Курсовая: Культурно-бытовой облик учащихся начальной и средней школы XIX начала ХХ веков

[170].

Постепенно становилось ясно, что отсутствует не только возможность преподавать

такие программы, но и смысл в этом. «27 марта 1819 г. Главное Правление Училищ

утвердило составленные Ученым Комитетом новые планы гимназий, уездных и

приходских училищ. Из предметов гимназического курса были исключены мифология,

всеобщая грамматика, начальный курс философии и изящных наук, основания

политической экономии, коммерческих наук и технологии; взамен того было усилено

преподавание языков[171], особенно

древних и расширен курс географии и истории. Из курса уездных училищ исключены

начала естественной истории и технологии и сокращены курсы географии и истории;

латинский и немецкий языки сделаны обязательными только для готовящихся в

гимназию. Для приходских училищ оставлены все предметы преподавания, положенные

по уставу 1804 года»[172]. Однако,

«энциклопедичность первого устава и после 1819г. в значительной степени

сохранялась»[173].

С уставом 1828 года программы этих учебных заведений были опять упрощены. Так, в

приходских училищах остались только неизменный Закон Божий и необходимые

чтение, письмо и первые четыре действия арифметики

[174] (да детям сельских сословий и не полагалось знать больше). И в уездных

училищах учебный курс был сильно сокращен. Больше не преподавались должности

человека и гражданина, правописание и правила слога; добавлено было только

черчение[175]. Изменения коснулись и

гимназического учебного курса, по уставу 1828 года «в оных преподаются: 1)

Закон Божий, Священная церковная история, 2) российская грамматика, словесность

и логика, 3) языки: латинский, немецкий и французский, 4) математика до

конических сечений включительно, 5) география и статистика, 6) история, 7)

физика, 8) чистописание, черчение и рисование»

[176]. Кроме того, «в гимназиях, состоящих при Университетах, обучают и

языку греческому.»[177]. Главный упор

делался на латинский и греческий языки (они и составляли по новому уставу ядро

гимназического курса[178]), что видно

из таблицы недельных полуторачасовых уроков, положенных по уставу 1828 года в

гимназиях:

При этом надо отметить учебный курс в гимназиях высших наук и т.п., который был

очень обширным. Например, в Университетском пансионе, где в конце 20-х – начале

30-х годов учился Д.Милютин, он был такой: «Учебный курс был

общеобразовательный, но значительно превышал уровень гимназического. Так, в

него входили некоторые части высшей математики (аналитическая геометрия, начала

дифференциального и интегрального исчисления, механика), естественная история,

римское право, русские государственные и гражданские законы, римские древности,

эстетика. Из древних языков преподавался один, латинский; но несколько позже,

уже в бытность мою в пансионе, по настоянию министра Уварова, введен был и

греческий. Наконец, в учебный план пансиона входил даже курс «военных наук»!..»

[179].

С сороковых годов, если верить А. Афанасьеву, обучение греческому языку должно

было проходить по желанию учащегося, но такое постановление исполнялось не

всегда: «По положению, греческий язык должны были слушать только желающие,

начиная с IV класса, которым уменьшен был зато математический курс; мы знали

это постановление и изъявили свое нежелание учиться греческому языку. Но

благодетельное начальство, не входя в причины этого нашего нежелания и думая,

как бы выслужиться, завербовав большее число воспитанников для греческого

языка, приказал нам слушать уроки Соб-ча без всяких отговорок»

[180]. Но после известных событий 1848 года ситуация несколько изменилась,

как это описывает Ф. Стулли: «С четвертого класса в нашей гимназии начиналось

преподавание греческого языка; обучение этому языку не было обязательно, но кто

ему учился, получал по окончании курса гимназии право на чин XIV класса.

Поэтому грекофиллами оказывались почти все. События Западной Европы 1848 года,

как известно отразились на порядках наших учебных заведений: из

университетского преподавания была исключена философия, в гимназиях оказались в

немилости древние языки: преподавание греческого языка было в большинстве

гимназий совершенно отменено («Было оставлено, - отмечает Ф. Стулли, - лишь по

одной классической гимназии в каждом округе»), латинский язык начинался только

с четвертого класса и стал предметом необязательным: ученикам предоставлялось

на выбор учиться или латинскому языку, или, начиная с пятого класса, вновь

введенному в преподавание предмету – законоведению, на который перешла льгота,

дававшаяся прежде языком греческим»[181]

.

