Диплом: Политическая эволюция южных штатов в период Реконструкции

державами, США прежде всего пытались вытеснить их из Западного полушария.

Воспользовавшись новым подъемом освободительной войны кубинского народа против

испанских колонизаторов, господствую­щие круги США начали в апреле 1898 года

войну с Испанией. Раз­громив испанскую монархию, они постарались "освободить" и

Фи­липпины. "Я не хотел Филиппин и не знал, что делать с ними, когда они

свалились нам в качестве дара божьего.., - уверял президент Маккинли. - Я ходил

по ночам по комнатам Белого дома... падал на колени и просил всемогущего бога

ниспослать мне просветление и руководство. И вот однажды ночью оно снизошло на

меня... мне стало ясно, что .во-первых, мы не можем вернуть их Испании - это

было бы трусливо и нечестно; во-вторых, мы не можем отдать их Франции или

Германии, нашим торговым соперникам на Востоке, -это было бы плохим бизнесом; в

третьих, мы не можем предоста­вить их самим себе - они не готовы для

самоуправления и там уста­новится анархия и плохой строй, значительно худший,

чем при ис­панцах; в четвертых, нам не остается ничего другого, как только

взять острова целиком и воспитать филиппинцев, цивилизовать и обратить их в

христиан..."36

В то время как один "обосновывал" захватническую политику США божественными

предначертаниями, оборонными и прочими "высокими" мотивами, другие более

откровенно провозглашали подлинные и далеко идущие цели. "Филиппины наши на

веки веч­ные, - говорил, например, сенатор Беверидж. - А сразу же за

Фи­липпинами расположен необъятный китайский рынок. Мы никогда не отступимся

не от того ни от другого... И мы не отречемся от своего участия в миссии

нашей расы по цивилизации мира, доверенной

нам богом... Тихий океан - наш океан... И Тихий океан - это океан торговли

будущего. Большинство следующих войн будут битвами за торговлю. Держава,

господствующая на Тихом океане, следова­тельно, будет господствовать над

миром."37

Вслед за Филиппинами США окончательно аннексировали Гавайи, Самоа и ряд

других тихоокеанских островов.

Еще с середины XIX века США начали готовиться к захвату одного из важнейших

стратегических районов Тихого океана - Га­вайских островов. Американские

правящие круги и военное руково­дство, особенно флотское, давно уже

вынашивали планы присое­динения этого архипелага, который они собирались

использовать как важный плацдарм для дальнейшей экспансии в бассейне Тихого

океана и проникновения в Азию и на просторы Индийского океана. Вашингтон

всячески поддерживал купцов, плантаторов, заводчиков, усиленно проникавших в

экономику Гавайев, использовал своих миссионеров, под видом научных

экспедиций посылал на острова разведчиков.

В 1875 году США навязали Гавайскому королевству неравно­правный договор, в

1887 году они добились права на строительство в одной из лучших гаваней

Тихоокеанского бассейна - Перл-Харборе на острове Охау своей военной базы, а

в январе 1893 года группа засланных из США заговорщиков организовала на

Гавайях переворот. Мятежники низложили престарелую королеву, а затем

обратились к правительству США с просьбой о помощи. Вашингтон, конечно,

немедленно ее оказал. На острова были посланы амери­канские военные корабли и

транспорты с войсками. Началась воо­руженная интервенция. Через некоторое

время Вашингтон объявил об аннексии Гавайев. Захватив Гавайи, США начали их

милитаризацию. На остро­вах были построены многочисленные базы и опорные

пункты для армии и флота, полигоны, учебные центры, военные городки и

ла­гери. Большое значении придавалось строительству базы в Перл-Харбор. Уже

через несколько лет здесь появились доки и большие причалы, судоремонтные

предприятия и огромные военные склады. Гавайи превращались в "тихоокеанский

Гибралтар" Соединенных Штатов.

Примерно в то же время была осуществлена аннексия в дру­гом районе Тихого

океана - совместно с Англией и Германией были захвачены и превращены в

колониальное владение острова Самоа. Захват этого островного государства был

осуществлен по ставшей уже традиционной схеме: сперва на Самоа прочно

обосновались американские купцы, промышленники, миссионеры (многие из них

являлись агентами военного ведомства и федеральной разведки), затем (в 1878

году) США принудили местных правителей согласить­ся на заключение договора "о

дружбе, торговле и мореплавании", а после этого закрепились с помощью военной

интервенции.

Уже в конце 70-х годов прошлого века США начали на Самоа строительство

крупной военно-морской базы, ставшей потом важ­ным опорным пунктом в

Тихоокеанском бассейне. Расположенная в бухте Паго-Паго на острове Тутуила,

эта база имела обширные средства судоремонта, огромные запасы угля для

кораблей амери­канского флота.

В силу вполне весомых причин идеология, политика и страте­гия открытой

территориальной экспансии стали на рубеже XIX - XX веков отступать на задний

план. Все большее значение и масштабы принимали планы и акции по созданию

"невидимой" империи путем распространения экономического, политического или

военного влияния, господства, протекции США над другими странами и наро­дами.

