Диплом: Политическая эволюция южных штатов в период Реконструкции

В американском Конгрессе уже в первые годы войны на Ти­хом океане о

высказывались мысли о необходимости привлечь ки­тайский народ к более активному

содействию военным усилиям США и с этой целью предлагалось ликвидировать

привилегии экс­территориальности, которыми пользовались в Китае американцы и

англичане. Известные в США военные историки, служившие во время войны в рядах

американской армии, М.Мэтлофф и Э.Снелл, по этому поводу высказали свое

определенное мнение: "Стратегия Соединенных Штатов с самого начала

международного конфликта заключалась в том, чтобы, не оказывая Китаю помощи

значитель­ным количеством американских войск, заставить его активно

участ­вовать к войне"59. Не только стремление объединить усилия

народов в единый фронт антифашистской борьбы лежало в основе се­натских

призывов к мобилизации людских ресурсов стран Азии для борьбы с Японией. В

данном случае превалировали интересы мо­нополистического капитала США,

невидимыми нитями направляв­шего линию Конгресса. На пути широкой мобилизации

народов Азии на борьбу с Японией стояла серьезная, нерешенная проблема -Индия.

Британская корона сковывала силы индийского народа и других народов Азии и

поневоле вызывала болезненные эмоции в США, желавших обосноваться в сфере

имперских владений Анг­лии. Любое вторжение американцев во внутренние дела

британской империи сопровождалось беспокойной лихорадкой в Уайт-Холле. Даже

отдаленные намеки на провозглашение хотя бы в общей дек­ларативной форме права

колониальных народов на свою государ­ственную самостоятельность встречались с

неприкрытым раздра­жением в кругах английских консерваторов, стойко охранявших

свои интересы. Людские ресурсы Индии и других колониальных стран были

богатейшим резервом, использование коего рассмат­ривалось в США в качестве

первоочередной необходимости в вой­не на Тихом океане. "Президент и я перед и

после Перл-Харбора были уверены, - вспоминал Хэлл, - индийцы будут сотрудничать

лучше с англичанами, если их убедят, что они получат независи­мость сразу же

после войны" 60. Реалистические выводы остава­лись лишь в качестве

материала для будущих мемуаров, а в тот пе­риод, к сожалению, не приводили

американских политиков к неза­медлительным и решительным действиям. Чем же

объяснялась двойственность американской позиции. В Вашингтоне отдавали се­бе

отчет в том, насколько щекотливой является проблема, кото­рую Уинстон Черчилль

считал своей собственной. С другой сторо­ны, по признанию бывшего

государственного секретаря Хэлла, американские политики понимали, что

отсутствие каких-либо мер с их стороны приведет к нежелательным для США

последствиям: народы азиатского региона поймут, что Америка помогает Брита­нии

сохранить ее имперскую политику на Востоке.

В этих условиях в американском Конгрессе раздавались неослабевающие требова­ния

повлиять на политику Англии по отношению к Индии и другим странам, находившимся

под британским "попечительством". Еще при составлении списка участников

подписания декларации Объе­диненных Наций США оказывали определенное давление

на Анг­лию, пытаясь повлиять на политику последней по отношению к Индии; 27

декабря 1941 г, президент США в меморандуме на имя государственного секретаря

указал на желательность включения Индии в список первых государств, ведущих

войну . Британские возражения тогда, казалось, нельзя было поколебать ничем.

По­сол Англии в США Галифакс в беседе с помощником государствен­ного секретаря

отрицал возможность включения Индии в список воюющих государств. 61

50-го же декабря 1941 г. устами Галифакса Форин оффис, наконец, согласился с

американскими предложения­ми. Но английские проекты были обставлены целым рядом

уловок, которые обеспечивали за Англией право не считать Индию как

са­мостоятельное государство на международных переговорах. 25 февраля 1942 г.

возможность более широкого использования люд­ских ресурсов стран Тихого океана

стала предметом оживленного обсуждения в комитете по иностранным делам. И

поскольку про­блема Индии оказалась в центре внимания, дискуссия не обош­лась

без проявления серьезных антианглийских настроений, Там было открыто заявлено:

"...даже если индийцы и будут иметь ору­жие и снаряжение в своих руках и

способные американские офице­ры будут командовать ими, народ не пожелает

бороться лишь для того, чтобы продлить господство англичан над собой". Сенаторы

предлагали принять также конкретные меры, чтобы заставить Ве­ликобританию пойти

на уступки; они оперировали, казалось, вески­ми аргументами - помощь США Англии

(в основном путем ленд-лиза), ее экономическая зависимость от Америки позволяют

США юридически обосновать американские участие в имперских делах и

предоставляет США право требовать от Англии политического урегулирования в

рамках Британской империи. Однако любые тре­бования в американском Конгрессе

"диктовать Англии то, что она должна делать", не выходили за рамки

политического кредо США. Сенаторы выступали лишь с пожеланиями добиться от

Англии по­литического урегулирования внутри ее империи и предоставления Индии

статута автономии. Эти предложения не включали да и не могли включать в себя

каких-либо конкретных указаний на офици­альное признание за Индией права на

полную государственную самостоятельность и самоопределение, не содержали и

намека на возможность достичь этой страной равенства в семье других наро­дов.