В результате этих изменений в 1848 году образовательная система стала такой, как

её описывает П.Боборыкин (он пишет о начале 50-х годов): «Когда мы к 1-му

сентября собрались после молебна, перед тем как расходиться по классам, нам,

четвероклассникам, объявил инспектор, чтобы мы, поговорив дома с кем нужно,

решили, как мы желаем учиться дальше: хотим ли продолжать учиться латинскому

языку (нас ему учили с первого класса) для поступления в университет, или

новому предмету, «законоведению», или же ни тому, ни другому. «Законоведы»

будут получать чин четырнадцатого класса; университетские – право поступить без

экзамена, при высших баллах; а остальные – те останутся без латыни и знания

русских законов и ничего не получат: зато будут гораздо меньше учиться»

[182].

С новым царём, с новыми реформами, с принятым новым уставом средних учебных

заведений 1864 года, были утверждены и новые учебные программы. В ставших

классическими гимназиях греческий язык был сделан обязательным, появилась

космография, церковно-славянский язык, естественная история (краткое наглядное

объяснение трёх царств природы), исчезла логика и остался только один новый

язык[183]. Осталось усиленным

преподавание латинского и греческого языков, хорошо преподавалась и математика,

что видно из таблицы недельных часов уроков, положенных по уставу гимназий и

прогимназий Министерства Народного просвещения, Высочайше утвержденному 19

ноября 1864 г.:

Во вновь созданных реальных училищах программа была та же, но разным было

преподавание предметов: «§40. В реальных гимназиях преподаются:

а) В одинаковом объёме с классическими: 1) Закон Божий, 2) русский язык с

церковно-славянским и словесность, 3) история, 4) география и 5)

чистописание.

б) В большом объёме сравнительно с классическими: 6) математика, 7)

естественная история с присоединением к ней химии, 8) и 9) физика и

космография, 10) и 11) немецкий и французский языки (оба обязательны) и 12)

рисование и черчение.

в) Вовсе не преподаются: латинский и греческий языки»[184].

Таким образом, распределение часов уроков в реальных гимназиях по уставу 1864

года было следующим:

Видно, что упор делается на новые языки и естественные предметы.

Во вновь учрежденных прогимназиях ситуация была следующая: «Учебный курс

прогимназий классических и реальных соответствует учебному курсу низших четырёх

классов гимназий классических и реальных»

[185].

В существовавших в это время военных гимназиях их 6-летний учебный курс в 1865г.

был следующим: «Закон Божий (13 уроков), русский язык (30 уроков), естественная

история (10 уроков), физика (5 уроков), математика (34 урока), французский язык

– 26, немецкий – 23, история –9, чистописание и рисование»

[186].

В начальных народных училищах программа было следующая: «Закон Божий, чтение

книг гражданской и церковной печати, письмо, начала арифметики, церковное

пение, где это возможно»[187].

Следующие уставы учебных заведений были связаны с изменением во внутренней

политике Александра II, его отходом от реформ. В 1871 году была утверждена

новая, хотя и не сильно измененная программа классических гимназий. Из таблицы

недельных часов уроков, положенных по уставу гимназий и прогимназий 1871 г.,

видно, что «основными предметами признаются древние языки и математика; им и

уделено наибольшее количество времени. Уменьшено число уроков по Закону Божию,

истории, естествоведению, чистописанию, черчению и рисованию. Космография

заменена математической географией. Вновь введен один урок логики»

[188]:

При изучении таблицы недельных часов уроков, положенных по первому уставу

реальных училищ, Высочайше утвержденному 15 мая 1872 г., можно увидеть, что

программа их отличалась от программы классических гимназий. Иностранные языки

здесь преподавались только новые (и кроме того, в отличие от классических

гимназий, новых языков было два), церковно-славянский не преподавался вовсе,

как и краткие основы логики, зато были включены механика, рисование и

черчение (довольно усиленные), химия, естественная история, и в большем

объеме математика и физика. В 5-м и 6-м классе учащиеся в реальных гимназиях

тратили больше времени на учебу, чем в классических.