Стремление к экономической экспансии и господству стано­вится важнейшей

движущей силой внешней политики Вашингтона по мере относительного

"переполнения" страны товаром и капита­лом, которые начали интенсивно

переливаться через национальные границы в поисках наиболее выгодных сфер

приложения на миро­вых рынках.

Доктрина "открытых дверей", провозглашенная государствен­ным секретарем Д.

Хэем 6 сентября 1899 года применительно к Ки­таю, стала одним из важнейших

орудий в проведении дальнево­сточной, а затем и мировой политики США. Она

строилась на учете особенностей складывающейся в Азии обстановки, а также

быстро растущего экономического потенциала американских монополий. По

существу эта доктрина обуславливала требование "равных возмож­ностей" для

всех иностранцев в Китае. При этом ставилась цель подорвать позиции главных

соперников США, открыть путь амери­канскому проникновению в их владения и

сферы влияния сначала в Китае, а потом и в других странах.

Имперские замыслы Вашингтона, связанные со второй миро­вой войной,

распространялись фактически на весь мир и находили свое отражение как в

многочисленных высказываниях, книгах и до­кументах, так и в конкретных

внешнеполитических и военных планах и акциях США. Миллионер и издатель Г. Льюис

в своей нашумевшей брошюре призывал, например, американцев осознать, что XX век

-это американский век: "Он наш не только потому, что мы живем в нем, но и

потому, что это первый век Америки как господствующей в мире силы"38

.

Уже во время второй мировой войны в США получили широ­кое распространение

теории о том, что быстро растущая на воен­ных заказах экономика США будет

нуждаться в послевоенные годы в новых "обширных и свободных" рынках, в

огромном импорте сы­рья и т.д. Эти теории нашли отражение в ряде проектов

создания "Pax Americana", разработанных в недрах ведущей внешнеполити­ческой

организации американского монополистического капитала -нью-йоркском Совете по

международным отношениям. Они оказали определенное воздействие на

послевоенные внешнеполитические программы, подготовленные различными

правительственными уч­реждениями в Вашингтоне.

С началом Второй Мировой войны важнейшее место в поли­тических планах США

занимали не только Европа и Атлантика, но и Тихий океан, особенно его

западная часть - берега Дальнего Восто­ка и Азии. Долгие годы американский

капитал вел здесь борьбу с Японией, усиленно стремившейся превратить

прилегающие к ней районы, а затем и более отдаленные территории в свою

империю. Далеко идущие планы Японии, военные приготовления не были секретом

ни для кого в мире.

За время первой мировой войны, отвлекшей внимание круп­нейших держав от

тихоокеанской проблемы, Япония сильно укрепи­ла свои позиции на Дальнем

Востоке. По Версальскому миру к Япо­нии отошли бывшие германские владения в

Китае - порт Циндао, Шаньдунский полуостров. В частности передача Шаньдуна

была одной из основных причин отказа американского Сената ратифици­ровать

Версальский мир. Для прикрытия своего проникновения в Китай и вытеснения

оттуда других конкурентов Япония использова­ла американскую доктрину Монро,

давая ей японское истолкование:

Азия для азиатов, то есть для японцев. За период войны 1914-1918 гг. выросла

и японская промышленность. Япония не только вытес­няла англо-американских

конкурентов с китайского рынка, но и про­никала уже на латиноамериканские

рынки. Японские товары появи­лись в Мексике, на самом пороге США; соперник

начинал угрожать господству доллара в его собственном доме. Но на стороне

Японии стояла Англия, связанная с ней старым договором о союзе, про­дленным в

1911 году еще на 10 лет. Срок англо-японского союза ис­текал в 1921 году.

Перед началом второй мировой войны США стремились ис­пользовать японский

милитаризм для подавления революционного движения в Китае, а также толкнуть

его на агрессию против Совет­ского Союза. Тем самым можно было на

определенный срок удов­летворить аппетиты молодого японского милитаризма и

удержать его от экспансии в направлении американских сфер влияния. Имен­но

поэтому США не только не помешали, но даже поддержали за­хватнические

действия Японии в отношении Китая. Большие наде­жды некоторые американские

политические и военные деятели воз­лагали и на агрессивные действия самураев

против Советского Союза на Дальнем Востоке (у озера Хасан, на реке Халхин-Гол

и в других районах).

Американские правительственные круги, многие военные ру­ководители в тот

период были уверенны, что в любом случае наи­более возможной является война

между Японией и Советским Сою­зом. Эту мысль поддерживал, например,

заместитель государст­венного секретаря США Уоллес, утверждавший, что Япония

рано или поздно нападет на Советский Союз.

