как мир в мифологическое время был “развернут” из тела жертвы, так и дом “выводится” из жертвы, т. е. жертва является своего рода исходным сакральным материалом 1[li]9. В связи с этим интересна точка зрения Мирче Элиаде, который напрямую связывает “мировое дерево” с храмом, алтарем, т. е. с жилищем, домом тоже: …дерево выступает как символ Оси Мира. Центра Мира, которые в свою очередь являются инструментами сообщения Земля с Небом или с Преисподней. Это сообщение иногда выражается в образе “вселенской колонны”, или “космической горы”. Для христиан вершиной космической горы является Голгофа. На Руси храмы представляли собой “связующее звено” между Землей фи Небом, т. е. фактически выполняли ту же функцию, что и “мировое дерево” или “космическая гора”2[lii]0. Эта параллель семантики дома и “мирового дерева” более всего прослеживается в вертикальной структуре дома, о которой речь пойдет ниже.

Таким образом, из всего вышесказанного ясно, что дом в языческом мировоззрении символизирует Вселенную. Поэтому, строя дом, человек создает себе свою маленькую вселенную, повторяя принцип большой, тем самым подтверждая свой статус образа и подобия божия, который когда-то сотворил мир. Смысл дома, как повторения мира, выражается в самом его существовании как материального объекта. Согласно текстам космологического содержания, создание дома относится к последним этапам творения мира, его уплотнения и придания ему устойчивой структуры21. Отсюда следует, что восточные славяне приписывали дому сущностные свойства мира и в том числе способность обозначать центр мира. Структура дома повторяет структуру мира и в том смысле, что он сам имеет свой центр, периферию, верх, низ и т. д. 2[liii]2.

§2. Горизонтальная структура дома

Рассматривая горизонтальную структуру восточнославянского жилища, следует сперва уточнить, что представлял собой традиционный славянский дом. Нужно сказать, что существует несколько типов крестьянских жилищ. Например, И. В. Маковецкий выделяет четыре типа: четырехстенная изба; шестистенная изба; круглый (квадратный) дом2[liv]3. В это же время Л. Н. Чижикова выделяет 5 типов жилищ по планировке: двухкамерное, трехкамерное, пятистенок, крестовик, многокомнатный дом2[lv]4. Но, несмотря на такое разнообразие типов жилищ, в основе планировки всех типов жилья лежала одна и та же мера–бревенчатая клеть квадратной или почти квадратной формы. Она и составляла основную ячейку жилой архитектуры. Таким образом, за основу восточнославянского жилища можно взять четырехстенок, или четырехстенную избу. Это наиболее древний тип жилой постройки, например, сибирского крестьянина. Весьма скромные габариты, ограниченные прямыми, пересекающимися в углах бревнами, обуславливали примитивную планировку внутреннего помещения2[lvi]5.

Далее следует уточнить, что под горизонтальной структурой дома понимается определенный способ горизонтального структурирования или ориентирования жилого пространства. Кроме представлений о мире, дом и структурирование жилого пространства являются отображением способов ориентации человека в пространстве и времени. В основе пространственной организации жилища, в частности, его горизонтальной структуры, лежала картина мира восточных славян. Традиционные формы и способы структурирования жилого пространства отражают устойчивый комплекс представлений, связанный с механизмом ориентации в этом мире. Ориентацию можно определить как включение объекта в пространственно-временной континуум или в любую другую систему отношений2[lvii]6. Согласно этому определению, дом является своеобразной точкой отсчета в пространстве и времени для человека традиционной культуры. А. К. Байбурин пишет, что на ранних этапах для человека, наряду с вопросами, связанными с пищей и сном, была очень важна проблема ориентации2[lviii]7.

Поэтому, ориентируя жилище, человек тем самым связывает его со своими представлениями об организации мира, соотносит его с основными параметрами картины мира. По мере того, как изменялось чисто языческое представление о мироздании, изменялась и структурализация жилища: как горизонтальная, мак и вертикальная. Так например, с угловой структурой (печь в углу), стали появляться так называемые “диагностические жилища”. Кроме того, у казаков существовала куренная модель дома, что тоже, в свою очередь, отражало определенные языческие представления о мире: ставка в форме круга (курень) была связана с языческой символикой солнца и неба и находила отражение в устройстве жилищ кочевников–юртах. В юртах очаг всегда располагался в центре. Объяснялось это не только чисто практической необходимостью, но и особым значением очага как объединяющего начала, вокруг которого собиралась вся семья. Очаг был домашним святилищем, местом, связанным с богиней Ут (у монголов)2[lix]8. Диагональная же структура жилища стала складываться у восточных славян еще в X–XI вв. Главные ее черты –наличие красного (переднего, святого) угла, расположенного по диагонали от печного устья. Распространение “диагональной” модели жилищ было связано с изменением религиозно-мифологической картины мира2[lx]9.

Таким образом, можно проследить эволюцию структурирования жилого пространства у восточных славян: от языческой “угловой” до христианской “диагональной”, которая, как считает А. К. Байбурин, являлась символом противопоставления “свет тьма”: своеобразной осью ориентации жилища является диагональ “красный угол–печь”. Один ее конец указывал на полдень, на свет, на восход, на красную или божью сторону; другой (печь)– соответственно на тьму, на заход, т. е. на языческие символы3[lxi]0. Обычно у восточных славян печь находилась на западной стороне дома, а красный угол–на восточной. Но как отмечает Л. Н. Чижикова местоположение печи было различно: в северо- и среднерусских губерниях, а также в Поволжье печь находилась направо или налево от входа с устьем, обращенным к лицевой стороне дома, в южнорусских– у стены против входа устьем или боком к нему, в западнорусских – справа или слева от двери, однако устьем не к лицевой, а к долгой стене дома3[lxii]1. Но в независимости от этих вариаций, всегда соблюдалась диагональ “печь –красный угол” (т. е. иконы всегда располагались по диагонали от печного устья). Так, А. К. Байбурин считает, что даже если расположение печи и красного угла не соответствовало западу и востоку, они все равно символизировали эти стороны света, т. е. тьму и свет3[lxiii]2.