Ощущая за своей спиной своеобразную поддержку союзника, Англия решилась на

испытанное средство империалистов: туман­ными посулами, половинчатыми

реформами, обещаниями предос­тавить автономию, английские политики пытались

сохранить свое колониальное господство в Индии. Известно как был решительно

отвергнут индийским Конгрессом представленным английским эмиссаром Крипсом на

переговорах с лидерами индийских партий проект декларации о предоставлении

Англией Индии права доми­ниона после войны. Руководство конгресса не признало

деклара­цию в основном потому, что она не предусматривала создание ин­дийского

правительства до конца войны и поощряла сепаратист­ские тенденции князей и

Мусульманской Лиги 62. Ширилось начавшееся еще в 1940 г.

антияпонское движение в Индокитае. Со­стоявшаяся в январе 1942 года сессия

Всеиндийского комитета кон­гресса приняла специальную резолюцию, в которой

выражалось сочувствие советскому народу и симпатии к китайскому народу в борьбе

с японской агрессией 63. На массовых митингах, состояв­шихся в

Нью-Йорке и Лос-Анжелесе представители рабочего клас­са, негритянской

общественности США резко осудили колониаль­ную политику Британии в отношении

Индии 64. На Филиппинах в марте была создана антияпонская народная

армия "Хукбалахап";

благодаря усилиям которой были освобождены в центре острова Лусон несколько

районов.

2.3. Проблемы дальневосточной политики США.

В то время как Советское правительство добивалось полного разгрома фашизма и

боролось за осуществление принци­пов послевоенного демократического устройства,

в Вашингтоне стали обращать больше внимания на проблемы: как наиболее вы­годно

для себя закончить войну на Тихом океане, как наиболее удачно заполнить

создаваемый в освобожденных от конкурентов районах "вакуум", как удержать

"стабильность" колониальных по­рядков в Азии. Перспективы вступления СССР в

войну на Тихом океане, рост национально-освободительного движения в Китае

толкали американских военных и политических деятелей на более тщательное

обдумывание своих решений, связанных с военными действиями на Тихом океане. В

январе 1945 года группа стратегии и политики при военном ведомстве, оценивая

соотношение сил в Азии в связи с приближением конца войны, пыталась насторожить

Объединенный комитет начальников штабов, советовала этой ор­ганизации "более

тщательно следить за политическим эффектом тех или иных военных решений".

65 Некоторые военные специали­сты в США утверждают, что в последний год

войны ответствен­ность, возложенная на Макартура, все в большей степени

прини­мала "политическую окраску". Вопрос о том, сколько и какие после­военные

базы будут приобретены Соединенными Штатами, выдви­гался на первый план.

Перспективы политического положения на Тихом океане в то время ничего доброго

не сулили США. Невоз­можно было остановить мощное антифашистское движение в

стра­нах Европы и Азии, нельзя было пойти на открытое осуществление планов,

противоречащих интересам народов. В атмосфере острых внутриполитических интриг,

администрация Ф. Рузвельта готови­лась к Ялтинской конференции, на которой были

согласованы и приняты решения по основным вопросам, касающимся хода войны и

особенно послевоенной политики трех держав. Решение Совет­ского Союза о

вступлении в войну на Тихом океане было логиче­ским итогом событий второй

мировой войны. В интересах всей ан­тифашистской коалиции народов Азии

необходимо было нанести сильный сухопутный удар по плацдармам Японии на

материке.

Территорию Китая, Маньчжурии, Кореи Токио рассмат­ривало в период войны

необходимой опорой для длительных воен­ных действий и дальнейшего продвижения

в Азию и возможной войны с Советским Союзом. Подобные планы побудили Японию

создать на этих территориях мощный военно-промышленный ком­плекс.

Важное место в японских планах занимала Корея. Более чем в течение тридцати

лет японцы использовали сырьевые ресурсы на этой территории, эксплуатировали

корейское население и пре­вращали страну в военный плацдарм, в базу для

военно-морских сил. Проводилась политика полной колонизации Кореи. Террором,

мероприятиями т.н. "ассимиляции" населения Кореи японские за­хватчики

стремились максимально использовать богатства корей­ского народа, людские

ресурсы страны для нужд империалистиче­ской войны. В экономике колониальной

Кореи хозяйничали япон­ские концерны Аюкова, Мицуи, Мицубиси, Сумито, Ясуда,

Дайоти и др. Участие Японии в "антикоминтерновском пакте" и тройственном

союзе, враждебные по отношению к СССР провокации японской военщины, наконец,

постоянная угроза дальневосточным границам Советского Союза со стороны Японии

требовала от Советского правительства принятия определенных мер.

Эти меры и были официально одобрены союзниками на Ялтинской конференции.