В 1872 г. в только что появившихся городских училищах был установлена такая

программа: «1) Закон Божий, 2) чтение и письмо, 3) русский язык и

церковно-славянское чтение с переводом на русский язык, 4) арифметика, 5)

практическая геометрия, 6) география и история отечества с необходимыми

сведениями из всеобщей истории и географии, 7) сведения из естественной истории

и физики, 8) черчение и рисование, 9) пение, 10) гимнастика»

[189].

В приходском училище - например, в 80-х гг. у А. Грекова «преподавалось чтение с

рассказом прочитанного, чистописание и переписка с книги, начало арифметики и

неизбежный Закон Божий: молитва и краткая история Ветхого и Нового заветов»

[190].

Преемник министра народного просвещения Д.А.Толстого граф Делянов был вынужден

предпринять ряд изменений в программах общеобразовательных школ. Например, в

реальных училищах с 1888г. «в первых четырех классах усиливались новые языки и

математика, увеличивалось число учебных часов по физике на 2 и на 2-же по

Закону Божьему, прибавлялся один лишний час на естественную историю и 2 урока

на повторительный курс географии в VI классе. Химия и механика исключались»

[191].

Относительно гимназий в 1889г. было решено: «1)изучение греческой и латинской

грамматик с упражнениями заканчиваются в VI классе, 2)курс двух старших классов

посвятить исключительно чтению авторов, 3)на испытаниях зрелости письменные

переводы с русского языка на древние заменить переводами с древних языков на

русский»[192]. Кроме того, «по Закону

Божию число уроков было увеличено с 13 до 16, согласно с определением

Священного Синода. существенно был изменен план преподаваемых отдельных

дисциплин» - это грамматики, теории словесности и истории русской литературы

[193]. Несостоятельность принципа классицизма становилась всё более явной,

но его все равно пытались сохранить. Таким образом, учебный строй был изменен

следующим порядком[194]:

В 1896г. была принята Примерная программа приходских училищ. Недельные уроки по

ней были примерно следующими[195]:

С конца XIX века началась подготовка к новым реформам образования, наметилось

сближение классической гимназии и реального училища по программам в низших

классах[196].

А. Позднеев пишет: «В 1902 году мы начинали учиться по новой, недавно введённой

учебной программе, которая представляла собой какое-то улучшение по сравнению с

программой 1880-х годов министра просвещения Толстого, когда учащихся «душили»

изучением латинского и греческого языков. По новой программе латинский язык

начинался не с первого, а с третьего класса, изучение греческого было оставлено

факультативно, только для желающих. Было введено преподавание природоведения,

географии и истории, расширялось изучение физики, значительное время было

выделено на преподавание новых языков – немецкого с первого класса и

французского со второго. Преподаванию географии, истории и природоведения

отводилось по два часа в неделю, Закону Божьему тоже два часа, по пять часов

отводилось на русский язык и арифметику, два часа на рисование и по одному часу

на пение и гимнастику»[197].

Д. Засосов и В. Пызин так описывают учебные программы в петербургских

гимназиях: «С первого класса начинали изучать немецкий язык, со второго –

французский, с третьего – латынь.

В восьмом классе был даже разговорный латинский час. Ученикам раздавались

картинки из жизни Древнего Рима, и они должны были рассказать по-латыни

содержание доставшейся картинки.

С пятого класса желающие могли изучать ещё греческий. С четвёртого класса в

системе русского языка целый год изучался церковно-славянский. Кроме

предметов, обычных в средней школе, в старших изучали гигиену, логику,

психологию, законоведение, космографию. Из одного перечисления предметов

видно, что среднее образование давалось в широком объёме.

Закон Божий считался второстепенным предметом, его уроки были два раза в неделю

в течение всех восьми лет, требования к нему были снижены.»

[198].

Осталось отметить только учебные программы коммерческих училищ. Для этого

можно использовать устав Петербургского коммерческого училища за 1841 год:

«Предметы учения в курсе приуготовительном следующие: 1) Закон Божий и

Священная история, 2) языки: русский и славянский, 3) немецкий, 4)

английский, 5) французский, 6) история всеобщая и российская, 7) география и

статистика, 8) математика, 9) чистописание, 10) рисование.

§31. Предметы обучения в курсе окончательном, сверх продолжения выше означенных

предметов, суть следующие: 1) законоведение, 2) физика и естественная история,

3) технология, 4) бухгалтерия, 5) наука о торговле, 6) товароведение и для

всех классов вообще церковное пение и танцы.»