Соединенные Штаты вели с Японией активную торговлю, по­ставляли ей в

значительных количествах стратегическое сырье, в первую очередь металл,

железный лом, нефть и нефтепродукты. В

1940 году Япония, например, получила из США до 60% всей по­требной нефти,

большое количество авиационного бензина и других видов горючего. Этим

бензином, кстати, заправлялась японская авианосная авиация, сыгравшая в

первый период войны на Тихом океане весьма значительную роль.

В то время как летом и осенью 1941 года на советско-германском фронте шли

тяжелые бои, все больше сгущались тучи войны и над Тихим океаном.

Империалистическая Япония, являв­шаяся участником оси Берлин-Рим-Токио (далее -

государства ОСИ), готовилась к агрессии в своей зоне. В Англии и США все еще

рассчитывали, что главным направлением этой войны будет агрес­сия против

дальневосточных рубежей Советского Союза. Диплома­ты уверяли правительственные

круги, что Соединенным Штатам нечего в ближайшем будущем опасаться японского

нападения. Дальнейшие события показали, насколько они были недальновид­ны.

Тезис о том, что Соединенным Штатам "нечего опасаться", искусно поддерживали

японские правящие круги. Немало поработа­ли в этот период многочисленные

правительственные, "деловые" и военные представители Японии, убеждавшие Белый

дом в "друже­ственной и миролюбивой" по отношению к США политике японских

правящих кругов.

Политическое и военное руководство Японии действительно активно разрабатывало

планы нападения на Советский Союз. Но в связи с провалом гитлеровского

наступления на Москву японское верховное командование принимает решение о

кардинальном пе­ресмотре своих стратегических планов. И вооруженные силы

гото­вятся к войне против США, Англии, их владений в Азии и бассейне Тихого

океана.

Когда в Вашингтоне 26 ноября 1941 года проходили оживленные переговоры между

японскими представите­лями и американским руководством, из баз на Курильских

островах тайно вышли в море главные силы японского флота. В ночь на 7

де­кабря они скрытно подошли к Гавайским островам. Атака началась в 06:55, а

к 10:00 все было кончено. Несколько дней в Перл-Харборе хоронили моряков и

солдат - за три часа налета здесь по­гибло 2638 человек и ранено свыше 1200.

Потери в американском флоте превышали потери ВМФ США за всю испано-

американскую и первую мировую войну, вместе взятые.

Боевые действия, начатые Японией, спутали все планы пра­вящих кругов США в

отношении Тихого океана, заставили их срочно искать новые решения,

поворачивать военную машину и всю страну на новые рельсы.

Глава 2.

маневры США среди стран антигитлеровской коалиции.

События второй мировой войны имели огромное значение для исторических судеб

человечества. Участие Советского Союза в войне определило антифашистский

характер борьбы с Германией. Победы Советского Союза во второй мировой войне

вызвали гро­мадный подъем национально-освободительного движения в стра­нах

Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии; обострился кризис колониальной

системы, создавались условия ее распада. Само су­ществование антигитлеровской

коалиции, не означало, что США и Англия отказались от своих захватнических

планов. Со стороны ка­питалистических держав война в Европе и на Дальнем

Востоке по своему характеру оставалась войной империалистической, главную

движущую силу империалистической политики определяли корыст­ные интересы,

вызванные стремлением к мировому господству. Аг­рессивные планы японского

империализма в войне на Тихом океа­не принципиально не отличаются от планов

мировой гегемонии США. Последние же, находились в противоречии с общими

осво­бодительными целями, ради которых создавалась антифашистская коалиция.

Для достижения корыстных целей, обогащения и ос­лабления конкурентов правящие

круги капиталистических стран стремились использовать антифашистское

движение, развернувшееся в результате освободительной войны. Монополии

рассмат­ривали войну как источник получения гигантских прибылей за счет

милитаризации экономики, дешевого использования громадных людских и сырьевых

ресурсов колониальных и зависимых стран.

В условиях широкого участия народов Азии в антифашист­ской коалиции, в

обстановке невиданной популярности освободи­тельных идей, небывалого авторитета

лозунга самоопределения наций, который завоевывал все большее и большее число

сторон­ников в Азии, правящие круги США сочли целесообразным провоз­гласить

политику антиколониализма. Подобное решение созрело под влиянием самых

различных обстоятельств. Оно было продик­товано с одной стороны ростом

антифашистского движения во всем мире, стремлением к свободе азиатских народов.