Противники Ф. Рузвельта, уже тогда го­товили месть против величайшего

реалиста в политике XX века, обвинив президента в том, будто в вопросах

дальневосточной политики последний смотрел сквозь "красные" очки. Нет, не

"ошиб­ся", не случайность, а объективные условия привели Ф.Рузвельта к

решению о целесообразности привлечения СССР к войне на Тихом океане. Эти

объективные условия - победы Советской Армии в Ев­ропе, международный

авторитет Советского Союза.

Весной 1945 года некоторые государственные деятели США начали вести подкоп под

союзнические обязательства на Дальнем Востоке. Они поставили под сомнение

содержание термина "безо­говорочная капитуляция" в отношении Японии, принятого

первона­чально членами антифашистской коалиции в качестве основы послевоенной

дальневосточной политики. 1-го мая 1945 г. военно-морской министр Форрестол,

выступая перед представителями ми­нистерства иностранных дел и военного

ведомства призвал слу­шателей обратить внимание на политические цели США в

районе Дальнего Востока. Форрестол публично задал вопрос: "какая страна -

Япония или Китай будут выполнять роль "сдерживающей" силы на Дальнем Востоке?"

66. Заместитель государственного секре­таря примыкал к Форрестолу,

привнося в эту группу умение и опыт дипломата высшего уровня. Грю не признавал,

например, в качестве необходимого условия осуществления безоговорочной

капитуляции ликвидацию императорской власти в Японии, он тре­бовал сохранить

трон и роль императора, "особенно если импера­тор сможет быть использован

американцами в перспективе". Пре­зиденту понравилась идея Грю, однако он должен

был отклонить это предложение, объяснив свое решение тем, что "союзная

кон­ференция" мешала сделать это. В основе сдержанности прези­дента лежал

военно-стратегический смысл - сознание того, что только вступление Советского

Союза в войну с Японией может обеспечить в короткие сроки разгром сил японской

военщины на материке. Это обстоятельство, конечно, не могло не повлиять на

решения президента не осуществлять односторонние действия, связанные с

провозглашением принципов послевоенной политики в отношении Японии.

Наиболее сильные опасения в среде правительственной ад­министрации были вызваны

возможностью потерять Китай в каче­стве нежелательной для США политической

издержки вступления Советского Союза в войну с Японией. Один из политических

совет­ников посольства США в Китае Джон Дэвис в надежде открыть гла­за

Госдепартаменту на завтрашний день отмечал, что "если Советский Союз, вступив в

войну с Японией, пошлет свои армии в Китай, то для США будет невозможно

завоевать в свою сторону ... китай­ских коммунистов".67

Когда решалась судьба китайской революции, правящие кру­ги США вынашивали планы

подчинения своему влиянию сил на­родно-освободительной армии Китая и

использования в этих целях агентуры Чан Кай-ши. Однако усилия Вашингтона

ослаблялись некоторыми тенденциями среди американских военных и политиков,

аккредитованных в Китае. В конце 1944 г. и начале 1945 г. в сте­нах

американского посольства шла невидимая борьба вокруг того, как лучше укрепить

позиции США в Китае. Обе стороны: американ­ский посол Хэрли - с одной и

американские дипломаты Джон Дэвис и Джон Сэрвис - с другой стороны, работали,

как казалось, в атмо­сфере обоюдного недоверия и несогласия. Расхождения

касались, прежде всего, методов объединения враждующих сторон в Китае. Проект

Хэрли предусматривал оказание Чан Кай-ши как можно большей помощи и поддержки и

необходимость (без давления) по­советовать ему достичь соглашения с

коммунистами. Этот проект основывался на предположении о том, что с мощной

поддержкой со стороны США (при "молчаливом" одобрении со стороны Советско­го

Союза) националистическое правительство Чан Кай-ши сумеет все же поставить

вооруженные силы коммунистов под "объединен­ное командование", руководящую роль

в котором, конечно, будут играть гоминдановские и американские офицеры.