В жилище северно-русского и западного типа у торцовой стены дома, а в жилище южнорусского типа– подле двери, по диагонали от печи находился угол, который носил название переднего, красного или святого, т. к. в нем обычно помещались иконы. Это было наиболее чистое и парадное место в доме3[lxiv]3. В исследованиях И. В. Маковецкого также можно найти описания расположения печи в доме: большая глинобитная печь на деревянном помосте, поставленная у задней стены около двери и устьем повернутая к передним окнам, занимала большую часть избы. По диагонали от печи находился красный угол с божницей и столом3[lxv]4. О разных вариантах местоположение печи у восточных славян упоминает также Д. К. Зеленин: при входе в комнату справа от двери стоит печь, устье которой обращено к окну, к свету. Если же печь помещается слева от входа, то русские женщины называют такую комнатуизба – непряха3[lxvi]5. Он также отмечает различие южнорусских домов от всех остальных восточнославянских жилищ: угол около двери предназначается не для печи, а для святого угла с иконами. Печка же помещалась в противоположном углу избы3[lxvii]6. В диагональной модели дома существовало разделение на мужскую и женскую половины. “Женским местом” было место хозяйки возле печи: печной угол и пространство от него до противоположной стены считалось местом хозяйки, называемым в различных местах по-разному– бабий кут, куть, середа, теплюшка, чулан3[lxviii]7. И. В. Маковецкий также отмечает, что место перед устьем печки иногда выделяется в отдельное помещение перегородкой3[lxix]8. Эту часть избы обычно отделяли занавеской от остаьлного помещения, либо дощатой перегородкой, как пишет Д. К. Зеленин, и у русских называличулан, середа, прируби т. д. Название “середа” (т. е. середина) следует считать наследием тех времен, когда печь или очаг ставили в середине жилища3[lxx]9.

Таким образом, мы видим, что основой горизонтальной структуры дома является диагональ печь– “красный угол”.

От расположения печи зависело положение остальных предметов и элементов интерьера избы: центральное место в крестьянской избе занимала большая глинобитная печь, которая не имела дымохода. Такие курные избы (хаты) у русских были широко распространены вплоть до конца XIX века. Печь обычно помещалась в одном из углов избы. Около устья былбабий кут, здесь приготовляли пищу. За боковой стеной печи обычно устраивали примост для спанья, а выше его– полати. По диагонали от печи был красный угол (святой), здесь стоял обеденный стол и висели иконы4[lxxi]0. Подобное соотношение печи и переднего угла –одна из общих и характерных черт восточнославянского жилища. Каждый угол, каждое место в старых традиционных избах имели свое значение. Самым почетным считался передний угол. Здесь всегда стоял обеденный стол, висели иконы. В праздник, и нередко и в будни, стены украшали ткаными и вышитыми полотенцами и т. д. В этой части избы отмечались все важнейшие события в жизни семьи4[lxxii]1. Диагонали “печь –дом” являются результатом религиозно-мифологических воззрений восточных славян и их оформлений картины мира. Именно благодаря этой диагонали ценностная топография жилища становилась предельно ясной: место у печи– “женское пространство”, в красном углу –наиболее почетное и т. д. Благодаря этим ориентирам человек оказывается постоянно связанным с внешним миром. С другой стороны, вся система представлений а внешнем мире таким образом проецируется на внутреннее пространство жилища4[lxxiii]2. В ее основе, как считает, А. К. Байбурин, создают совершенно другую картину мира, характеризующуюся постоянным противопоставлением добра и зла, иначе называемой двоеверием: религиозно-мифологический способ видения мира с его четко разработанной дихотомией (бог– дьявол, свет –тьма и т. п. ) закрепил и , насколько было возможно, “использовал” эту пространственную антитезу, что выразилось в противопоставлении “языческому” центру жилища, каковым осознавалась печь–второго центра, христианского “красного”, или “божьего” угла. Другими словами, противопоставление “печь–красный угол” явилось своего рода материальным воплощением русского двоеверия в структуре жилища4[lxxiv]3.

§3. Семантика дверей и окон

Помимо функции определения картины мира, дом выступал олицетворением границы между человеком и внешним миром. Это одна из главных функций дома: выделить и ограничить в макрокосмосе безопасное пространство, создать микрокосмос. Однако необходимое условие жизни человека–контакты с внешним миром, и в доме, следовательно, должно быть отверстие для входа и выхода. Абсолютно герметичный дом является “неправильным”, поскольку из него нет выхода: это гроб, могила (в русском языке связь– противопоставление дом/домовина; “в него только входят, но не выходят” – македонская загадка о гробе; “беленый дом без двери и окна” – могила в албанской загадке)4[lxxv]4. Т. е. наличие стен, окон, дверей у дома предполагает , в одной стороны, отделение от внешнего мира, а с другой стороны, оставляет возможность сообщения с ним. Семиотическое значение входа и окон очень велико. Наличие входа и выхода– необходимое условие для сохранения домом своего статуса4[lxxvi]5. Особенность символики дверей и окон объясняется тем, что содержание, приписываемое им как граничным объектам, осложняется их специфическим назначением: обеспечивать проницаемость границ.

А. К. Байбурин выделяет два вида связи дома с внешним миром –регламентированную (вход/ выход через дверь) и нерегламентированную (через окно, дымоход и т. д. )4[lxxvii]6.

Страницы: 1, 2, 3