С другой стороны это решение соответствовало интересам тех кругов США, которые

стремились потеснить европейских конкурентов в Азии ради укреп­ления своих

собственных позиций. На этот шаг их побуждало ката­строфическое положение на

Тихоокеанском театре военных дейст­вий. В то время японская пропаганда,

проводившаяся под флагом борьбы с "белым колониализмом", торжествовала победу:

в пер­вые месяцы войны она завоевала большое число сторонников сре­ди населения

колониальных стран Юго-Восточной Азии. Сообще­ния токийского радио лишь еще

больше усиливали беспокойство защитников интересов британской короны в Азии,

Когда пал Син­гапур, и премьер Тодзё объявил о начале борьбы за "Великую

Вос­точную Азию", в одном из токийских отелей, по сообщению радио Токио

(17.02.1942), собралось до 200 индийцев, проживающих в Японии и признавших

своим предводителем Раш Бихари Босса. Опубликованный от их имени манифест

звучал довольно убеди­тельно: "Мы, индийцы, боролись прошедшие 50 лет против

английской агрессии, думая лишь о том, чтобы Индия была для ин­дийцев и для

Азии; несмотря на тысячи принесенных жертв, наши усилия были обречены на

неудачу, т.к. мы не имели вооруженной поддержки. Настоящая война на Великую

Восточную Азию дает нам блестящую возможность претворить в жизнь нашу вековую

мечту. Дорогие соотечественники ... в соответствии с духом буд­дизма и ислама

поднимитесь до понимания правды и доктрины Ма­хатма Ганди"39. За

этим сообщением последовали новые. Раш Би-хари Босс выступил на собрании

индийцев в Таиланде. Обращаясь к присутствующим, а среди них были и иностранные

послы, Раш Бихари Босс твердо заявил: "Свобода Индии в подлинном смысле этого

слова - проблема, которая может быть решена лишь побе­дой Японии в борьбе с

британским империализмом"40. Японская пропаганда подняла на щит и

движение в среде индийской общины на Филиппинах. Американские военачальники

настойчиво просили Белый Дом принять незамедлительные меры, чтобы ослабить

эф­фект японской пропаганды. Народам необходимо было сказать, что США ведут

войну не ради империалистических целей, а ради идеа­лов свободы и торжества

справедливости. Любой здравомыслящий политик в США приходил к непреложному для

себя выводу: наро­ды должны знать, что их сыны отдают свои жизни не для

сохране­ния рабства, а ради освобождения от иноземных захватчиков. Только тогда

массы угнетенных могли стать реальной и активной силой, выступающей на стороне

союзников по антифашистской коалиции. Вашингтон пока мобилизовывал все средства

внешнепо­литической пропаганды для приобретения друзей в Азии, 22 фев­раля 1942

г. - в юбилейный день, когда отмечалось 210 лет со дня рождения Д.Вашингтона,

Ф.Рузвельт выступил с декларацией. "Ат­лантическая хартия, - заявил президент в

этот день, - распространяется не только на страны, граничащие с Атлантикой, но

и на весь

мир"41. Атлантическая хартия, подписанная правительствами США и

Англии 14 августа 1941 г, декларировала право народов избирать себе "ту форму

правления, при которой они хотят жить..". Заявле­ние президента от 22 февраля

соответствовало общим принципам борьбы США за "открытые двери". В то же время

усилия США бы­ли направлены на решение сложной проблемы: народы должны знать,

что борьба идет за свободу. Убежденность в том, что, сра­жаясь с японским

милитаризмом, каждый борется за свободу, объ­ективно содействовала и

мобилизация людских ресурсов Азии - т.е. решению одной из главных задач,

которая стояла перед США в первые годы войны на Тихом океане. Поиски

американской государ­ственной машиной средств и методов привлечения на свою

сторону многомиллионных масс народов колоний были вызваны самой при­родой

монополистического хозяйства США. Обеспечение прибы­лей требовало от

монополистических кругов США всесторонней мо­билизации материальных и людских

ресурсов. Для американских монополий открывались богатейшие перспективы

получения гигант­ских прибылей. Успешное использование создавшейся конъюнкту­ры

зависело во многом от распределения людских ресурсов как в области

промышленности, так и в сфере военных действий. Широ­кий фронт борьбы с

фашизмом в Европе и на Тихом океане, необо­зримые поля сражений ждали от

народов немыслимых жертв, тре­бовали самого дорогого - миллионов человеческих

жизней. Мо­нополистический же капитал США стремился с большей для себя выгодой

использовать ситуацию, извлечь максимум прибыли из гонки вооружений, нажиться

на нуждах военного времени; увидел для себя широкие перспективы в использовании

людских ресурсов стран Азии; он готов был принести в жертву миллионы жизней

ра­ди обеспечения прибылей.

"Антиколониалистские " лозунги Ф.Д.Рузвельта, отнюдь не были плодом его

единоличных раздумий; они так или иначе одоб­рялись "большим бизнесом", и сам

президент далеко не всегда решался действовать, не заручившись одобрением

влиятельных лиц. Такой крупный финансовый и государственный деятель, как

Бернард Барух, выступал в роли одного из авторитетных наставни­ков

администрации и требовал от Рузвельта проведения более "энергичной и активной"

политики, на которую не мог без опасений соглашаться сам президент42

. Различные средства американской дипломатии были брошены на решение сложной

задачи: как при­влечь на свою сторону народы колоний и зависимых стран, как

ней­трализовать японскую пропаганду, как показать себя в роли побор­ников

свободы и демократии, сторонников освобождения народов от колониальной

зависимости. Лозунги американского "антиколо­ниализма" политические и военные

деятели администрации Руз­вельта использовали в целях осуществления "большой

страте­гии", "стратегии дешевой войны". Опираясь на демагогические по­сулы

американской демократии, они обращались к народам Китая, Кореи, Индии и других

стран Азии с призывами активнее участво­вать в военных действиях на стороне

США.