Предполагалось также включение коммунистов в правительство Чан Кай-ши на

ус­ловиях благоприятных для Гоминдана. В результате такой комби­нации появилась

бы ширма, названная в духе времени "коалицион­ным правительством", единственным

назначением которого была необходимость маскировать полный контроль в стране

гоминьдановцев и их американских покровителей.68 Американские

диплома­ты, напротив, считали, что безоговорочная поддержка Чан Кай-ши сделает

генералиссимуса еще более непримиримым и предотвра­тит его соглашение с

коммунистами. Они полагали, что "объедине­ния" можно достичь лишь благодаря

давлению на Чан Кай-ши, вынудив его согласиться с приемлемыми условиями

коммунистов. Американские политические деятели типа Дэвиса и Сэрвиса исхо­дили

из не лишенных здравого смысла предложений; чанкайшист-ское правительство было

нежизненным даже с американской помо­щью, которая не могла иметь высокую

эффективность и, безус­ловно, не могла предполагать вооруженную интервенцию. 7

ноября 1944 г. Дэвис докладывал из Китая результаты своих наблюдений за планами

Чан Кай-ши. По его мнению, генералиссимус в своей политике развязывания

гражданской войны полагался на слишком шаткие основания, на свои, находящиеся в

состоянии разложения вялые легионы, на свою бюрократию, свой "бесплодный

политиче­ский морализм" и те нервирующие заверения из-за рубежа о том, что он

выдержит испытания.69

Более глубокое, чем, пожалуй, у Хэрли, знание китайской действительности не

останавливало противников первого варианта от поддержки проектов "коалиционного

правительства". Они также и, может быть не меньшей степени, чем Хэрли,

задумывались над перспективой создания коалиционного правительства с включением

в него коммунистов, однако с существенным дополнением, отправ­кой военного

снаряжения Красной Армии, что, по мнению амери­канских политиков, должно было

способствовать укреплению поли­тического контакта США с китайскими коммунистами

и изоляции их от Советского Союза. Вместе с опасениями перед возможным

всту­плением Советского Союза в войну на Тихом океане в Вашингтоне усиливалась

тревога за судьбы разлагавшегося режима Чан Кай-ши. 4 января 1945 г. Стеттиниус

докладывал Рузвельту: "Чан Кай-ши оказался перед дилеммой. Коалиция будет

обозначать конец консервативного господства Гоминдана и предоставление

возмож­ности для более сильных и популярных коммунистов распростра­нить свое

влияние там, где возможно контролирует Гоминдан. Провал переговоров с

коммунистами, которые с каждым днем приобретают силу, вызовет опасность

неизбежного падения Го­миндана. Вслед за назначением генерала Ведемейера

командую­щим китайским театром военных действий, а Хэрли - послом США в Китае

последовал целый ряд решительных мер, были предприня­ты усилия с целью

остановить японское наступление. Меры эко­номического порядка внутри Китая

опирались в основном на про­дажную политику Чунцина.70

Вместе с утверждением Управления военного производст­ва, где заглавную роль

играли американские советники, начала действовать американская техническая

миссия. В последнюю вхо­дили пять специалистов по производству стали и один,

видимо, игравший не последнюю роль в деле американского проникновения в страну,

специалист по производству ... алкогольных напитков. В Китай нахлынули

американские военные и дипломаты, промыш­ленники. Но все это было напрасной

тратой сил и средств. Гомин­дан продемонстрировал свое политическое бессилие,

спасти его могло лишь чудо в виде прямого иностранного вмешательства. На это

Вашингтон не мог, решится, - не позволила международная и военно-политическая

обстановка. Другой, не менее важной в ме­ждународно-политическом плане и

непосредственно связанной с перспективой вступления Советского Союза проблемой

была про­блема послевоенного устройства Кореи. Будущее японской колонии

по-прежнему являлось предметом длительных и острых дис­куссий в среде военных и

политических деятелей США. Американ­скому правительству было хорошо известно,

что Советский Союз выступал против пребывания каких-либо иностранных войск на

территории Кореи. Однако Стимсон, игнорируя пожелания своего союзника,

настаивал перед президентом на необходимости дисло­цировать на Корейском

полуострове американские сухопутные вой­ска и части морской пехоты.71

Если дипломатические круги предпо­лагали использовать международную опеку над

Кореей в качестве новой формы колониализма, то военное руководство надеялось

добиться выгодных для себя результатов под флагом "единого союзного

командования".72 Одна из рекомендаций к Потсдаму воен­ного

департамента, одобренных Координационным комитетом го­сударственного, военного,

военно-морского департаментов и Объе­диненным комитетом начальников штабов,

касалась Кореи. В ней, в частности, предусматривалась капитуляция японских

войск в Ко­реи перед советскими войсками - севернее 38 параллели, а юж­нее -

перед войсками США.73 Это положение и было, затем зафик­сировано в

протоколах Потсдамской конференции союзников; "со­ответствующие начальники

штабов согласились принять 38-ю па­раллель в качестве разграничительной линии

военных действий американских и советских войск в Корее".74 По мере

того как идеи национального освобождения в большей степени овладевали ши­рокими

массами китайского и корейского народов, росло и смяте­ние в правящих кругах

США. Руководители американской армии все чаще обращались к рекомендациям

генерального штаба США, где в связи с приближением конца войны Объединенному

комитету на­чальников штабов предписывалось более тщательно следить за

политическими проблемами и за политическим эффектом тех или иных решений.

Сторонники ревизии дальневосточной политики

США из военного департамента США брались за непосильную для себя задачу -

предопределить выгодный для американского импе­риализма исход войны на Тихом

океане, а для большей убеди­тельности подкрепляли свои суждения выводами о том,

что "Россия способна нанести поражение Японии и занять Сахалин, Маньчжу­рию,

Корею, Северный Китай прежде, чем вооруженным силам США представится

возможность оккупировать эти районы.75

В США усиливались настроения за пересмотр дальнево­сточной политики. В своем

письме Макартуру, Маршалл довери­тельно сообщал о существовании в верхах двух

точек зрения по этому вопросу. Сторонники одной точки зрения выступали за

дли­тельные приготовления к операциям широкого масштаба, преду­сматривали

высадку и закрепление в Шаньдуне, Корее или на ост­ровах Цусимского пролива.