[199]. К концу XIX века программы коммерческих училищ практически не

подверглись изменению. Например, в Академии Щапова программа двух старших

классов была примерно следующая: «Два старших класса считались специальными;

там, в отличие от реальных училищ, изучались коммерческая арифметика и

бухгалтерия, корреспонденция на трёх языках, законоведение, политическая

экономия, товароведение и технология, механика»

[200].

Таким образом, учебный курс напрямую зависел от типа учебного заведения, и

изменения в них из-за государственной политики происходили одновременно.

Вместе они составляли ту учебную систему, под влиянием которой и формировался

культурно-бытовой облик учащихся.

4. Воспитание

Чтобы характеризовать культурно-бытовой облик учащихся, необходимо сказать об их

воспитании. Если для других слоёв общества существовали некие нормы поведения,

этикет, то для учащихся эти понятия только начинали формироваться в процессе их

воспитания. И если для одних этот процесс проходил нормально, и они вырастали

культурными, высокообразованными и отличающимися адекватным поведением людьми,

то для других было действеннее воспитание другого, более низкого качества. М.

Брянцев отмечает, что «агентурные донесения полиции за 1860-70е годы. пестреют

теми безобразиями, которые творили учащиеся гимназий самых разных городов

России. Пьянство, посещение публичных домов, трактиров – вот тот даже неполный

перечень увлечений петербургских гимназистов. Учащиеся в прогимназии г. Вольска

Саратовской губернии «многие искусные воры, некоторые занимаются скотоложством

и онанизмом, а один даже пырнул ножом директора и ударил сапогом в лицо

воспитателю»»[201]. А в Новочеркасской

гимназии, например, «ученики старших классов избивали по вечерам на улице не

угодивших им учителей... пытались, но неудачно, сделать взрыв в квартире

директора в здании гимназии. А старший брат. застал ещё время, когда ученики в

конце года выбрасывали в окно из второго этажа учебные парты»

[202]. А вот отрывок из годового отчёта директора попечителю Харьковского

учебного округа за 1883 г.: «До моего сведения дошло, что многие ученики

гимназии задолго до окончания курса гимназии начинают посещать питейные

заведения и употреблять крепкие напитки. В 1883 году был случай большого

скандала, сделанного учениками гимназии в пьяном виде. Следить за поведением

учеников дело весьма трудное и почти бесполезное, но иногда случайно

открываются факты поразительной безнравственности учащихся. Так, из дневника

бывшего учащегося 4-го класса М-ва, привлечённого к ответственности по делу о

взрыве гимназии, оказалось, что М-ов и другие ученики 4-го класса постоянно

пили водку, посещали публичные дома и, кроме того, сам М-ов систематически

занимался кражей»[203].

В общем-то, всё зависело от воспитателей – в первую очередь, естественно,

взрослых (учителей, надзирателей, гувернеров, смотрителей, директора и др.) и

других учащихся (сверстников и более старших по возрасту).

4.1. Ученик – Учитель

Подразумевалось, что учащиеся в школе получают не только образование, но и

воспитываются здесь: «Гимназии считают своим долгом не ограничиваясь

сообщениями научных сведений, внушать всем учащимся правила доброй

нравственности и честные убеждения.»[204]

. Поэтому на воспитание учащихся воздействовали, прежде всего, учителя и другие

взрослые, начальствующие лица – надзиратели, смотрители, инспектора, гувернеры,

директор. В первую очередь нужно отметить, что понятия педагогики на протяжении

практически всего XIX века не существовало. Учащиеся находились в полном

подчинении своего учителя, поэтому их нравственное развитие зачастую очень

сильно зависело от личности педагога. Нравственный же уровень самого

«воспитателя» не всегда соответствовал нормальному уровню (так в гимназии, где

учился Н. Златовратский, «были надзиратели, по секрету передававшие ученикам о

своих любовных и иных похождениях и вообще с удовольствием беседовавшие на эту

тему.»[205]).

Обычно учащиеся жили под постоянным наблюдением, а потому и в рамках

определенных правил. Особенно много ограничений существовало у пансионеров,

учащихся, живущих на ученической квартире. Так, у С. Аксакова был целый ряд

запретов: «По распоряжению гимназического начальства, никто из воспитанников не

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9