Интриги американской о политики того времени поражали представителей

национально-освободительного движения. Индий­ская проблема подтвердила

настоящую фальшь дипломатов США, провозгласивших актуальность американского

"антиколониализма". 11 августа 1942 г. представитель США в Дели - Меррил с

беспокой­ством сообщал в Вашингтон о росте антиамериканских настроений среди

сторонников индийского Конгресса. В качестве иллюстраций для подтверждения

своих мыслей Меррил привел заявление Ган­ди: "Вы, американцы, осуществляете

общее с Великобританией де­ло. Вы не можете поэтому не признавать

ответственности за то, что британские представители делают в Индии"43

. Инструкция амери­канского правительства своим военнослужащим в Индии

преду­смотрительно обязывали придерживаться позиций полной безуча­стности по

отношению к конфликтам между правительством Вели­кобритании и индийским

национальным конгрессом. Представитель США в Дели Меррил в донесении от 11

августа 1942 г, советовал своему правительству сохранять "такую позицию в

Индии, которая бы напрасно не беспокоила англичан"44. В августе в

Индии стал известен приказ военного командования США американским

под­разделениям, расквартированным в Индии. Приказ имел в виду прежде всего

первостепенную цель правительства США, состоящую в помощи Китаю, во-вторых,

подчеркивалась необходимость для американских сил со скрупулезной

внимательностью избегать лю­бого незначительного вмешательства во внутренние

политические проблемы Индии или даже малейшего намерения поступать таким

образом. Такова была "осторожность" правящих кругов США по отношению к

политическим проблемам Британской империи. Ма­невры американской дипломатии

вокруг индийской проблемы, скользкие предложения конгресса США предоставить

Индии "статут доминиона", которые практически не мешали продлению господства

над Индией в иных формах, - все это уже в годы войны также пока­зало характер

американского "антиколониализма". Разумная "нере­шительность" американских

"антиколониалистов" приводила, мягко говоря, к нежелательным результатам для

всей антигитлеровской коалиции. Специальный представитель президента США

Филиппе выступил против тех своих соотечественников, которые хотели бы "принять

желаемое за действительное" В своем докладе он, в ча­стности, заявил: индийцы

чувствуют, что они не имеют права голо­са в управлении страной и не несут

никакой ответственности, что им не за что сражаться. Они убеждены, что

принципы, которые провозгласили объединенные нации в этой войне, не относятся к

ним. Американские конгрессмены, прочно связанные с английским капиталом, а

потому и считавшиеся в США "друзьями Индии", пес­симистически смотрели на

решения Индийского конгресса. Лицеме­рие американского антиколониализма в годы

войны на Тихом океа­не подтверждалось различного рода маневрами и уловками, на

ко­торые шла дипломатия США, когда дело касалось провозглашения права на

независимость определенной колониальной страны. Из­вестно, что одним из

важнейших вопросов послевоенного устрой­ства на Тихом океане являлась проблема

будущего Кореи. Корей­цы, на деле познавшие сущность японского колониализма,

связы­вали свое освобождение с победой антифашистской коалиции и справедливо

ожидали от участников войны с Японией конкретного заявления о своем

неотъемлемом праве на полную независимость и государственную самостоятельность.

Ожидали этого заявления и другие угнетенные народы, ибо решение проблемы Кореи

могло бы указать пути для освобождения колоний. Но США не только не

провозгласили право Кореи на независимость в первые годы войны, но и

воздержались даже от, казалось бы, внешне выгодного для них шага - официального

признания "Временного правительства" Кореи. Так же реагировали американские

власти на просьбы филиппинско­го эмигрантского "правительства" - признать

независимость Фи­липпин.

Ведущие монополистические группировки, используя прави­тельственные рычаги,

подчинили интересы стремящихся к огромным прибылям отдельных групп

монополистов и проводили угодную

американскому капиталу политику. Одной из важнейших причин "нерешительности"

США сделать заявление о всеобщем освобож­дении народов является солидарность

американских и западноев­ропейских капиталов. Англо-американские расхождения

оставались в рамках союза монополистических кругов США и Англии,

направ­ленного на сокрушение Японии, и США не хотели навлечь на себя излишние

обвинения в политическом вмешательстве во внутренние дела колониальных

империй Запада.