Этот план предполагал изоляцию Япо­нии от материка и капитуляцию противника без

вторжения на терри­торию метрополии. Осуществление основных операций при этом

варианте намечалось к 10-му декабря. Сторонники второго вари­анта исходили из

необходимости вторжения на территорию Японии к концу года, их положение

подкреплялось соображениями об ос­лаблении противника его воздушных и

военно-морских сил.76 Ко­мандование США на Тихом океане особенно

интересовал вопрос, когда и где Советская армия начнет свое наступление. Доклад

Объединенного комитета начальников штабов подготовленный еще 2 декабря 1943 г.

предусматривал необходимость специаль­ных приготовлений на случай, если это

событие произойдет. Изу­чение проблем достижения победы над Японией, -

указывалось в докладе, - связано с целым рядом предложений, одно из которых, по

мнению комитета, состоит в том, что "Советский Союз может вступить в борьбу с

Японией вскоре после победы над Германией и наши планы предусматривают, что

всевозможные приготовления должны быть сделаны для того, чтобы умело

воспользоваться этим событием. Дальнейший прогресс будет зависеть от

перегово­ров с Советами". Какие же приготовления, как считали военные,

необходимо было сделать при возможном вступлении Советского Союза в войну на

Дальнем Востоке? Программа комитета включа­ла следующее: "1). Мы настаиваем на

том, чтобы СССР вступил в войну как можно скорее; необходимо опросить их о

времени вступ­ления в войну, о том, что они предполагают делать при

вступле­нии, какую помощь ждут от нас... 4) Мы должны последовательно изучать

положение, чтобы быть готовыми приспособить наши опе­рации всюду, где СССР

вступит в военные действия". Для послед­него предполагалось вступить на

Камчатку и в прибрежные районы Дальнего Востока, захватить и удерживать

северную часть Куриль­ских островов и открыть дорогу по морю в прибрежные

районы.77

5 августа командование США на Тихом океане получило сек­ретное сообщение о том,

что на следующий день будет сброшена атомная бомба на объекты южнее Токио. США

становились на путь атомной дипломатии. 8 августа пришло второе сообщение,

которое несколько ослабило впечатление от первого, - Советский Союз вступил в

войну на Тихом океане. Потсдамская декларация от 26 июля 1945 г. от имени США

Англии, Китая обратились к Японии с призывом о безоговорочной капитуляции. В

общие политические принципы, которые согласно декларации должны были быть

приме­нены к побежденной Японии, включались, как известно, положения о

соблюдении условий каирской декларации, о лишении Японии плодов агрессии,

восстановление территориальной целостности Китая и независимости Кореи. В то

время когда в залах Потсдамского дворца американские политические деятели и

военные вслух восторгались по поводу декларации о гуманных целях войны против

Японии и прославляли этот документ, государственный аппарат в Вашингтоне

захлестнула антисоветская лихорадка, там активизиро­валась подготовка планов

открытой агрессии в районе Дальнего Востока, а усилия направлялись в основном

на то, чтобы оккупиро­вать основные стратегические пункты на материке, прежде

чем вооруженные силы СССР и народно-освободительной армии нач­нут там военные

действия.78 Военное командование США не огра­ничилось лишь

приказами, а приступило к проверке исполнения принятых решений, оно торопливо

исполняло приказы о переброске своих войск в ключевые порты Китая, внимательно

изучало пла­ны первоочередной оккупации основных районов Дальнего Восто­ка. С

этой целью американский генерал Ведемейер детально обсу­ждал с Чан Кай-ши

проблемы помощи гоминдановскому правитель­ству в овладении территории Китая,

находившейся под контролем Японии. Чан Кай-ши не скрывал от своего собеседника

чувство ве­личайшей самонадеянности, - он говорил: "своевременный захват Пусана

способствовал бы установлению китайского контроля в Ко­рее".79

Конечно для США не были секретом особые планы Чан Кай-ши по отношению к Корее,

деятельность т.н. "временного прави­тельства Кореи" в Чунцине. Американские

политики по-прежнему, как могли, поощряли планы Чан Кай-ши на установление

послево­енного контроля в Корее, надеясь использовать гоминдановскую агентуру.

Отсюда и горячее желание помочь Чунцину укрепить по­зиции Чан Кай-ши перед

лицом вступления Советского Союза в войну с Японией. На заключительной стадии

тихоокеанской войны США и Гоминдан выступили единым фронтом против сил

на­ционально-освободительного движения китайского и корейского народов. В США

стали тщательно разрабатывать планы расшире­ния своего влияния на Дальнем

Востоке. Все они имели резкую им­периалистическую, антидемократическую

направленность.

Глава 3.

3.1. Политика США в отношении стран Юго-Восточной Азии.