Движущим мотивом каждого предприятия во время войны яв­лялось извлечение как

можно большей прибыли, последняя обес­печивалась, как уже показано,

всесторонней мобилизацией мате­риальных и людских ресурсов как внутри, так и

вне своей страны. Лозунг "антиколониализма" представители американского

капитала надеялись вполне использовать с целью мобилизации людских ре­сурсов

колониальных стран. Однако инициаторы политики "антико­лониализма" отнюдь не

пытались быть последовательными в осу­ществлении антиколониалистских мер. В

данном случае интересы рвущихся к наживе монополистов США не совпадали с

интересами американской буржуазии в целом, стремившейся к сохранению

капиталистического строя в государствах, судьбы которых во мно­гом зависели

от колониального мира. Государство монополистиче­ского капитала США, действуя

в общих интересах правящего клас­са, готовилось сохранить порядок, способный

обеспечить в пер­спективе экономическую зависимость слаборазвитых стран.

Туман­ные декларации США о праве народов на "самоуправление", с

восстановлением их "суверенных прав", отраженные в Атлантиче­ской хартии;

отсутствие в общих заявлениях Госдепартамента упоминаний о конкретных

странах, как захваченных Японией так и являвшихся колониальными владениями

западных держав, вызы­вало в среде зависимых народов вполне оправданную

насторожен­ность относительно истинных намерений США в войне на Тихом океане.

В каждом районе или колонии, оккупированном японцами, различные слои общества

воспринимали положения Атлантиче­ской хартии применительно к своим странам.

Народные массы хо­тели бы видеть практическое осуществление деклараций о

свободе, местная знать усматривала в обещаниях США возможную для се­бя выгоду

и надежду получить власть из рук своих заокеанских по­кровителей. Вполне

естественно, что в Азии ждали, когда, нако­нец, Вашингтон назовет какую-либо

страну, имеющую право на свободу в послевоенном мире. Но природа

американского империа­лизма не позволяла даже в самый трудный период, в

начале вой­ны, официально провозгласить право определенных стран Азии на

независимость. В этом были серьезные трудности американской дипломатии и

пропаганды. В то же время США, используя военную обстановку, активно

действовали в зоне колониальных интересов Запада, усилилось их экономическое

проникновение в Австралию, Индию и другие страны. Американский

"антиколониализм", по-существу, выступал в роли внешнеполитической доктрины

Ва­шингтона, которая, внешне отвечая духу времени, призвана была скрыть

стремление США к мировому господству.

По мере приближения победы над силами фашизма все сильнее проявлялось то

глубокое противоречие, которое имело ме­сто между планами США, целями англо-

американского союза в войне на Тихом океане и антиколониалистическими

лозунгами аме­риканской пропаганды. Стремление империализма США к

господ­ству, практическая подготовка планов прямой оккупации островов Тихого

океана и основных стратегических пунктов на материке, наконец, идеи единства

интересов англо-американского капитала в

борьбе с национально-освободительным движением довольно от­кровенно

афишировалось в самих США и создавали для американ­ских монополистов

определенные осложнения не только в деле ис­пользования антиколониалистских

лозунгов для борьбы с конкурен­том, но и для повышения своего авторитета.

Англичане не упускали возможности, чтобы при случае поставить сторонников

антиколо­ниализма на место, напомнить своему американскому союзнику: не следует

чрезмерно увлекаться антиколониализмом, если хотите ис­пользовать методы

классического колониализма в войне на Тихом океане45. Для общих

интересов США и Англии было чрезвычайно важно избежать междоусобных трений,

связанных или вызванных некоторыми особенностями колониальной политики США и

Запада.

Сведения о закулисных интригах американских дипломатов, направленных на спасение

колониальных империй Запада, так или иначе просачивались в прессу, на страницах

которой было выраже­но немало тревоги по этому поводу. Лоуренс Солсбери,

например, доказывал различие, которое имело место между провозглашенны­ми США

антиколониалистическими лозунгами и настоящей полити­кой американского

империализма46. Он хотел показать, к чему мо­жет привести подобное

положение: "Подозрения народов Азии к США могут в некоторых районах сорвать

сотрудничество населения с нашими вооруженными силами, когда последние

высадятся в ко­лониальных странах... Возможно, что в некоторых местах

партизан­ское движение может пойти по такому пути, когда нашим людям придется

воевать не с японцами, а с азиатами, которым первона­чально принадлежали

отнятые у них земли"47.

Политические соображения толкали американское командо­вание на привлечение к

военным действиям на Тихом океане колониальных держав Запада:

перспектива национально-освободительных революций на освобожденных от

врага террито­риях убеждала правящие круги США в необходимости укрепления союза

США и Англии. США, конечно, отдавали себе отчет в том, что судьбы

западно-европейского империализма во многом зависят от положения в Азии. По

замыслам американских политиков, поднятые на грабеже колоний и зависимых стран

монополии Англии и Фран­ции должны были стать первой преградой на пути

распространения социализма в Европе, а поэтому и будущее поражение

западно­европейского колониализма в Азии расценивалось дальновидными

американскими политиками как подрыв благополучия капиталисти­ческой системы в

Европе. Английские политические деятели, со своей стороны, к концу войны

вынуждены были признать более бла­гоприятное положение США в капиталистическом

мире и поступить­ся частью своих интересов на Дальнем Востоке ради сохранения

традиционных связей Британской империи, ради объединения сил международной

реакции против национально-освободительного движения в колониях и зависимых

странах. В Лондоне считали це­лесообразным не скрывать намерения определить как

можно более точно сферы интересов США и Англии на Тихом океане. С этой точ­ки

зрения очень важен опубликованный в 1969 году документ Гос­департамента,

относящийся к июню 1945 года, и касающийся аме­риканских оценок положения в

Азии к концу войны. Решение, кото­рое лучшим образом, как утверждали

составители документа, со­гласуется с "двумя политиками США" состоит в

"развитии Дальнего Востока в группу самоопределяющихся наций - независимых или

со статутом доминиона - сотрудничающих друг с другом и с Запа­дом...". Интересы

США - утверждалось далее - требовали, чтобы "Дальний Восток перестал быть

источником колониального соперничества и конфликтов не только между великими

державами, но и между народами Азии". В документе подчеркивалось признание и

суверенитета Франции в Индокитае, невмешательство в "англий­ские владения" и

т.д.48

Как бы то ни было, по мере приближения конца войны в сре­де монополистических

кругов США и Англии обострялось чувство досады, страха и ненависти в связи с

усиливавшимися националь­но-освободительным движением, а вместе с этим росла и

общая заинтересованность в сохранении наиболее удобных для них по­рядков в Азии

49. Западно-европейские колонизаторы, чувствуя свое военно-политическое

бессилие, с надеждой смотрели в сторону США. Бывший генерал-губернатор

колониальной Индонезии с большой откровенностью признавал, что в Индокитае и

Индонезии послевоенные условия резко отличались от условий в других рай­онах

Тихого океана: ни Франция, ни Нидерланды не имели доста­точно сил, чтобы

восстановить "прежнее положение в возвращен­ных территориях"50.

Руководители Госдепартамента полагали, что любое призна­ние Соединенными Штатами

права одной из колониальных стран Тихого океана на свободу и независимость

послужило бы конкрет­ным примером, на который вполне оправданно могли сослаться

в Индии, Малайе, Бирме, Индонезии. В марте 1942 года Гаус писал в Вашингтоне,

что "проблема Кореи зависит от стремлений к неза­висимости других азиатских

народов, в том числе индийцев"51. Точка зрения Гауса разделялась и

Хэллом, последний в меморан­думе на имя президента США рекомендовал отложить

официаль­ное заявление о политике "всеобщего освобождения" до тех пор, пока

"специфические условия", тесно связанные с Нидерландской Индией и Бирмой, "не

позволят сделать это". "Специфические условия" вынуждали правящие круги США

тщательно обдумывать

любое свое официальное выступление, касающееся и проблемы Таиланда. В этом

случае, как и во многих других, американские по­литики считали необходимым

консультироваться, сохраняя при этом чаще всего видимость единодушия, с другими

колониальными державами, имевшими в этом районе традиционные колониаль­ные

интересы. Между правительствами США и Англией была дос­тигнута договоренность о

том, что "Любое заявление, сделанное относительно Таиланда правительствами

Англии, Нидерландов и США, не должно противоречить друг другу"52.

Дипломатическое за­игрывание США с ВИШИ затрудняло американскому

внешнеполити­ческому аппарату выработку официальных заявлений по поводу

бу­дущего французских колоний. Правители ВИШИ, предполагая ско­рую оккупацию

Японией территорий Тихого океана, еще 22 декабря 1941 г. назначили адмирала

Деку Верховным комиссаром француз­ских тихоокеанских владений. Правящие круги

Франции, рискнув­шие пойти на двойную игру, и здесь остались верными интересам

французского монополистического капитала. В их среде укрепля­лась надежда на

то, чтобы при любом исходе войны за француз­ской буржуазией оставалось право

контролировать территории ко­лониальной империи Франции. Еще до начала военных

действий контроль над колониальными владениями Франции на Тихом океа­не

осуществлялся официально движением Свободная Франция. Гу­бернатор Нумеа Сото 20

июля 1940 г. вступил в контакт с Де Гол-лем. А в июле 1941 г. де Голль объявил

капитана 1-го ранга (впо­следствии адмирала) Тьерри д'Аржалье Верховным

комиссаром французских владений на Тихом океане "53.

Контроль деголлевцами важных стратегических районов на Тихом, океане вынуждал

правящие круги США, особенно в период военной опасности, выискивать пути

сотрудничества с де Голлем в вопросах использования баз и ресурсов

тихоокеанских владений Франции, Со своей стороны руководство движения Свободная

Франция, идя на сотрудничество с союзниками, выдвинуло "един­ственное условие",

которое предполагало "уважение суверенитета Франции и деголлевской власти"

54. Иными словами, выдвигалось необходимое условие сохранения колониальных

владений Фран­ции, 15 января 1942 г. Государственный Департамент направил

де­легации движения Свободная Франция меморандум, где, по словам де Голля,

уточнялись обязательства США относительно "уваже­ния нашего (Свободной Франции)

суверенитета на французских островах Тихого океана и того факта, что базы и

оборудование, которые будет разрешено установить американцам, останутся

собственностью Франции. За Францией признавалось право вза­имности на

американской территории, если американские базы сохранятся после войны"55

. Правительство США поручило своему консулу в Нумее официально заявить о том,

что американская сто­рона не признает на французских тихоокеанских островах

никакой другой власти, кроме французского Национального Комитета. 28 февраля

1942 г. американский консул в Нумеа выступил с деклара­цией о признании

Соединенными Штатами власти Свободной Франции в Океании.