Дальновидные государственные деятели вполне сознательно шли на укрепление

антифашистской коалиции и считали необходи­мым учитывать позицию Советского

Союза по вопросам послевоен­ного устройства как в Европе, так и в Азии.

Разрастающаяся анти­фашистская борьба народов Китая, Кореи, Филиппин, Малайи,

Ин­донезии, Индокитая, усиливавшаяся тяга народов стран Азии к не­зависимости

приводила американских политиков к заключению:

спасти колониальную систему в прежнем виде они не смогут. В ию­не 1942 г. устами

президента был высказан вывод, к которому при­шли правящие круги США: "... в

конечном счете белые нации не мо­гут надеяться на то, что им удастся сохранить

эти районы в качест­ве колоний"80. Здесь, конечно был и скрытый

смысл - увидеть тор­жество политики "открытых дверей". Для многих

представителей крупнейших монополистических объединений США будущее коло­ний

Запада не выглядело слишком туманным. Опыт господства се­вероамериканского

капитала в Латинской Америке подсказывал США формы и методы замаскированного

вторжения в экономику слаборазвитых стран, подчинения хозяйственной и

политической жизни интересам крупного капитала США. Идея учреждения

специ­альных институтов для "выучки" колониальных народов вызвали волну

беспокойства в Великобритании. Там справедливо усматри­вали в американских

предложениях по опеке угрозу незыблемости Британской империи. Подобная реакция

на предложение США по опеке была вполне оправданна.

С конца 1942 г. американская и английская сторона обме­нивались проектами

заявлений по колониальному вопросу. 9 де­кабря 1942 года находящийся в

состоянии сильной тревоги Воен­ный кабинет принял проект английской декларации

по вопросам бу­дущей колониальной политики. Это мероприятие рассматрива­лось,

по признанию Вудворда, необходимым в связи "с настрое­нием общественного

мнения, в основном в США и некоторого рода туманными идеями американского

президента по опеке"81. Военный кабинет Англии, чувствуя свое

бессилие перед лицом сильного на­жима США, признал целесообразным разработать

ряд мероприя­тий, которые могли бы амортизировать силу удара, уготовленного

американским союзником в самое сердце Британской империи. Ка­залось, жадность

американцев готова была свести английскую им­перию лишь к британским островам.

Более смелее по отношению к британским интересам Госдепартамент вряд ли мог

поступить, ко­гда включал даже Индию в число стран, к которым США планирова­ли

принять меры по "подготовке к самоуправлению"82.

Излюбленным ходом американской дипломатии были пред­ложения о международной

опеке над колониальными странами, в которой ведущая роль отводилась

Соединенным Штатам. Англия оказалась в состоянии противопоставить

американской идеологии лишь потрепанную легенду о своей цивилизационной

миссии в Азии. Однажды, в разгар военных событий в беседе Ф.Рузвельта и

одного из высокопоставленных наместников английской короны сэ­ра Клиффорда,

были ярко выражены абсолютно противоположные точки зрения на проблемы

американского и английского колониа­лизма. Клиффорд дал следующую

характеристику колониализму США: "Я часто указывал Министерству колоний, что

наша форма

колониализма не отвечает духу времени и что мы должны принять такую колониальную

политику, которой следуют США. Такая поли­тика более практична, чем наша...

система предоставляет колони­зирующей державе все благоприятные удобства, в

которых она ну­ждается, не беря на себя никаких обязательств, не беспокоясь за

политическую администрацию, здравоохранение, образование и др., а так же

обеспечивает источником рабочей силы на месте на основе принципа: бери или

уходи, не затрудняя колонизирующую державу профсоюзными волнениями"83

.

Новые планы США, связанные с предоставлением формаль­ной независимости ряду

колониальных стран наталкивались на упорное противодействие Великобритании.

Заявление Черчилля от 10 ноября 1942 г. довольно часто вспоминалось английскими

поли­тиками как яркий пример настойчивости и твердости защитников ус­тоев

некогда могущественной Британской империи: "Мы намере­ны удержать то, что

является нашей собственностью... Я стал премьер-министром его величества не для

того, чтобы председа­тельствовать при ликвидации Британской империи."84

. Антиколо-ниалистский дух времени, настойчивые требования США учредить в

послевоенном мире систему опеки с целью оказания "помощи колониальным странам в

деле достижения независимости", выну­дили Британию идти на более изощренные

уловки за свои интере­сы. Политика США, проявлявшая в то время известную

дипломати­ческую щепетильность, бесповоротно устремлялась к приобрете­нию

гегемонии в Азии. Такая политика, находилась в противоречии с принципом

самоопределения наций. В глазах американских поли­тиков опека выглядела в

качестве средства закабаления народов. Период опеки имелось в виду использовать

для подготовки социальной базы колониализма. Существенная оговорка Каирской

дек­ларации о предоставлении независимости Корее "в должное время" скрывала

хитроумные маневры американской дипломатии направ­ленной на распространение

после войны своего влияния на коло­ниальные страны. Оговорку "в должное время"

предполагалось ис­пользовать как лазейку для установления в послевоенной Корее

опеки великих держав.

Различного рода проекты организации опеки над районами колониальных империй

Запада и освобождения от японского управления территорий занимали

значительное место в секретных переговорах государственных деятелей США и

Англии. В вопросе об опеке, так же как во многих других вопросах военного и

полити­ческого порядка проявилось острое, казалось, непримиримое

со­перничество колониальных держав за распределение сфер влия­ний, за

главенство в решении вопросов послевоенного урегули­рования. Нужны были

гигантские усилия, чтобы прикрыть корыст­ные замыслы финансово-политических

кругов великих держав.

Коренные изменения в ходе войны в пользу антифашистской коалиции позволили

правящим кругам США говорить о победе над державами ОСИ как о возможной в

недалеком будущем перспекти­ве. Если до решающего перелома в ходе войны идея

опеки над ко­лониями и освобожденными от японцев территориями являлись лишь

предметом секретных переговоров и служила шатким под­спорьем для туманных

прогнозов американских государственных деятелей и журналистов, то в 1943 году

об опеке заговорили от­крыто, как о весьма необходимом институте послевоенного

устрой­ства. Уже в 1942 г. один из видных американских идеологов Вайтон писал о

необходимости создания взамен старой колониальной сис­темы новой, более

совершенной организации.85 Он, например, утверждал, что Азия

"нуждается в том, чтобы ее тренировали и

обучали правам гражданства"86. По его мнению, эту ответствен­ность за

"обучение Азии" должны были взять на себя США. Сожа­лея о том, что до сих пор

не была придумана новая система вза­мен старой открытой формы колониализма,

Вайтон предлагал пре­доставить Соединенным Штатам право опеки над старыми и

но­выми колониями, а за образец для их управления советовал при­нять Филиппины

и Гавайские острова.87

По мере приближения победы над силами фашизма все сильнее проявлялось то

глубокое противоречие, которое имело ме­сто между агрессивными планами США в

войне на Тихом океане и антиколониалистскими лозунгами американской

пропаганды. Стремление американцев к господству, практическая подготовка

планов прямой оккупации островов на Тихом океане и основных стратегических

пунктов на материке довольно откровенно афиши­ровались в Соединенных Штатах и

создавали для американских монополистов неприятные осложнения в деле

использования ан-тиколониалистских лозунгов в борьбе с империалистическим

конку­рентом и в целях повышения своего авторитета. Англичане не упускали любой

возможности, чтобы при случае напомнить сво­ему американскому союзнику: не

следует чрезмерно увлекаться ан­тиколониализмом, если хотите сами использовать

методы класси­ческого колониализма в войне на Тихом океане. Английские

поли­тики мучительно пытались ответить на вопрос: как достичь ком­промисса с

американскими "антиколониалистами". В декабре 1944 г. министр колоний Стэнли

представил военному комитету докумен­ты, где были подробно изложены принципы

"Международного кооперирования в развитии колоний", которые по замыслам

английских политиков, должны были удовлетворить США и в то же время обеспечить

защиту интересов ведущих колониальных держав.88

Для такого последовательного и ревнивого борца за интере­сы британской короны,

каким был Уинстон Черчилль, более привле­кательным выглядел непосредственный

раздел колоний; он охотно управлял бы оружием и в крайнем случае решился бы на

сохране­ние довоенного статус-кво на Тихом океане, может быть с некото­рой

модификацией, нежели согласился бы на установление систе­мы опеки в зоне

интересов европейских держав; Черчилль остав­лял за собой право высказать более

категоричные суждения отно­сительно американского колониализма и никогда не

оставался равнодушным к любым проектам "Международного кооперирова­ния" для

развития колоний89.

Как и следовало ожидать, предложение американцев о меж­дународном сотрудничестве

в "развитии колоний", которое на деле обозначало принцип "равных возможностей"

и открытый доступ американского капитала в английские колонии, встретилось с

уси­ленным сопротивлением Англии. В записке Идену Черчилль писал, что Англия не

должна присоединяться к декларации, затрагиваю­щей интересы ее империи:

"...вспомните, как в своей ноябрьской речи 1942 г. я выступил против ликвидации

Британской империи. Если американцы хотят взять японские острова, которыми они

ов­ладели, пусть они это делают с нашими добрыми пожеланиями и с любыми

приемлемыми для них словесными формулировками. Но руки прочь от Британской

империи - таков наш принцип"90.

Ведущие государственные деятели Англии и Франции - Чер­чилль, де Голь - никак

не могли примириться с тем, что Соединен­ные Штаты Америки противопоставляют

себя державам классиче­ского колониализма, и, пользуясь военной конъюнктурой

осуществляли широкую экономическую экспансию в сферу колониальных владений

западных держав.

Перелом в ходе войны оказал таким образом непосредствен­ное влияние на

планирование Соединенными Штатами послево­енного устройства на Тихом океане.