Вслед за декларацией американского консула в Нумеа по­следовало заявление

правительства США (1 марта 1942 г.). В заяв­лении, в частности, отмечалось

намерение США вести перегово­ры с теми французскими властями, которые

осуществляют эффек­тивный контроль над соответствующими территориями в зоне

Ти­хого океана. Только после этого де Голль решился сообщить сво­ему комиссару

д'Арванлье о согласии ФКНО на прибытие американских войск на Новую Каледонию. 9

марта 1942 г. во главе круп­ного соединения американских вооруженных сил туда

прибыл ге­нерал Пэтч, Официальная американская пресса разъясняла при­чины

признания американским правительством власти Свободной Франции" на интересующих

США территориях: по ее мнению, при­знание юрисдикции борющейся Франции на Новой

Каледонии, Дар-лана в - Африке подчеркивало лишь растущее значение

тихоокеан­ских территорий и Северной Африки в глобальной союзной страте­гии и

не имело ничего общего с политическими изменениями в этом районе. В период,

когда правительство США, не признавая офи­циально "Свободную Францию",

продолжало заигрывать с прави­тельством ВИШИ, декларации о необходимости

сохранения це­лостности французской империи воспринимались сторонниками ВИШИ и

де Голля как реверанс в сторону французской буржуа­зии, независимо от того, на

каком полюсе сражающихся держав на­ходилась последняя. 15 апреля помощник

Государственного секре­таря Самнер Уоллес подтвердил еще раз желание своего

прави­тельства увидеть "целостность" французских территорий: "Прави­тельство

США признает суверенную юрисдикцию народа Фран­ции над территорией Франции и

французскими заморскими владе­ниями, правительство США стремится к тому, чтобы

увидеть вос­становление независимой Франции и целостности ее территорий".

56

В Англии многих удивляло, что США, декларируя "неприкос­новенность" французской

колониальной империи и необходи­мость ее восстановления, в то же время

рассматривали "неприкос­новенность Британской империи, как неприемлемые цели

войны"57. Действительно, в начальный период войны американская

диплома­тия проявляла к французским колониям больший консерватизм, нежели к

английским. Но не английский и французский народы ждали от США заверений в

необходимости сохранения неприкосно­венности колониальных империй Запада, в

ожидании этого шага американской дипломатии находились одержимые страхом за

свои колонии лидеры буржуазии Англии и Франции. Сами американцы, хорошо

информированные о политике своего правительства, вы­нуждены признать бессилие

Соединенных Штатов в деле привле­чения на свою сторону народов колоний и

зависимых стран. Дизард, например констатировал: "Управление военной информации

США было слабо как раз на том участке, где оно должно быть наиболее сильным в

авторитетном провозглашении послевоенных и военных планов". Деятели

американской администрации признавали, что после того, как Управление военной

информации провозгласило принципы Атлантической хартии среди народов стран,

оккупиро­ванных японцами, возникли "проблемы, решить которые мы были не в

силах"58. Они приходили к неприятному для себя выводу, что таким

образом Управление военной информации "ставило в нелов­кое положение друзей США

и ободряло их врагов". "Специфиче­ские условия", о которых говорил Хэлл, и

которые, по его словам, не давали возможности сделать заявление о всеобщем

освобожде­нии народов, США воздержались в первые годы войны на Тихом океане от

упоминания конкретных стран в своих заявления о праве народов на свободу. Они

отказались от весьма благоприятного для них шага, который, несомненно, оказал

бы позитивное влияние на военные действия союзников против держав ОСИ.

2.2. Политический курс США в странах

Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока.

Намерения правящих кругов США, вступивших в вооружен­ную схватку с Японией,

выражались прежде всего в желании устра­нить основного конкурента, подорвать

его мощь. На пути к дости­жению этой цели представителям монополистического

капитала США пришлось столкнуться, с определенными трудностями. Эти трудности

вытекали из самих событий. Весь их ход оказал револю­ционизирующее влияние на

обстановку в Азии. В период подъема антифашистской борьбы во всем мире,

широкого, движения под лозунгами свободы и демократии, политика основных

капиталисти­ческих стран была направлена на сохранение системы зависимых

территорий, что вызывал протест со стороны народов стран Азии. Героическая

борьба советского народа против немецко-фашистских захватчиков, борьба

китайского народа с японскими оккупантами вдохновляли патриотические силы

стран Азии.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5