Однако детальная разработка американских планов - прежде всего режима опеки -

имевших в ви­ду не только нейтрализацию освободительного движения, но

осу­ществление политики "открытых дверей", встретилась о -серьезны­ми

трудностями, - западноевропейский колониализм не хотел сда­вать своих

позиций. И ближе к концу войны американские экспан­сионистские планы стали

приобретать более конкретную форму.

Правящие круги США, используя превосходство над своими европейскими

союзниками, после перелома в ходе войны проявля­ли большую активность в своих

попытках занять лидирующее по­ложение в определении послевоенного

планирования на Тихом океане. Они не ограничивались лишь обсуждением и

выработкой формулировок, способных оправдать в глазах народов их открoвенно

захватническую политику, а всерьез занимались подготовкой. и осуществлением

своих планов. После перелома в войне США и Англия начали разработку более

детальных планов компаний в Азии. США продолжала стойко оберегать зону своей

«ответственности» в военных действиях на Тихом океане, больше внимания

уделяли планированию границ будущих районов, намеченных к ок­купации

американской армией.

На военных конференциях и межсоюзнических встречах об­суждение вопросов

координации действий союзников в войне с Японией, стало отнимать больше времени

у государственных дея­телей и военных специалистов США и Англии. При

определении во­енно-стратегических планов на Тихом океане Америка стала

уделпять особое внимание колониальным интересам монополистиче­ского капитала

США. 14 января 1943 года президент США и анг­лийский премьер встретились в

Касабланке (Марокко). Этой важ­ной для Англии и США встрече предшествовали

бурные дискуссии между военными и политическими стратегами союзных сторон

относительно планов будущих операций. В результате одиннадца­тидневных

переговоров появились решения, которые означали, что военное руководство

союзников считает Атлантический океан "самым важным полем битвы" в войне с

державами ОСИ.91 Во время обсуждения военно-стратегических проблем в

районе Тихого океана стороны предусмотрели проведение операции на Алеут­ских

островах, от Мидуэя по направлению к Труку и Гуаму, намеча­лось продвижение в

Индонезии и занятие Бирмы.92 Адмирал Кинг особенно рьяно протестовал

против недооценки Тихого океана, иначе говоря, выступил наиболее рьяным

защитником планов ад­мирала Нимица и генерала Макартура, желавших вернуть

"американских парней" из Европы для борьбы за превращение Тихого океана в

"американское озеро".93 В умах сторонников военно-стратегических

концепций Макартура и Кинга зрели все новые и новые планы раздела ""сфер

ответственности" в районе Тихого океа­на. Реальному осуществлению этих планов

противостояли английские интересы, имевшие в виду сохранение Британской

империи.

К 1943 году отчетливо проявились неспособность и нежела­ние США повлиять на

английскую политику. Присутствие китайско-американских войск в Юго-Восточной

Азии, а также поведение американских военнослужащих и дипломатов вызывали

антиаме­риканские настроения среди индийцев, которые считали, что США

поддерживают Британскую империю. Однако во время неофици­альных

англо-американских переговоров будущее Индии, как и всей Британской империи,

оказывалось в центре ожесточенных споров, которые по-прежнему омрачали

англо-американское сотрудничест­во. Биограф Рузвельта Хэтч обратился к беседам

Рузвельта и Чер­чилля относительно будущего Британской империи, в частности,

Индии. Одно из высказанных Рузвельтом положений встретило рез­кий протест со

стороны Черчилля, который облек свои возражения в определенную форму: "Это

принесет вред интересам Британской империи". "Мой дорогой Уинстон,- ответил на

это Рузвельт, - Бри­танской империи не существует больше, она лишь плод вашего

во­ображения."94. Если в официальной дипломатии проблемы Британ­ской

империи обнаруживали свои деликатные стороны, то в этой частной беседе ведущих

государственных деятелей условности, как видно, были отброшены напрочь. Еще 19

июня 1943 г. Черчилль предложил учредить союзное командование для Юго-Восточной

Азии, которое включало бы силы Британии, Индии, США и Китая под объединенным

англо-американским командованием. Это пред­ложение предусматривающее

распространение контроля Британии на Китай, не могло, естественно, не вызвать

настороженного отно­шения среди американцев. Поэтому, когда президент США давал

в основном положительный ответ на английские предложения, он все же постарался

избежать каких-либо определенных гарантий, позво­лявших бы британскому штабу

взять на себя руководство китай­ским театром военных действий. Соединенные

Штаты предполага­ли использовать любые возможности для того, чтобы как можно

ус­тойчивее закрепиться на своих новых позициях в Юго-Восточной Азии и не

допускать своего союзника к Дальнему Востоку. Соглас­но выводам, к которым

приходил Биллоу - сотрудник американского оперативного штаба: "Политика США не

так уж резко отличалась от британской... США хотели позволить Англии возвратить

ее бывшие владения за исключением Гонконга; они стремились сохранить за собой

преимущественный контроль над мандатами Японии, Филиппинами и Китаем; Гонконг,

французский Индокитай они хоте­ли передать Китаю; Филиппины должны были быть

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5